Захват и защита бизнеса: приемы и механизмы

Ярослав Колпаков

То, что в России передел собственности зачастую происходит путем силового захвата бизнеса, известно давно. Но кто же является непосредственными исполнителями заказов на захват? Что это за люди и что они сами думают о себе?

По оценке Абела Аганбегяна, академика РАН, ректора Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, в 2003 году в России произошло порядка трех тысяч враждебных поглощений. Только в Москве их общая стоимость составила 5 миллиардов долларов. Не все эксперты согласны с этими цифрами, однако бесспорно следующее. В стране давно существует целый бизнес, заключающийся в силовых захватах предприятий. Методы групп, работающих на этом рынке, преимущественно основываются на использовании административного ресурса и фиктивных судебных решений.

Об основных способах враждебных захватов бизнеса мы кратко рассказывали в № 23 за 2004 год. Напомним, этой проблеме было посвящено заседание круглого стола в Госдуме. Его участниками упоминались игроки рынка недружественных поглощений, называемые «рейдерами». Теперь же мы решили разобраться, кто такие эти рейдеры и каковы особенности их бизнеса.

За подробностями мы решили обратиться к членам интернет-сообщества, сформировавшегося вокруг сайта www.zahvat.ru. Этот сайт посвящен враждебным захватам предприятий в России. Его участники – профессиональные юристы, занимающиеся разработкой схем недружественных поглощений.

На наши вопросы согласились ответить трое специалистов – Андрей Тюкалов, Сергей Герасимов и Дмитрий Рославлев. По понятным причинам об их должностях и местах работы мы вынуждены умолчать.

– Кто такие рейдеры? Несет ли, по-вашему, этот термин негативную окраску, или это совершенно нейтральное понятие?

Сергей Герасимов: «Рейдер» (от англ. raider) – военный корабль, самостоятельно выполняющий боевое задание, направленное на уничтожение транспорта и торговых судов противника. То есть это боевая единица, уничтожающая именно мирные и невооруженные корабли.

Дмитрий Рославлев: Экономический смысл здесь таков. Рейдер – это некий субъект, агрессивно приобретающий компанию без согласия акционеров (участников), работников, администрации. Конечно же, термин имеет негативную окраску. Нельзя говорить, что нападающий – заведомо умный и сильный противник, преследующий благую цель. Имущественные споры, фактическим предметом которых является установление контроля над компаниями путем недружественного поглощения, стали обычной практикой предпринимательской жизни. Методы, используемые инициаторами недружественных поглощений, как правило, относительно законны, но в то же время далеки от норм этики и морали. В ход идут и манипуляция общественным мнением, и лоббизм, и биржевые махинации, и применение физической силы. Правда, ответная реакция объектов интересов рейдеров зачастую также далека от идеала.

– Насколько привлекательна «профессия» рейдера? Наверное, это рискованное дело?

Андрей Тюкалов: В Штатах говорят, что честно зарабатывать от $200 000 в год молодому человеку в 25 лет можно, только став рейдером. Либо банкиром. То же самое применимо и к нашей стране. Только отличие в том, что для нас 200 000 долларов – это другие деньги. Но даже при такой арифметике зарабатывают на этом бизнесе у нас гораздо больше. Много молодых и агрессивных людей уходят в этот бизнес.

Насчет риска – да, встречаются нехорошие люди, желающие выместить свои обиды на нас, исполнителях. Нередко пытаются препятствовать нашей деятельности (и небезуспешно). Бывает, что и угрожают физическим воздействием. Но от этого тут никуда не деться.

– Кто обычно делает рейдерам заказы на захват? В основном это известные крупные компании или теневые полукриминальные группировки?

С.Г.: Не прочь согрешить тут все, была бы возможность. Я бы выделил две группы: одноразовые клиенты и постоянные.

Постоянные клиенты часто практикуют данные операции. Поэтому у них, как правило, есть собственные рейдерские группы. Но поскольку проектов много, то работают они и со сторонними организациями. Ставки за услуги наемников – 20‑25 процентов от прибыли проекта. Можно брать и недвижимостью: например, если у завода пять корпусов, один мы берем себе.

Другая категория – клиенты, решившиеся на разовую сделку. К ним относятся гендиректора, выживающие собственников, разругавшиеся партнеры, обиженные миноритарии. Все это лица, не зарабатывающие на захватах. Совершив захват для них, мы становимся свидетелями их предательства и подлости, и поэтому очень неудобны. Вот тут начинаются проблемы. Они любого могут обвинить во всех грехах, припомнив все, чтобы самим выглядеть чистыми и непогрешимыми. Иногда приходится жестко ставить их на место…

– Ради чего, как правило, захватывают предприятия? Ради существующего бизнеса или просто из-за привлекательных активов?

Д.Р.: В Москве предприятия в 99 процентах случаев захватываются ради земли и недвижимости. Бизнес, как правило, неинтересен: цена недвижимости обычно несопоставимо выше стоимости бизнеса. Захватчики заходят на объект и продают активы. Профильную деятельность развивать просто не станут.

Однако сейчас наблюдается интересная тенденция. Объектов с интересными активами и без успешного бизнеса остается все меньше. А объекты с прибыльной уставной деятельностью и захватывать сложнее. У них высокая оперативная ликвидность, и при захвате менеджмент достаточно быстро привлекает деньги и отстраивает дорогую защиту, в том числе контрскупку акций. Поэтому сейчас при предложении инвестору объектов поглощения мы все чаще обращаем внимание на наличие интересного бизнеса и его стоимость закладываем в бюджет.

То же самое и с землей Подмосковья. Уже практически все колхозы скуплены. Почти никто из рейдеров не планирует заниматься сельским хозяйством. Земли переводятся из сельхозназначения и используются под коммерческую застройку. Рентабельность космическая: купил колхоз за три млн долларов, продал на участки уже за сорок.

В регионах ситуация противоположная. Земля и недвижимость там ничего не стоят, только бизнес. Особенно если речь идет о машиностроении, энергетике, связи, сельском хозяйстве.

– Реально ли защитить бизнес от недружественного поглощения? Что для этого нужно сделать? Сколько требуется для этого ресурсов?

А.Т.: Директора предприятий-жертв обычно считают, что сами все смогут. Мол, есть государство, милиция, штатный юрист… Они все сделают, и восторжествует справделивость. Вера в победу не пропадает даже после штурма здания ЧОПом и службой судебных приставов. Через два месяца после входа, когда бывший юрисконсульт эмитента порекомендует ему вывести оставшиеся активы, будет уже поздно. Выводить будет уже нечего. Но и даже тогда директор не признает, что был не прав…

Есть фирмы, которые специализируются именно на защите от поглощения. С руководителями многих из них мы поддерживаем теплые отношения. Все в один голос говорят, что на защите не заработаешь: бороться с поглотителем за «консультационную» ставку грустно. Интересно отбить актив от захватчиков за долю этого актива – за 10‑30 процентов. Но на такое «красные директора» не способны. Они до последнего будут рассчитывать на собственный ресурс и помощь государства и в результате все потеряют.

Следует отметить одну особенность в отношениях между «захватчиками» и «защитниками». Здесь «все течет, все меняется». Иногда «захватчиков» мучает совесть, и они становятся «добрыми феями». За копеечку или нескромный процент от цены они выручают из беды директоров, помогая им отбиться от «разбойников». «Феи» не могут жить без «злодеев», и наоборот. Соотношение их всегда одинаково. Иногда бывает такое, что «злодеи» и «феи» успешно трудятся в тандеме и вполне неплохо сосуществуют.

– Считаете ли вы, что при помощи административного ресурса можно избежать наказания за любые «грязные приемы» в области корпоративных отношений?

А.Т.: Рейдерский проект начинается с его планирования. Составляются план мероприятий и бюджет проекта. Так вот, существенная часть ресурсов при планировании бюджета и мероприятий отводится на решение «административных вопросов». Это покупка судебного решения и обеспечительных мер. Покупка услуг учреждения юстиции для обеспечения быстрой продажи имущества. Оплата закрытия уголовного дела. Это стандартная часть любого инвестиционного проекта.

Цены за судебные акты разнятся в зависимости от суда и сложности спора. Бюджет здесь – 25‑100 тысяч долларов за судебный акт. Возбуждение уголовного дела стоит 10‑60 тысяч долларов. Закрытие уголовного дела стоит больших денег. За 100 тысяч долларов служба судебных приставов из Москвы в составе 10 человек и физзащиты вылетит в любую точку России, чтобы исполнить самый нереальный исполнительный лист.

При таких расходах на взятки (пусть это будет даже 300‑400 тысяч долларов) доход, приносимый рейдерским проектом, в несколько раз превышает затраты на него.

– Почему в России до сих пор так популярен силовой отъем бизнеса? Можно ли сегодня говорить о каких-то тенденциях?

А.Т.: Да, он очень популярен, так как здесь высокая рентабельность. Например, мы при подготовке бюджета поглощения исходим из рентабельности в 100‑300 процентов. А есть люди, которые не возьмутся за объект, если не будут уверены, что окупят его 10‑20 раз. Они могут подыскивать такой объект полгода – и полгода за него биться.

С.Г.: В последнее время наблюдается тенденция: что не сумеем захватить, то уничтожим. Как правило, так и получается. Компания-жертва к окончанию «боевых действий» уже настолько обескровлена, что уже не может вести прежнюю хозяйственную деятельность. Очень редко компания, выдержавшая атаку, сохраняет «довоенный» уровень производства. Однако, на мой взгляд, законодательство не должно препятствовать недружественным поглощениям. Необходимо лишь гарантировать их цивилизованный характер.

– Как сегодня происходит типичный захват предприятия?

Андрей Тюкалов: Сейчас в Москве все чаще используются откровенно «черные» схемы. Дело в том, что объектов, привлекательных для рейдеров (где 50-60 процентов акций «распылены» между многими акционерами), в столице уже практически нет. Остаются объекты только с уже консолидированными крупными пакетами. Поэтому теперь стали поступать проще: акции (доли) не скупают, а просто воруют актив, который интересен. Для этого надо лишь поменять в ИФНС информацию о директоре. Правда, сейчас это стало делать сложнее, потому что требуется согласие снимаемого директора, но возможно.

Порядок действий здесь следующий. В налоговую инспекцию представляется фальшивый протокол об избрании нового генерального директора. Он подписывает договор купли-продажи с некой промежуточной фирмой. Она, в свою очередь, продает имущество уже второму приобретателю. Новый собственник будет отгорожен от претензий прежнего хозяина статусом «добросовестный приобретатель».

Далее юрлицо, имущество которого таким образом было скуплено, присоединяется к какой-нибудь «технической компании-однодневке» (ТК) и ликвидируется. Ликвидируется и ТК, через которую выводили имущество на добросовестного приобретателя. Отыграть все обратно: оспорить через суд реорганизацию, ликвидацию юрлиц, внеочередное собрание – будет дорого и долго. Адвокаты могут растянуть этот процесс на год-два.

Бывший директор уже несуществующего юрлица узнает о том, что он не собственник здания, только когда сотрудники частного охранного предприятия (ЧОП) предложат ему покинуть его кабинет.

Конечно же, по факту «кражи» здания будет возбуждено уголовное дело по статье 159 Уголовного кодекса РФ «Неправомерные действия при банкротстве». Но в скором времени оно будет прекращено за отсутствием состава преступления либо лиц, его совершивших…

Аналогично поступают и с акциями. Согласно полученному судебному решению на регистратора возлагается обязанность перевести акции с лицевого счета собственника на лицевой счет, скажем, жителя Дагестана. Далее акции переводятся на счет нашего акционера. Пока решение будет отменяться, они разойдутся по счетам иных лиц. Оперативно вернуть акции обратно будет невозможно.

Акции обычно арестовывают судебными мерами, если их большая часть консолидирована руководством. В исполнительном листе обязательно указывается запрет голосовать арестованными акциями. Благодаря этому, на собрании акционеров принимаются решения атакующих. Это, как правило, избрание нового совета директоров, генерального директора, утверждение крупной сделки, реже реорганизация.

Если интересный объект – общество с ограниченной ответственностью (а не ОАО или ЗАО), тогда могут просто переписать учредительные документы. После этого их сдают в налоговую инспекцию с уже новым составом участников и новым генеральным директором. В обществе с ограниченной ответственностью реестра акционеров нет. Этим и пользуются…

– Какие этапы можно выделить в процессе захвата? В чем они заключаются?

Дмитрий Рославлев: Прежде всего – сбор информации. Любой рейдер, готовясь к захвату (или к защите от него), собирает об объекте поглощения (или о предполагаемых оппонентах) все возможные сведения. Годится даже те, которые, на первый взгляд, к делу не относятся, ведь любая информация может использоваться как инструмент давления. Таким образом, мы желаем обезопасить себя. Кто-то скажет, что это нечистоплотно, нарушает нормы этики и морали. Тут можно ответить одно: предупрежден – значит, вооружен, и вопрос об этике отпадает сам собой.

В первую очередь, собирается информация об учредителях, акционерах, руководителях, главном бухгалтере предприятия. Это необходимо для выявления средств и методов дальнейшего воздействия на указанных лиц. Изучается их имущество (как явное, так и оформленное на доверенных лиц), движения по счетам, сведения о выездах за границу. Добываются номера личных счетов и банковских ячеек, номера паспортов. Анализируются связи, контакты, круг общения, деловые и личностные характеристики, интересы. Следует отметить, что контакты указанных лиц должны отслеживаться на протяжении всего проекта.

Также по возможности выявляются признаки налоговых и экономических преступлений, совершенных в ходе хозяйственной деятельности компании. Здесь должны быть предусмотрены следующие процедуры: проверка движений по счетам, установление способов обналичивания денежных средств, выявление контрагентов и неглубокая их проверка. Также направляются жалобы в правоохранительные органы с просьбой о проведении проверок. Все это необходимо для воздействия на противника в случае утечки информации либо для давления на акционеров и руководителей при возбуждении уголовного дела против заказчика.

Далее следует предпроектная подготовка. Она включает в себя несколько процедур.

Первая - получение полулегальных обеспечительных мер. Пример: нужно запретить голосовать крупному акционеру на общем собрании акционеров. Получается определение суда, которое такой запрет накладывает. Формально это определение получено легально, но судья, который выносил его, основывался на фальшивых документах. Он якобы не знал о том, что они подделаны, поскольку не криминалист и определять подлинность материалов дела не обязан. Аргументы истца он посчитал убедительными и вынес определение о запрете акционеру с 60-процентным пакетом голосовать…

На повторном общем собрании принимается инициированное захватчиками решение, например о присоединении и смене генерального директора. Директора меняют. Понятно, что определение, которым запретили голосовать, будет отменено. Но возникшие в связи с его принятием убытки возлагаются на истца. Истец же представляет собой «техническую» компанию рейдерской группы. У такого юрлица на балансе, естественно, ничего нет…

Использовать поддельные судебные акты еще удобней. Чтобы «отменить» такой документ, надо возбудить уголовное дело и добиться судебного решения по этому факту. А это может затянуться надолго. Аналогичным образом осуществляется и снятие или наложение обременений на активы.

Вторая процедура по захвату заключается в том, что на предприятии или около него формируется «пятая колонна». То есть рейдеры ищут оппозицию действующему руководству внутри предприятия. Если ее нет, она создается. Поднимается «флаг борьбы» против менеджмента. С помощью «ренегатов» организуется раскол в совете директоров и среди акционеров. Потом через них же скупаются акции и запускается дезинформация.

Еще один вариант – организовать скупку акций у миноритарных акционеров. Чтобы избежать блокировки приобретенных акций оппонентами, пакет переводится на номинального держателя или на оффшорную компанию. Номинальный держатель не собственник акций, а только их «камера хранения». В реестре акционеров он открывает свой счет, а мы переводим на него принадлежащие нам акции. Внутри этого счета мы можем оставить акции себе или передать их любому аффилированному лицу. Противник, решивший арестовать наши акции, может получить доступ к реестру акционеров. Однако там он увидит не нас, а счет номинального держателя. Кто же реальный собственник акций, будет скрыто. Поэтому такие акции сложно арестовать по претензиям к их собственнику.

Далее происходит вход на предприятие. Принимаются обеспечительные меры: имущество предприятия арестовывается и передается на ответственное хранение лояльной захватчикам группе. Делается это, чтобы предотвратить дальнейшее отчуждение имущества, получить доступ к внутренней документации и возможность оказывать психологическое давление на руководство.

Производится частичный арест акций оппонентов. Количество блокируемых акций определяется исходя из необходимости сохранения кворума и проведения решения о переизбрании органов управления. Проводится внеочередное собрание акционеров, избирается новый генеральный директор. Он продает здание предприятия, затем имущество переводится на добросовестного приобретателя.

Подробно возможная процедура захвата отражена на схеме 1. Вообще, для того чтобы обойти действующее законодательство и значительно удешевить процесс поглощения, разработано множество способов, таких как:

• установление контроля над менеджментом организации (или лицом, представляющим интересы владельца крупного пакета акций);
• приобретение контрольного пакета акций;
• манипуляции с привилегированными акциями;
• банкротство компании с последующим приобретением ее активов;
• скупка мелких пакетов акций до блокирующего;
• скупка долговых обязательств предприятия;
• целенаправленное занижение стоимости предприятия и приобретение его активов;
• преднамеренное доведение до банкротства;
• оспаривание прав собственности;
• оспаривание итогов приватизации;
• использование «технических компаний» для обеспечения статуса «добросовестного предпринимателя»;
• злоупотребление правами, предоставленными миноритарным акционерам;
• использование «параллельного» реестра;
• выкуп акций компании у местных властей;
• размывание акций (путем эмиссии при аресте акций основного акционера).

Необходимо подчеркнуть, что данные способы враждебных поглощений – далеко не единственные. Схемы и механизмы захватов постоянно претерпевают значительные изменения и совершенствуются вместе с законодательством…

– Что может сделать предприятие, чтобы избежать враждебного поглощениия?

Андрей Тюкалов: Самое главное – не ждать, когда механизм захвата уже заработает, а принять меры заранее. Во-первых, усилить защиту предприятия от потенциальных «поглотителей» можно самим (см. схему 2). Во-вторых, имеет смысл обратиться к профессиональным консультантам. Правда, стоить это будет весьма серьезных денег, а положительный исход дела вам на сто процентов вряд ли кто-то гарантирует.

Часто услуги по защите оказывают бывшие рейдеры, у которых первоначальный бизнес не сложился. Бывает, что защитники и поглотители работают в тандеме по принципу «черный рыцарь» – «белый рыцарь». Разыгрывают комбинацию: первый нападает и предлагает 20 копеек за пакет акций. Тут появляется второй и предлагает уже 23 копейки. При этом говорит, что лучше все-таки согласиться на его предложение, поскольку первый негодяй и своего добьется…

Дмитрий Рославлев: В моей практике был такой случай: мы атаковали объект - скупили акции. Потом начали с того, что стали «закидывать» пристава с периодичностью раз в неделю поддельными исполнительными листами. Эмитент ответил. Подготовился к штурму – нанял несколько частных охранных предприятий. А их услуги каждого из них могут стоит 100-200 долларов в сутки. Представьте, во сколько обошлось…

Директор держал осаду долго. Потом, когда мы уже закинули настоящий лист, директор отреагировал на это как на очередную фальшивку. К этому времени охрана с объекта директором была снята, так что проблем не возникло.

Таблица 1. Этапы недружественного поглощения

Таблица 2. Защита бизнеса от силового захвата