Дело N А41-90788/18
Резолютивная часть постановления объявлена 17 января 2023 года.
Постановление изготовлено в полном объеме 24 января 2023 года.
Десятый арбитражный апелляционный суд в составе:
председательствующего судьи Муриной В.А.,
судей Катькиной Н.Н., Мизяк В.П.,
при ведении протокола судебного заседания Лукиной А.А.,
при участии в заседании:
от Подлесного В.В.: Шарабайко Е.И. по нотариально удостоверенной доверенности от 25.02.22,
от иных лиц: не явились, извещены,
рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего ЗАО Банк "Церих" - ГК "Агентство по страхованию вкладов" на определение Арбитражного суда Московской области от 14 ноября 2022 года об отказе в удовлетворении заявления ЗАО Банк "Церих" о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности Подлесного В.В. и Тишина В.И. по делу N А41-90788/18,
установил:
ООО "Балмико Продимпорт" обратилось в Арбитражный суд Московской области с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом).
Определением Арбитражного суда Московской области от 20 декабря 2019 г. заявление ООО "Балмико Продимпорт" принято к рассмотрению, возбуждено производство по делу N А41-90788/18 о его несостоятельности (банкротстве).
Определением Арбитражного суда Московской области от 03 июня 2019 г. в отношении ООО "Балмико Продимпорт" введена процедура банкротства - наблюдение, временным управляющим должника утвержден член Союза "Эксперт" Дудаков Константин Евгеньевич.
Решением Арбитражного суда Московской области от 11 декабря 2019 г. ООО "Балмико Продимпорт" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим должника утвержден член Ассоциации СОАУ "Меркурий" Филатов Анатолий Юрьевич.
03 июня 2022 г. ЗАО БАНК "ЦЕРИХ" обратилось в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц Подлесного Виталия Владимировича и Тишина Василия Ивановича.
Определением Арбитражного суда Московской области от 14 ноября 2022 года в удовлетворении заявленных требований отказано.
Не согласившись с принятым судебным актом, конкурсный управляющий ЗАО Банк "Церих" - ГК "АСВ" обратилась в Десятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит определение отменить, ссылаясь на неполное выяснение судом обстоятельств, имеющих значение для дела.
В своей апелляционной жалобе заявитель ссылается на то, что в обоснование заявленных требований кредитором представлены надлежащие доказательства.
Также заявитель ссылается на необоснованный отказ суда в истребовании доказательств.
Апелляционная жалоба рассмотрена в соответствии с нормами статей 121 - 123, 153, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе публично путем размещения информации на сайте http://kad.arbitr.ru.
Законность и обоснованность определения суда первой инстанции проверены арбитражным апелляционным судом в соответствии со статьями 223, 266, 272 АПК РФ.
Исследовав и оценив в совокупности все имеющиеся в материалах дела доказательства, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав пояснения лиц, участвующих в судебном заседании, арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены определения суда первой инстанции.
Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).
Основания для привлечения к субсидиарной ответственности, содержащиеся в главе III.2 Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ, не подлежат применению к действиям контролирующих должников лиц, совершенных до 01.07.2017, в силу общего правила действия закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации), поскольку Закон N 266-ФЗ не содержит норм о придании новой редакции Закона о банкротстве обратной силы.
Нормы материального права, устанавливающие основания для привлечения к ответственности, должны определяться редакцией, действующей в период совершения лицом вменяемых ему деяний.
Согласно пункту 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более, чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.
Судом первой инстанции установлено, что Подлесный В.В. в период с 02 июля 2010 г. по 11 сентября 2018 г. являлся единоличным исполнительным органом должника, а Тишин В.И. с 26 февраля 2013 г. является его единственным участником, а с 11 сентября 2018 г. вплоть до признания банкротом являлся его единоличным исполнительным органом.
Обращаясь в суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий ЗАО Банк "Церих" сослался на положения ст. 61.11 и ст. 61.12 Закона о банкротстве, указав, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и бездействия ответчиков, выразившихся в заключении сделок, причинивших вред имущественным правам кредиторов, а также несвоевременной подаче заявления о признании должника банкротом.
Отказывая в удовлетворении требований кредитора, суд первой инстанции не установил совокупности необходимых условий для возложения на ответчиков субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Исследовав материалы дела, арбитражный апелляционный суд поддерживает указанный вывод суда первой инстанции.
Федеральным законом от 29 июля 2017 г. N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266-ФЗ) в Закон о банкротстве внесены изменения, вступающие в силу со дня его официального опубликования - 30 июля 2017 г.
Пунктом 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ предусмотрено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ), которые поданы с 01 июля 2017 г., производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.
Поскольку заявление конкурсного кредитора подано в суд 03 июня 2022 г., а вменяемые ответчикам действия, совершены после 2017 года, суд первой инстанции правильно указал, что в рамках данного обособленного спора подлежат применению правила Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.
Согласно п. 1 ст. 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.
Пунктом 2 вышеуказанной статьи Закона о банкротстве установлено, что, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:
1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;
2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;
3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;
4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;
5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице: в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов; в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.
Ответственность, предусмотренная подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, является гражданско-правовой и при ее применении должно быть доказано наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда.
При установлении вины контролирующих должника лиц необходимо подтверждение фактов их недобросовестности и неразумности при совершении спорных сделок, и наличия причинно-следственной связи между указанными действиями и негативными последствиями (ухудшение финансового состояния общества и последующее банкротство должника) (п. 5 ст. 10, п. 3 ст. 53 ГК РФ, абзац 1 пункта 1, пункт 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица").
Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.
В обоснование заявленных требований кредитор указал на причинение ответчиками существенного вреда правам кредиторов ООО "Балмико Продимпорт" путем заключения сделки в последующем признанной судом недействительной.
В соответствии с пунктом 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21.12.17 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.
Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.
Пунктом 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21.12.17 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.
Таким образом, по смыслу разъяснений, данных в пунктах 16 и 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21.12.17, для привлечения контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности необходимо доказать факт совершения ими (или под их влиянием) совокупности сделок и других операций, способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства. Также для привлечения лица к субсидиарной ответственности по мотиву совершения им сделок, причинивших существенный вред должнику и его кредиторам, необходимо доказать, что данное лицо в момент совершения сделки знало или должно было знать о цели совершения сделки.
Судом установлено, что определением Арбитражного суда Московской области от 12 июля 2021 г. признана недействительной сделкой совокупность действий по заключению между Кибалюк Надеждой Захарьевной и ООО "Балмико Продимпорт" соглашения от 20 декабря 2018 г., обращению должника в Федеральную службу по интеллектуальной собственности с заявлениями о прекращении правовой охраны товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 404732 и N 419479, фактическому признанию должником исковых требований Кибалюк Надежды Захарьевны при рассмотрении Балашихинским городским судом Московской области дела N 2-6576/2019, заявлению возражений ООО "Милава" против предоставления правовой охраны товарным знакам по свидетельствам Российской Федерации N 404732 и N 419479 в Палату по патентным спорам" ФГБУ "Федеральный институт промышленной собственности" (ФИПС).
Указанным определением установлены следующие обстоятельства.
20 декабря 2018 г. между должником и Кибалюк Н.З. было заключено соглашение, по условиям которого ООО Балмико Продимпорт" обязуется в течение 6 месяцев с момента его заключения осуществить действия, связанные с прекращением нарушения исключительного права Кибалюк Н.З. на объект авторского права - произведение дизайна, указанное в п. 1 соглашения.
В п. 1 данного соглашения указано, что Кибалюк Н.З. является автором произведения дизайна - комбинированного изображения брэнда "Милава", и ею в адрес ООО "Балмико Продимпорт" предъявлена претензия о выплате 50 млн. руб. компенсации за незаконное использование данного произведения.
Суть претензии Кибалюк Н.З. - использование должником без ее согласия созданных, по ее утверждению, ею, элементов произведения дизайна в принадлежащих должнику товарных знаках, охраняемых по свидетельствам Российской Федерации N 404732 и N 419479.
06 ноября 2018 г. должник обратился в Арбитражный суд Московской области с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом), а само соглашение заключено, как следует из его текста 20 декабря 2018 г., то есть в день возбуждения производства по делу N А41-90788/18 о несостоятельности (банкротстве) должника.
Как следует из п. 3 и п. 4 соглашения, ООО "Балмико Продимпорт" обязалось выплатить Кибалюк Н.З. указанную компенсацию в случае не совершения в течение 6 месяцев действий, связанных с прекращением нарушения исключительного права Кибалюк Н.З. на объект авторского права.
При заключении вышеуказанного соглашения, подписавший его со стороны должника Тишин В.И., действовал в качестве ликвидатора ООО "Балмико Продимпорт", поскольку на тот момент должником было принято решение о добровольной ликвидации.
Тишин В.И. и Кибалюк Н.З. находились в браке в период 2006 по 2016 гг. (брак прекращен в ноябре 2016 г.) указанный факт лицами, участвующими в деле, не оспаривается.
Во исполнение указанного соглашения Тишин В.И. от имени ООО "Балмико Продимпорт" 01 августа 2019 г. (т.е. уже после введения процедуры банкротства - наблюдения), не получив согласия временного управляющего Дудакова К.Е., обратился в Федеральную службу по интеллектуальной собственности с заявлениями о досрочном прекращении правовой охраны товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 404732 и N 419479, правообладателем которых является ООО "Балмико Продимпорт".
Прекращение правовой охраны данных товарных знаков ООО "Балмико Продимпорт" не осуществлено в результате принятия по заявлению временного управляющего должника определением Арбитражного суда Московской области от 20 сентября 2019 г. по делу N А41-90788/18 обеспечительных мер, которым, в частности, Федеральной службе по интеллектуальной собственности (Роспатенту) запрещено осуществлять любые юридически значимые действия в отношении товарных знаков, принадлежащих ООО "Балмико Продимпорт", в том числе прекращение правовой охраны.
В дальнейшем конкурсным управляющим данные заявления Тишина В.И. от имени ООО "Балмико Продимпорт" были отозваны, Уведомлениями Роспатента от 03 августа 2020 г. (в адрес конкурсного управляющего) сообщено об отказе в удовлетворении указанных заявлений (о досрочном прекращении правовой охраны товарных знаков).
После того как определением Арбитражного суда Московской области от 20 сентября 2019 г. по делу о банкротстве должника N А41-90788/18 были приняты обеспечительные меры в виде запрета совершения регистрационных действий с товарными знаками, Кибалюк Н.З. в Балашихинский городской суд Московской области был подан иск о взыскании компенсации за нарушение авторских прав, в ходе рассмотрения которого должник в лице Тишина В.И., являющегося на тот момент генеральным директором должника, а также ООО "Восток", единственным участником которого является Кибалюк Н.З. признал факт нарушения авторских прав Кибалюк Н.З.
Решением Балашихинского городского суда Московской области по делу N 2-6576/2019 от 16 декабря 2019 г. с ООО "Балмико Продимпорт" в пользу Кибалюк Н.З. взыскана компенсация за нарушение исключительного права на произведение дизайна в сумме 50 000 руб. Указанным решением установлено авторство Кибалюк Н.З. в отношении произведения дизайна - комбинированного обозначения, состоящего из изобразительного элемента и словесного обозначения "Милава".
Конкурсным управляющим были предприняты меры по обжалованию указанного решения в апелляционном порядке, в результате чего Апелляционным определением Московского областного суда от 12 апреля 2021 г. по делу N 33-6918/2021 решение Балашихинского городского суда Московской области от 16 декабря 2019 г. отменено. Иск Кибалюк Н.З. к ООО "Восток", ООО "Балмико Продимпорт" о взыскании компенсации за нарушение авторских прав оставлен без удовлетворения. Судом указано на то, что истцом не представлено достаточных доказательств своего авторства в отношении спорных товарных знаков, в связи с чем, доводы о нарушении ее прав ответчиками является несостоятельным.
Ссылаясь на то, что указанные действия ответчиков являются основанием для привлечения их к субсидиарной ответственности по заявленному основанию, в нарушение положение ст. 65 АПК РФ конкурсным кредитором не доказано, что совершение указанной выше сделки явилось объективной причиной банкротства должника или существенно ухудшило его финансовое состояние.
Также конкурсным кредитором в обоснование заявленных требований указано на недобросовестность Подлесного В.В. и Тишина В.И., выразившуюся в заключении договора об отчуждении исключительных прав на товарные знаки от 21 мая 2018 г. между ООО "Балмико Продимпорт" и ООО "Балмико Торг".
Определением Арбитражного суда Московской области от 03 ноября 2020 г. указанная сделка также была признана недействительной.
Исходя из разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июля 2013 г. N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица", следует, что лицо, входящее в состав органов юридического лица (единоличный исполнительный орган - директор, генеральный директор и т.д., временный единоличный исполнительный орган, управляющая организация или управляющий хозяйственного общества, руководитель унитарного предприятия, председатель кооператива и т.п.; члены коллегиального органа юридического лица - члены совета директоров (наблюдательного совета) или коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции) хозяйственного общества, члены правления кооператива и т.п.; далее - директор), обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (п. 3 ст. 53 ГК РФ).
В случае нарушения этой обязанности директор по требованию юридического лица и (или) его учредителей (участников), которым законом предоставлено право на предъявление соответствующего требования, должен возместить убытки, причиненные юридическому лицу таким нарушением.
В. силу п. 5 ст. 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.
При этом недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:
1) действовал при наличии конфликта между его личными интересами и интересами юридического лица;
2) скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица;
3) совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения органов юридического лица;
4) после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица;
5) знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица.
В п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (ст. 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.
Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д. Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.
Из материалов дела следует и судом установлено, что между должником и ООО "Балмико Торг" 21 мая 2018 г. был заключен договор об отчуждении исключительных прав на товарные знаки, согласно условиям которого ООО "Балмико Продимпорт" передало ООО "Балмико Торг" исключительные права на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 627784 и N 618115 в отношении всех товаров и услуг, в отношении которых товарные знаки зарегистрированы (далее - Спорные исключительные права) за общую сумму в размере 145 000 руб. (100 000 руб. за исключительное право на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 627784 и 45 000 руб. за исключительное право на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 618115).
Арбитражный суд при вынесении определения от 03 ноября 2020 г. пришел к выводу о том, что фактически отчуждение спорных исключительных прав было осуществлено безвозмездно. Более того, суд учел, что согласно представленному в материалы дела отчету N 250/1219 от 20 августа 2018 г., выполненному ООО "ИнвестОценка +", по состоянию на 20 августа 2020 г. рыночная стоимость исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 627784 составила 3 020 000 руб., рыночная стоимость исключительного права на товарный знак по Свидетельству Российской Федерации Российской Федерации N 618115-160 000 руб.
Впоследствии конкурсным управляющим указанные товарные знаки, совместно с иными товарными знаками, в частности N 404732 и N 419479, были реализованы на торгах за 1 100 000 руб. (сообщение N 8112130 от 01 февраля 2022 г. о результатах торгов, сообщение N 8185093 от 10 февраля 2022 г. о заключении договора купли-продажи). Стоимость товарного знака N 627784 составила 28 200 руб., товарного знака N 618115 - 38 200 руб., товарного знака N 404732 - 33 200 руб. и товарного знака N 419479 - 33 200 руб., согласно отчета об оценке N 3-026-21 от 13 октября 2021 г. (сообщение N 7528002 от 19 октября 2021 г.).
Таким образом, стоимость товарных знаков, установленная оценщиком при рассмотрении заявления по обособленному спору об оспаривании сделки по отчуждению товарных знаков N 627784 и N 618115 в рамках дела N А41-90788/18, была определена в идеальных условиях, что не соответствует цене при обычных рыночных отношениях, что подтверждается последующей реализацией товарных знаков в ходе торгов за цену в общем размере 66 400 руб.
Как верно установил суд первой инстанции, сделки, указанные кредитором, являлись несущественными в рамках общей деятельности должника, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска и не могли привести к неплатежеспособности должника.
Более того, товарные знаки, принадлежавшие должнику, были реализованы в ходе проведения конкурсного производства.
Таким образом, отсутствует факт причинения убытков должнику и его кредиторам.
Согласно п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" только при доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленных в п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.
Доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе при опровержении установленных законом презумпций (п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т.п.).
Анализ финансового состояния ООО "Балмико Продимпорт", выполненный временным управляющим содержит вывод о причинах возникновения банкротства должника.
Временный управляющий указал, что одна из причин ухудшения финансового состояния ООО "Балмико Продимпорт" кроется в экономической модели, применяемой обществом для ведения бизнеса.
Указанная модель представляет собой в отсутствие собственной производственной базы, размещение заказа на производство молочной продукции под собственным брендом "МИЛАВА" у сторонних производителей, находящихся на территории Республики Беларусь.
В отношении заводов по производству молочной продукции, расположенных на территории Республики Беларусь, Россельхознадзор в период с 2016 по 2018 годы неоднократно вводил ограничения на поставки в Российскую Федерацию молочной продукции белорусских производителей, которые привели для ООО "Балмико Продимпорт" к невозможности поддержания стабильности поставок в части сроков, объема и ассортимента, привели к снижению объема реализации в валовом выражении, повлекли за собой существенное снижение чистой прибыли, в силу сохранения постоянной части издержек при резком снижении объема выручки (стр. 27 Анализа финансового состояния должника).
Таким образом, ухудшение финансового состояния должника, приведшее к несостоятельности (банкротству), обусловлено экономической моделью применяемой обществом для ведения бизнеса.
Согласно позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 25 сентября 2020 г. N 310-ЭС20-6760 по делу N А14-7544/14, судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков. И напротив, отказ в иске указывает на то, что в основе несостоятельности лежат иные обстоятельства, связанные с объективными рыночными факторами, либо что принятая предприятием стратегия ведения бизнеса хотя и не являлась недобросовестной, но ввиду сопутствующего ведению предпринимательской деятельности риску не принесла желаемых результатов.
Принимая во внимание недоказанность кредитором совокупности обстоятельств для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по основанию, установленному в ст. 61.11 Закона о банкротстве, суд первой инстанции обоснованно отказал кредитору в удовлетворении заявления в данной части.
Также ЗАО Банк "Церих" было заявлено о привлечении ответчиков солидарно к субсидиарной ответственности по п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве.
В соответствии с пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.
Размер ответственности в соответствии с настоящим пунктом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 настоящего Федерального закона, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признания должника банкротом).
При нарушении указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно.
В обоснование заявленных требований конкурсный кредитор указал на необходимость привлечения Подлесного В.В. и Тишина В.В. к субсидиарной ответственности за несвоевременную подачу заявления о признании ООО "Балмико Продимпорт" банкротом арбитражный суд.
В соответствии с п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества.
Пунктом 2 названной статьи установлен срок, когда заявление должно быть подано должником - не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обязательств.
В силу абз. 36 ст. 2 Закона о банкротстве под недостаточностью имущества должника понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате над стоимостью имущества.
В п. 26 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2016 г., разъяснено, что при разрешении заявления о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности на основании п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве следует учитывать, что его обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда находящийся в сходных обстоятельствах добросовестный и разумный менеджер в рамках стандартной управленческой практики должен был узнать о действительном возникновении признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества должника.
Из содержания ст. 9 Закона о банкротстве следует, что руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:
удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;
органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;
органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;
обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;
должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;
имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством.
Заявление должника должно быть направлено в суд в случаях, предусмотренных п. 1 ст. 9, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.
В п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что при разрешении вопросов, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (ч. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.
Из анализа вышеназванных норм права и разъяснений следует, что необходимым условием возложения субсидиарной ответственности на участника является наличие причинно-следственной связи между использованием им своих прав и (или) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью юридически значимых действий, совершенных подконтрольной организацией, результатом которых стала ее несостоятельность (банкротство).
В абз. 2 ст. 2 Закона о банкротстве определено, что банкротство - это неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по гражданским обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, признанная арбитражным судом, а неплатежеспособность - это лишь прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств (абз. 34 ст. 2 Закона о банкротстве).
Таким образом, момент возникновения признаков неплатежеспособности хозяйствующего субъекта может не совпадать с моментом его фактической несостоятельности (банкротства).
Согласно разъяснениям, изложенным в п. 13 Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21 декабря 2017 г. "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", по смыслу п. 3.1 ст. 9, ст. 61.10, п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве лицо, не являющееся руководителем должника, ликвидатором, членом ликвидационной комиссии, может быть привлечено к субсидиарной ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о собственном банкротстве при наличии совокупности следующих условий:
- это лицо являлось контролирующим, в том числе исходя из не опровергнутых им презумпций о контроле мажоритарного участника корпорации (пп. 2 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве), о контроле выгодоприобретателя по незаконной сделке (пп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве) и т.д.;
- оно не могло не знать о нахождении должника в таком состоянии, при котором на стороне его руководителя, ликвидационной комиссии возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве, и о невыполнении ими данной обязанности;
- данное лицо обладало полномочиями по созыву собрания коллегиального органа должника, к компетенции которого отнесено принятие корпоративного решения о ликвидации, или обладало полномочиями по самостоятельному принятию соответствующего решения;
- оно не совершило надлежащим образом действия, направленные на созыв собрания коллегиального органа управления для решения вопроса об обращении в суд с заявлением о банкротстве или на принятие такого решения.
Соответствующее приведенным условиям контролирующее лицо может быть привлечено к субсидиарной ответственности по обязательствам, возникшим после истечения совокупности предельных сроков, отведенных на созыв, подготовку и проведение заседания коллегиального органа, принятие решения об обращении в суд с заявлением о банкротстве, разумных сроков на подготовку и подачу соответствующего заявления. При этом названная совокупность сроков начинает течь через 10 дней со дня, когда привлекаемое лицо узнало или должно было узнать о неисполнении руководителем, ликвидационной комиссией должника обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве (абз. 1 п. 3.1 ст. 9 Закона о банкротстве).
Суд учитывает, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.
Возникновение задолженности перед конкретным кредитором не свидетельствует безусловно о том, что должник "автоматически" стал отвечать признакам неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества в целях привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по подаче заявления о банкротстве.
Имеющиеся неисполненные перед кредиторами обязательства не влекут безусловной обязанности руководителя должника обратиться в суд с заявлением о признании последнего банкротом.
Заявитель указывает, что вместо надлежащего исполнения своих обязанностей, ответчики оттягивали дату обращения в арбитражный суд, в том числе вводя в заблуждение кредиторов.
Заявитель ссылается на то, что определением Арбитражного суда города Москвы по делу N А40-48687/18 от 13 сентября 2018 г. утверждено мировое соглашение, по условиям которого ООО "Балмико Продимпорт" приняло обязательство погасить задолженность перед ЗАО БАНК "ЦЕРИХ" в сумме 43 704 403,50 руб. 01 октября 2018 г. и в сумме 43 121 145,29 руб. 31 октября 2018 г., не исполненное ООО "Балмико Продимпорт".
Также ЗАО Банк "ЦЕРИХ" ссылается на то, что согласно сообщению N 03309840 от 21 августа 2018 г., размещенному в Едином федеральном реестре сведений о деятельности юридических лиц (https://fedresurs.ru/), в связи с наличием у ООО "Балмико Продимпорт" признаков банкротства, установленных Законом о банкротстве, генеральный директор Подлесный В.В. выражал намерение обратиться в суд с заявлением о признании общества несостоятельным (банкротом). При этом соответствующее заявление поступило в суд лишь спустя два с половиной месяца.
В свою очередь, кредитор не обосновал, когда у ООО "Балмико Продимпорт" возникли признаки неплатежеспособности (либо недостаточности имущества), когда именно Подлесный В.В. или Тишин В.В. должны были обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом), указав лишь, что ответчики должны были обратиться в суд значительно ранее даты 06.11.2018, какие именно неисполненные обязательства возникли у общества после истечения срока обязанности для подачи заявления в суд и до даты возбуждения дела о банкротстве общества.
По смыслу Закона о банкротстве размер ответственности за данное нарушение мог быть сформирован исключительно за счет возникновения новых обязательств перед кредиторами, которые возникли после истечения срока на обращение в суд с заявлением о банкротстве, то есть исходя из даты заключения договора либо предоставленной услуги.
Однако, обязательства ООО "Балмико Продимпорт" перед заявителем возникли по кредитному договору N 01-088/15 от 08 декабря 2015 г. в октябре 2018 г.
Указанные требования возникли в период, когда Полесный В.В. уже не был руководителем ООО "Балмико Продимпорт".
Кроме того, судом установлено, что уже 06 ноября 2018 г. соответствующее заявление должника о собственном банкротстве было подано в суд.
Также заявитель ссылается на сообщение N 03309840 от 21 августа 2018 г., размещенное в Едином федеральном реестре сведений о деятельности юридических лиц (https://fedresurs.ru/) Подлесным В.В., о намерении обратиться с заявлением о признании общества банкротом (несостоятельным).
Вместе с тем, Подлесный В.В. перестал занимать должность генерального директора ООО "Балмико Продимпорт" уже 11 сентября 2018 г. на основании решения единственного участника ООО "Балмико Продимпорт" от 03 сентября 2018 г.
Таким образом, апелляционная коллегия приходит к выводу, что заявителем не доказан момент возникновения обстоятельств, определенных статьей 9 Закона о банкротстве.
В данном случае, заявитель не доказал наличие совокупности всех требуемых законом условий для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности.
В пункте 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что согласно абзацу второму пункта 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве презюмируется наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника, ликвидационной комиссией заявления о банкротстве и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, обязательства перед которыми возникли в период просрочки подачи заявления о банкротстве.
При этом подлежит установлению дата возникновения перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве обстоятельств, точные даты возникновения у соответствующего лица обязанности подать заявление о банкротстве должника и истечение предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 Закона о банкротстве срока, точная дата возникновения обязательства, к субсидиарной ответственности по которому привлекается лицо (лица) из перечисленных в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве.
Следуя правовой позиции, изложенной в пункте 8 раздела "Судебная коллегия по экономическим спорам" Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1(2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 13.04.2016, невыполнение руководителем требований закона об обращении в арбитражный суд с заявлением должника при наступлении обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, влечет неразумное и недобросовестное принятие дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов и, как следствие, убытки для них. В этом случае одним из правовых механизмов, обеспечивающих удовлетворение требований таких кредиторов при недостаточности конкурсной массы, является возможность привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в соответствии с пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве.
Субсидиарная ответственность руководителя по заявленному основанию ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.
Данная правовая позиция подтверждается Определением Верховного Суда Российской Федерации от 21.10.2019 N 305-ЭС19-9992.
Документов, указывающих, какие именно обязательства возникли после истечения срока для подачи руководителем должника в суд заявления о признании должника несостоятельным (банкротом), их сумма, заявителем в материалы дела также не представлено.
Таким образом, вопреки доводам апелляционной жалобы кредитора, следует согласиться с выводом суда первой инстанции, что ЗАО Банк "Церих" не представлено доказательств наличия оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности за несвоевременную подачу в суд заявления о признании должника банкротом.
Учитывая приведенные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к верному выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований.
Доводы заявителя жалобы о введении в заблуждение кредиторов заключением мирового соглашения, утвержденного определением Арбитражного суда города Москвы по делу N А40-48687/18 от 13 сентября 2018 г., является несостоятельным в связи с тем, что заявитель добровольно заключил указанное соглашение, в дальнейшем указанная сделка им не оспаривалась.
Вопреки доводам заявителя не усмотрев правовых оснований для истребования доказательств, суд первой инстанции отказал кредитору в удовлетворении заявленного ходатайства.
Заявляя в апелляционной жалобе довод о необоснованном отказе суда в истребовании имеющих значения для рассмотрения дела доказательств, кредитор не указывает, какие конкретно доказательства могли бы повлиять на принятие судом решения, соответствующее ходатайство об истребовании доказательств кредитором в апелляционном суде не заявлено.
В свою очередь, истребование доказательств по делу является правом, а не обязанностью суда.
В соответствии с частью 1 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.
Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств.
Апелляционная коллегия, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, полагает, что дело может быть рассмотрено по имеющимся в деле доказательствам.
Доводы апелляционной жалобы направлены на переоценку фактических обстоятельств дела, не содержат доводов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем признаются апелляционным судом несостоятельными и не могут служить основанием для отмены или изменения оспариваемого определения суда.
Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 АПК РФ, основанием для отмены принятого судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.
Руководствуясь статьями 223, 266, 268, пунктом 1 части 4 статьи 272, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд
постановил:
определение Арбитражного суда Московской области от 14 ноября 2022 года по делу N А41-90788/18 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Московского округа через Арбитражный суд Московской области в месячный срок со дня его принятия.
Председательствующий
В.А.МУРИНА
Судьи
Н.Н.КАТЬКИНА
В.П.МИЗЯК