Росстат без гнева и пристрастия

А. СУРИНОВ: Если кто-то из банкиров не умеет читать статистику, видеть и анализировать показатели по отраслям, это их проблемы

Росстат всегда «над»: над схватками в правительстве, над критикой экспертов, над спорами о стратегиях и тенденциях развития экономики. О том, какие процессы идут внутри ведомства, как осуществляется модернизация методик, НБЖ рассказал руководитель Федеральной службы государственной статистики Александр СУРИНОВ.

НБЖ: Александр Евгеньевич, насколько оперативно происходит обмен статистическими данными между Росстатом и структурами, которые ими пользуются? Что именно больше всего интересует ЦБ и как регулятор полученные данные применяет?

А. СУРИНОВ: Мы передаем все расчеты ЦБ, Минэкономразвития и Минфину одновременно и одинаково оперативно. Инфляция, ВВП, индекс промышленного производства, социальная сфера - безработица, занятость… Все это важнейшие показатели, интересующие и правительство, и Банк России.

Российский ЦБ - один из наиболее профессиональных пользователей статистики. Не только в нашей стране, но и в мире центробанки запрашивают и внимательно анализируют статистическую информацию. В подробностях, конечно, не скажу, как ЦБ ее использует, но крайне важен для регулятора недельный показатель инфляции.

НБЖ: Какие данные вы запрашиваете у ЦБ?

А. СУРИНОВ: Естественно, мы в Росстате являемся потребителями банковской статистики, поскольку при расчете ВВП мы должны учитывать добавленную стоимость, произведенную финансовыми посредниками. Это одна сторона медали, а вторая - то, что ЦБ делает платежный баланс, по сути дела, статистическую систему национальных счетов. Платежный баланс более проработан с точки зрения внешнеэкономической деятельности, а когда мы считаем ВВП, там есть такой сектор - «остальной мир». Это те нерезиденты, которые участвуют в экономических операциях с российскими резидентами - условный сектор, включающий всех, кто находится вне экономической территории России. Чтобы его составить, нам нужна таможенная и пограничная статистика.

Так что мы даем информацию ЦБ и сами «питаемся» их данными. Без информации о платежном балансе мы не могли бы грамотно построить наши национальные счета и посчитать ВВП. Тогда нам пришлось бы что-то придумывать самим - а зачем, если в Центробанке сидят высокопрофессиональные статистики?

НБЖ: А у вас как у статистиков не возникает вопросов об объективности показателей платежного баланса - вопроса о том, насколько современны методики, например?

А. СУРИНОВ: Нет, конечно. Кому мне верить? Аналитикам? Другое дело -интерпретация и как я использую свои цифры для целей Росстата. Статистику госфинансов я беру в казначействе и больше ни у кого брать не собираюсь, невзирая на все измышления «яй-цеголовых» экспертов, которые считают себя самыми умными.

«КРИТИКА НЕСЕРЬЕЗНА»

НБЖ: Раз вы затронули тему экспертов, то не могу не заметить, что в последнее время деятельность вашей службы часто критикуют коллеги-экономисты. Одни говорят: вы слишком редко меняете методики, другие - что слишком часто. Ругают за то, как организована отраслевая статистика - кое-что в ней трудно понять и найти. Как вы реагируете на критику коллег?

А. СУРИНОВ: Дарю наши сборники. Пусть вначале прочитают, потом критикуют. А то приходит офтальмолог критиковать дантиста за то, как тот зубы сверлит и пломбы ставит…

Да, наша методология не идеальна, мы с ней будем очень серьезно работать.

Что касается отраслей, наша страна уже несколько лет как перешла на общероссийский классификатор видов экономической деятельности. Он гармонизирован с международной стандартной отраслевой классификацией. Различия возникают на самых низких кодах из агрегированных кодов. Условно говоря: у них нет кефира и сметаны, а мы и их потребляем, и йогурты. В конечном счете все равно информация попадает в раздел «молочно-кислые продукты».

Так что берем, открываем международные методологические рекомендации. Читайте, изучайте. Когда изучите - приходите, поговорим. Пока не изучите, вся ваша критика для меня звучит несерьезно.

Говорить, что мы как-то не так работаем, смешно. Нас проверяют статистики из департамента статистики МВФ. Это не консалтинговые российские фирмы, аналитики которых неизвестно где учились и какие имели оценки. В МВФ сидят зубры. Нас проверяет сейчас миссия департамента статистики Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Это профессионалы, и они много чего «накопали», это помогает нам двигаться вперед, улучшать результаты. Россия же вступает в ВТО…

НБЖ: Да, уже лет десять, если не больше…

А. СУРИНОВ: Зря иронизируете, это непростой процесс. Я рассуждаю как статистик, для меня важен процесс унификации методик. Еще мы планируем вступление, скажем, в ОЭСР - значит, должны соответствовать их стандартам. Россия платит деньги, чтобы к нам приехала миссия, профессионалы. И они нас оценивают.

У нас было уже несколько миссий, очередная будет в сентябре. Исходя из профессиональных детальных исследований формируется мнение, разрабатываются планы: как соответствовать стандартам. Это профессиональный разговор. Завершение оценки миссией ОЭСР запланировано на июнь следующего года.

Заканчивая тему с отраслевой структурой, хотел бы сказать: у нас все в порядке, мы в стандарте ООН. Отметаю любые претензии. Мы фигурируем в сборниках ООН, ОЭСР, МВФ. С этого года мы внедрили классификатор продукции по видам экономической деятельности. Это революция, очень тяжело внедряется, но внедряется.

А БАНКИ ГДЕ?

НБЖ: Вам не кажется, что критики в чем-то правы: если уж ваши коллеги-экономисты не всегда уверены, что правильно интерпретируют данные Росстата, что уж говорить о банкирах. Как им понять, проанализировать отраслевую динамику?

А. СУРИНОВ: Если кто-то из банкиров не умеет читать статистику, видеть и анализировать показатели по отраслям, это их проблемы. Они хотят при этом хорошо жить? Таких «профессионалов» на Западе в банк даже мелкими клерками не взяли бы.

Мы не занимаемся прогнозами и не популяризируем статданные. Мы считаем, анализируем и выдаем информацию, так же как ЦБ считает и выдает платежный баланс. В наших статистических сборниках все есть. Открываем, например, графу «распределение индивидуальных предпринимателей по видам экономической деятельности». Вот они, заемщики. Почти 4 млн потенциальных заемщиков, но что вы думаете - банк захочет ПБОЮЛ кредитовать?

НБЖ: Некоторые региональные банки объявили программы по кредитованию малого бизнеса и предпринимателей, правда, на гранты международных организаций.

А. СУРИНОВ: За чужие деньги конечно, их же можно не отдавать.

НБЖ: Еще обещают создать Почтобанк, который будет давать деньги предпринимателям. Не верите в эту идею?

А. СУРИНОВ: Если банк будет государственный, то верю. У него устойчивость другая. А коммерческий банкир прибыль захочет. Но я не специализируюсь на этой теме, мне сложно ее комментировать.

НБЖ: Кризис наверняка изменил картину российской экономики. «Видны» ли сейчас банки в нашем ВВП? Насколько весомую часть экономики они составляют?

А. СУРИНОВ: Порядка 4% ВВП, и конечно, на Сбербанк приходится значительная доля рынка.

НБЖ: По вашим оценкам, 4% - это много или мало для такого государства, как РФ?

А. СУРИНОВ: Если бы мы говорили о Люксембурге или Швейцарии, доля банков была бы, конечно, гораздо больше. Но мы и в космос летаем, и другие сектора экономики развиваем. Хотя, конечно, банкиры хотели бы большего. Но тогда что, закроем нашу «нефтянку»? ВВП учитывает не только банки или, скажем, Газпром, но и образование, здравоохранение.

В АФРИКЕ У БЕДНЫХ НЕТ ТЕЛЕВИЗОРОВ

НБЖ: Давайте поговорим про инфляцию. Это ваша любимая тема...

А. СУРИНОВ: Совсем не любимая. Чем инфляция ниже, тем лучше.

НБЖ: Однако же Росстат считает инфляцию понедельно. В мире мало кто так делает. Вопрос: зачем это нам нужно? И как наш показатель инфляции соотносится с инфляционными показателями Британии, Китая или других стран?

А. СУРИНОВ: Методики расчета индекса потребительских цен одинаковые, и проверяет всех МВФ. Нюансы есть: структура, периодичность. Мы по неделе считаем, действительно больше никто так не делает. Зачем? Во-первых, у нас высокая инфляция. А во-вторых, мы так наладили систему, что это не очень дорого, зато оперативно. У нас это популярный показатель.

Одно скажу: без инфляции тоже нельзя. Она стимулирует рост экономики. На мой взгляд, дефляция хуже.

НБЖ: Вам не кажется, что еженедельный «выброс» данных по инфляции дает большой простор для спекуляций на фондовом рынке и т.д., что в нашей экономической ситуации вряд ли добавляет стабильности?

А. СУРИНОВ: Кто как смотрит. Кому-то нужно курсы в «обменниках» оперативно менять.

HБЖ: Об этом я и говорю. А что у нас сейчас лежит в потребительской корзине? Насколько активно она обновляется?

А. СУРИНОВ: Инфляция рассчитывается по фактической корзине - потребительским расходам в среднем населения страны, где есть бедные, богатые и средний класс.

Корзина, по которой считается инфляция, включает все российские семьи и активно меняется. Есть корреляция со структурой потребления: как только доля какого-то товара превышает 0,1% в структуре потребительских расходов, он должен быть включен в корзину.

У нас сейчас около 500 товаров и услуг. Не всегда справедливо говорить, что чем больше товаров учитывается, тем точнее обследование. У американцев меньше разнообразия - 300 товаров, а в Италии - более 1000. Это связано с традициями статистики, с затратами на статистические исследования. Но на выходе все равно будет тот же, сопоставимый индекс потребительских цен.

У нас относительно большой набор, поскольку большинство цен на эти товары используются для расчетов прожиточного минимума, что позволяет сравнивать такие показатели, как зарплаты, пенсии.

НБЖ: А у бедных в корзине по-прежнему один костюм на 10 лет или что-то меняется? В Британии, насколько мне известно, в потребительской корзине большой ассортимент аудио- и видеотехники…

А. СУРИНОВ: Есть закон о прожиточном минимуме. Инфляция бедных тоже есть, мы ее считаем, а минимальная потребительская корзина - это вопрос к депутатам и в Минздравсоцразвития. Мы только наблюдаем за ценами на эти товары. Это потребление человека, который живет на границе бедности. Не знаю как в Британии, но в России какой у него при этом может быть IPod? В Африке для бедных и телевизоры не предусмотрены, а у нас есть.

В целом если динамика стоимости корзины прожиточного минимума выше, чем динамика корзины по населению в целом, значит, бедные относительно проигрывают. В кризис, как правило, бедные проигрывают, поскольку цены на товары, которые составляют прожиточный минимум, растут быстрее.

«МОЕ ДЕЛО - ПОСЧИТАТЬ»

НБЖ: Еще один повод для критики Рос-стата - качество индекса промышленных цен. Говорят, уточнения довольно значительные.

А. СУРИНОВ: Приходится делать выбор между скоростью и качеством. Выдаем информацию на одиннадцатый рабочий день после окончания месяца. Если бы нам давали неделю на получение информации от предприятий и обсчеты, никаких уточнений не требовалось бы.

НБЖ: Опять же, многие бизнесмены говорят: не верим. Делаем свои расчеты -показатели отраслевые не сходятся.

А. СУРИНОВ: Ну, начнем с того, что никто не понимает, какие у них методики. У нас, опять же, международные. Но главное - если практически каждое предприятие дает неверные данные, откуда взяться точной картине?

Был единственный на моей памяти случай, когда западная компания пришла в Россию и обратилась к нам в Рос-стат: помогите разобраться, какую информацию вам давать и как считать. Российским предпринимателям, видимо, все понятно. Поэтому получается та статистика, которую мы имеем.

НБЖ: А информацию предоставляете за деньги? И кстати, можно ли заказать исследования?

А. СУРИНОВ: Информацию предоставляем бесплатно. Позиция правительства -за статистику уже заплачено налогами, у Росстата даже расчетного счета нет. Региональные подразделения делают расчеты по заказам. Но если какой-то заказ от бизнеса признается важным и включается в федеральную программу статистических работ - работаем бесплатно.

НБЖ: Вы всегда говорите: мы над схваткой, мы не даем прогнозов. Неужели вы, макроэкономист с большим стажем и опытом работы, и ваши коллеги не анализируете данные в динамике за многие годы? Не хочется поделиться мыслями?

А. СУРИНОВ: Мы даем информацию и только в одном аспекте занимаемся прогнозами - относительно численности населения. Но и тут мы действуем как вычислительная машина. Демографы разрабатывают сценарные условия, мы переводим их в язык формул и прогнозируем на основе наших баз данных. Иногда наблюдаем интересные явления. Скажем, у нас промышленность за пять месяцев этого года выросла на 10%, при этом численность занятого населения выросла на 1,2%.

НБЖ: Парадокс?

А. СУРИНОВ: Нет. А производительность труда, а эффективность бизнеса? Бизнес экономит. Вопрос в том, какие нам нужны рабочие руки. Из ближайших государств СНГ? Тогда мы будем консервировать неквалифицированные производства. Это нужно России? Или надо делать так, чтобы наши квалифицированные специалисты не уезжали и к нам приезжали люди образованные? Вопросы к правительству. Мое дело - посчитать, прокомментировать методику, рассказать: что методики видят, что не видят, кто респондент, как организовано статнаблюдение.

Что происходит в стране, я, конечно, как профессиональный экономист отслеживаю и, когда вижу такое-то явление, оцениваю, будет ли спрос на информацию. Если нам кажется, что будет, говорю: давайте проведем экспериментальные «замеры». А макроэкономические прогнозы пусть МЭР выдает на основе наших данных, которые они нам заказали.