Банковского кризиса в России нет и не было

Юрий Зеленский: «Есть проблемы с межбанком и заимствованиями на внешних рынках. Но стабильности системы это не угрожает»

Кризис, которого не было

— Юрий Борисович, теперь уже ясно, что кризис ликвидности, о наступлении которого столько говорилось в апреле, не состоялся. Этим банковский рынок обязан своевременным действиям ЦБ РФ, или страхи в принципе были преувеличенными?

— ЦБ, безусловно, отреагировал на все происходившее оперативно. Другой вопрос, а был ли кризис? Известно, что кризис есть переломный пункт, зона излома графика, кризису всегда предшествует болезнь. Было бы неверно любую проблему в экономике диагностировать как кризис. Наш финансовый рынок имеет свои болячки, но кризиса, подобно американскому, у нас, конечно, не было.

— А что же тогда было?

— Я бы оценил ситуацию, как отдаленную реакцию на лопнувший пузырь американского фондового рынка, на котором спекулянты практически вытесняют классические фондовые инструменты. Российские участники глобальных финансовых взаимоотношений, постоянно заимствующие ресурсы на международном рынке капиталов, столкнулись с потерей ликвидности на этом рынке. А разве можно всерьез надеяться на то, что поток денег со стоимостью, ощутимо ниже рыночной, не иссякнет никогда? И у нас свежи в памяти МММ, «Хопер-Инвест», и им подобные, когда была — до определенного момента — крепка вера в неизбывность чудесных финансовых источников. Почему-то аналитики определяют события на фондовом рынке США как кризис американской системы ипотечного кредитования. Я бы не стал так определять ситуацию. Конечно, доля «плохих» ипотечных банковских кредитов росла. Однако резко мультипликативный эффект вызвала огромная, даже по меркам американского рынка, спекулятивная надстройка через систему секьюритизации «плохих» долгов еще более рискованными и непрозрачными производными финансовыми инструментами. Игра в деривативы на деривативы в конце концов не могла не закончиться плачевно, тем более что основные эмитенты и режиссеры давно прописаны в оффшорах.

— Уместно ли в такой ситуации прогнозировать возможность развития событий на российском рынке ипотечных кредитов по американскому сценарию?

— Российский рынок ипотеки не просто молодой — он, по сравнению с европейцами и американцами, находится в зоне глубокого детства. По самым оптимистичным прогнозам, ипотечным кредитованием в России охвачено 3–5% платежеспособного населения. В Америке кризис разразился на рынке деривативов — у нас же этот рынок пока экзотика и по объемам, и по законодательному обеспечению. Гражданский кодекс приравнивает срочные сделки к сделкам «пари», что не защищает участников этих отношений от возможных последствий. Не существует механизма судебной защиты пострадавших на рынке производных инструментов. Как говорится, «если у вас нет собаки, ее не укусит сосед…»

К слову, в правительстве и в Думе давно гуляет законопроект «О производных ценных бумагах» — в принципе актуальный и нужный закон. Как бы недавние события не убавили оптимизма чиновникам и депутатам

— Но последствия этого кризиса для российских банков не назовешь приятными: закрылись внешние рынки заимствований, и, похоже, никто не знает сейчас, когда они откроются.

— Проблемы эти временные. С одной стороны, российский рынок заимствований привлекателен сравнительно высокими процентными ставками. С другой стороны, можно усмотреть и позитивные последствия случившегося. Приходит понимание того, что не может российская экономика поступательно развиваться без опоры на национальный финансовый рынок. Многое зависит от позиции российского правительства по созданию институтов развития, через которые с минимальными рисками могли бы трансформироваться свободные государственные средства, а также ресурсы страховых пенсионных фондов в ценные бумаги (в том числе ипотечные) российских банков. Пора решать проблему фондирования банковской системы, в частности, через упрощение механизма публичного размещения акций. Особенно среди российского массового инвестора. Конечно, серьезного пересмотра потребует дивидендная политика, а также механизмы обращения фондовых инструментов отечественных банков.

Одно несомненно — пострадали только те банки, менеджмент которых явно недооценил риски. Вспомним пирамиды ГКО или азартные игры ФОРЕКСа. Конечно, без рисков не существует банковской деятельности, но нельзя постоянно уповать на то, что рынки дешевых заимствований будут постоянно открыты.

— Ну так, судя по всему, в такой уверенности жило подавляющее большинство наших банков?

— К счастью, нет. Во-первых, на рынок внешних заимствований пропуска имеются только у наиболее известных кредитных организаций — основная же масса наших банкиров подкрепляется на внутреннем рынке. А отечественный рынок ресурсов — строг, да и его инструменты немногочисленны и коротки. Поэтому, работая в «стандартных» российских условиях и без особого нажима со стороны регулятора, управленцы научились, в основном, минимизировать риски потери ликвидности. А главный фактор этого риска — несбалансированность между сроками размещения активов и, соответственно, привлеченных для этих целей пассивов. Временные разрывы ликвидности могут покрываться за счет системы рефинансирования ЦБР и МБК, однако российских инструментов покрытия долгосрочных разрывов сегодня, к сожалению, практически не существует. Поэтому-то и возникли проблемы главным образом у тех, кто понадеялся на рынок внешних дешевых заимствований как на неисчерпаемый и постоянный источник привлечения средств. Но в банковском бизнесе нужно уметь считать. Да и руководить — это значит предвидеть…

— Существуют ли инструменты спасения банков, пострадавших от кризиса ликвидности?

— Еще раз повторюсь, ничего сверхординарного не произошло. Крах американского фондового пузыря ударил по тем институтам, балансы которых были перегружены ипотечными деривативами. Понятно, что вложенные в этот рынок ресурсы лопнули. Поэтому-то и впечатляют многомиллиардные списания убытков столпов мирового банковского бизнеса. Наши банки в этих играх практически не участвовали, поэтому прямых убытков не понесли. Однако, как отмечалось, возможны проблемы с текущей ликвидностью. Эти проблемы не смертельны, Минфин России и Банк России придут на помощь. Даже у самых пострадавших нет проблем, несовместимых с жизнью.

Межбанк в России вполне работоспособен

— Похоже, что методы и инструменты уже определены. В апреле и мае уже были проведены три аукциона по размещению средств Минфина на счетах коммерческих банков. По-видимому, это как раз можно считать мерами, которые предприняло государство по повышению ликвидности банковской системы.

— Да, и эти меры были адекватными и своевременными. Во-первых, среагировал Банк России, упростив рефинансирование и увеличив предложение ресурсов. Провел аукционы Минфин России, разместив на первом апрельском аукционе 300 млрд рублей под 7,25% годовых. Спрос составил 23,6 млрд рублей — меньше 8% от предложения. Сторонники точки зрения, что финансовый кризис накрыл российскую банковскую систему, среагировали на этот результат просто — дескать, банки не успели как следует подготовиться к аукциону. Через неделю следующий аукцион — предложение 300 млрд, спрос 17,6 млрд (6%). И через три недели на третьем аукционе из 250 млрд рублей банки выкупили 23,5 млрд (9%). И где же в этом случае кризис ликвидности российской банковской системы, если денежное предложение на порядок превышает спрос. И при этом никто не обещал разбрасывать деньги с вертолета, понимая, что политика избыточно дешевых денег подрывает рынки, дезорганизует и дестабилизирует естественный рыночный баланс предложения и спроса.

— А как сработал межбанковский рынок?

— В полной мере федуциарные отношения, на которых строится рынок межбанковского кредитования, в России еще не сложились. На мой взгляд, главная причина этому — неразвитость нашей банковской системы по сравнению с мировой, ее относительная молодость. Вспомним кризис доверия 2004 года, когда без видимых причин начали «схлопываться» лимиты, в первую очередь крупнейших банков, друг на друга. И лишь ненавязчивые рекомендации Центробанка спасли ситуацию — в первую очередь Сбербанк открыл лимиты, за ним на время успокоились и другие участники межбанковского рынка. И сегодняшние проблемы на рынке внешних и внутренних заимствований не улучшают ситуацию. Поэтому очень важны инструменты межбанка, повышающие ответственность участников этого процесса. Я в первую очередь имею в виду саратовский опыт межбанковского кредитования.

В 1999 году саратовские банки и Главное управление Центробанка по Саратовской области заключили генеральное соглашение по сотрудничеству на рынке межбанковских кредитов и депозитов, совместно создали и запустили лотовую площадку. Была разработана схема, при которой опасность невозврата по межбанку минимизировалась, практически обнулялась. В основу этой модели были положены следующие принципы:

• бесспорность списания денежных средств банка заемщика с его корреспондентского счета в день, следующий за днем исполнения обязательства по договору межбанка;
• открытость и доступность информации о финансовом состоянии банков-контрагентов;
• оперативность согласования параметров спроса и предложения участников рынка.

— То есть банки взяли на себя дополнительные обязательства?

— Что касается транспарентности — да, это обязательства банков. Создание лотовой площадки, поддержание ее в рабочем режиме — обязательство территориального учреждения ЦБР. И совместная договоренность о безакцептном списании суммы долга достигается путем подготовки дополнительных соглашений к договору ведения корреспондентских счетов (субсчетов) в РКЦ банков-участников. При этом банк-заемщик обязуется оформлять распоряжение о бесспорном списании денежных средств на каждую межбанковскую сделку. При наличии таких гарантий отпадает необходимость в оформлении залога по сделкам. Схема работает более девяти лет, и за это время объемы межбанковского кредитования банков-участников соглашения многократно возросли.

— Но этот опыт на общероссийском уровне ведь не был воспроизведен. —

В рамках саратовской лотовой площадки сегодня действует межрегиональная модель организации межбанковского кредитного рынка, объединяющая 15 российских регионов. Здесь, правда, нет банков Москвы и Санкт-Петербурга, к сожалению. Однако опыт саратовской межбанковской лотовой площадки вполне может быть востребован, о чем и говорится в тезисах Ассоциации российских банков, принятых в апреле этого года на XIX съезде АРБ.

— И сколько раз за эти годы использовался механизм безакцептного списания теручреждениями ЦБР?

— Ни разу. Что подтверждает высокую действенность этого механизма.

Проект Почто-банка — вложения большие, отдача под вопросом

— Хорошо, банковского кризиса у нас нет и, если верить вашим прогнозам, в среднесрочной перспективе не ожидается. Но ведь у рынка и без того немало проблем: вот, например, сейчас много говорят о том, что крупные банки вытесняют с рынка мелкие и средние и что в результате наша банковская система может превратиться в «систему 30 банков», в числе которых будут «госы», «дочки» и несколько коммерческих финансово-кредитных структур.

— На мой взгляд, непосредственной угрозы, что ситуация будет развиваться по такому сценарию, сейчас нет. Есть другое — недостаточное понимание того, что даже мелкие банки необходимы на рынке, что они играют здесь очень важную роль. Посмотрите на те же США: там прекрасно уживаются гиганты, капитализация которых превосходит совокупные активы нашей банковской системы, и банки, обслуживающие несколько сотен клиентов в каких-нибудь небольших городках. И если все маленькие банки позакрывать, то вряд ли клиентура этих «малышей» немедленно растечется по крупным финансовым структурам.

— В России тема недостатка офисов в небольших городах, наверное, тем более актуальна.

— Она не просто актуальна — она на сегодняшний день является одной из самых сложных проблем. Посмотрите, что принес нам кризис 1998 года: Сбербанк, который до этого играл на рынке роль главного ритейлера страны, стал закрывать свои «точки» в маленьких городках и селах. Понятно, они были убыточными, Сбербанк не хотел держать их на балансе, особенно в ситуации, когда к нему начали «переметываться» крупные клиенты из рухнувших частных банков. То есть его действия тогда, с учетом той ситуации, были объяснимы. Но теперь реально складывается ситуация, при которой огромная часть населения не имеет доступа к банковским услугам, потому что до ближайшего банковского офиса нужно ехать в райцентр. Сегодня частный банк открывать с нуля банковскую точку в глубинку не пойдет.

—Почто-банк пойдет, если будет создан.

— Ключевое слово «если». И потом — представьте себе, каких дополнительных вложений потребуется для того, чтобы нынешние почтовые отделения в городах и весях сделать точками продаж банковских продуктов. На сегодняшний день подавляющее большинство этих точек убыточно, персонал, работающий там, готов продавать газеты, журналы и даже товары, не имеющие к почте прямого отношения. Сколько времени потребуется, чтобы обучить их на банкиров.

— То есть вы к самой идее создания Почто-банка относитесь скептически.

— Нет, к самой идее я отношусь хорошо. А вот в успехе ее реализации сомневаюсь, и искренне сочувствую Андрею Казьмину, которому уготовано претворять в жизнь этот проект.

— Подводя итоги нашему разговору, можем ли мы с уверенностью сказать, что глобальный финансовый кризис обошел Россию стороной?

— Кризис ликвидности — да, обошел. Кризис доходности тоже не коснулся наших банков впрямую. Однако говорить о том, что мировая финансовая встряска не окажет никакого влияния на российскую экономику, я бы не стал. Серьезные проблемы ожидают национальный фондовый рынок. Крайне опасной тенденцией станет естественное желание российских фондовых спекулянтов поиграть на инструментах кризиса — это повлечет за собой дополнительный отток и без того скудных средств с национального рынка капиталов. Неумолимо возрастет цена ресурсов и, соответственно, ставок по кредитам реальному сектору. Серьезные проблемы ожидают те российские корпорации, которые по-большому, неразумно и неэффективно занимали на западном рынке. Остается надеяться, что очередные уроки пойдут впрок. Главное внимание государства и общества сегодня должно быть приковано к развитию малого и среднего бизнеса, через мотивацию и поддержку предпринимательства во всех без исключения сферах российской экономики.