В настоящий момент в мире насчитывается порядка полусотни так называемых центральных банков. В подавляющем большинстве случаев, они имеют статус государственных и выполняют функции правительственных ведомств или же самостоятельных органов исполнительной (финансовой) власти. Кроме того, благодаря многолетним и кропотливым стараниям пропаганды сегодня почти ни у кого уже не вызывает и капли сомнения тот “бесспорный” факт, что институт центрального банка есть ни что иное как главный гарант национальной финансовой системы. В законодательствах большинства стран первоочередными целями центральных банков являются обеспечение денежного обращения, развитие банковского сектора и обеспечение устойчивости государственной валюты. Отсюда за общее место принято полагать, что единственное учреждение, которое по-настоящему заботит состояние дел в экономике страны, и, прежде всего, в таком важнейшем производстве, как национальное валютное дело – это и есть Центральный Банк. Так ли это на самом деле? Как бы не так.
Дело в том, что любая организационная структура, будь то первобытнообщинное племя охотников-собирателей или венец капиталистического способа производства - коммерческий банк, не возникает к жизни и не приобретает социально-значимые черты вне контекста общественного развития. Проще говоря, всякая организация обусловлена общественной потребностью в ней. Центральные банки в том виде, в котором они начали создаваться финансовыми технологами в конце 19-ого и окончательно оформились к концу 20 века, не имеют черт, присущих большинству общественных институтов, возникших и развивающихся органически и сообразно с неписаными законами, объективно действующими в человеческом обществе. Принимая во внимание вышесказанное, интересы малой кучки людей никак не могут рассматриваться в качестве интересов всего общества. Но в случае с центральными банками, во главу угла ставятся интересы именно этой “кучки”.
Считается, что центральный банк – суть важнейший и неотъемлемый составной элемент единого государственного механизма, представляющий структурную единицу исполнительной ветви государственной власти. В действительности же любой центральный банк – самодостаточная и автономная единица, ассоциируемая с государством только лишь в территориально-пространственном отношении. Так, несмотря на законодательно закрепленный принцип, согласно которому все денежные средства, которыми оперируют центральные банки составляют исключительно государственную собственность, на деле ни один из них не обходится без участия международного капитала. Капитала одной и той же группы человек, действующей на рынке национальных валют с середины позапрошлого века. Доля такого участия в разные временные промежутки и при различной политической конъюнктуре может быть разной, но не было случая, когда она опускалась ниже пятидесяти процентов, иначе бы это означало потерю контроля международного синдиката банкиров над миром, или какой-либо его частью.
Первые ласточки.
Идея организовать частное кредитное предприятие, способное навязывать свою собственную финансовую и законодательную волю целому государству, пришла в голову американским банкирам ещё в далеком позапрошлом веке, когда для целей предвыборных компаний политикам потребовались многомиллионные субсидирования. Тогда же была оформлена и сама концепция “центрального банка”, которую использовали много позже – в веке 20-ом и продолжают использовать в Новейшее Время, когда у международных банкиров появляется возможность основать очередной центральный банк в каком-нибудь из вновь “освободившихся” государств.
Создание первого в мире частного “центрального банка” так называемого классического образца связано с именем американского банкира Джона Моргана. В 1906 году этот человек добровольно обанкротил и закрыл шесть принадлежавших ему банков. Сделал он это с одной только целью – посеять панику в рядах обывателей-вкладчиков. Видя и предчувствуя неладное, вкладчики в массовом порядке сломя голову бросились требовать у банков возврата своих накоплений. Банки, в свою очередь, потребовали возврата у своих должников – предприятий и предпринимателей. За несколько месяцев длинная вереница исковых требований, судебных разбирательств и банкротств, привела к полнейшей гибели всей банковской системы, создававшейся по крупицам более ста лет. После этого, принявшие траурный вид главы банкирских домов Моргана, Рокфеллера и Ротшильда обратились с призывом к Правительству США о проведении расследования данной ситуации. Правительство образовало комиссию по расследованию, во главе которой встал Нельсон Олдрейк, впоследствии постоянный член и участник рокфеллерского бизнеса. В 1908 году, комиссия вынесла решение о необходимости создания центрального банка – Федерального Резерва, как гаранта стабильности и процветания американской экономики. Через пять лет “Акт Федерального Резерва” был подписан президентом Вудро Вильсоном.
Следующий шаг к мировой “централизации” был предпринят банкирами в середине сороковых. Вторая Мировая Война, развязанная с подачи финансовых магнатов (Рокфеллеры и Варбурги финансировали Войну начиная с пивного бунта Гитлера вплоть до бомбёжки Берлина весной 1945), подошла к своему финалу совсем не с теми результатами, на которые рассчитывали банкиры. Экономика значительного количества европейских государств оказалась на грани развала, сотни стратегических объектов (крупнейшие промышленные комбинаты, банкирские дома, арсеналы и т.д.) были уничтожены, вчерашние деловые партнёры превратились в заклятых врагов, а военные доходы в силу ряда обстоятельств военного времени, просто растворились в воздухе. Поэтому, послевоенные годы для банкиров явились временем закручивания гаек. Первым делом в Нюрнберге прошёл помпезный судебный процесс, на котором в качестве обвиняемых, в первую очередь, предстали все те, кто по каким-либо причинам нарушил порядок ведения войны, скреплённый негласной договорённостью финансовых магнатов задолго до её начала. И это хорошо понимал американский обвинитель Дейл Макниллан, сказав через год после Нюрнберга: “Процесса вообще бы не состоялось, возьмись мы судить фашистских головорезов, а не проворовавшихся эсэсовских чиновников и кредитных мошенников”. Второе, что предстояло решить банкирам – упразднение разрозненности в делах между различными кредитными группами и финансовыми союзами. Так, с целью тотального и трансграничного контроля над международным банковским сектором и финансовыми рынками, в оборот были введены GAAP – международные (на самом деле американские) стандарты финансовой отчётности, придуманные группой Рокфеллер –Морган - Варбург ещё в 1913 году, когда банкирами разрабатывался план нападения на Европу в первый раз.
Таким образом, о необходимости существования центральных банков к середине 20 века заговорили уже на уровне государственных постов в большинстве стран мира. И если в Северной Америке любые попытки создать очередной центральный банк встречали резкий отпор со стороны прокуратуры и общественности в лице профсоюзов и свободной прессы, то в других странах процесс “банковской централизации” происходил на удивление мирно и бесшумно.
Концепция “Центрального Банка”.
Итак, что же представляет из себя эта концепция и сам феномен “центрального банка”? Для того чтобы в этом разобраться, пойдём по - порядку. Прежде всего, следует поставить в различные плоскости так называемые “государственные банки”, создаваемые финансовыми министерствами, целиком им подотчётные и являющиеся государственной собственностью и современные “центральные банки”, которые наделены самостоятельными законодательными полномочиями, властно-распорядительными полномочиями и не отвечают своим имуществом по обязательствам государства. Концепция, созданная международными банкирами касается последних кредитных учреждений. Далее. Помимо всех прочих возложенных на центральные банки, а если быть более точным – ими монополизированных функций, особое внимание стоит уделить следующим трём – эмиссия денежных средств, кредитование (перекредитование) коммерческих банков, то есть рефинансирование и, конечно же, борьба с инфляцией - главным здесь следует считать определение официального уровня инфляции. С последнего и начнём.
Борьба с инфляцией, устойчивость национальной валюты и всё такое.
Есть такая работа – с инфляцией бороться. О ней много говорится и пишется. Однако на деле такая “борьба” ограничивается составлением бессмысленных прогнозов и определением инфляционного уровня. А теперь скажите – случалось ли вам когда-нибудь наблюдать, чтобы прогнозы центрального банка оправдались? Ну, хотя бы чуть-чуть? Ну, хотя бы самую малость? Никогда этого не было и не будет. Прогнозы банка не сбываются, а официально заявленный им инфляционный процент всегда либо значительно отстаёт (в большинстве случаев), либо представляется завышенным по сравнению с реально существующим. Но дело, тем не менее, делается. Общество и государство получают реальную инфляцию на уровне, установленном центральным банком. Получается, что тот государственный (общественный, коммерческий) институт, который призван устранить (предотвратить) негативные последствия естественной инфляции, а именно это и предполагает законодательно закреплённое требование обеспечения устойчивости национальной валюты, сам же и является искусственной причиной инфляции. Инфляции на легализованном уровне.
Тогда зачем же нужны все эти прогнозы, курсы и проценты? Всё очень просто. В действительности, никакой инфляции на деле бы не было (разумеется, не было бы в таких размерах, как есть она на сегодняшний день), если бы центральные банки не научились получать из всего этого выгоду. Чтобы разобраться в этом, перейдём к следующему пункту “концепции”.
Ставка рефинансирования.
“Авторитетное” мнение “экспертов” центральных банков относительно будущего развития темпов инфляции практического значения не имеет. Зато оно имеет первостепенное значение при определении величины ставки рефинансирования, планируемой центральными банками с оглядкой именно на инфляцию. В действительности и ставка рефинансирования, устанавливаемая центральными банками, – это совсем не то, что про неё привыкли читать из газет и слышать от чиновников. Ставка центрального банка - это всего лишь на всего обыкновенный ростовщический процент, который взимается ростовщиками со всех подряд – и с правительства, и с банков, и с иностранцев и даже с граждан своей страны за временное пользование чужим капиталом – капиталом банка-ростовщика. Ростовщичество, как известно, может производиться на базе чего угодно. На уровне центрального банка такой исходной базой и главным объектом спекуляции выступают сами денежные знаки. Деньги, будь то рубли, доллары, мексиканские песо, юани, или евро не только не способны ответить за свою покупательную способность, но и не в состоянии сказать за номинальную стоимость, ими идентифицированную и на них же зафиксированную. Таким образом, деньги – это всего лишь на всего обыкновенная бумага, имеющая ценность постольку, поскольку ценность имеет конкретное количество этой бумаги в наличном и безналичном обращении.
Эмиссия денежных средств.
Бесконтрольный выпуск в государственных масштабах своих собственных денег и самовольное установление произвольной ставки ссудного процента за обладание этими деньгами – давняя и самая вожделенная затея устроителей и полновластных владельцев международных банковских систем. “Дайте мне управлять деньгами государства, и мне нет дела до того, кто создает его законы - ни до него, ни до его законов”, сказал в начале 19 века Майер Амшель Ротшильд, предвидя появление уже через какую-нибудь сотню лет федеральных резервов и целого ряда центральных банков по всему миру, фактически находящихся в частной собственности. Единоличное право на осуществление данного вида деятельности и обусловили то положение, которое позволило банкирам контролировать не только финансовую, но во многих отношениях даже и государственную власть в странах. Фактически же центральные банки теперь являются единоличными и полновластными кредиторами государственных правительств, граждан и коммерческих организаций.
Формула “Центральный банк печатает деньги = Государство печатает деньги” далека от действительности настолько, насколько и всякая другая сомнительная формула авторства последователей Адама Смита и прочих схоластов со сбившейся логикой и проплаченными кафедрами за парламентскими и министерскими постами. Любой государственный аппарат представляет собой совокупность наделённых властными полномочиями органов, которые в свою очередь представлены конкретными людьми. Нет никакого метафизического государства, есть конкретные люди. Точно также, как и нет центрального банка, а есть группа банкиров самовольно, без чьего бы то ни было ведома наделённая правом печатать деньги, принимать и издавать законы, не неся при этом ответственности за явные промахи в работе и тщательно спланированные акции.
Два притопа, три прихлопа.
Что же получается? А получается следующее. Раздувая миф о необходимости борьбы с инфляцией, центральные банки дают обществу и государству отчёт о том, сколько именно процентов денежной массы этой самой инфляцией поглощается за год. Этот процент и служит базой для определения ссудной ставки центрального банка, с учётом которой последний кредитует своих заёмщиков. Кредитует деньгами, которые сам же и выпускает.
Сделать из жизни и добросовестного труда человека полезные ограниченному кругу лиц фикции, а само понятие жизни подменить понятием безнадёжной кредитной истории – суть главная цель центральных банков, которой последние задались ещё на стадии закулисных сговоров и незавершённых проектов. Расписываясь за выдаваемую в кассе своего предприятия заработную плату, человек одновременно расписывается в кредитном договоре и получает на руки не только и не столько реальные деньги, сколько ссудный процент и, как результат, долговое рабство. Пожизненное долговое рабство. Пожизненное потому, что завтра этот обманутый человек, снова придёт в кассу и снова подпишется под своей финансовой несостоятельностью. Зарабатывая деньги, человек становится только беднее. С каждой зарплатой и премиальной выплатой. Переработка, расширение зоны обслуживания, совмещение, замещение, увеличение объёмов и сверхурочный труд – суть лишь несколько способов из целого ряда сделать человека экономически несостоятельного субъекта. Так экономический нонсенс был возведён в ранг объективно действующей закономерности. Это и есть тот самый важный закон экономической теории, который почему-то забыли прописать в учебниках. Нарочно забыли там прописать.
Другой закон заключается в том, что экономически независимый человек банкирам не нужен, так как всякая независимость представляет собой прямую угрозу тоталитарному контролю. Поэтому вторая, и не менее значимая задача банкиров – не дать заёмщикам возможности сохранения денежной массы. Существует два основных способа её решения. Первый - заставить население страны бездумно тратить деньги, второй - просто-напросто отнять их у него. Благо для этого человечеством был изобретён целый арсенал подходящих средств. Крематории, сталеплавильные печи, ракетные шахты и атомные реакторы всегда имели большой успех, когда использовались не по своему прямому назначению. С этой позиции деньги теряют всякую способность выступать в качестве средства накопления богатства и приобретают совершенно новое качество – качество инструмента разорения населения.
Для усиления эффекта центральные банки склонны время от времени проводить экономические обвалы и провоцировать продолжительные финансовые кризисы в тех странах, на территории которых осуществляют функции “гарантов стабильной экономики”. Классическим тому примером служит акт об инкассации Федерального Резерва США 1920 года, когда искуственно сократив выпуск долларов, Резерв потребовал от кредитчиков немедленной инкассации, что привело к закрытию более четырёхсот банков.
Что в перспективе.
Одним из неотъемлемых атрибутов независимости государства наряду с территорией, верховной властью, языком, армией, культурой и экономикой является национальная валюта этого государства. Отсюда следует, что если государство не владеет собственной валютой, то, соответственно, оно не может владеть ни школами, ни вооружением, ни больницами, ни промышленностью, ни безопасностью своих граждан. Поэтому, международному банковскому синдикату сильная и устойчивая денежная система государства совершенно ни к чему. Для выгоды мировых банкиров важен лишь сам факт существования денег. А для этого вполне достаточно иметь две-три мировых валюты, манипулировать которыми куда легче, чем, скажем, целой сотней. И уже сейчас все условия для этого созданы.
В марте 2005 года правительство США в нарушение всех федеральных законов о государственной безопасности, внешней миграции и легализации преступных доходов, заключило триединое соглашение с Канадой и Мексикой, по которому эти страны образовали свободную конфедерацию с безвизовым режимом и единым экономическим пространством. Конфедерации дали название Североамериканского Союза. По аналогии с Европейским Союзом, образованным летом 1997 года в результате подписания Амстердамского договора. Конечный смысл Североамериканского Союза – не создание торгового сообщества на базе единого экономического пространства, а отказ государств-членов от собственной самостоятельности в пользу финансовых магнатов. В немалой степени этому должна послужить новая валюта - амеро, чей выпуск будет осуществляться американским банковским конгломератом.
Подобный исход событий грозит и Азии. Словом, перспективы не самые радужные, но правде всегда необходимо смотреть в лицо.
Динамику и общий курс становления и развития такого феномена, как центральный банк, подтверждающие всё сказанное выше, без труда можно рассмотреть на самом типичном и близком к Российской Федерации примере – Банке России, учреждённом распоряжением Верховного Совета РСФСР в июле 1990 года. О нём-то мы и поговорим в следующем материале.
Начать дискуссию