Идея с амнистией осужденных за «экономические преступления» предпринимателей, как видится с высоты прошедших месяцев, от старта до финиша не знала серьезных препятствий и перипетий. В этом году впервые она прозвучала из уст полномочного представителя правительства в высших судебных инстанциях Михаила Барщевского в первой половине апреля как одна из составляющих общей широкой амнистии (несовершеннолетние, женщины, совершившие нетяжкие преступления и т.д.). Повод – 20-ти-летие российской Конституции («и милость к падшим призывал»). Бизнес-омбудсмен Борис Титов поддержал предложение и стал продвигать его в части амнистии предпринимателей.
Однако, сначала был ушат холодной воды: в конце мая на встрече с представителями общественных организаций предпринимателей в Воронеже президент назвал идею «сырой и непроработанной». Казалось бы, будучи отвергнутым со стороны инстанции, выше которой ничего не бывает (разве что Бог, да и то только для той части населения, кто в таковую «инстанцию» верит), предложение не имеет серьезных перспектив. И надо было, как ни крути, обладать определенным «бюрократическим мужеством», чтобы не отказаться от идеи, а продолжить ее пиар и продвижение. Маркетологом и лоббистом (без кавычек) бизнес-омбудсмен оказался первоклассным (Барщевский, например, идею общей широкой амнистии продвинуть так и не сумел, возможно, и не старался).
Между тем даже за время столь короткого пути произошла усушка-утруска-утряска: идея в отличие от своего стартаповского состояния, видимо, «подсохла» и стала «проработанной» (в несколько итераций). Между тем из 53 первоначально заявленных статей Уголовного Кодекса, по которым планировалась амнистия, в конечном итоге осталось в 2 раза меньше. Зря говорят, что ни убавить, ни прибавить. Даже из «прореженной» и «упакованной» президентской версии законопроекта об амнистии оказалось возможным убавить еще одну статью: депутаты исключили из числа счастливцев тех, кто занимался «незаконной банковской деятельностью». Прибавлять же в ГосДуме ничего не пожелали или не смогли.
В общем-то понятно, что вычищалось всё, что могло дать хоть какой-то намёк на возможность выхода из заключения совершенно конкретных людей, «осужденных формально по экономическим основаниям, но степень общественной опасности» которых вышла «далеко за рамки этой проблемы»: ради этих людей из-под «амнистийных» выведены статьи, связанные с присвоением или растратой денежных средств, и появился пункт только о тех, кто осужден впервые. В целом же «за время пути» волнами сокращалось и потенциальное количество имеющих право амнистией воспользоваться. Если первоначально речь шла о 110 тыс. (и более) человек, потом о десятках тысяч, то на «завершающей стадии» спринтерской дистанции осторожно заговорили уже о 3-5-6 тысячах, из которых только несколько сот человек получало шанс выйти на свободу. Да и то не автоматически, а гипотетически. Ибо амнистия будет действовать всего полгода, а за этот период надо возвратить имущество или возместить убытки потерпевшим (вспомним рейдерские захваты, когда именно имущество было предметом вожделений связанных с властью «предпринимателей» и зададимся вопросом: что и из каких средств сможет возвратить эта категория осужденных?).
Из регионов уже идут сообщения о количестве тех, кто может подпасть под амнистию. По данным регионального ФСИН, в Приморском крае таковых, например, 15 человек, из них 11 реально находятся в местах заключения, а четверо стоят на учёте без лишения свободы. А вот в Челябинской области вообще нет осужденных, кто мог бы попасть под категорию амнистированных.
Большой государственный пиар состоялся. Но даже если на свободу по амнистии выйдет или не окажется за решёткой всего несколько сотен или даже десятков людей, Борису Титову уже можно будет ставить памятник. Ибо речь не просто о «движках», источниках развития экономики, а о конкретных живых людях.
Каждое действие, как известно, чревато противодействием. Во вторник президент встречался с генпрокурором, которому не нравится либерализация уголовного законодательства – по мнению главного надзорщика страны, нужно ужесточать судебную практику в отношении предпринимателей. Не успела закрепиться одна «тенденция» – грядет другая? «Понасажаем» – потом опять можно будет проявлять (призывать) милость к падшим? Есть в русском языке такие многозначные слова и выражения: качели, ходить по кругу; две руки, правая из которых не знает, что делает левая, а делают они разное.
Ну и сила действия одних в российской практике всегда почему-то оказывается не равной силе противодействия со стороны других – тех, кто у власти и кто «охраняет» закон…
Начать дискуссию