Что такое «аграрная революция»

В далеком 1500 году на территории Фландрии, Брабанта, Намюра и иных земель, которые мы сейчас знаем как Бельгию, насчитывался 21.1% городских жителей.

Сказать, что для средневековой Европы это было много – не сказать ничего, зато можно посмотреть на цифры по другим территориям.

И узнать, что, например, в Англии и Уэльсе городские жители в то время составляли 3,1% от населения страны, во Франции – 4,8%, в Испании – аж 6,1%, а уж более Испании – только север Италии (12,4%) и Голландия (15,8%).

Фламандия многие столетия, постепенно, осваивала искусство обработки шерсти и изготовления из нее тканей, одежды, гобеленов (не дешевых, заметим), и уже к началу XIV века Брюгге, Ипр и Гент стали, благодаря овладению этим искусством, крупнейшими и богатейшими городами тогдашней Европы и даже захотели независимости от Франции, чьей частью они формально являлись.

Добились они ее в 1306 году, разбив французские войска, но города так и не сумели договориться, кто из них «главный», чем воспользовались французы, через два с лишним десятилетия вернув эти провинции себе.

В свою очередь, сложившаяся ситуация пришлась не по душе англичанам – поставщикам шерсти в Фламандию, и стала, как утверждают бельгийские историки, одной из причин Столетней войны.

И пока сто лет англичане воевали с французами, Фламандия росла и расцветала – прекратившиеся было поставки английской шерсти были возобновлены, оставшиеся без крова жертвы войны, бывшие французские крестьяне, активно пополняли ряды ткачей-горожан, со сбытом шерсти не возникало никаких проблем, а сама война благополучно обходила эти благословенные земли стороной.

Проблема, впрочем, была – и проблема эта называлась «еда».

Повсеместно сельское хозяйство тех лет не рассчитано было на слишком уж большое количество «лишних ртов» – трехполье, при котором треть земель фактически изымается из оборота, использование лошадей вместо волов, начавшееся еще c XI века, но проходящее крайне медленно как весьма затратное, так же медленный, растянувшийся на века, переход к использованию железных орудий труда, недостаточное количество домашнего скота для унавоживания земель и натуральное хозяйство, царившее в Европе, казалось, делали задачу прокормить хоть какое-то количество горожан – неразрешимой.

Хотя...

Что такое «интенсивное земледелие», знали, как минимум, со времен Древнего Рима, во всяком случае, четырехполье было известно римлянам.

Другой вопрос, что применить эти знания им мешали два обстоятельства – скудность местных почв и, главное – отсутствие стабильных рынков сбыта.

Земли в Европе всегда было много, а людей – всегда мало, и сбыт излишков был весьма затруднен, даже, более того, зачастую делал процесс получения этих самых излишков не просто бессмысленным а – убыточным.

Но совсем иные обстоятельства складывались во Фландрии и Брабанте в конце XV и первые годы XVI века.

Наверное, стоит напомнить (очень вкратце), в чем ее суть.

Поле делится на четыре части.

Первая часть засеивается травой, дающей большой объем зеленой массы – как правило, использовали люцерну или тупнепс, вторая использовалась под клевер, фасоль или горох (понятие «азотофиксация» тогда еще не было известно, но смысл действия и обогащение почв как результат был понятен), третья и четвертая части засеивались злаковыми, как правило, чередовалась пшеница и ячмень или овес.

Скот при этом, конечно же, был переведен на стойловое содержание, что сделало более простой задачей сбор и применение органических удобрений и (как выяснилось в процессе) повысило скорость наращивания живой массы и удои.

Такой способ ведения хозяйства позволил резко повысить его эффективность – урожайность за сто лет (1450-1550) выросла почти в 2 раза, а растущие города региона (к упомянутым выше добавим, как минимум, Намюр, Льеж, Брюссель и особенно – Антверпен, ставший крупнейшим городом Европы) стали отличными и бесперебойными рынками сбыта сельскохозяйственной продукции.

Из Фламанадии она, естественно, перекинулась на Голландию (где к 1650 году уже треть населения страны была горожанами), затем, конечно же, в Англию.

Без рынка сбыта под боком вложения в закупку невиданных семян люцерны или строительства помещений для скота не окупались.

Вопреки укоренившимся представлениям о том, что главные богатства и капиталы тех лет создавала океанская торговля, в Голландии начала XVII века половина произведенного страной дохода (оцениваемого в 100 млн. гульденов в год) приходилась на сельское хозяйство, подъему которого, заметим, способствовал и резкий рост цен на зерно в течении всего XVI века (цены за столетие выросли в 3,2 раза).

Надо сказать, что части Европы новые принципы ведения сельского хозяйства даже и не могли коснуться в ту пору – на юге континента климат был слишком сухой, а города слишком разрозненны и удалены для того, чтобы крестьянин смог бы без риска вкладываться в такой способ работы (что не означает, что приработка жители юга не имели – но вино или оливковое масло не пользовались таким спросом и не давали таких доходов, как мясо и хлеб).

Европа массово перешла к интенсивному ведению сельского хозяйства только в XVIII – XIX веках, но даже в то время, когда промышленная революция и сопутствующий ей рост городов охватил все без исключения страны континента, на востоке – землях современных России, Украины, Польши и Балтии – экстенсивное развитие оставалось выгоднее интенсификации (слишком большое количество свободной земли позволяло просто «бить площадями») и даже заваливать Европу зерном по более низким, чем в странах с эффективным хозяйством, ценам.

Сегодня Голландия остается мировым лидером по эффективности ведения сельского хозяйства – подхватив пальму первенства еще во второй половине XVI века.

Для развитых стран Европы считается нормой, когда 2-3-4% населения, занятых в сельском хозяйстве, кормят всю страну и даже готовы к практически неограниченному экспорту.

Впрочем, на свете вполне себе нормально существуют страны, где обилие земель позволяет не заниматься интенсификацией – к таким, например, можно отнести США и Россию (хотя почвы России сильно уступают американским в качестве и пригодности, их – значительно больше, а населения – значительно меньше).

«Чемпионом мира» по занятости в сельском хозяйстве считается Танзания – 79% ее населения заняты непосредственно добычей еды.

Их противоположность – Дания, Канада, и уже упомянутые Голландия и США, где производством съедобного занято около 2%.

В России в настоящее время в аграрном секторе задействовано 9% населения.

Александр Иванов,

«Краткие эссе об истории экономики»

Еще больше историй на канале: https://t.me/ivanovdirect.