В одной из недавних рассылок мы писали о радикальном изменении судебной практики в части обоснованности налоговой выгоды по налогу на прибыль и НДС, полученной налогоплательщиком от сотрудничества с фирмами-“однодневками”, а также предлагали новую стратегию защиты, которая позволит пусть не снять претензии, но по крайней мере, существенно их снизить.
В частности, речь шла о том, что реальный размер налоговой выгоды, вменяемой налогоплательщику, должен определяться не со всей суммы сделки с фирмой-“однодневкой”, а с разницы между затратами на приобретение товаров у сомнительного контрагента (являющегося перепродавцом) и минимальными затратами на приобретение того же товара в том же периоде непосредственно у производителя.
Такая логика рассуждений представлялась нам логичной и имеющей под собой разумные основания: ведь если бы налогоплательщик не вступил во взаимоотношения с “однодневкой”, он приобрел бы тот же самый товар у другого, более надежного контрагента, то есть в любом случае понес бы какие-то расходы и уплатил поставщику НДС.
При этом очевидно, что минимальной цены приобретения товара можно добиться в случае сотрудничества напрямую с производителем.
Высказывая вышеобозначенную позицию, мы обещали поделиться с читателями практикой ее применения на практике. И вот, наконец, такая практика (причем положительная!) появилась. Более того, данная практика касается досудебного урегулирования налогового спора и была опробована нами при подготовке возражений по акту выездной налоговой проверки.
Итак, краткая фабула дела.
Предприятие, выполняющее строительно-монтажные работы, сотрудничало с фирмой-“однодневкой” и приобретало у нее щебень и металлоконструкции. Фактически, сделки были разовыми, т.к. состоялась одна сделка по приобретению щебня и одна сделка по приобретению металлоконструкций с разницей в 2 месяца.
В ходе проверки налоговый орган выявил, что контрагент налогоплательщика имеет признаки анонимной структуры: не сдает налоговую отчетность, не уплачивает налоги, имеет номинального директора.
В материалах проверки также имелся протокол допроса директора сотрудниками МВД, который пояснил, что не имеет к поставщику никакого отношения, документы не подписывал, а только лишь получил вознаграждение за проставление своей подписи на заявлении о регистрации в качестве юридического лица и в карточке образцов банковских подписей.
При сличении подписи номинального директора в протоколе допроса и в документах, опосредующих взаимоотношения с налогоплательщиком, сотрудники ИФНС пришли к выводу об их явном несоответствии, в связи с чем уменьшили сумму вычетов по НДС и увеличили налоговую базу по налогу на прибыль.
Кроме того, при проверке правильности списания материалов налоговый орган установил, что щебень и металлоконструкции в реальности не списывались в производство, т.е. сделка по приобретению материалов являлась фиктивной.
Позиция предприятия.
В целях подготовки возражений по акту проверки налогоплательщик собрал следующую информацию:
- запросил у ближайшего поставщика щебня сведения о стоимости щебня той же фракции в спорный период;
- запросил у производителей металлоконструкций информацию о стоимости конструкций той же номенклатуры, что и приобретенные у фирмы-«однодневки»;
- запросил у транспортных компаний сведения о стоимости перевозки грузов автомобильным транспортом той же грузоподъемности, что и отраженный в документах налогоплательщика.
На основе указанной информации предприятие произвело расчет налоговой выгоды, которую оно реально получило: исчислив минимальную стоимость материалов с доставкой, установленную производителем, налогоплательщик уменьшил на получившуюся величину цену сделки с сомнительным контрагентом.
Полученная разница, являющаяся, по сути, торговой наценкой перепродавца, и составила налоговую выгоду, с размером которой предприятие согласилось.
Кроме того, налогоплательщик представил налоговому органу дополнительные документы, подтверждающие использование материалов при производстве работ: ведомости списания материалов в производство и акты выполненых работ формы КС-2 с расшифровкой фактически использованных материалов.
Сведения в указанных документах о количестве и наименовании материалов совпали с информацией, отраженной в наладных и счетах-фактурах от поставщика.
Также необходимо отметить, что дополнительно предприятие аргументировало свою позицию тем, что у него не было оснований сомневаться в реальности существования контрагента и в правильности подписи директора, поскольку при заключении сделки контрагентом была предоставлена копия решения единственного участника (он же номинальный директор), подпись в котором идентична подписям в накладных и счетах-фактурах.
Результат рассмотрения возражений.
По итогам рассмотрения возражений налогоплательщика специалисты ИФНС исследовали дополнительно представленные предприятием документы и убедились в реальности приобретения материалов и их последующего использования при выполнении СМР, а также проверили расчет налоговой выгоды и согласились с ним. Итоговое снижение начислений составило порядка 90% по сравнению с первоначально отраженными в акте проверки суммами.
Более того, в действиях налогоплательщика налоговый орган не обнаружил состава налоговоого правонарушения, предусмотренного п.1 ст.122 НК РФ, в связи с чем начислил только пени за несвоевременную уплату налога и не применил штрафные санкции.
В завершение хочется еще раз отметить, что появление вышеописанного прецедента по снижению размера вменяемой налоговой выгоды является ярким подтверждением известного изречения о том, что «Безвыходных ситуаций не бывает!», и есть все основания для использования любой, даже малейшей возможности по своей защите, причем уже на стадии досудебного урегулирования спора.
Начать дискуссию