Андрей Руденко
Пытаясь произвести благоприятное впечатление, менеджеры и консультанты перегружают свою речь наукообразными терминами и американизмами. Результат оказывается прямо противоположным.
Дмитрий Хлебников, топ-менеджер крупной металлургической компании, рассказывает, что однажды ему довелось участвовать в семинаре по стратегическому планированию. “Вышколенный консультант пытался донести до аудитории свои идеи, — вспоминает Хлебников. — Но когда он стал говорить про "сензитивную атрактивность коннектора", я просто физически не смог это слушать и ушел из зала”. Возможно, если бы консультант говорил по-русски про “привлекательность докладчика”, ему бы удалось произвести на аудиторию более благоприятное впечатление.
Игра слов
В книге “Сила простоты” Джек Траут цитирует исследование компании Better Communications, составившей перечень “записок из ада” — разговорных фраз менеджеров компаний, из списка Fortune 500. Одна из фраз звучала так: “Мы применили концепцию межфункционального опыта”. Эту корпоративную мантру Траут изложил гораздо проще, отчего она приобрела простой и понятный смысл: “Состоялась беседа сотрудников из разных отделов”.
Язык российских менеджеров стал своеобразным деловым эсперанто, в котором наукообразные термины перемешаны с английскими словами. Ведь теория и практика управления пришли в Россию с Запада, а первые российские менеджеры обучались в иностранных компаниях и ввели моду на сленг. Марк Розин, исполнительный директор “ЭКОПСИ Консалтинг”, утверждает, что языковое смешение связано с отсутствием в русском языке устоявшихся эквивалентов некоторых английских терминов. При этом их прямое использование не всегда обосновано. Например, английское слово mission в одном из значений переводится как “поручение”. Именно поручение достичь конкретных целей дают сотрудникам акционеры западных компаний, в то время как в российских компаниях миссия нередко становится абстрактным и ничего не значащим набором фраз, говорит Дмитрий Хлебников.
Более того, злоупотребление английскими словами часто ведет к непониманию. Самвел Аветисян, директор по маркетингу компании “Тинькофф”, рассказывает, как недавно ему позвонил представитель рекламного агентства и сказал буквально следующее: “Мы приаттачили режиссерский тритмент к месседжу”. “Мало того, что такая фраза просто режет слух, — говорит Аветисян. — Я понятия не имел, что означает английское слово treatment на жаргоне рекламистов”. Как оказалось, ему хотели сообщить, что отослали по электронной почте раскадровку рекламного ролика, изложенную в нескольких предложениях.
Корпоративный сленг — явление распространенное. И если английские слова и специальные термины употребляются сотрудниками одной компании в общении друг с другом, в этом нет ничего страшного. Однако перенесение жаргона в общение с внешним миром может серьезно навредить бизнесу. Марк Розин рассказывает, что некоторое время назад акционеры крупного регионального промышленного предприятия пригласили целую команду топ-менеджеров из Москвы. Все они получили западное образование и работали в крупных иностранных компаниях. Однако через пару месяцев рабочие и специалисты полностью отторгли их “мишн”, “вижн” и “вэльюс”. “Нежелание адаптировать свою речь привело к полному непониманию между управленческой командой и средним менеджментом”, — говорит Розин.
Канцелярский стиль
Проблема делового общения связана не только с неуместным использованием английских слов. Самвел Аветисян полагает, что до сих пор существует генетическая связь современного делового языка с канцелярским стилем советских администраторов. “Фразу “Мы подготовили и провели ряд мероприятий по оказанию помощи” можно сократить до слов “мы помогли”, — говорит Аветисян. Однако сложная конструкция выглядит весомее и придает деловым документам начальственную значимость. При этом адресат, которому направлено сообщение, не только тратит лишнее время на его расшифровку, но может просто не понять смысла, добавляет эксперт.
Канцелярский стиль временами становится защитной реакцией топ-менеджера. Частный предприниматель Александр Зурабов (в 2003-2004 гг. возглавлял совет директоров “Аэрофлота”. — “Ведомости”) рассказывает, что нередко первому лицу компании нужно просто “отбыть номер” и именно поэтому деловое общение становится для него привычным ритуалом. “В распорядке делового человека одна встреча сменяет другую, топ-менеджеры перемещаются с одного совещания на другое, — говорит Зурабов. — При этом всем нужны именно "первые лица", хотя для решения обсуждаемого вопроса иногда достаточно специалиста”. Поэтому перегруженные люди инстинктивно вырабатывают средства защиты и начинают говорить на деловом языке, не уделяя особого внимания содержанию разговора.
Быть и казаться
Прибегая к речевому глянцу, менеджеры часто преследуют личные карьерные цели и пытаются подчинить себе коллег, считает Леонид Кроль, кандидат медицинских наук и директор центра обучения персонала “Класс”. “Использование заумной речи вроде бы подразумевает крайнюю образованность говорящего”, — отмечает Кроль. Менеджеры часто действуют по принципу “кто учился, тот поймет”, надеясь, что их будут больше уважать. При этом забывают о том, что смысл их речи не будет понятен подчиненным, а значит, не будут достигнуты цели бизнеса, поясняет Кроль.
Человеческая речь несет еще и социально-психологическую информацию о принадлежности говорящего к определенному кругу людей. По словам Александра Шмелева, профессора психологического факультета МГУ и президента агентства “Гуманитарные технологии”, русско-английская мешанина подчеркивает очень важную установку. “Такой менеджер считает, что принадлежит не к анахроничной советской управленческой традиции, а к современной международной модели менеджмента”, — утверждает эксперт. И если в Москве русско-английский сленг привычен, то в регионах мнимая элитарность может обернуться серьезными проблемами.
Эксперты сходятся во мнении, что простые слова фразы намного более эффективны. Более того, Александр Зурабов говорит, что часто люди гораздо лучше воспринимают эмоции, а не слова. Существует широко распространенное заблуждение, что при публичном выступлении важнее всего точно передать слушателям информацию, говорит эксперт. “Мой опыт многочисленных выступлений перед сотрудниками "Аэрофлота" показал, что саму информацию в цифрах и терминах люди воспринимают плохо”, — говорит Зурабов.
В то же время эксперты считают смешение английских и русских слов в деловом общении временной тенденцией. Марк Розин называет это неизбежной болезнью роста российского бизнеса. А Самвел Аветисян полагает, что уже сейчас необходимо вводить в обиход русские эквиваленты английских терминов. Именно поэтому компания “Тинькофф” планирует создание русского толкового словаря бизнес-терминов.
Начать дискуссию