«Я верю в то, что „Тётка“ станет национальным фастфудом»: интервью с с краснодарским «арт-казаком» Ником Морозом

Хорошая беседа, как известно, на голодный желудок не ведется, а уже если снимаешь с кого-то «розовые очки» — тем более. Поэтому с Ником Морозом Борис Мальцев (владелец «Клерка») встретился за обедом. И захватил в компанию Михаила Лапушинского, совладельца сервиса НДФЛка.ру. Вместе они попытались открыть Нику глаза на жестокую реальность бизнеса.

Ник Мороз — серийный предприниматель, лучше всего известен по Центру современного искусства «Типография». Сейчас он развивает свой новый продукт и уверен в его безусловном успехе. Вот поэтому беседа с ним получилась немного «воспитательной».

Хорошая еда

Место нашего обеда — «Хорошая еда». Во-первых, потому что здесь, в отличие от «Israil grill», нам дали разрешение на съемку. А во-вторых, как сказал Ник Мороз — он всегда заботится о друзьях и ищет место, где им бы понравилось.

Борис Мальцев: Слушай, Коль, ты сам «Тётку Zапеканку» много ешь?

Ник Мороз: Мало, потому что экономлю. Это же деньги.

Б.М.: Просто я с последней нашей встречи вижу, что ты сильно в весе набрал.

Н.М.: А я тебе скажу, что причина совсем в другом. Был ведь карантин — спокойный такой режим: меньше двигаешься, больше ешь. Ну и кроме того, я закрыл производство на это время и распустил людей, чтобы спокойно подумать о будущем и чтоб никто не отвлекал.

Михаил Лапушинский: Почему ты закрыл производство?

Н.М.: Это ведь созданный и разработанный мной и командой единомышленников продукт. Мы грезим и видим его в будущем национальным фастфудом. Но нет такой экономики, которая смогла бы в карантин, работая на доставку, отдавая 30% прибыли сервисам доставки, успешно содержать производство. Мы не выходили даже на ноль, поэтому я решил не экспериментировать, как многие рестораторы, а просто закрыть на время производство и посмотреть, что будет дальше.

О себе и о предпринимательстве

Б.М.: Перед нашим разговором я искал информацию, кто же ты на самом деле? Нашел, что ты меценат, предприниматель и еще — арт-казак. Ты прежде всего предприниматель?

Н.М.: Сейчас да. Сейчас я хочу стать предпринимателем, а раньше я был арт-казаком и человеком города.

Б.М.: Интересно. А когда ты занимался проектом «Broniboy» — не был предпринимателем?

Н.М.: Это такая отдельная история, благодаря которой у меня возник проект, которым я сейчас занимаюсь — «Тётка Zапеканка». Так вот одно повлекло за собой другое.

Б.М.: Поговорим немного про «Типографию». Что вообще тебя к ней привело? Это же не бизнес, а меценатство в чистом виде.

Н.М.: В то время у меня были свободные деньги, которые я мог потратить — и вкладывать в это не только финансы, но и увлечение и душу. Я познакомился с художниками, меня захлестнула эта волна: я чувствовал, что это будет перспективно в дальнейшем. Так что теперь город и страна имеют художественную институцию.

М.Л.: Ты что-то для себя тоже искал?

Н.М.: Я постоянно в поиске. И нашел тогда в этом кайф — когда не просто людям помогаешь, а субкультуре определенной, которую не пускали в массы, не давали выставки даже делать. Эта ситуация вызывала во мне чувство несправедливости, и мне хотелось доказать, что это действительно стоящее дело, и ребятам нужно помогать.

Про «Broniboy»

Б.М.: Знаешь, что бы я не говорил о «Типографии» в «Кублоге», проект получился отличный. Это серьезный институт для города. Но правильно ли я помню, что в какой-то момент ты из него вышел и занялся «Broniboy»?

Н.М.: Жизнь во все вносит коррективы: сегодня у тебя деньги есть, а завтра их может не быть. Так и у меня случилось — крупный источник доходов ушел, пришлось думать о будущем. Я занимался в то время боксом. Один из спортсменов, основатель «Broniboy», в то время предложил мне сделать хороший сервис, связанный с IT-решениями. Он показал мне проект, и мы решили начать с предзаказа еды. У нас появился технический директор, команда в Москве, которая писала программы под наши задачи. Я придумал название «Broniboy». Это же сервис бронирования столов и предзаказа.

М.Л.: Жалеешь, что потратил три года?

Н.М.: Нет, я всего этим занимался чуть больше полугода и приобрёл богатый опыт. Собственно, на основании этого проекта мне пришла идея нынешнего.

Голод не тётка. А «Тётка» не «KFC»

М.Л.: Когда ты понял, что нужно «Тётку» делать и что это такое?

Н.М.: Я анализировал рынок доставки — в частности, читал о доставке «Макдональдса». Мне казалось, что крупному сервису доставки на определенном этапе понадобится отечественный продукт фастфуда, который будет монополистом.

М.Л.: То есть сервисам доставки не хватает маржи от ресторанов и они должны иметь собственный продукт. Так сейчас делают Disney, Netflix. У них есть собственная сетка по доставке контента по подписке, а в прошлом году Disney за 90 миллионов долларов купил компанию, которая производит контент. То есть контент начинает доминировать.

Н.М.: Да, но это пока не понимают некоторые другие люди. Вообще, главный плюс в «Тетке» в том, что это идеальный продукт на доставку. Просто сам канал доставки надо раскачивать, а на это пока нет бюджета.

М.Л.: Почему у тебя тогда не сошлась экономика?

Н.М.: Развиваться мы начали правильно. Я создал сначала фабрику-лабораторию, где я разработал с коллективом сам продукт. Он уникальный. Мы разработали свои противни, свой размер. Разработали слайсеры, например, — такого решения вообще нигде нет.

Сейчас мы работаем только над лабораторией, выстраиваем сам бизнес, процессы. Мы протестировали продукт на потребителе через окно выдачи, куда мы приглашали гостей, получали обратную связь.Тестировали — и успешно — доставку.

М.Л.: Скажи, у тебя сейчас какая доля в бизнесе?

Н.М.: Сейчас у нас с Евгением Руденко по 45%, и 10% принадлежит парню из Москвы, он занимается программированием.

Б.М.: Почему всё-таки «Тётка Zапеканка»? Как можно было назвать запеканкой и не продавать запеканку? Почему так?

Н.М.: Вот поэтому я предложил партнерам убрать слово запеканка и развивать продукт, как «Тётку». Если мы говорим об уличной еде, то это торговые павильоны «Тётка», если мы говорим о городском проекте — кофейни «Тётка, кофе, два стола». Рестораны быстрого обслуживания — «ТZ». Но пока открывать точки мы не будем. М.Л.: «Тётка» — это не аналог «KFC», где там дедушка был?

Н.М.: Вообще не аналог! Люди в большинстве склоняются к тому, чтобы найти плагиат в моем проекте, который созрел в моей голове. Но на самом деле, это монопродукт, который разработан по собственному меню.

М.Л.: Я хочу из всех прелестей «Тётки» вычленить главное — в чем фишка в плане коммерции? Ты заморозку продаёшь?

Н.М.: Нет. Сейчас мы увидели, что рынок общепита просто рухнул, работал только ритейл. Моя задача — не делать пельмени для выживания, а сделать классный замороженный продукт, который я хочу представлять и наладить работу с сетевым ритейлом.

Поверь, после кризиса будет много желающих открыть «Тетку» в своем регионе.

Б.М.: Мне кажется, как только к вам придет правильный инвестор, все будет очень круто.

М.Л.: К ним не придёт инвестор никогда, потому что экономика изначально убыточна. Они делают продукт на доставку, а доставка его не продает. У него отрицательная экономика. Это же утопический проект! В каком сейчас состоянии «Тетка»?

Н.М.: Ну мы его не рассматриваем сейчас, как бизнес. Мы в процессе лаборатории, скажем так. Нам все нужно сначала продумать, протестировать, потом говорить про бизнес. Ты понимаешь?

М.Л.: Я понимаю, но думаю, что ты лукавишь, это и есть бизнес.

Н.М.: Нет, не умру, потому что у меня в холодильнике замороженные продукты, и я периодически их достаю и тестирую на лабораторных исследованиях. В течение месяца мы уже будем готовы налаживать реализацию через торговые сети.

М.Л.: Ты себя кем в этом проекте видишь: основателем, директором?

Н.М.: Сейчас я пока двигатель этого. Пока не придет грамотный экономист, команда. Тогда они начинают двигать, а ты просто смотришь: правильно они делают или нет.

М.Л: Какие должны быть условия на рынке, чтобы ты признал, что этот проект не полетел и его нужно закрыть? Ты рассматривал вариант закрытия?

Н.М.: Пока нет, потому что меня вдохновляют и укрепляют веру отзывы покупателей. Вот если бы продукт был плох, то я бы признал это. Но приходят люди с детьми и дети едят и говорят, что дома не хотят есть, а приходят сюда или рисуют рисунки «спасибо „Тётка Zапеканка“». Это даёт мне веру.

М.Л.: Это очень серьёзная проблема стартапера. Он очень сильно галлюцинирует, не видит минусов и это очень опасно.

Н.М.: У нас единственный минус — без денег ничего не можем сделать. А продажи будут тогда, когда мы начнём продавать. Доставка — это канал, который мы не развивали, потому что в него нужно было вкладывать, а не было средств. Сейчас они появляются. Продажи сейчас не цель. Я вижу цель совсем в другом: в быстром развитии, в приходе в команду специалистов, которые займутся продажами, маркетингом, пиаром, настройкой контекстной рекламы. Все это я вижу в деньгах инвесторов.