Дело N А40-35714/19
Резолютивная часть постановления объявлена 30 сентября 2019 года
Постановление изготовлено в полном объеме 07 октября 2019 года
Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:
председательствующего судьи О.Г. Головкиной,
судей В.Р. Валиева, Т.В. Захаровой,
при ведении протокола судебного заседания секретарем С.В. Саватюхиной,
рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ООО "ВЕЛЛПРОП" на решение Арбитражного суда г. Москвы от 25 июля 2019 г. по делу N А40-35714/19, принятое судьей Ю.Ю. Лакоба, по иску ООО "ВЕЛЛПРОП" к ООО "ТАЙМЫРБУРСЕРВИС" о взыскании 7 712 208 руб. 73 коп.
при участии в судебном заседании: от истца - не явился, извещен; от ответчика Гасымов С.З. оглы (по доверенности от 15.03.2019 г.), Михалев К.С. (по доверенности от 15.03.2019 г.)
установил:
Общество с ограниченной ответственностью "ВеллПроп" обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском о взыскании с Общества с ограниченной ответственностью "Таймырбурсервис", с учетом принятых в порядке ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации уточнений, 3 267 347 руб. 78 коп. убытков, 4 444 860 руб. 95 коп. упущенной выгоды, а также 7 550 руб. нотариальных расходов.
Решением Арбитражного суда г. Москвы от 25.07.2019 г. в удовлетворении иска отказано.
Не согласившись с принятым судом первой инстанции решением, истец обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просил решение суда отменить и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении исковых требований.
Истец надлежащим образом извещенный о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы в судебное заседание не явился, в связи с чем, жалоба рассмотрена без его участия по представленным в материалы дела документам.
Ответчик против удовлетворения апелляционной жалобы возражал по доводам, изложенным в отзыве, указав на отсутствие правовых оснований для отмены решения суда первой инстанции.
Заслушав объяснения представителя ответчика, исследовав представленные в материалы дела доказательства в их совокупности, с учетом положений ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, проверив выводы суда первой инстанции, апелляционным судом не усматривается правовых оснований для отмены решения суда первой инстанции.
При этом апелляционный суд исходит из следующего.
Как указывает истец, 29.11.2018 г. ответчик объявил истца победителем закупки N ТНГ-ПП-10-0119-7 по поставке керамических пропантов.
В последующем, 11.12.2018 г. ответчик в нарушение ранее достигнутых договоренностей внезапно объявил о проведении переторжки по закупке N ТНГ-ПП-10-0119-7, что было расценено истцом, как недобросовестное прерывание переговоров, что причинило ему убытки в размере 7 712 208 руб. 73 коп., в связи с чем, последовало обращение с настоящим иском в суд.
Также истцом были понесены нотариальные расходы в размере 7 550 руб. на составление протокола осмотра нотариусом электронной переписки между сотрудниками истца и ответчика.
Судом первой инстанции, на основании оценки представленных в материалы дела доказательств, в иске отказано, поскольку требования истца о взыскании с ответчика реального ущерба и упущенной выгоды не направлены на установление положения, в котором истец находился бы, если бы не вступал в переговоры с ответчиком.
Суд апелляционной инстанции соглашается с принятым судом первой инстанции решением, отклоняя доводы жалобы, исходя из следующего.
По мнению заявителя, суд первой инстанции неверно указал на то, что взыскание заявленных истцом убытков не поставит в истца в положение, существовавшее до момента заключения договора поставки.
В соответствии с п. 1 ст. 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации если иное не предусмотрено законом или договором, граждане и юридические лица свободны в проведении переговоров о заключении договора, самостоятельно несут расходы, связанные с их проведением, и не отвечают за то, что соглашение не достигнуто.
Согласно п. 1 ст. 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно.
Из п. 3 ст. 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки, под которыми понимаются расходы, понесенные другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договора, а также в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом.
В абз. 2 п. 20 постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" в результате возмещения убытков, причиненных недобросовестным поведением при проведении переговоров, потерпевший должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы не вступал в переговоры с недобросовестным контрагентом. Например, ему могут быть возмещены расходы, понесенные в связи с ведением переговоров, расходы по приготовлению к заключению договора, а также убытки, понесенные в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом (ст. 15, п. 2 ст. 393, п. 3 ст. 434.1, абз. 1 п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Исковые требования по данному делу состоят из реального ущерба, а именно расходов в размере 3 267 347 руб. 78 коп. на производство керамического пропанта в количестве 414 т (расходы на работы по нанесению полимерного покрытия на керамические пропанты, расходы на упаковку товара, транспортные расходы); упущенная выгода в размере 4 444 860 рублей 95 коп., которая представляет собой неполученную прибыль по незаключенному договору, бывшему предметом переговоров между сторонами.
Истцом в жалобе по существу не опровергнут вывод суда первой инстанции о том, что взыскание истцом убытков направлено на достижение положения (экономического эффекта), при котором сделка между истцом и ответчиком была бы заключена в ходе ведения переговоров и была исполнена сторонами надлежащим образом.
Истец не согласен с выводом суда о том, что, взыскивая реальный ущерб, состоящий из расходов на производство товара, истец фактически говорит об утрате потребительской ценности товара. При этом истец в жалобе перечисляет расходы, которые он понес на производство товара, которые для него являются реальным ущербом, тем самым полагая, что суд первой инстанции подменил понятие "реального ущерба" понятием "утраты потребительской ценности".
Однако данный довод отклоняется апелляционным судом как несостоятельный.
При этом апелляционный суд исходит из того, что взыскивая убытки, истец должен был доказать факт нарушения обязательств со стороны ответчика, причинения убытков, их размер и причинно-следственную связь между нарушением обязательств и причиненными убытками.
Соответственно, в рамках доказывания факта причинения реального ущерба, под которым в п. 1 ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества, истец должен был доказать, что он оказался в положении как если бы товар был утрачен, то есть утрату потребительской ценности. В этой связи понятие "утраты потребительской ценности" использовалось судом первой инстанции при описании характера реального ущерба, предъявляемого истцом к взысканию с ответчика, а не подменяло его, как считает истец.
При этом заявителем не доказана невозможность реализации произведенного товара. Отсутствие сделок в отношении товара не свидетельствует об утрате его потребительской ценности для потенциальных покупателей, как и постепенное истечение гарантийного срока хранения не свидетельствует о его неликвидности, поскольку любая вещь имеет потребительскую ценность до тех пор пока она полностью не утрачена или не изъята из гражданского оборота, что препятствует ее переработке или использованию не по своему прямому назначению.
Письмо от 08.04.2019 г., на которое ссылается истец, не может считаться доказательством невозможности реализовать товар, так как является обычным коммерческим предложением одному из потенциальных покупателей на рынке. Иных доказательств невозможности реализовать товар на рынке в материалы дела не предоставлено.
В жалобе заявитель указывает, что суд первой инстанции ошибочно пришел к выводу, что истцом не доказано недобросовестное поведение ответчика в ходе ведения переговоров. Однако суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции в связи со следующим.
В соответствии с п. 2 ст. 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно, в частности не допускать вступление в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной. Недобросовестными действиями при проведении переговоров предполагаются: предоставление стороне неполной или недостоверной информации; внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора.
Согласно п. 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 г. N 7 к отношениям, связанным с причинением вреда недобросовестным поведением при проведении переговоров, применяются нормы главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации с исключениями, установленными статьей 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом предполагается, что каждая из сторон переговоров действует добросовестно и само по себе прекращение переговоров без указания мотивов отказа не свидетельствует о недобросовестности соответствующей стороны (абз. 2 п. 19 постановления). На истце лежит бремя доказывания того, что, вступая в переговоры, ответчик действовал недобросовестно с целью причинения вреда истцу, например, пытался получить коммерческую информацию у истца либо воспрепятствовать заключению договора между истцом и третьим лицом (п. 5 ст. 10, п. 1 ст. 421 и п. 1 ст. 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом правило п. 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающее презумпцию вины причинителя вреда, не применяется.
Истец, доказывая нарушение ответчиком установленного ст. 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации правила о добросовестном осуществлении переговоров их сторонами, исходит из того, что ответчик внезапно и неоправданно вышел из переговоров с истцом, что по правилам п. 2 ст. 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации освобождает истца от бремени доказывания недобросовестного поведения ответчика.
Вместе с тем, из материалов дела усматривается, что ответчик не прекращал переговоров с истцом, а предложил ему принять участие в повторных переговорах. Таким образом, недобросовестность действий в поведении ответчика отсутствует, что перераспределяет на истца, бремя доказывания недобросовестного поведения ответчика при вступлении в переговоры с целью причинения вреда.
В соответствии с абз. 3 п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота.
Ответчик предложил истцу, наравне с иными поставщиками, провести повторные переговоры 12.12.2018 г., однако истец от участия в повторных переговорах устранился, указав ответчику на неизменность цены предложенной ранее.
Вместе с тем ответчик, получив более выгодное ценовое предложение от компании ООО "Торговый Дом "БКО" в размере 21 500 руб. за 1 т (без НДС) с учетом транспортировки (подтверждается протоколом проведения переговоров от 12.12.2018 г.), заключил договор поставки с контрагентом, предложившим наименьшую цену.
С учетом вышеизложенного, суд апелляционной инстанции, отклоняя иные доводы апелляционной жалобы как несостоятельные, соглашается с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований. В этой связи нотариальные расходы в размере 7 550 руб. не подлежат взысканию с ответчика в пользу истца.
Доводы, изложенные в апелляционной жалобе, обусловлены несогласием заявителя с выводами суда первой инстанции, сводятся к переоценке выводов суда первой инстанции и неверному толкованию действующего законодательства. Поскольку материалы апелляционной жалобы не содержат ссылки на доказательства, которые могут поставить под сомнение правомерность и обоснованность обжалуемого судебного акта, у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания для переоценки выводов суда первой инстанции.
Учитывая изложенное, у суда апелляционной инстанции отсутствуют правовые основания, предусмотренные ст. 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены решения суда первой инстанции с отнесением на истца расходов по госпошлине в соответствии со ст. 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Руководствуясь статьями 176, 266 - 268, пунктом 1 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд
постановил:
Решение Арбитражного суда города Москвы от 25 июля 2019 года по делу N А40-35714/19 оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.
Председательствующий судья
О.Г.ГОЛОВКИНА
Судьи
В.Р.ВАЛИЕВ
Т.В.ЗАХАРОВА