Жить надо настоящим!

Вы когда-нибудь видели, как сносят пятиэтажки? Я сегодня увидела впервые... Делюсь.

Как хорошо пробежаться с утра пораньше солнечным прохладным утром на молочную кухню, когда дети еще спят, трудовой день не начался, и полчаса, которые тратятся на добычу молока и творожков для двух вечно вопящих оболтусов, можно посвятить себе и только себе. А тут еще такая "развлекуха" - ломают пятиэтажку, в которой когда-то жил балагур и забияка одноклассник Сашка.

Никогда не видела, как сносят дома. Иду поближе посмотреть... Как интересно - ломают именно Сашкин подъезд. Вон и стенка его комнаты - обои те же самые, и да же тот же старый плакат "Алисы" на стене. Помню, Сашка пускал в свою комнату только особо близких друзей, говоря, что это очень "личное" и что в его "крепость" могут приходить лишь избранные рыцари. А сейчас - смотрите на здоровье все, кто хочет. Смотрю. Когда мы были в 9 классе, Сашка обещал мне подарить этот плакат "Алисы", если я буду с ним гулять. А в 10 классе мы целовались под этим плакатом. Встречаться мы начали, но плакат он так и не подарил, поросенок. В комнате с этим плакатом я впервые попробовала водку. Кажется, отмечали то ли выпускной, то ли последний звонок. Ну и гадость, так мне тогда показалось.

А еще через 10 лет под этим плакатом стоял Сашкин гроб. Он погиб то ли в автомобильной катастрофе, то ли его зарезали в пьяной драке. Подробностей никто не знает, так как родители Сашкины никому ничего не сказали. И на похороны одноклассников, да и просто друзей не пустили. И даже гроб с телом сына в морг не отдали - трое суток, положенных по христианскому обычаю, стоял он на столе. И трое суток рыдала над ним мать, прощаясь со своим единственным сыном, ушедшим в неполных 26 лет. А плакат все висит...

И бодренький рыженький экскаватор весело грузит в Камаз огромным ковшом остатки Сашкиной комнаты, кусочки Сашкиной жизни. Его родителям дали квартиру в доме напротив, в кирпично-монолитном шедевре Рабшанов и Джамшутов на каком-то безумно выском этаже, то ли 21, то ли 22. Наверное, они сейчас тоже стоят у окна и смотрят, как эти огромные нарядные машины разрушают то, что некогда было их жизнью. А может, и не смотрят вовсе, может быть, после смерти сына 8 лет назад они научились жить с чистого листа, потому как нет страшнее горя, чем пережить собственного ребенка. Пройдет какое-то время, и мой дом тоже пойдет под снос. Дом, в котором я выросла, дом, в котором появились двое моих сыновей, дом в котором прошла моя первая брачная ночь и поминки моих родителей. Что еще предстоит ему увидеть перед тем, как его стен коснется гигантская машина и рыженький экскаватор соберет остатки моего прошлого. Какие еще рождения или смерти, радости и потери...

В квартиру вбежала почти бегом, швырнула в прихожей рюкзак, бегом в детскую. Сгребла в охапку еще сонных сыновей, расцеловала их в белобрысые макушки. Жить надо НАСТОЯЩИМ, НАСТОЯЩИМ, НАСТОЯЩИМ... А дома... Они - как люди: рождаются, живут и умирают. И это - нормально. Кто-то живет дольше, кто-то меньше. Кто-то выдающийся и знаменитый на весь мир, а кто-то - маленький, занюханный, хрущебный, но все-равно кем-то горячо любимый. Одни уйдут, другие появятся. Это - закон жизни. Проводим их в последний путь и вперед, в кирпично-монолитное лужковское светлое будущее.