Банки сидят без денег, и в следующем году мы можем к ним присоединиться

Александр Кияткин, Наталия Биянова

Все это, к счастью, происходит не в России, но совсем рядом — в Казахстане. До нашей страны докатилась лишь часть описанных напастей. Радоваться ли нам, что на этот раз буря прошла мимо, или готовиться встретить ее вслед за Казахстаном?

ВАЛЮТНАЯ ЗАСУХА

Банковская система России выглядит устойчивее казахской (не так много внешних долгов), но тоже неважно. На прошлой неделе пошли разговоры о том, что несколько банков, включая российскую “дочку” казахстанского Казкоммерцбанка, приостановили выдачу ипотечных кредитов. Банкиры называют эти слухи происками конкурентов, но на рынке уже появились предложения (например, от “ВТБ 24”) для заемщиков, чей кредит сорвался из-за того, что у банков не хватает денег.

Дыма без огня не бывает, полагает Владимир Пономарев, вице-президент Ассоциации строителей России, которая внимательно следит за происходящим с банками. “Некоторые банки выдали слишком много кредитов, а с рефинансированием проблемы — проще говоря, у них кончились деньги, и взять их неоткуда”, — говорит Пономарев. “Этот якобы кризис на рынке российской ипотеки сильно преувеличен, — возражает Игорь Дуда, зампред правления Собинбанка, отвечающий за проект секьюритизации ипотечных кредитов на $500 млн. — Паника пройдет, инвесторам станет понятно, что надо куда-то вкладываться. А российская ипотека — очень хороший актив, очень качественный”. Впрочем, и он вынужден признать, что в ближайшие месяцы, пока к инвесторам не вернется хладнокровие, частным банкам будет сложно секьюритизировать свои кредиты.

Ликвидная позиция российских банков (сумма средств на корсчетах и депозитах в ЦБ за вычетом обязательств перед ЦБ) в начале июля превышала 1,3 трлн руб. К концу позапрошлой недели она снизилась вдвое, а на прошлой неделе ликвидность просто испарялась на глазах из-за необходимости выплачивать налоги в конце августа. На 30 августа ликвидная позиция банковской системы упала до 338,6 млрд руб. Всего за два месяца объем свободных средств в распоряжении банков cократился почти в 4 раза.

“Я не хочу сказать, что происходит то же, что было в 2004-м или тем более в 1998 г., ведь в первом полугодии из-за небывалого притока средств наблюдался избыток ликвидности и сокращение было неизбежно, — говорит главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. — Но сейчас мы находимся на нижней границе допустимого уровня ликвидности”. Нормальный, полностью безопасный уровень ликвидной позиции банков, по ее оценке, находится в районе 1 трлн руб., то есть должен быть в 3 раза выше, чем сейчас.

Центробанки США, Европы и Японии, которые столкнулись с сокращением ликвидности раньше, немедленно бросились на помощь финансовой системе и закачали в нее сотни миллиардов долларов. Эта инъекция помогла стабилизировать ситуацию. Логично было бы ждать аналогичных действий от Банка России. И действительно, 15 августа, когда ликвидная позиция российских банков уже сократилась на 40% по сравнению с началом июля, Центробанк начал проводить аукционы РЕПО, к которым не прибегал уже несколько месяцев, впрыскивая в систему дополнительные деньги. Но это парадоксальным образом совпало с ускоренным “высыханием” ликвидности, которая за две недели сократилась более чем на четверть.

Дефицит денег, как и положено, вызвал их удорожание. Ставки на рынке межбанковских кредитов (МБК) подскочили: для банков первого круга они колеблются около 7%, для более слабых доходят до 12% и даже 15%. Два месяца назад ставки на рынке МБК были ниже 3% годовых. Похоже, механизм РЕПО слишком слаб, чтобы переломить ситуацию. “В Центробанке понимают, что рефинансирование в России не работает, — объясняет Сергей Моисеев из Центра экономических исследований Московской финансово-промышленной академии. — В больших объемах рефинансироваться могут немногие банки, у которых есть нужное обеспечение под кредиты”. По подсчетам Николая Подгузова из “Ренессанс Капитала”, в РЕПО участвует около 20 банков. Общий объем РЕПО ограничен 500 млрд руб. — столько у банков свободных ценных бумаг, которые ЦБ принимает в качестве обеспечения кредитов. Этого достаточно, чтобы восстановить сравнительно безопасный уровень ликвидности. Но половина этой суммы приходится на Сбербанк. Банкам второго-третьего эшелонов, которым сейчас особенно нужны деньги, остается очень мало. С учетом этого, считает Владимир Татарчук, директор блока “Корпоративный банк” Альфа-банка, всего потенциала РЕПО недостаточно для восстановления ликвидности. “До кризиса мы сделки РЕПО практически не осуществляли, сейчас занимаем по $40-50 млн. Кредиты берем для наших клиентов — небольших региональных банков, — говорит Татарчук. — Им достаточно тяжело. Мы видим по ряду своих клиентов, которые пытаются рефинансировать свои обязательства, что у них уже проблемы”. По словам Татарчука, речь идет о банках из третьей-четвертой сотни. “Если кризис продлится, посыплются банки, которые имеют длинные активы и короткие пассивы”, — прогнозирует замначальника управления финансовых рынков МДМ-банка Сергей Керч.

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПОЛУЗАЩИТНИК

Оптимальной стратегией Центробанка могло бы стать опосредованное кредитование банков второго круга через Сбербанк и ВТБ, полагает Моисеев. Нынешние ставки МБК неподъемны, но Центробанк может выделять большие средства под малый процент “крупняку” с тем, чтобы он затем кредитовал банки поменьше по умеренным ставкам.

Так в принципе и происходит. “Наибольшие объемы у ЦБ берут в первую очередь Сбербанк и ВТБ. У остальных нет таких огромных портфелей бумаг, которые можно заложить”, — говорит директор департамента операций на финансовых рынках НОМОС-банка Василий Федоров. Ни у “Сбера”, ни у ВТБ проблем с ликвидностью нет — для них это бизнес. “Они берут столько РЕПО, сколько смогут дальше продать на рынок — нерезидентам или банкам помельче, а те банки — еще более мелким”, — рисует картину Федоров. Занимается этим и НОМОС-банк. Но многие крупные банки предпочитают не связываться с опасной “мелкотой”. Рефинансироваться в ЦБ и потом ссужать эти деньги банкам помельче под больший процент — очень соблазнительно, но МДМ-банк этим не занимается, потому что не хочет наращивать риски, говорит Керч.

Есть и другой резон, почему ЦБ не спешит слишком активно вмешиваться в ситуацию. Не исключено, что ситуация с ликвидностью скоро стабилизируется сама собой. Сейчас Россию покидают спекулятивные инвестиции — “Ренессанс Капитал” оценивает их объем в $23 млрд. Большая часть этих денег уже ушла из страны, полагает Подгузов, осталось примерно $5-7 млрд, которые, скорее всего, уйдут в ближайшие недели или даже дни. Merrill Lynch оценивает объем спекулятивного капитала примерно в $30 млрд, и больше двух третей от этой суммы уже покинуло Россию. Это значит, что ликвидность может еще несколько сократиться, но самое страшное позади, ситуация стабилизируется уже в сентябре. Есть и третья причина, мешающая ЦБ запустить печатный станок: у правительства серьезные проблемы с обузданием цен, и сокращение ликвидности ему только на руку. Денежная масса в июле практически не выросла по сравнению с июнем (до этого скорость роста доходила до 7% в месяц), а денежная база с мая по июль и вовсе ужалась на 8%, при том что в августе проблемы с ликвидностью усилились.

ПРОБЛЕМА-2008

“Центробанк не предпринимает серьезных действий, чтобы компенсировать уход горячих денег из страны, — констатирует Орлова. — Он, судя по всему, решил сосредоточиться на более серьезной угрозе, которая может ожидать нас в будущем, — ослаблении рубля”. Если игроки потеряют веру в рубль и станут вкладываться в валюту, ликвидность начнет сжиматься как шагреневая кожа.

Насколько реальна такая угроза? Директор по развивающимся рынкам Fitch Ratings Брайан Коултон составил рейтинг устойчивости развивающихся стран, исходя из макроэкономических показателей и уровня краткосрочных внешних займов. Самыми рисковыми он признал страны Балтии, некоторые государства Латинской Америки, Турцию и Казахстан. У валют и банковских систем этих стран могут возникнуть проблемы. России в этой картине мира бояться вроде бы нечего, хотя нехватка ликвидности, по мнению Коултона, может серьезно повредить средним и мелким банкам даже в странах с устойчивым макроэкономическим положением.

Насколько серьезный урон могут понести при ослаблении рубля банки второго круга (средние банки, входящие в первую сотню)? Олег Солнцев из Центра макроэкономического анализа напоминает, что похожая ситуация с ликвидностью действительно наблюдалась перед кризисами. Однако это признак необходимый, но недостаточный. “Нужен какой-то толчок, повод для паники вроде черных списков, которые появились в 2004 г.”, — говорит он. Такой повод чуть было не дал первый зампред Центробанка Геннадий Меликьян, который заявил о вредоносности западных кредитов и обозначил группу риска — банки, у которых доля иностранных займов в пассивах выше 25%. Но, к счастью, пока толпы паникующих вкладчиков не ломятся в отделения рисковых банков, чтобы унести свои деньги. И правильно делают. Аналитики МДМ-банка подсчитали, какие платежи по внешним кредитам придется произвести российским банкам до конца года. Сумма получается небольшая — примерно $4,2 млрд, причем ни одному банку не придется погашать долги, превышающие 5% активов.

НОМОС-банку предстоит выплатить $100 млн до конца года. “Для банка с валютой баланса $5 млрд это совершенно незаметно, — обнадеживает Федоров. — Несмотря на внешний негативный фон и расширение спрэдов на развивающихся рынках, рынок синдицированного кредитования не пострадал”. “Русский стандарт”, самый “злостный” заемщик на внешних рынках, недавно привлек кредит на $250 млн. “Я не боюсь остаться без ликвидности, потому что у меня все выданные кредиты обеспечены”, — уверенно заявляет Федоров. Большинство экспертов согласны с тем, что это не бравада: банкам из первых двух сотен в этом году бояться нечего.

А вот следующий год обещает быть трудным. В 2008 г. банкам придется выплатить $15 млрд только по внешним займам — заметная нагрузка даже для здоровой банковской системы. А если проблемы с ликвидностью будут иметь место и в следующем году, то к предупреждениям Меликьяна уже можно будет относиться серьезно. По расчетам Моисеева, в этом случае Центральному банку придется по-настоящему распечатать “закрома родины” для поддержки банков и рубля. “Если денежные власти будут придерживаться стратегии стабилизации курса рубля, из-за оттока капитала резервы упадут до отметки менее $200 млрд в течение следующих нескольких лет”, — прогнозирует Моисеев.

ВОЛНЫ И БАНКИ

Недавно вашингтонский Институт международных финансов (IIF) нарисовал убедительный сценарий того, как кризис перекидывается с финансовых рынков развивающихся стран на реальный сектор и потребление*. Институт исходит из того, что банки снизят кредитную активность (это единственный способ восстановить ликвидность, если рефинансирование не дает результата). Собственно, они уже это делают.

Угроза для российской промышленности сравнительно невелика — она до сих пор развивается за счет собственных и государственных средств. Заемные средства, по данным Центра развития, составляют лишь 9% инвестиций в основной капитал. Бурный рост инвестиций, который наметился в России, не сойдет на нет — он лишь замедлится. “В России под угрозой окажутся прежде всего потребительский сектор и строительство, так как они лишатся той поддержки, которую сейчас оказывают им банки”, — говорит Валерий Миронов из Центра развития. Строительство, по данным Ассоциации строителей России, зависит от кредитов на 20-25%. А рынок непродовольственных товаров по итогам первого полугодия обеспечен потребительским кредитованием на 22,6%. Потребление и бурно развивающееся в последний год строительство стали основой экономического роста. Уже в этом году, как считает Миронов, мы можем отметить замедление роста, но по-настоящему серьезные последствия придутся опять-таки на 2008 г. Тогда же до России может докатиться следующая волна кризиса, порожденная замедлением мировой экономики. Но и без этой волны первый год следующего президентства будет непростым. Особенно для банкиров.