Венчурные фонды в России теряют аппетит к риску: они сокращают объемы инвестиций и фокусируются на более зрелых проектах. Недостачу финансирования на «посевной» стадии восполняют бизнес-ангелы — частные инвесторы, которые вкладывают в стартапы сравнительно небольшие суммы, от 10 до 300 тыс. долларов, и помогают им раскрутиться. Почему им кризис нипочем?
По шуточному определению Дмитрия Боровикова, директора по развитию Национальной предпринимательской сети, бизнес-ангел — это предприниматель с мешком денег и крыльями, на которых он переносит стартапы через «долину смерти» [1]. Занятие это, вопреки иронии, серьезное и связанное с высокими рисками: по статистике, из десяти проектов в качественном портфеле «взлетит» лишь один, два–три станут развиваться в зоне средней результативности, а остальные будут списаны. Бизнес-ангелы работают только с проектами на самых ранних стадиях — посевной, а порой и предпосевной (когда, кроме идеи, у основателя проекта еще ничего нет). Они гораздо глубже обычных инвесторов вовлечены в проект — поддерживают его собственным предпринимательским опытом, деловыми связями, компетенциями. Сам термин «ангел» распространился в начале XX века в театральной среде США. В Нью-Йорке обеспеченные меценаты часто инвестировали в теат-ральные постановки на Бродвее; они же порой занимались продвижением спектаклей, поиском новых трупп. За бескорыстную любовь к театру и способность «как с неба спуститься» вместе с чеком на солидную сумму их и окрестили ангелами. Точно так же делать инвестиции бизнес-ангелов стимулирует не только потенциальный высокий доход, но и простой человеческий интерес к идее или команде, запускающей стартап.
Недавние оценки РВК показывают, что бизнес-ангелов на всю Россию наберется от силы тысяча. Активно и систематически инвестирующих среди них не так много: как утверждает управляющий партнер венчурного бутика SmartHub Ольга Дорофеева, всего несколько десятков. По оценкам других экспертов, их количество не превышает 100–300 человек. Остальные — небольшие частные инвесторы, часто «невидимые» рынку, которые время от времени вкладывают в одну или несколько бизнес-идей микроскопические по венчурным меркам суммы до $10 тыс. По словам директора по развитию РВК Гульнары Биккуловой, многие из них даже не идентифицируют себя с бизнес-ангельским движением. «Около 90% венчурной экосистемы, — говорит эксперт, — сосредоточено в Москве, где уже сложилась некая инвесторская тусовка, все друг друга знают. Однако за пределами столицы, в регионах — в промышленном секторе Самары, Урала и других — также совершаются отдельные вложения. Порой эти инвесторы не знакомы ни со словом «бизнес-ангел», ни с теорией ангельского инвестирования».
«Бизнес-ангелы, как правило, вкладывают в стартапы 5–10% своих активов», — рассказывает Эдуард Фияксель, президент административного совета Национальной ассоциации бизнес-ангелов и сам активный бизнес-ангел (свой текущий портфель инвестиций он оценивает в $1 млн). При этом средний чек инвестиций по рынку составляет $50–300 тыс. Это выше, чем в США: там в среднем на один проект тратят вполовину меньше, зато частота и количество ангельских вложений намного выше. В последние два года Россия поворачивается к той же модели некрупных, но более частых и дифференцированных сделок: аналитики PWC подсчитали, что с 2014 года средний размер инвестиций на ранней стадии сократился на 80%, а на стадии посева — на 67%. Зато общий объем ангельских инвестиций, напротив, растет. По оценкам J’Son&Partners Consulting, в 2015 году число частных вложений на ранних стадиях, без учета синдицированных (то есть произведенных пулом инвесторов) сделок, увеличилось на 34,1% — в противовес общему снижению активности на венчурном рынке.
Что привлекает новичков в амплуа бизнес-ангела? Чаще всего главной приманкой остается ожидаемая высокая доходность проекта. «На венчурном рынке много громких историй о том, как люди зарабатывают хорошие деньги, — рассказывает Эдуард Фияксель. — В результате первого выхода из стартапа я, например, за пять лет заработал в 10 раз больше, чем вложил. Мой последний мультипликатор — 28 за семь лет. Нормальная же рентабельность традиционного бизнеса сегодня не превышает 10–20% годовых». При этом цена входа на рынок сравнительно невысока, говорит Ольга Дорофеева из SmartHub. Благодаря этому в венчурный бизнес начинают входить не только предприниматели и топ-менеджеры, но даже те, кого условно можно отнести к среднему классу. Другими словами, значительное личное состояние перестало быть обязательной характеристикой бизнес-ангела. Хотя крупный частный капитал также все чаще привлекается в венчурные проекты: как минимум 19 членов списка Forbes-2015 занимаются ангельским инвестированием.
Небесная иерархия
Высокие риски — то, что определяет суть венчурного инвестирования. У каждого бизнес-ангела случаются неудачные вложения. Один из способов снизить риски и сократить расходы — разделить их с партнерами. Сделать это можно, например, создав синдикат бизнес-ангелов — неформальную группу инвесторов, которые сообща «скидываются» на проект. Обычно в таких синдикатах имеется лидирующий инвестор: он занимается переговорами и оформлением сделки и нередко имеет самые обширные компетенции в области, в которой создается стартап. На Западе такое соинвестирование — обычное дело: практически все проекты на ранней стадии получают вложения не от одного, а не менее чем от 3–5 ангелов или фондов. По информации НАБА, в России подобных сделок около 80%. Синдицирование позволяет увеличить чек для стартапа до $0,5–1 млн. Объединяться можно не только с «себе подобными», но и с венчурными фондами. Например, в 2014 году Алексей Гирин, Дмитрий Чалый и Александр Тараканов вложили вместе с фондом Starta Capital $4,2 млн в проект фитнес-трекера Healbe. Отдельные сделки синдицируются благодаря клубам бизнес-ангелов, которых в последнее время появляется все больше: Venture Club, Сколковский клуб бизнес-ангелов, клуб инвесторов бизнес-школы «Сколково» и др.
Массовый выход на рынок ангелов-новичков и формирование синдикатов спровоцировали появление особой категории организаций, которые берутся за обслуживание отдельных инвесторов и снимают с них самые сложные и высокорисковые задачи. Так, консалтинговая компания SmartHub, основанная бизнес-ангелом Богданом Яровым, предлагает инвесторам услуги по формированию и сопровождению венчурного портфеля. «Чтобы быть независимым бизнес-ангелом, —
рассказывает управляющий партнер SmartHub Ольга Дорофеева, — нужно иметь компетенции и внушительный запас свободного времени для отбора проектов, заключения сделок, мониторинга деятельности и, главное, подготовки к выходу. Конечно, есть инвесторы, действующие по принципу «Раздавай и молись» [2]. Мы работаем с другими — теми, кто хотел бы снижать фактор неопределенности на этом сложном рынке. Предлагаем для инвестиций только отобранные нами проекты: оцениваем перспективы компании, рынок, продукт, команду; портфельным компаниям помогаем развиваться и реализовывать свои цели». За два года работы компания уже сформировала венчурные портфели для десяти инвесторов и двух фондов из 17 стартапов предпосевной и посевной стадии на общую сумму более $1,8 млн. Рост стоимости общего портфеля составляет, по данным SmartHub, около 40%.
Подходы бизнес-ангелов к выбору проекта сильно разнятся. Кто-то вкладывает в хорошо знакомую ему отрасль, другие предпочитают максимально диверсифицировать инвестиции. «Если вам очень нравится какой-то проект или направление бизнеса, но вы в нем ничего не понимаете, задумайтесь о вложении через синдикат», — советует Эдуард Фияксель. Бизнес-ангел Вадим Асадов указывает на то, что при оценке проекта первичны продукт и команда (или лидер стартапа), а отрасль не имеет большого значения. «Ангельские вложения и без того рискованные, — объясняет он. — Ограничивать себя определенными нишами значит увеличивать риски еще больше. Хороший проект может появиться и в заброшенном сегменте рынка». Выходец из нефтянки, Асадов основал собственный стартап по обработке данных и консультациям в области данных и алгоритмов NeurOK Software — а помимо этого, вложил в сервис управления ценами в отелях iRates, мобильное приложение для создания историй в формате видеокомиксов Lomics и другие «непрофильные» на первый взгляд проекты. Сейчас дивидендная рентабельность его портфеля составляет 15–30% в год.
Варьируется и степень участия бизнес-ангелов в «докручивании» проектов до следующего этапа. Так, Вадим Асадов помогает новым командам со стратегией, планированием, бизнес-моделированием. SmartHub сосредоточивается на налаживании деловых связей и консультирует по вопросам корпоративного управления и финансам. «Мы не навязываем свою экспертизу, — подчеркивает Ольга Дорофеева. — Скорее стараемся найти такие команды, которые будут достигать цели без оглядки на инвесторов». Елена Донец, руководитель Центра развития инновационного предпринимательства Тель-Авивского университета, полагает, что тесная связь инвестора с проектом, а также его вовлеченность во все бизнес-процессы внутри компании заметно увеличивают шансы на успех. По ее мнению, между бизнес-ангелом и командой стартапа обязательно должна сложиться особая «химия», выходящая за пределы формальных рамок деловых отношений. «Инвестор во многом становится ангелом только для того, чтобы научить других тому, что знает сам, — говорит Донец. — Частные инвесторы не только передают опыт, но и помогают стартаперам поверить в себя, поскольку падений им предстоит очень много. Да, с определенной экспертизой и финансированием молодым компаниям может помочь государство. Но наставническую роль бизнес-ангелов оно никогда не сможет взять на себя».
Все на выход
Российская практика частного венчурного инвестирования сравнительно молода, а рынок не совсем прозрачен. Крупных успешных выходов из проектов —
конечной цели любого бизнес-ангела — пока не много (либо о них предпочитают молчать). Но они случаются. Так, в начале октября 2016 года корпорация Mail.ru Group купила 100% разработчика мобильных игр Pixonic, и первые инвесторы стартапа получили 40-кратное увеличение первоначальных вложений за пять лет. Впрочем, большинство частных инвесторов отмечает, что проблема выхода является одной из самых острых для российского венчура. На более поздних стадиях чувствуется недостаток венчурных фондов или «суперангелов», готовых выкупать проекты. Поэтому некоторые бизнес-ангелы предпочитают стратегию non-exit exit («выход» без «выхода»), когда капитализация растет не за счет продажи следующему инвестору, а за счет органического развития работающей компании и увеличения ее прибыли. Кроме этого, все больше ангелов совершают повторные инвестиции в растущую компанию, если фонды она так и не заинтересовала.
Для развития ангельского движения требуется, чтобы все звенья инновационной экосистемы работали скоординированно. Только тогда частные «умные», подкрепленные экспертизой деньги будут выступать мощным катализатором, а инвесторы смогут рассчитывать на высокие мультипликаторы. Строительство инновационной экосистемы, причем в рамках всей страны, а не одной столицы, — задача региональных институтов развития. Как это работает? «Регион должен проявить инициативу в своем желании развивать инновации, — отвечает Гульнара Биккулова (РВК). — Существует целый набор инструментов — в том числе и по развитию бизнес-ангельского сообщества. Так, региональные власти могут инициировать создание клубов и ассоциаций бизнес-ангелов. А РВК поможет им организовать мероприятия, привезти ярких спикеров, дать контент для обсуждения».
По такой схеме, в частности, работает Самарская область. В 2014–2015 годах в ней были проведены четыре «школы» бизнес-ангелов — мероприятия, собиравшие по 30–50 участников. «В этом году мы подали заявку на конкурс по проведению слета бизнес-ангелов на территории области, — рассказывает вице-губернатор, министр экономического развития, инвестиций и торговли Самарской области Александр Кобенко. — Слет, на котором присутствовало около 300 частных инвесторов, — это входной билет на рынок профессиональных венчурных инвестиций для новичков и шанс найти инвестора для предпринимателей. Да, бизнес-ангел и стартап сами находят друг друга. Но задача институтов развития — создавать для них благоприятные условия, в том числе и для этой самой встречи». Такой подход действительно работает: два стартапа, которые были презентованы на самарском слете «Ангелы на Волге», уже начали переговоры с бизнес-ангелами об инвестициях, еще несколько проектов прямо во время питч-сессий пригласили к сотрудничеству.
Самое важное во взаимоотношениях частных и государственных инвестиций, отмечает Елена Донец (Тель-Авивский университет), не пропустить момент, когда вложения в инновационную инфраструктуру польются через край: «Государство должно активно проявлять себя на начальной стадии, на этапе создания воронки инвестиций. Это особенно важно для строительства региональной инфраструктуры. Но нужно вовремя отступить: перестать выдавать гранты, которые порождают поколение ленивых предпринимателей, ограничить свое участие в оценке проектов. Вакуум инвестиций должен заполниться частными корпорациями, которые начнут вкладывать вместо государства. Израилю, одной из самых благоприятных для развития стартапов стран, на этот процесс потребовалось 20 лет. Россия все еще в начале дороги, ей стоит запастись терпением — но в общем она на верном пути».
[1] Самый рискованный этап в развитии стартапа, когда проект уже поглотил инвестиции, время и другие ресурсы, но еще не начал генерировать собственные денежные потоки и не вышел на точку операционной безубыточности.
[2] С англ. Spray and Pray — метод инвестирования «широким фронтом», в самые разные отрасли с расчетом на то, что часть проинвестированных проектов по теории вероятностей станет прибыльной и даст общую доходность на уровне биржевого индекса. Предложен основателем фонда 500 Startups Дэйвом Макклюром.
Начать дискуссию