Кто плохой - свидетель или налоговый инспектор?

Свидетельские показания очень часто являются единственным документальным доказательством совершения налогового правонарушения, которое предъявляет налоговый орган проверяемому налогоплательщику. Но можно ли безоговорочно верить свидетельским показаниям? Как в этой ситуации налогоплательщику защитить свои интересы? Ответ на эти вопросы дает генеральный директор ООО «Аудиторская фирма «БЭНЦ» Николай Некрасов.

Прежде всего все свидетельские показания нужно не просто внимательно читать, а их необходимо детальнейшим образом анализировать и оценивать, сопоставляя с иными источниками информации.

Приведем пример, основанный на совершенно реальных событиях, в котором вся доказательная база Инспекции строилась исключительно на свидетельских показаниях. Речь идет об обвинении проверяемого налогоплательщика (назовем его) ЗАО в фиктивном разделении его «большого» бизнеса на три «маленьких» бизнеса путем образования двух новых ИП, которые, по мнению налоговой инспекции, были подконтрольны проверяемому Обществу.

В судебной практике выработана четкая позиция, что наличие в деянии налогоплательщика признаков налогового правонарушения не может быть признано установленным ТОЛЬКО на основании одних свидетельских показаний. Каждое представленное стороной доказательство должно быть подкреплено ИНЫМИ доказательствами, имеющимися в материалах дела, и в своей совокупности не противоречить и дополнять друг друга, образуя единую доказательственную базу.

Доказательства, свидетельствующие о каких-либо отдельных фактах и являющиеся косвенными не могут служить полноценными, однозначно и достоверно подтверждающими те или иные обстоятельства дела (Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 28.01.2013 по делу N А45-21958/2012).

В силу положений ст. ст. 89, 90, 101 НК РФ свидетельские показания, полученные в порядке ст. 90 НК РФ, служат только источником информации о каких-либо обстоятельствах и не могут являться единственным, безусловным доказательством в деле о налоговом правонарушении, доказательства в котором подлежат оценке в совокупности (Постановления ФАС Уральского округа от 22.01.2014 N Ф09-14184/13 по делу N А47-3198/2013, Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2013 по делу N А12-19127/2012, Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.04.2013 N 17АП-3625/2013-АК по делу N А50-13756/2012, Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.03.2014 N 18АП-541/2014 по делу N А76-19183/2013, Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.12.2013 по делу N А68-3460/2013).

Но в нашем случае налоговый орган, приводя свидетельские показания в настоящем деле как единственные доказательства фиктивности разделения бизнеса между ЗАО и двумя ИП, вообще не учитывает того, что любые свидетельские показания – это всего лишь субъективное восприятие окружающей действительности через призму ее осознания свидетелем, которое зависит от многих факторов, в том числе, от уровня образования, культуры, воспитания, и просто ума допрашиваемого свидетеля.

Налоговый орган не учитывает того, что свидетели могут ошибаться, что у них может быть искаженное восприятие действительности, что на них могут действовать общие сложившиеся стереотипы мышления и т.п. факторы.

Приведу пример: в жизни мы говорим - «схожу за хлебом в НАШ магазин». Тем самым мы имеем в виду магазин, расположенный, например в доме где мы проживаем, но вовсе не магазин, принадлежащий НАШЕЙ семье. А если эту фразу рассмотреть в отрыве от контекста, то ее вполне можно оценить как, подтверждение того, что этот магазин принадлежит НАШЕЙ семье. Это, конечно же, шуточный пример. Но он показывает, что ИФНС некоторые свидетельские показания по нашему делу рассматривает примерно как в моем шуточном примере – так значит это ВАШ магазин?!

Замечу, что у большинства жителей поселка С…, в котором ведет бизнес наш налогоплательщик ЗАО исторически сложилось, что практически все магазины, находящиеся в нем, относятся к ЗАО, потому что так было много десятилетий и все к этому привыкли. И до сих пор эти магазины в обычном обиходе называют (условно для нашего примера) «ЗАОторговскими». Таково общественное сознание людей, которые десятками лет проживают в данном поселке. А, как известно, изменение общественного сознания происходит очень медленно.

Любой свидетель воспринимает действительность через призму его личного восприятия действительности. И это восприятие порой бывает искаженным.

Вот например, кухонная рабочая Л…, на допросе в налоговой инспекции утверждает, что она работает в ЗАО, хотя в ее трудовой книжке стоит запись, что она работает у ИП, в приказе о ее приеме на работу стоит ее подпись о том, что она ознакомлена с этим приказом, а к приказу приложено ее собственноручное заявления с просьбой о приеме на работу к ИП.

Объяснить такие показания свидетеля можно лишь тем, что свидетельница находится в плену стереотипов и относиться к таким свидетельским показаниям необходимо очень и очень критически. Однако Инспекция именно такие показания ставит во главу своей позиции по этому делу. Почему? Инспектор разве не понимает, что свидетель, мягко говоря, находится не в адеквате. На наш взгляд, инспектор все понимает, но занимается «подтаскиваем» в дело «до кучи» любой нужной ему (инспектору) информации и даже порой откровенной дезинформации.  

Обратите внимание, большинство из допрошенных свидетелей по этому делу, это разнорабочие, кухонные рабочие, молодые и недавно принятые рядовые продавцы магазинов, которые не имеют даже понятия о том, какие структурные и организационные изменения произошли в деятельности предприятия ЗАО за последние годы. Следовательно, сообщая о фактах, имеющих юридическое значение именно для этого спора, многие свидетели не имели понятия, к каким правовым последствиям могут привести их показания, поскольку попросту не обладали всей полнотой информации в силу своего служебного положения, своего образования, уровня культуры, воспитания и т.д.

Просим заметить, что ни одну заведующую ни одного из магазинов налоговые инспекторы не допросили. Возникает вопрос – почему? Потому что Инспекции не нужны были ответы лиц, которые компетентны в этих вопросах, им нужны были именно не компетентные свидетели (грузчики, разнорабочие и кухонные рабочие).

Нельзя оставить без комментариев один яркий пример из доказательной базы Инспекции – допрос заведующей детсадом «Солнышко». Обратите внимание, что Инспекция называет этот случай наглядным примером, который хорошо показывает, что ЗАО и ИП работают как единое целое и представляют собой одну общую организацию.

Цитата – «Заведующая детсадом «Солнышко» пояснила, что в 2013 году закупила в ЗАО холодильник, протирочно-резательную машину, водонагреватель, овощерезку. Данные товары продавались в магазине №5. Причем согласно договору аренды помещение этого магазина находилось в аренде у ИП. Оплата товара так же происходила по расчетному счету предпринимателя».

Возникает вопрос – почему заведующая детсадом «Солнышко» пояснила, что в 2013 году она закупила эти товары именно в ЗАО в то время, как инспектору проводящему допрос хорошо известно, что эти товары были закуплены ею у ИП, а не у ЗАО? Или свидетель путает, что на самом деле она купила их у ИП? Или она не понимает разницы между этими понятиями? Поэтому у нас два варианта ответа на этот вопрос:

Первый вариант – свидетель просто не придает этому значения, поскольку, как и многие, тоже находится в плену стереотипов, о которых мы говорили выше. Напомним, в этом поселке все магазины называют  ЗАОторговскими. А поскольку свидетель естественно не знает, куда клонит курс налоговая инспекция, то и не придает значения своим словам. И поэтому свидетель не зная, что именно этот вопрос является ключевым для данного дела вообще не придает этому ответу какого-либо правового значения, купила мол в ЗАОторговском магазине, поскольку для нее (для свидетеля) не имеет никакого значения, что в нем уже давно торгует не ЗАО, а ИП. 

Второй вариант – свидетель так и не говорила, поскольку она прекрасно знает, что покупала товары именно у ИП (она же сама подписывала эти договоры и эти платежки), но инспектор просто вписала в ответ свидетеля слова про магазин ЗАО, то что надо было именно инспектору, а свидетель подписала протокол не глядя, как всегда, или не обратила на эти слова внимания.

Но, самое главное, просим заметить, что налоговый инспектор не удосужилась уточнить эту ситуацию у свидетеля и не задала вопрос, а почему свидетель говорит то, что не соответствует документам? Это что получается, что свидетель лжесвидетельствует? Или как то свидетель может пояснить свой ответ на вопрос?

Далее в отзыве Инспекции: «тем не менее, все вопросы, связанные с покупкой данной бытовой техники заведующая детсадом решала с гражданкой К….,  называя ее «товароведом ЗАО».

Сразу отметим, что данный вывод Инспекции не имеет ничего общего с действительностью, поскольку все эти обстоятельства просто «передернуты» налоговым инспектором. На самом деле гражданка К….. имеет двоих малолетних детей, которые посещают именно этот детсад. Сама К…. являлась председателем родительского комитета этого детсада. Она уважаемый человек и действительно работает товароведом в ЗАО. И заведующая детсадом, вполне естественно попросила именно ее помочь с быстрым оформлением этих покупок, нужных детсаду  (как говорится и «по дружбе и по службе). Гражданка К…. естественно помогла, тем более что ей это было не трудно, а детсаду было так удобнее. Т.е. это обычная человеческая помощь и не более того.

А как это преподносит Инспекция? Все буквально перевернуто с ног на голову. Напомню, Инспекция называет именно этот случай  - наглядным примером, который хорошо показывает, что ЗАО и ИП работают как единое целое и представляют собой одну общую организацию.

В итоге следует вывод и главный совет. Если у Вас (не дай бог) сложилась похожая ситуация, то ни в коем случае не оставляйте ее без должного внимания. Настаивайте на вызове такого свидетеля непосредственно в суд, где постарайтесь задать свидетелю такие вопросы, которые покажут суду, что свидетель или явно находится не в адеквате, или налоговый инспектор выдал желаемое за действительное. Одним словом, защищайте свои интересы.