В НАЧАЛЕ ФЕВРАЛЯ ЗАРАБОТАЛ «ЗАКОН О ТОРГОВЛЕ», ВСТУПИВШИЙ В СИЛУ — НЕСМОТРЯ НА БУРНОЕ ОБСУЖДЕНИЕ В СРЕДЕ РИТЕЙЛЕРОВ И ПОСТАВЩИКОВ — ТИХО И СПОКОЙНО. И ЭТО ВО МНОГОМ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ О КАЧЕСТВЕ ДОКУМЕНТА. МАЛО ТОГО, ВПЕРВЫЕ В НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ РОССИИ СТОЛЬ МАСШТАБНАЯ ОТРАСЛЬ РЕГУЛИРУЕТСЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬНО.
В процессе подготовки закона важнейшим для законодателей оставался принцип «не навреди». Ведь торговля — сфера, непосредственно касающаяся каждого человека. Каждый день все мы ходим в магазины. И очень важно, чтобы в этом сегменте не происходило резких изменений. Особенно таких, которые способны привести к перебоям в снабжении, обеспечении ежедневных потребностей граждан. Что же, по крайней мере в этом смысле закон, что называется, удался.
Принятый документ — это еще и серьезный шаг к совершенствованию рынка в стране. Признаем: в нас еще не остыл «пепел» Советского Союза, когда каждый был уверен, что государство может прийти и решить практически любые проблемы путем директивных указаний, раз и навсегда принимаемых решений — методом прямого воздействия. Ничего удивительного в том, что порой всех нас тянет к подобным методам. Ведь в условиях рынка мы живем еще очень недолгое время. Российской рыночной экономике всего−то неполных 20 лет! А ведь в мире есть государства, где такие механизмы работают уже по три столетия. Это без малого 16 поколений, превосходно осведомленных о том, что такое рыночные отношения.
Не случайно порой так хочется взять государственную «кувалду» и что−то подправить в общественном сознании или в показателях развития экономики — бесстрастном «компьютере», выдающем «не те картинки», которые хотелось бы видеть. Синдром командно−административной системы преодолевать очень не− просто. Тем более что рыночная экономика — чрезвычайно сложный инструмент, существенно отличающийся от прежней командно−административной системы. Инструмент этот в сотни раз тоньше и сложнее. Его нужно изучать, отлаживать, учиться работать с ним.
В условиях рынка использовать командные «молотки» невозможно по определению. Они просто не подходят к этому механизму. Точно так же, как запчасти от «Запорожца» по определению не подходят к «Мерседесу». Впрочем, верно и обратное. В Советской России пытались запустить механизмы НЭПа, по сути своей — рыночные. Но они не прижились.
Не следует забывать о том, что в рыночной экономике далеко не всегда удается добиться желаемого результата «прямо сейчас», мгновенно. У нас же порой все еще ждут от власти «чудес»: «Вот государство что−то сделает — изменит курс рубля, напрямую начнет управлять ценами — и жизнь в стране сразу наладится». Но так в рыночной экономике не бывает. И от подобных иллюзий следует избавляться как можно скорее. Давайте признаем: нам придется осилить тот путь, который развитые страны Запада прошли в течение сотен лет. Разумеется, на преодоление этой дистанции нам понадобятся вовсе не столетия. В конце концов, мы обладаем некоторым преимуществом, поскольку избавлены от необходимости повторять чужие ошибки. Лет за тридцать дистанцию мы пройдем. А двадцать лет уже позади. Но «перескочить» — не получится.
В этом смысле закон о торговле — один из важнейших современных рыночных актов Российской Федерации. Это попытка не влиять на ситуацию прямыми указами, бессмысленными и бесполезными, а запустить настоящий рыночный механизм и отчасти скорректировать его работу, чтобы он не пошел «вразнос». Не случайно акцент в тексте документа сделан на развитии конкуренции. Ведь сегодня главная проблема российской экономики (как результат ее неразвитости) — отсутствие полноценной конкуренции. Причем отсутствие в колоссальных масштабах. Так, в цене каждого товара, который у нас продается и покупается, приблизительно до половины может приходиться на монополистическую составляющую. Не станем утверждать, что одни лишь участники розничного рынка используют свой локальный монополизм при формировании высокой наценки. Это происходит по всей цепочке, за редкими исключениями.
Порой конкуренция дает не совсем те результаты, которых мы ожидаем. Характерный пример — рынок молока, которое производителям приходится продавать по пять, по шесть, по семь рублей за литр, то есть намного ниже себестоимости! Но так уж работает рыночный механизм. Там, где есть соперничество поставщиков, цены идут вниз. А игрокам рынка приходится задумываться о новых источниках эффективности. В том числе — об инновациях. Но что дальше? Дальше снова вступает в силу монополизм всей системы российской экономики. В итоге закупочная цена в крупных городах с пяти рублей порой поднимается до нескольких десятков!
Решить такие проблемы путем прямого воздействия со стороны государства невозможно. Введение прямой наценки, установление цен, открытие государственных магазинов — все эти меры не изменят ситуацию. Цена для покупателя не будет ниже. Напротив, она повысится! Давно известно: использование такой «кувалды» приводит к обратному результату. Только дальнейшее развитие конкуренции позволит гармонизировать рынок. Для этого требуется, с одной стороны, время, а с другой — аккуратное регулирование, способное «поправить» порой слишком решительную руку рынка. В этом смысле закон о торговле — «точечный» удар по монополистической части цены продаваемых товаров.
Ставка на монополизм, максимальный захват рынка естественны для любого рыночного предприятия. Ведь задача акционеров — заработать. Так что же мешает стремиться к монопольному положению, если это разрешено? Если государство — разрешает? В итоге все чаще оказывалось, что в небольшом городе почти все магазины принадлежат одной и той же группе людей. Как следствие, появлялась возможность назначатьлюбую цену. В конце концов, в другой город люди за продуктами не поедут.
КОНКУРЕНЦИЯ — ФАКТОР, СДЕРЖИВАЮЩИЙ РОСТ ЦЕН. НО ЕСЛИ МОНОПОЛИЗМ ПРЕПЯТСТВУЕТ КОНКУРЕНЦИИ, ГОСУДАРСТВО МОЖЕТ И ДОЛЖНО ВМЕШАТЬСЯ
У торговой компании в городе всего два магазина? Что же, собственники были готовы платить двойную цену за третий, четвертый, пятый магазин. Ведь все эти расходы легко окупаются дополнительной сверхприбылью. Кстати, касается это как малых городов, так и крупных, включая столицу. Так, в Москве можно было наблюдать в действии стратегию развития розничных сетей, пытавшихся получить контроль над локальными рынками в пределах микрорайонов.
Теперь дополнительную сверхприбыль, которую можно было извлекать благодаря монопольному положению на рынке, введенный в действие закон признает нерыночной. То есть незаконной. И будет преследовать пытающихся ее получить. Монополия перестает выступать в роли рыночной «кувалды», против которой у поставщиков, да и у потребителей не было никакой защиты. Отныне же попытки использовать выгоду из монопольного статуса розничной компании (включая дополнительные премии или бонусы, произвольное продление срока расчетов с поставщиками) могут пресекаться.
Представители крупных сетей говорят: бонусы и отсрочки платежей были совместным решением. Да, совместным. Только принимали его сильные монополисты в диалоге со слабыми поставщиками. А в таких условиях слабый всегда вынужден соглашаться.
Другой ключевой элемент принятого закона — четкие дефиниции, связанные с доминированием тех или иных розничных игроков. Дальнейшее развитие торговли в стране должно происходить таким образом, чтобы избежать монополистического захвата локальных рынков города, микрорайона. Руководители ведущих сетей упрекают законодателей: дескать, мы не даем им строить магазины. Да стройте! Но только там, где вас нет! Стройте в соседнем городе, в соседнем районе — там, где ваша компания не будет выступать в роли безальтернативного продавца. Да, построить еще один магазин рядом с предыдущим выгодно. Расходы на логистику падают, прибыль — растет. Но законодатели решили, что источник таких доходов — рыночное доминирование. И с такой формой извлечения прибыли мы не согласны.
Повышать прибыль магазинов необходимо не за счет концентрации в границах локального рынка, а за счет повышения эффективности, умелого ценообразования, роста доверия покупателей и множества других доступных инструментов. Так, как это делает большинство предпринимателей. Конкуренция — главный сдерживающий фактор роста цен. Но монополизм ее убивает. И это тот самый случай, когда государство не только может, но и должно вмешиваться в ход рыночных событий, внося необходимые коррективы.
Внутренняя эффективность бизнеса — вектор, которому законодатели предлагают следовать участникам розничного рынка, прежде всего крупнейшим. Многие с такой логикой согласны. Но немало и продолжающих бунтовать — просто почувствовав, что у них из кармана вытаскивают уже запланированную монополистическую часть прибыли. Пока что достаточно мощный отряд монополистов продолжает определять индекс цен, устанавливая «потолок», на который ориентируются другие ритейлеры.
Однако вскоре — уже в этом году — законодательно определенные механизмы начнут работать, что не только нанесет удар по розничным ценам, но и заставит крупные сети всерьез задуматься о перестройке, оптимизации бизнес−процессов. Еще четыре–пять лет уйдет на то, чтобы эффективно заработала вторая часть закона, призванная ограничить до− минирование игроков на рынке розничной торговли. А это также скорректирует формирование монополистической части цены.
В течение ближайших лет принятый закон в существенной мере будет определять процесс розничного ценообразования. Насколько снизятся цены? По моим прогнозам — до половины. Причем не столько в результате «ударов кувалдой», сколько в силу действия механизмов конкуренции.
Начать дискуссию