ТРАДИЦИИ УПРАВЛЕНИЯ ЛИЧНЫМИ СРЕДСТВАМИ СОСТОЯТЕЛЬНЫХ КЛИЕНТОВ В ШВЕЙЦАРИИ УЖЕ БОЛЕЕ ТРЕХСОТ ЛЕТ. В РОССИИ ЭТОМУ «ТРУДНОМУ» ЖАНРУ, ОСНОВАННОМУ НА БЕЗУПРЕЧНОСТИ РЕПУТАЦИИ УПРАВЛЯЮЩЕГО, ЧУТЬ БОЛЕЕ ДЕСЯТИ.
Один из российских миллионеров «первой волны» рассказывал «Бизнес-журналу», как в начале 1990-х, прослышав про услуги частного банковского обслуживания (private banking), тщетно пытался пристроить в Швейцарии заработанный миллион в какой-нибудь известный частный банкирский дом. Миллионера «с улицы» с дипломатом наличности пускали не далее порога, останавливая одним и тем же вопросом, на который тот не мог толком ответить: «Кто вас рекомендует?» Деньги состоятельных людей живут в тишине, и те, кто ими управляет, даже больше самих клиентов ценят конфиденциальность и избегают малейшего намека на скандал…
Сейчас состоятельные россияне доверяют отечественным частным банкирам, по разным оценкам, лишь от 5 до 15% своих личных средств, предпочитая держать остальное в западных финансово-кредитных учреждениях. С одной стороны, это говорит о незрелости российского сегмента private banking, с другой — о потенциале роста. Об особенностях private banking по-русски «Бизнес-журналу» рассказал Андрей ЛИХОВИД, генеральный директор дирекции частных инвестиций ОАО «Банк ЗЕНИТ».
— Наверное, ваш сегмент больше остальных пострадал в кризис?
— Вовсе нет. На конец прошлого года, по нашим оценкам, которые в целом совпадают с оценками экспертов компании PriceWaterhouseCoopers, общий объем средств клиентов, размещенных в российском сегменте private banking, составил около 22,3 млрд долларов США, что примерно на 10% больше, чем за год до этого. Хотя темпы роста, безусловно, сократились. Около 20 миллиардов приходится непосредственно на банки, предоставляющие подобный тип услуг, остальное — на инвестиционные компании, которые также работают в этом сегменте. Кстати, именно у последних объем средств под управлением за кризисный год сократился по вполне объективным причинам — из-за обесценения многих фондовых инструментов.
— Есть ощущение, что участники российского рынка еще не пришли к согласию по поводу того, что именно следует называть private banking.
— Действительно, этот сегмент в России еще настолько молод, что на рынке не успел сложиться единый подход и стандарты. В узкой трактовке отдельных игроков это не более чем VIP-сервис для крупных клиентов, когда при совершении традиционных банковских операций их обслуживает персональный менеджер, причем все происходит в тишине и комфорте специально оборудованного VIP-офиса. Многие инвестиционные компании, работающие в сегменте private banking, полагают, что таковым следует считать исключительно управление активами: инвестконсалтинг, формирование инвестиционного портфеля и управление им в соответствии с пожеланиями клиента и выбранной им стратегией. Наша трактовка шире: private banking — это и первое, и второе. И, что немаловажно, еще и третье — сопровождение небанковских операций клиента. Сюда можно отнести налоговое и финансовое планирование, консультирование по вопросам наследования, сопровождение сделок с недвижимостью и многое другое. На наш взгляд, private banking — это когда клиент может в одном месте решить все вопросы, связанные с управлением его личным состоянием. Как распорядиться имеющимися активами, чтобы они работали и приносили определенную доходность с той или иной степенью риска? Какие налоговые последствия возникнут при продаже недвижимости? Каким образом лучше оформить трастовое соглашение, чтобы передать часть состояния по наследству подрастающим внукам?
— Как насчет того, чтобы по просьбе клиента бронировать билеты и отели, покупать подарки для членов семьи и оказывать прочие мелкие услуги?
— Некоторые участники рынка включают в пакет услуг и такой life-style-менеджмент. Но я все же полагаю, что у специализированных компаний это получается гораздо лучше. Частный банкир должен зарабатывать лояльность своего клиента «профильным» обслуживанием.
— Что поменялось в поведении вашей клиентуры с приходом кризиса?
— Нужно понимать, что профиль российского клиента в сегменте private banking сам по себе уникален. Преимущественно это предприниматели «первой волны», создавшие бизнес, заработавшие определенные состояния и до сих пор находящиеся в процессе управления своим основным активом. При этом большинству из них свойственно распространять принципы, которые у них сложились на основе личного предпринимательского опыта, и на то, как должно происходить управление их личными средствами. Проще говоря, до кризиса большинство из них полагало, что Россия, учитывая свойственные нашей стране риски, — это место, где в принципе дґолжно зарабатывать больше, а потому и в личных финансах здесь следует избирать инвестиционные стратегии агрессивного приумножения капитала — вплоть до 40–50% годовых, а если уж капитал просто сберегать — то лучше в западном банке.
— А сейчас подход поменялся?
— Клиенты стали относиться к риску более сдержанно. И причина, хотелось бы верить, не только в кризисе. Думаю, что происходит «взросление» рынка и, возможно, сказывается работа, которую проделывают частные банкиры в процессе общения со своими клиентами. Ведь суть услуги private banking вовсе не в том, чтобы клиент мог здесь заработать больше, чем в своем основном бизнесе. В своем бизнесе он несет предпринимательские, валютные и прочие риски: сам их принимает, просчитывает и защищается. А здесь ему целесообразнее избирать более консервативную стратегию, направленную на сохранение и более сдержанное приумножение капитала.
— К слову, о рисках. Банковские вклады до 700 тысяч рублей гарантируются системой страхования вкладов. А «входной билет» в private banking для клиента в России составляет обычно от 6–8 млн рублей. Какие дополнительные гарантии может получить клиент?
— Проблема с доверием к банковской системе в России, бесспорно, есть, как и люди, которые в известные годы не смогли вовремя забрать из банков свои вклады. Из-за этой психологической рыночной «травмы» в России даже правилу «в сложной экономической ситуации выходи в деньги» следуют несколько иначе: на Западе — выходят из ценных бумаг и других инструментов и аккумулируют средства на банковском счете, у нас — снимают деньги со счета и уносят домой в мешке. А функцию дополнительной гарантии в private banking в России, как во всем мире, выполняют лишь репутация и рыночная позиция самого банка: его рейтинговые показатели, квалификация менеджмента, опыт успешного прохождения кризисных ситуаций в прошлом, диверсификация бизнеса. Услуги private banking в России в большинстве случаев предлагают универсальные банки, входящие в топ-30, а значит, помимо направления private banking, у них значительно развиты розничный, корпоративный и инвестиционный блоки, что само по себе дает банку устойчивость, а клиенту — дополнительные гарантии.
— Осталось только убедить состоятельных людей, что надежно сберегать можно не только в Швейцарии, но и в России…
— У российского private banking есть свои сильные стороны: мы здесь, мы прекрасно понимаем российскую специфику ведения бизнеса и своего клиента. Да и доходность по самым консервативным вложениям — банковским вкладам — в России в несколько раз выше, чем в Швейцарии.
Начать дискуссию