Банк России предлагает свой рецепт борьбы с «опасными связями» в банковском секторе - мотивированное суждение. Будет ли этот инструмент столь же эффективно работать в России, как и в странах с развитой экономикой, покажет только время
Мотивированное суждение - вернее, вопрос о предоставлении регулятору права принимать решения по качеству кредитов, основываясь не на формальных категориях, а на всей имеющейся у него информации, - тема для российского банковского рынка не новая. Однако сейчас она снова оказалась на повестке дня, на этот раз в связи с кредитованием так называе-
мых связанных сторон. Опыт показал, что банк, увлекающийся (по собственному выбору, а чаще - под давлением своих владельцев) так называемым связанным кредитованием, рискует оказаться в положении Мухи-Цокотухи, чуть не павшей жертвой злого паука. От него тоже может остаться только пустая «оболочка» -и недавние примеры Межпромбанка и банковских активов Матвея Урина наглядное тому подтверждение.
БОЛЬНОЙ ВОПРОС ВЫЗДОРАВЛИВАЮЩЕГО РЫНКА
В декабре прошлого года тему мотивированного суждения «реанимировал» -и в достаточно резких выражениях -глава Банка России Сергей Игнатьев. В интервью газете «Коммерсант» он заявил, что одна из важнейших проблем, которая особенно ярко проявилась во время кризиса, - это так называемое связанное кредитование. «Некоторые банки активно кредитуют бизнес своих собственников, при этом формально, юридически все нормативы выполняются, в том числе и норматив Н6 - риск на одного заемщика или группу связанных заемщиков, который равен 25% от размера капитала банка. В реальности же риск на бизнес собственника может достигать и 100%, и 200% капитала. Если у бизнеса собственника возникают проблемы, то банк и его кредиторов может ожидать незавидная участь, - подчеркнул глава ЦБ и добавил: - Надо наконец предоставить ЦБ право на «мотивированное суждение» относительно связанности сторон при банковских операциях. При этом выносить мотивированное суждение ЦБ будет на основе всей доступной информации. Так работают почти все финансовые регуляторы в мире».
Сергей Игнатьев, признанный журналом The Banker в январе 2011 года лучшим среди руководителей европейских центробанков, не призвал, по мнению независимых экспертов, к чему-то принципиально новому. И сам подтвердил это, добавив, что дискуссии по вопросу о мотивированном суждении ведутся уже много лет. Только, как отмечают наблюдатели, в острый период кризиса регулятор настаивал на предоставлении себе права использовать этот инструмент для определения категорий всех кредитов - и «связанных», и обычных. В этом переносе акцентов нет ничего удивительного, говорит заместитель генерального директора рейтингового агентства «Эксперт РА» Павел Самиев. «Регулятор реагирует на проблемы, которые являются наиболее больными в данную минуту. В начале кризиса такой проблемой было плохое качество банковских активов и попытки закамуфлировать это плохое качество в отчетности банков. Сейчас, в свете отзывов лицензий в последние месяцы прошлого года и с учетом того, что многие банки пострадали именно из-за «связанности» сторон, больной стала вторая тема», - считает специалист.
Коллеги Павла Самиева разделяют его точку зрения и со своей стороны объясняют, почему регулятор проявляет к теме «связанности» столько внимания. «Если говорить о том, что нужно изменить в российской банковской системе, то ответ прост: надо добиваться не того, чтобы банки перестали банкротиться, а того, чтобы в случае их банкротства кредиторы несли наименьшие потери, -рассуждает директор по корпоративному развитию Группы «Интерфакс» Михаил Матовников. - Соответственно, нужно найти сферы, где банки теряют больше всего средств. И среди таких сфер на первом месте стоит кредитование акционеров банка. Соответственно, если решить эту проблему, то можно достаточно быстро решить порядка 80% всех проблем российской банковской системы в стоимостном выражении».
«Громкие дефолты на банковском рынке (и в острую фазу кризиса в 2008 году, и в последнее время) показали, что предоставление кредитов «связанным» сторонам в подавляющем большинстве случаев является одной из причин финансовой неустойчивости банка, - констатирует старший аналитик рейтингового агентства Standard & Poor’s Ирина Велиева. - При этом отчетность (особенно составленная по российским стандартам) не всегда показывает реальную картину. Формальные критерии отнесения заемщиков к «связанным» сторонам достаточно легко обходятся банками, а у регулятора просто недостаточно инструментов для того, чтобы исправлять выявленные искажения».
ПРЯЧУТ ПО ФОРМЕ, ВЫЯВЛЯЮТ ПО СОДЕРЖАНИЮ
Последнее замечание Ирины Велие-вой - о том, что формальные критерии отнесения заемщиков к «связанным» сторонам достаточно легко обходятся банками, - разделяется ее «коллегами по цеху» практически на сто процентов. «Если подходить с формальной точки зрения, то проблема «связанных» сторон вообще нерешаема, - считает Михаил Матовников. - Если акционеры компании-заемщика хотят, чтобы никто не узнал, что они являются акционерами, то никто этого не узнает». «Сейчас существует некий набор формальных показателей, и банки могут эти показатели выполнять, но объективная картина от этого лучше не становится. И здесь как раз может быть востребовано мотивированное суждение профессионала», -отмечает Дмитрий Мирошниченко.
Однако независимые эксперты, да и банкиры тоже, задаются вопросом, на чем будет базироваться это мотивированное суждение профессионала и какая информация будет учитываться при его принятии. «Мотивированное суждение, как видит это сейчас ЦБ, будет выноситься не только на основании неких формальных показателей, но и на основании всей доступной информации, что совершенно верно. Потому что невозможно предусмотреть все возможные варианты и сценарии - где банк может что-то «спрятать», где может приукрасить отчетность и т.д. Если же формализовать буквально все, то в отчетности рискуют «утонуть» и регулятор, и поднадзорные банки. Это во-первых. А во-вторых, не секрет, что у нас постоянно меняются и правила игры, и экономические реалии. Практика мотивированного суждения, использования всей доступной информации при принятии регулятором решения как раз ведет к тому, что «лаг» между моментом возникновения новой реальности и моментом, когда Центральный банк найдет, как реагировать на эту новую реальность, заметно сократится. Потому что наблюдателям тогда значительно раньше станет понятным, что в поднадзорной организации творится что-то не то», - рассуждает Дмитрий Мирошниченко.
Как можно установить «связанность» сторон, если она не проступает или «камуфлируется» в отчетности? Это нелегко, но возможно, считают эксперты. «Теоретически эта информация должна быть в отчетности банка, составленной по МСФО, - говорит Михаил Матовников. - Дело аудиторов - выце-пить «связанных» заемщиков, но аудиторы часто встают на формальную точку зрения в данном вопросе. Второй путь - проследить информацию о структуре собственности по различным базам данных, но это сложно, особенно если собственность «запутана», выведена в оффшор и т.д. Третий путь - часто информация о том, что собственность принадлежит таким-то и таким-то бизнесменам, на рынке существует, ее можно проследить, например, по публикациям в СМИ, по каким-то действиям собственников». «Мы прибегаем к подобной информации и потому зачастую, изучая состояние активов банка, оцениваем долю кредитов, предоставленных «связанным» сторонам, гораздо выше, чем ее оценивает банк», - рассказывает Павел Самиев (РА «Эксперт»).
ПОЙДЕМ ЧУЖИМ ПУТЕМ… ЕСЛИ ПОЛУЧИТСЯ
Итак, причины, по которым российский Центробанк настаивает на наделении его правом выносить мотивированное суждение относительно «связанности» сторон, вполне понятны. Регулятор к тому же, отстаивая свою точку зрения, делает акцент на мировой практике: в странах с развитой экономикой, по словам руководителей ЦБ, мотивированное суждение применяется регулирующими структурами, и никто ничего особенного в этом не видит.
Однако как раз этот аргумент вызывает у экспертов двоякое отношение: с одной стороны, они подтверждают правоту Банка России в данном вопросе, с другой - отмечают, что Россия все-таки не одна из западных стран. «Действительно, в государствах с развитой экономикой существует такой инструмент, как мотивированное суждение регулятора банковского (финансового) рынка. Правда, там свои особенности: стоимость банка намного выше, чем в России. В Великобритании, например, достаточно мягкого внушения регулятора в лице главы The Bank of England для того, чтобы руководители банка, к которому есть претензии или вопросы, начали «работу над ошибками», - рассказывает Михаил Матовников. При этом, как утверждает эксперт, репутационные последствия в случае, если менеджеры не захотят прислушаться к увещеваниям регулятора, велики, и проблем с дальнейшим трудоустройством «топы» не хотят. «У нас, по идее, топ-менеджеры тоже не должны стремиться попасть в «черный список» ЦБ, но тем не менее число скандальных банкротств довольно высоко. К сожалению, в данном случае определяющее влияние оказывают другие факторы. Во-первых, зачастую у нас менеджмент банка неразрывно связан с акционерами: по сути, одни и те же люди являются и собственниками актива, и его руководителями. Во-вторых, очень высок уровень компенсаций, которые могут быть предоставлены менеджерам за неблаговидные действия. И в-третьих, отсутствуют санкции, руководители банков просто не боятся последствий», - считает М. Матовников.
Эксперт Центра развития Дмитрий Мирошниченко указывает и на другие отличия между Россией и странами с развитой экономикой с точки зрения использования такого инструмента, как мотивированное суждение ЦБ. «Один из них - возможно ли качественно надзирать за таким количеством банков, которое существует сегодня на российском банковском рынке? Трудно предположить, что ЦБ сможет уделить надлежащее внимание всей 1000 банков - у регулятора вряд ли хватит на это ресурсов, да и такой всеобъемлющий подход окажется весьма дорогостоящим. В странах, где количество банков ограничено - например, в Канаде, - такой подход является весьма эффективным, поскольку регулятор может отслеживать поднадзорные организации буквально «по штукам». У нас же даже задача провести «глубокий» мониторинг в 200 крупнейших банках может оказаться неразрешимой», - подчеркивает специалист. А попытки установить особый надзор только над крупнейшими банками (в количестве 30, 50 и даже 100 штук) уже предпринимались неоднократно, но ни к чему хорошему, по мнению Дмитрия Мирошниченко, не привели. «Во время кризиса 98-го года все банки, за которыми регулятор особо наблюдал, благополучно «легли». Да и недавние события - фактический крах «Глобэкса», Связь-Банка, Банка «Союз» и т.д. - показали, что в этом вопросе мало что изменилось».
КТО БУДЕТ СТОРОЖИТЬ СТОРОЖЕЙ?
Оппоненты идеи наделения ЦБ правом выносить мотивированное суждение в отношении «связанных» сторон приводят свои аргументы. Наиболее распространенные и часто озвучиваемые из них: в результате реализации этого предложения российский банковский сектор может оказаться «зарегулированным», а долю «связанных» кредитов в портфелях банков вряд ли удастся намного сократить. Как раз такой точки зрения придерживается Василий Дубовик, ведущий экономист отдела кредитных рисков РосЕвроБанка. «Специфика работы в области размещения ресурсов, в первую очередь моноклиентских банков, состоит в кредитовании ограниченного круга клиентов, часто аффилированных с собственниками бизнеса. Накладывание более жесткого ограничения может в первую очередь негативно повлиять именно на эту категорию кредитных организаций, - утверждает специалист. - При этом, конечно, в первое время данные меры приведут к некоторому снижению объема «взаимосвязанных» операций, однако впоследствии юридические схемы в реализации данных сделок будут усовершенствованы, сведя на нет усилия регулятора». «Поэтому мы считаем предоставление такого права излишним, признавая достаточными текущие признаки установления аффилированности сторон», -подчеркивает банкир.
Сергей Лягин, заместитель председателя правления Инвестторгбанка, приводит другие контраргументы. «Считаю, что любые возможности двоякого трактования чего угодно вредны и заведомо содержат в себе возможности для предвзятости, случайности и, самое страшное, возможности для коррупции и вымогательства. Сейчас, например, ЦБ имеет стопроцентную возможность «закрыть» абсолютно любой банк на основании 115-ФЗ. Он так составлен, что лицензию можно отозвать за любой одиночный технический прокол. Мотивированное суждение - еще одна такая возможность», - настаивает Сергей Лягин.
Ошибки при принятии регулятором мотивированного суждения, вызванные непрофессионализмом сотрудников, их невнимательностью или более предосудительными качествами (например, стремлением оказать на банк давление с целью извлечения личной финансовой выгоды), - это как раз то, что беспокоит и банкиров, и независимых экспертов. «По-видимому, необходимо будет организовать своего рода перекрестный контроль за действиями проверяющих из ЦБ. С тем чтобы человек, выносящий мотивированное суждение, не ошибся или не совершил каких-либо неправильных действий сознательно. Таким образом, фактически риск с внешней сферы (с банка, аудитора или оценщика) будет перенесен во внутреннюю сферу (Центральный банк)», - считает Павел Самиев.
Однако Центральный банк, говоря о мотивированном суждении, заранее успокаивает своих «подопечных»: право оспаривать его у них никто не собирается отнимать. И юристы, и аналитики это подтверждают. «Акт Банка России, нарушающий права кредитной организации, может быть оспорен в суде, - подчеркивает Игорь Дубов, председатель Московской коллегии адвокатов «Яковлев и Партнеры». - В законе и нормативных актах также должна быть прописана процедура, предусматривающая возможность кредитной организации знать, на основе каких фактических обстоятельств Банком России были сделаны те или иные выводы».
Впрочем, направление иска в суд по поводу мотивированного решения регулятора - это крайняя мера, у банков будут и другие способы доказать свою правоту, считают эксперты. «У финансово-кредитной организации все равно останется возможность апелляции -ведь первоначально мотивированное суждение будет вынесено не на уровне руководства ЦБ, а на уровне обычной инспекции Банка России, его территориального управления и т.д. Понятно, что есть и риск коррупционности, но в последнее время, честно говоря, особых обвинений в коррумпированности в адрес Центрального банка не звучало. Скорее озвучиваются претензии в том, что ЦБ не выявляет или недостаточно быстро выявляет одиозные схемы, к использованию которых прибегают в своей деятельности некоторые банки (это, кстати, тоже может быть следствием коррупции). А не в том, что ЦБ целенаправленно и безосновательно ухудшает качество кредитных портфелей банков из коррупционных соображений», - считает Михаил Матовников.
«ПОТРЯСЕМ» ПОРТФЕЛИ?
Большинство опрошенных НБЖ экспертов (вне зависимости от того, являются ли они сторонниками или оппонентами инициативы ЦБ) считают, что шансы регулятора добиться желаемого - то есть права выносить мотивированное суждение по «связанности» сторон - достаточно высоки. Память о банках, павших жертвой «связанного» кредитования, еще свежа. Правда, Павел Самиев призывает не воспринимать мотивированное суждение как абсолютную панацею от этой беды. «Аргументы по поводу того, что, будь у нашего регулятора банковского рынка право на мотивированное суждение, мы смогли бы избежать банкротства крупных банков (например, Межпромбанка или банков Матвея Урина), на мой взгляд, неубедительны. Потому что в данных случаях даже по формальным признакам были налицо нарушения и злоупотребления (фальсификация формальных показателей и т.д.). Так что даже без мотивированных суждений проблемы у этих банков можно было «выловить», - уверен специалист.
Тем не менее пока, по мнению экспертов, внимание регулятора будет приковано как раз к проблеме «связанности». Однако не исключено, что со временем ЦБ будет более активно, чем сейчас, применять инструмент мотивированного суждения и по другим поводам - например, при оценке качества кредитов, выданных банками. «Совершенно очевидно, что мотивированное суждение в практике применения ЦБ будет использоваться не только для определения степени «связанности» заемщиков, о которой в последние месяцы много говорили в связи с банковской группой г-на Урина, - считает Александр Артемьев, директор BDO в России. - Оно будет использоваться в первую очередь для оценки уровня рисков для защиты интересов вкладчиков и кредиторов. Мотивированное суждение должно основываться на процедурах, связанных как с идентификацией реального характера сделок и конечного объекта вложений, так и с определением истинного содержания и целей исследуемых операций».
Перспектива того, что ЦБ начнет уделять больше внимания как раз всем кредитным операциям, а не только тем, которые имеют отношение к «связанным» лицам, не радует банкиров. «Банки могут испытать серьезное давление на капитал, если в результате ухудшения оценок со стороны Банка России им придется создавать дополнительные резервы. В целом это может привести к сокращению количества кредитных организаций и ухудшению статистических показателей эффективности работы банковского сектора в целом», -прогнозирует Василий Дубовик.
Независимые эксперты настроены более оптимистично. «Что касается мотивированного суждения, выносимого по поводу категорий кредитов, то я не думаю, что этот инструмент Центральный банк будет применять в массовом порядке. Хотя, конечно, это может несколько затруднить процесс кредитования, хотя бы потому, что банки всегда классифицируют ссуды не только в соответствии со своей оценкой кредитоспособности заемщиков, но и в соответствии с ожиданиями того, как ЦБ отнесется к такой классификации. Понятно, что наделение регулятора правом выносить мотивированное суждение по этому вопросу заставит банки быть более настороженными», - считает Ирина Велиева.
Ну, а что в сухом остатке? Снова очень многое, если не все, будет зависеть от людей - в данном случае и от сотрудников банков, и от проверяющих из Центробанка. «Мы неоднократно сталкивались с тем, что регулятор требовал от банка доформирования резервов по ссудам на основании своего мотивированного суждения. Как правило, в результате долгих споров мы приходили к определенному общему знаменателю, - рассказывает Сергей Лягин из Инвестторгбанка. - К счастью, в ЦБ почти все - квалифицированные, опытные и адекватные сотрудники «с нормальным настроением». Бывают, конечно, исключения. Мы тоже люди и тоже понимаем, что направленное в банк лицо для проверки не может уйти с этой проверки без выявленных, с его точки зрения, нарушений. Это будет подозрительно. Поэтому все, чего мы хотим от проверяющих, - аргументированности позиции и полноты отражения в суждении всех аспектов вопроса, а не однобокого изложения своего личного мнения без доводов. При таком подходе у нас взаимоуважение и возможность решить вопрос в следующей инстанции справедливо. Бывает, что и мы правы, бывает - и ЦБ».
Начать дискуссию