Вадим Зарипов
В ближайшее время Государственная дума рассмотрит во втором, решающем, чтении правительственный проект закона о совершенствовании налогового администрирования. Поправки, предложенные депутатами при доработке законопроекта, направлены на полноценную реализацию прошлогоднего послания президента Федеральному собранию, в котором была отмечена необходимость улучшить работу налоговых органов и положение налогоплательщиков. По словам президента, “налоговые органы не вправе "терроризировать" бизнес”. В новом своем послании президент не уделяет прежнего внимания налоговой проблематике, тем самым давая понять, что ранее поставленные задачи пока еще не выполнены.
Правительство и депутаты направили основные усилия на законодательную регламентацию полномочий и действий налоговых органов при осуществлении ими контрольных мероприятий. В то же время наиболее опасная с точки зрения “налогового терроризма” норма налогового законодательства осталась без должного внимания. В настоящее время в соответствии с законом “О налоговых органах Российской Федерации” (абз. 3 п. 11 ст. 7) налоговые органы наделены правом подавать иски о признании сделок недействительными и взыскании в доход государства всего полученного по таким сделкам на основании ст. 169 ГК РФ. Эта статья Гражданского кодекса предусматривает, что “сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна”, а все полученное по такой сделке при наличии умысла сторон взыскивается в доход государства, другими словами — конфискуется.
“Она нам очень и очень пригодится”
Статья о конфискации всего полученного по “антисоциальной” сделке появилась задолго до возникновения современного российского государства — в 1922 г., причем по личному указанию В. И. Ленина. Он считал, что статья, подобная этой, еще “очень и очень пригодится”, а узнав о попытке Совета народных комиссаров исключить эту статью при принятии первого Гражданского кодекса СССР, написал В. М. Молотову: “Обращаю внимание на то, что вчера в Совнаркоме совершенно изгадили, как мне сообщает т. Горбунов, Гражданский кодекс” (опубликовано в “Большевике”, 1937, № 2, стр. 62).
И ведь действительно, сгодился “бронепоезд на запасном пути”: долгие годы норма была, как говорят юристы, “спящей”, т. е. не применялась, но сегодня налоговые органы заявляют подобные иски при выявлении у “недобросовестных налогоплательщиков” так называемых схем — ситуаций, формально соответствующих закону и направленных на получение налоговой выгоды (налоговой экономии или возмещения НДС из бюджета).
Депутатская изменчивость
Внося осенью 2005 г. поправки к правительственному законопроекту, депутаты поправкой № 732 предложили исключить право налоговых органов на подачу исков о конфискации всего полученного по сделкам. Такое решение перевесило бы по своему значению множество других поправок, призванных защитить налогоплательщиков. Однако при рассмотрении поправки налоговым подкомитетом в марте 2006 г. был рекомендован к принятию другой ее вариант. В соответствии с новой редакцией поправки предлагается еще раз законом образца 2006 г. подтвердить право налоговых органов на подобные иски, что последними будет расценено, скорее всего, как сигнал к наступлению.
Почему поправку № 732 нельзя принимать в таком виде?
Причина первая — юридическая
Нравственность — это сложная этическая категория, наполнить которую правовым содержанием, даже при всем желании, невозможно. За прошедшие с ленинских времен годы не появилось и четкого определения понятия “основы правопорядка”: сколько комментаторов — столько мнений. Тем не менее за совершение сделки, противоречащей этим философским и неопределенным с точки зрения права понятиям, предусмотрена строжайшая санкция. Для сравнения: перед тем как установить для преступников штраф в размере 120 000 руб. за мошенничество, законодатель специально раскрывает в ст. 159 УК РФ понятие мошенничества — это “хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием”. Просто, понятно, конкретно.
Причина вторая — административная
Налоговые органы созданы для контроля за соблюдением налогового законодательства и правильностью уплаты налогов (ст. 30 НК РФ). Следовательно, налоговые органы должны следить не за “нравственностью” сделок, а за их налоговыми последствиями — уплачены ли полностью налоги с полученных от этих сделок доходов. Иное противоречит задачам административной реформы и реформы налогового администрирования.
Причина третья — бюджетная
Конфискация всего полученного по сделке в доход государства означает взыскание выручки и товаров, бывших предметом сделки, в доход федерального бюджета. Поскольку у налогоплательщиков, лишенных дохода, очевидно и неизбежно уменьшается прибыль, региональные бюджеты теряют поступления по налогу на прибыль.
Причина четвертая — экономическая
Даже если сумма неуплаченных налогов составит незначительную величину, взыскано будет все полученное по сделке — так предписывает норма закона. Например, решением Арбитражного суда г. Москвы от 29.11.2004 г. с налогоплательщика, недоплатившего путем оформления договора об оказании консультационных услуг налог на прибыль в размере 1 млн руб., на основании ст. 169 ГК РФ было взыскано в 10 раз больше!
Невозможность дифференциации ответственности в зависимости от последствий не только нарушает принцип соразмерности ответственности за нарушения налогового законодательства, закрепленный в постановлении Конституционного суда РФ от 15.07.1999 г., но и влечет разорение налогоплательщиков.
Причина пятая — процедурная, но не менее важная
Парадокс заключается в том, что для того, чтобы взыскать штраф или применить иное наказание на основании Уголовного кодекса, необходимо выполнить все требования многостраничного Уголовно-процессуального кодекса. Малейшее отступление от требований УПК влечет оправдание обвиняемого. При взыскании же полученного по сделке (кстати, Европейским судом по правам человека подобная мера признается уголовной по своему характеру, каким бы кодексом она ни предусматривалась — гражданским, налоговым, уголовным) ни налоговые органы, ни суды не связаны никакими жесткими процедурными требованиями. Более того, нахождение по сути публичной статьи 169 (ею защищаются публичные, а не частные интересы) “в теле” Гражданского кодекса сыграло злую шутку. В отличие от налогового права, в праве гражданском существует презумпция виновности. Поэтому, применяя ст. 169 ГК РФ, суды, не задумываясь, делают вывод, что налоговые органы не обязаны доказывать вину налогоплательщика — она уже предполагается!
Причина шестая — собственно налоговая
Как следует из письма заместителя руководителя ФНС от 26 февраля 2006 г., направленного в адрес депутатов комитета по бюджету и налогам Государственной думы, взыскание полученного по сделке налоговые органы рассматривают как необходимое средство для борьбы с неправомерным уходом от налогов.
Обращаясь к вопросу о пределах налоговой оптимизации, Конституционный суд разъяснил, что обогащение “с помощью инструментов, используемых в гражданско-правовых отношениях”, недопустимо (определение от 8.04.2004 г. № 168-О). Однако следует признать, что в подобных случаях налоговые органы не располагают прямыми доказательствами налогового мошенничества — их действия, как и решения судов, основаны лишь на наличии подозрительных обстоятельств совершения сделок (например, расчеты в один день, несоответствие объемов реализации и использованных ресурсов, отсутствие складов). Иначе было бы обязательным последующее привлечение к уголовной ответственности за налоговые преступления, чего на практике не происходит.
Поскольку налогоплательщики совершают при этом формально не запрещенные (с точки зрения действующего закона) действия, а все претензии к ним основаны лишь на сомнениях, нет оснований для их привлечения к карательной ответственности, такой как штрафы и тем более конфискация.
Россия ведет постоянный диалог, экономический, научный и гуманитарный обмен с Европейским союзом. В решении Суда ЕС от 21 февраля 2006 г., отражающем современный подход к борьбе с уходом от налогов в европейских странах, отмечается, что при выявлении “искусственных” сделок, например при отсутствии в сделке иной цели помимо уменьшения налогов, сделку следует переквалифицировать на основе объективно сложившихся экономических отношений сторон и взыскать недоимку и пеню, но не штраф, поскольку напрямую нормы закона налогоплательщиком не нарушены.
Кстати, в налоговом законодательстве России с 1999 г. существует необходимая норма: в соответствии с п. 1 ст. 45 НК РФ налоговые органы вправе в судебном порядке требовать налоговой переквалификации “сомнительных” сделок. Но об этом своем полномочии налоговые органы “забыли”: проще назвать налогоплательщика недобросовестным и в суд придется идти (бежать!) ему, а не инспекторам.
Причина седьмая, но не последняя
Не последняя, а скорее первая причина, по которой необходимо срочно избавиться от этой драконовской меры, — возможность ее произвольного применения по усмотрению чиновника. Нельзя сказать, что имеют место тотальные налоговые репрессии с применением ст. 169 ГК РФ. Но в том-то и дело, что прийти могут если не ко всем, то к любому. Между прочим, очень эффективный инструмент для запугивания при проверках: “Не заплатите начисленные недоимки или вздумаете жаловаться в суд на наше решение — заявим иск о конфискации”, или для понуждения к взятке: “Положено с вас взыскать все по сделке, но я сегодня добрый, так и быть, взыщу только налоги…” Не по этой ли причине в 2005 г. налогоплательщики отказались от исковых требований на общую сумму 28 млрд руб. (см. справку, размещенную на официальном сайте ФНС 6 мая 2006 г.)? Конфискационные иски налоговых органов — это еще и удобное средство внешне законного перераспределения собственности от частных лиц к государству: достаточно объявить многомиллиардную сделку “аморальной”.
Итак, поправка № 732
Взыскание всего полученного по сделке за нарушения валютного законодательства было отменено в 2004 г. — валютное регулирование в стране от этого не ухудшилось, скорее наоборот. Конфискация всего полученного по “налоговой схеме” свидетельствует о слабости государства, подобно первобытному человеку использующего дубину в качестве последнего аргумента. Прекращение подобной практики и обращение к современным цивилизованным средствам противодействия уходу от налогов — признак его силы.
Авторитет государства должен основываться не на вседозволенности, а на способности принимать справедливые законы и твердо добиваться их исполнения. Хорошие слова, но не я их придумал, а Владимир Владимирович Путин, президент России, 10 мая 2006 г.
Выбор сделан. Теперь слово за законодателем.
Автор — юрист компании “Пепеляев, Гольцблат и партнеры”; заместитель председателя президиума Российской ассоциации налогового права
Начать дискуссию