Акционеры банка «ВТБ24» проголосовали за объединение с банком ВТБ. Что стоит за сделками слияния и поглощения на банковском рынке? Кому выгодно присоединение ВТБ 24 к ВТБ?
ВТБ в июле 2004 года купил за символический миллион рублей небольшой Гута-Банк, пострадавший из-за банковского микрокризиса. Приобретенный банк за короткое время превратился в самый большой розничный банк страны — ВТБ 24.
Это присоединение — закономерный этап процесса консолидации бизнеса группы ВТБ.
В марте 2011 года к ВТБ был присоединен Банк ВТБ Северо-Запад (бывший Промышленно-Строительный Банк); в ноябре 2013 года к ВТБ 24 был присоединен Транскредитбанк, приобретенный у РЖД; в мае 2016 года Банк Москвы был разделен на два банка, работающая часть была присоединена к ВТБ, а БМ Банк продолжил санироваться. Большой и сложный механизм современного банка собирают как пазл из присоединяемых банков.
Присоединение ВТБ 24 к ВТБ снизит операционные издержки за счет сокращения управленческого персонала и сотрудников бэк-офиса, за счет устранения дублирующих функций.
Объединение позволит оптимизировать расходы за счет интеграции операционных платформ, региональных сетей и инфраструктуры. Экономия от присоединения ВТБ 24 к ВТБ составит около 15 млрд рублей в год. Для сравнения: чистая прибыль ВТБ по МСФО за 2016 год составила 51,6 млрд рублей.
Наличие дочернего банка целесообразно на новом направлении деятельности, где нужна свобода маневра, недостижимая в рамках жесткой корпоративной матрицы. Когда же бизнес-процессы становятся рутиной, нужда в такой самостоятельности пропадает. Поэтому логично и присоединение ВТБ 24, и создание обособленного Почта Банка, ориентированного на новый для группы ВТБ сегмент кредита sub-prime.
Сделки M&A (mergers and acquisitions — слияния и поглощения) являются орудием банковской экспансии. Сложно найти глобальный банк, за которым не тянулся бы шлейф сделок M&A. Не отстают от иностранцев и российские банки.
На российском банковском рынке наиболее крупные сделки M&A вплоть до кризиса 2008—2009 годов совершали иностранные банки. Затем начался исход иностранных банков с российского рынка, и их место в сегменте M&A заняли госбанки.
Так, Сбербанк в 2012 году приобрел турецкий DenizBank за 3,6 млрд долларов у бельгийского банка Dexia; за 600 млн евро — холдинг Volksbank International. Сбербанк сосредоточился на высокорискованной международной экспансии, риски которой стали особенно очевидны с учетом антироссийских санкций и осложнения российско-турецких отношений. ВТБ занял более осторожную и разумную позицию и совершал сделки M&A на внутреннем рынке.
Сделки M&A позволяют быстро наращивать масштабы бизнеса и использовать эффект масштаба (economies of scale). Также они помогают быстро осваивать новые направления деятельности и использовать эффект разнообразия (economies of scope). Эти сделки позволяют быстро выходить на новые рынки. Однако такой неорганический рост может быть крайне рискованным, особенно в неопытных руках. Далеко не все попытки банковских экспансий заканчиваются успешно — многие активные на рынке M&A банки раздуваются, как лягушка, и лопаются. Примером такой неудачной экспансии стал Бинбанк. В его «Презентации для инвесторов» в мае 2016 года говорилось: «Бинбанк является лидером российского рынка по консолидациям через реализацию сделок M&A, а также участия в санации ряда банков». Бинбанк присоединил сразу несколько банков, среди которых наиболее крупным был МДМ Банк. Но, как говорится, «не в коня корм».
Чрезмерно агрессивная политика на рынке M&A — столь же тревожный признак, как и иные проявления агрессивного роста. Особенно опасна ситуация, когда строится пирамида — за счет активов старого банка покупается новый.
В то же время банковские сделки M&A вполне закономерное явление. Столь же естественное, как и в мире животных: хищники едят травоядных, крупные хищники едят мелких. Санитары леса едят ослабленных животных. Так же и банки-санаторы «питаются» санируемыми ими банками. Даже «зеленый слон» отнюдь не травоядный.
Начать дискуссию