Лет семь назад я начал собирать коллекцию казусов, связанных с российской статистикой. Отправной точкой послужила попытка разобраться в методологии расчета инфляции Росстатом, которую мы в «Бизнес-журнале» предприняли примерно за полгода до кризиса 2008‑го. Уж больно сильно к тому моменту наше субъективное ощущение инфляции стало расходиться с официальным индексом потребительских цен. Помню, в обширном росстатовском перечне товаров и услуг, наиболее часто потребляемых населением и рекомендованных для ценового мониторинга, мы обнаружили всяческую экзотику — например, питахайю и мясо осла.
Нет-нет, методика расчета глубоко научна, освящена десятилетиями статистических наблюдений и подкреплена мировым опытом. В этом вопросе журналистам опытных статистиков ни за что не сбить. Но ощущение легкости, с какой для получения нужного результата статистики могут «поиграть» составом наблюдаемого потребительского набора и весовыми коэффициентами конкретных продуктов, с тех пор у меня осталось.
Питахайю, этот замысловатый плод центральноамериканского кактуса, я потом пару раз видел в магазине. Цена у нее немалая, зато почти не скачет. Возьмись считать инфляцию только по питахайе — и рост цен вообще нарисуется нулевой. (А в чем был подвох с мясом осла — я, по правде сказать, уже и не припомню.)
Любимая история в моей коллекции — это пикировка Анатолия Чубайса с Росстатом летом 2010 года. Росстат, видимо, хотел тогда сделать главе РОСНАНО приятное — предложил комплиментарную методику подсчета объемов рынка нанотехнологической продукции. Выпустили, например, инновационные светодиоды, смонтировали их в блок-фару и установили на автомобиль. Так давайте же, придумал Росстат, считать нанотехнологической продукцией не одни лишь светодиоды, а сразу весь автомобиль! Иначе как выполнить правительственную программу по развитию нанорынка до годового объема в 900 млрд рублей к 2015 году? К чести Чубайса, он отказался от такого «подарка» и публично назвал его созданием видимости результата.
Но Росстат и без этого совершил немало подвигов. Свел для российской экономики к минимуму негативный эффект летней засухи 2010 года. Устроил в стране небольшой инвестиционный бум во II и III кварталах 2012‑го. И даже немало посодействовал росту ВВП в первой четверти этого года. И все это — простым пересчетом результатов предыдущих периодов. Как получилось, например, с ВВП? Этой весной ведомство пересчитало результаты первого квартала прошлого года. Уточнило, что экономика тогда выросла не на 1,6%, а всего на 0,8%. (Эка невидаль — кто станет огорчаться по поводу прошлогоднего снега?) Но ведь понижаешь базу сравнения в прошлом — получаешь красивое увеличение показателей в настоящем. И вот: в первом квартале 2014‑го вышло +0,9% к ВВП по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. А ведь отдельные паникеры говорили, что вовсе уйдем в минус!
К чему я раскладываю перед читателем все эти экспонаты?
Сегодня многие предприниматели живут с предчувствием надвигающейся экономической грозы. Всматриваются в макропоказатели. Пытаются поймать статистические «сигналы». А их может и не быть. Как может и не быть конкретного события, которое со всей определенностью скажет всем: «Началось!» Вроде объявления суверенного дефолта в 1998‑м или обвала фондового рынка в 2008‑м. Может, мы имеем дело с кризисом нового типа — ползучим, — в ходе которого нам предстоит немало месяцев провести с видимостью роста или падения на уровне статистической погрешности. Но антикризисный менеджмент на всякий случай уже пора включать. Как раз о нем — многие публикации номера, который вы держите в руках.
Кстати, кому интересно, свежая статистика: инфляция в январе–октябре — на уровне 7,1%, рост ВВП в третьем квартале — 0,7% (предварительная оценка). Насколько от всего этого пахнет питахайей, не знаю. Ее я пока не пробовал.
Начать дискуссию