Политика самозамыкания, полезная для достижения тактических целей, в стратегическом плане разрушительна. В отличие от дорожного тупика, выход из кризиса лежит не позади, а впереди — в развитии нового поколения технологий.
5 октября мне довелось оказаться почетным гостем 10-го семинара «Повышение эффективности и безопасности производств продуктов разделения воздуха». Семинар считается международным, ибо участвуют в нем не только представители многочисленных государств нашей родной страны, но и сотрудники отечественных предприятий многих действительно иностранных фирм. В частности, бессменный организатор семинара — украинская ассоциация производителей технических газов (УА СИГМА — the Ukrainian ASsociation of Industrial Gases of MAnufactures) — учрежден при участии днепропетровского предприятия Linde Gas и харьковского LM Messer. Присутствовали, впрочем, и докладчики, непосредственно представляющие фирмы из Швейцарии, Чехии, Новой Зеландии, Израиля, Австрии. Но сами они — наши соотечественники1.
Увы, после окончания Одесского технологического института холодильной промышленности (ныне — Одесская государственная академия холода) я вовсе не занимался дипломной специальностью «инженер-теплофизик». Поэтому мое участие в семинаре фактически ограничилось автографами на изданном его организаторами сборнике моих статей по эколожеству (часть их ранее печаталась в «Бизнес-журнале») да увлеченным просмотром некоторых материалов, представленных инженерами и учеными.
Разделение газов путем сжижения смеси с последующим фракционированием (дробной перегонкой) компонентов, испаряющихся при разной температуре, — технология давняя. Так, во вступительном докладе президента УА-СИГМА Георгия Константиновича Лавренченко отмечено 70-летие изобретения Петром Леонидовичем Капицей турбодетандера — устройства расширения газа (с его охлаждением вследствие перехода энергии в механическую форму), сочетающего высокую производительность с простотой устройства и эксплуатации.
Во многих химических технологиях сжижение газов употреблялось задолго до Капицы. К началу его трудов поршневые детандеры были известны уже несколько десятилетий, а дросселирование — расширение в свободное пространство, без полезной механической работы — и подавно употреблялось для охлаждения газов еще в начале XIX века. Но только турбодетандер обеспечил эффективность, достаточную для массового промышленного производства. В частности, без турбинных систем жидкий кислород вряд ли в обозримом будущем стал бы достаточно доступен для черной металлургии. Так, еще в 1856 году Хенри Энтони Бессемер запатентовал конвертор для выжигания излишнего углерода из чугуна — но метод стал популярен, лишь когда в слой расплавленного металла вместо воздуха начали вдувать чистый кислород.
Можно привести еще немало иных (сходных) примеров промышленного применения сжиженных газов. Да и другие технологии разделения газов употребляются все шире и разнообразнее. Причем по мере их совершенствования сокращаются энергозатраты, уменьшается вероятность аварий — следовательно, применять разделенные газы становится выгоднее, да и безопаснее.
К сожалению, в нашей стране основными потребителями разделенных газов все еще остаются сравнительно немногочисленные отрасли. Такая монокультура иной раз приводит к неожиданно тяжелым последствиям. Например, перегон между станциями «Лесная» и «Площадь мужества» ленинградского ордена Ленина метрополитена имени Ленина (кстати, есть в нем и станция «Площадь Ленина»!) проходит через обширную зону плывуна — обводненного песка. Подобный проблемный участок московского метро — от «Лубянки» до «Красных ворот» — в 1930-е годы пропитали цементным раствором и в нем отбойными молотками вырубили станционные и путевые тоннели. В 1974–1975 годах использовали вроде бы более прогрессивную технологию: грунт проморозили жидким азотом, благо на многочисленных заводах, вырабатывающих кислород для металлургических нужд, азот — едва ли не отход производства. Увы, полагаться на смежников можно только в периоды стабильного развития. Постсоветский кризис вызвал, в частности, резкое сокращение активности российской металлургии. Поток жидкого азота прекратился. К февралю 1995-го плывун оттаял, и в декабре перегон пришлось закрыть. Движение по новой трассе — в стороне от плывуна — открыто лишь в июле 2004 года.
Нынешний кризис, как и любой другой, подрывает основы взаимодействия разных бизнесов. Избавиться от вновь возникающих проблем проще всего, замкнувшись в примитивных технологиях. В крайнем случае — можно скупить потенциальных партнеров по технологическим цепочкам, обезопасив себя от случайностей.
Увы, одиночное производство далеко не всегда способно использовать всю мощь современных установок. А в большинстве теплотехнических и химических технологий рентабельность оборудования тем выше, чем больше габариты и производительность. Как правило, рабочие процессы проходят во всем объеме, а потери происходят через поверхность. Больше габарит — меньше поверхность в расчете на единицу объема, меньше удельные потери. Переход к натуральному — без смежников — хозяйству заметно снижает общую эффективность экономики. С физикой не поспоришь!
Выходит, политика самозамыкания, целесообразная на тактическом уровне, разрушительна стратегически. Выход из кризиса — как из любого реального (а не дорожного) тупика — не позади, а впереди. В развитии нового поколения технологий. По возможности не требующих изобилия дешевой рабочей силы (вывод производства в соответствующие регионы — одна из фундаментальных причин нынешнего кризиса), зато позволяющих эффективнее использовать силу высококвалифицированную, а потому дорогую. То есть — наукоемких.
Наука давно готова обеспечить любые нынешние требования производства. В частности, мой отец — один из крупнейших в мире специалистов по методам составления уравнений состояния и разработке систем автоматического расчета конкретных данных по этим уравнениям — не только был почетным гостем, но и доложил на семинаре о своих новейших достижениях по этой части. Разработчики новых установок, использующих высокие температуры и давления, могут получить все необходимые сведения о свойствах рабочих веществ.
На семинаре интересно было наблюдать изрядный спектр градаций между теорией и практикой: от аналитического описания теплофизических свойств до тонкостей конструкции самодействующих клапанов. Как известно, всякое фундаментальное достижение должно обрасти несметными открытиями меньшего уровня, изобретениями разной степени непредвиденности, конструкторскими трудами, чтобы весь его потенциал раскрылся для практики. Полноценное освоение открытий высшей степени неожиданности — вроде квантовой механики — занимает многие десятилетия. Судя по семинару, наша наука все еще располагает полным спектром уже освоенных прорывов и далека от исчерпания творческого потенциала.
Правда, наши возможности уже подтачивает множество плодов всемирно воинствующей обывательщины — вроде Единого государственного экзамена, болонской двухэтапности и множества иных последствий непонимания фундаментальных различий между теорией и практикой, стратегией и тактикой. Если не озаботимся скорейшим употреблением потенциала, накопленного вековым развитием научных и технических методик, — рискуем в недалеком будущем вернуться даже не в Средневековье, а в первобытные времена, чьи отголоски все еще сохраняются в сознании детскими фразами вроде «Ветер дует потому, что деревья качаются». И тогда для выхода из неизбежного глубочайшего провала вновь потребуются тысячелетия эволюции. Причем, в отличие от предыдущих модернизаций (от Петра Алексеевича Романова до Иосифа Виссарионовича Джугашвили), мы не сможем опереться на Запад: там общественная поддержка науки деградирует куда стремительнее, чем у нас.
Кризис — не только проблемы, но и возможности их решения. Упомянутый семинар — лишь крошечный участок громадного спектра решений, предлагаемых нашей наукой и техникой. Дело бизнеса — использовать максимальную долю спектра. Чем эффективнее сможем выискивать новые сочетания готовых фрагментов, чем искуснее заполним неизбежные зазоры (словом, чем эффективнее распорядимся главным отличием человека от прочих существ — умением использовать опыт не только на основе непосредственных наблюдений), тем скорее и дальше вырвемся вперед.
1. Зная позицию автора, читатель легко догадается, что термин «наши соотечественники» Анатолий Вассерман использует в широком смысле. — Прим. ред.
Начать дискуссию