Бурный сентябрь создал новую реальность

Открытие осеннего делового сезона в банковской сфере удалось на славу. В начале сентября на банковском форуме в Сочи Центробанк и банкиры по традиции сверили позиции и дали старт деловой активности. А в середине сентября активность в банковской сфере уже проявляли высшие руководители государства — настолько жарким выдалось начало делового сезона.

Государство поддержит, но не всех подряд, а систему и системообразующих

VI Международный банковский форум «Банки России–XXI век», проведенный в Сочи 4–7 сентября Ассоциацией региональных банков России, собрал около 400 участников. Первый заместитель председателя Центробанка Алексей Улюкаев заявил, в частности, что считает Сочинский форум «одной из важнейших площадок, на которой происходит заинтересованный обмен мнениями участников банковского сообщества и представителей регулирующих органов, где мы нарабатываем тот необходимый массив взаимного понимания, информационной открытости и сотрудничества, который повышает эффективность всей нашей работы».

Президент Ассоциации «Россия» Анатолий Аксаков много внимания уделил Концепции развития финансового сектора России до 2020 года, разработанной совместно с рейтинговым агентством «Эксперт РА». Он отметил, что после обсуждения и доработки концепция может быть вынесена на обсуждение с президентом России. Анатолий Аксаков высказался также за возобновление работы межведомственной комиссии по финансовому рынку при правительстве с возможным созданием на ее базе мегарегулятора в будущем.

А. Аксаков отметил, что хотя банковская система и развивается достаточно успешно даже несмотря на кризисные проявления, ее развитие отстает от потребностей экономики. Прежде всего из-за нехватки долгосрочных ресурсов. Заявленные государством механизмы предоставления ресурсов не работают в полной мере, государство не может потратить средства инвестфондов. Государственные средства размещают за рубежом под 3–5%, отечественные компании и банки занимают их там же уже под 9–10%. Соответственно, маржа остается за границей. Обычные для этой темы инфляционные опасения президент Ассоциации «Россия» предложил преодолеть с помощью следующего механизма: не конвертировать полученные от продажи нефти доллары в рубли, а сразу закупать на эти нефтедоллары за границей станки, оборудование и технологии для перево-оружения экономики.

Анатолий Аксаков выразил уверенность, что финансовые власти поддержат ликвидность банковской системы в период осенних нагрузок, но вместе с тем указал на некоторую несправедливость аукционов на получение бюджетных средств. В этих аукционах могут принимать участие банки с собственным капиталом свыше 5 млрд рублей и тем самым отсекаются практически все региональные банки. Получается, что крупные банки могут зарабатывать всего лишь за счет своего размера — они получают от государства средства на более выгодных условиях и перепродают их затем на межбанке. При этом есть немало региональных банков с хорошими показателями, но из-за ограничения по размеру собственного капитала региональные банки фактически не имеют доступа к более дешевым госресурсам, которые предлагает правительство. Анатолий Аксаков предложил Центральному банку больше доверять своим региональным управлениям, чтобы руководители ЦБ на местах сами могли отбирать банки, достойные участия в аукционах на получение бюджетных средств.

В своем выступлении первый заместитель председателя ЦБ Алексей Улюкаев отметил, к сожалению, что макроэкономическая среда не становится более дружественной к участникам рынка. Из-за снижения цен на нефть и отсутствия физического роста объемов экспорта снижается валютная выручка нефтеэкспортеров. Следовательно, замедляется рост резервов. При этом происходит бурный рост импорта, прежде всего за счет его физических объемов. «В результате в разных сценариях в разные годы, но мы достигаем прекращения роста текущего счета платежного баланса или даже его некоторого снижения», — отметил Алексей Улюкаев. Правительство и Центральный банк разрабатывают разные сценарии развития этого процесса, но уже ясно, что мощный в былые годы механизм закачки денег в экономику перестает работать в прежнем режиме.

На эти фундаментальные обстоятельства накладываются глобальные финансовые потрясения. «Нет и не может быть никаких тихих гаваней в этом штормовом океане, — подчеркнул А. Улюкаев, — инвесторы выходят из прибыльных активов и уходят в ликвидность. Огромный спрос на ликвидность в мире означает удешевление всех остальных активов относительно ликвидности». Одним из проявлений этого процесса является возможность оттока капитала в России, хотя Алексей Улюкаев отметил, что «мы зачастую с перехлестом обсуждаем эту тему», и у нас по-прежнему сохраняется чистый приток капитала на уровне более 25 млрд долларов за 8 месяцев.

«Тем не менее в отдельные периоды бывает отток, — отметил А. Улюкаев, — именно поэтому мы всегда с осторожностью относимся к притоку коротких денег. Именно поэтому мы и словесными интервенциями, и некоторыми нашими действиями хотим несколько притормозить активность банков по привлечению коротких денег из-за границы, потому что она чревата быстрым оттоком, идут колебания ликвидности — они, конечно, контрпродуктивны».

А. Улюкаев заявил, что сложившиеся макроэкономические обстоятельства будут действовать на протяжении нескольких ближайших лет.

На начало сентября на балансах банков свободных средств было накоплено более 830 млрд рублей. По расчетам ЦБ, для бесперебойного обслуживания экономики банкам нужно иметь около 550–600 млрд. То есть ликвидности хватает, «но мы знали времена, когда это превышение было гораздо больше», — отметил Алексей Улюкаев.

Но есть и другой срез проблемы, признал первый зампред ЦБ. При том что общая ликвидность остается избыточной, ряд кредитных учреждений может испытывать ее дефицит. В этих условиях в октябре, в ситуации массовых выплат НДС, пригодятся инструменты финансирования, которые разрабатывал ЦБ в последние годы. «Я могу говорить с полной уверенностью, — заявил Алексей Улюкаев, — что мы во всеоружии относительно любого уровня спроса на ликвидность со стороны банковской системы». В частности, в те механизмы рефинансирования, которые уже применяются, теперь добавлены муниципальные облигации. Кроме того, в ломбардный список включены ипотечные бумаги без требования предоставления гарантий со стороны бенефициара в том случае, если речь идет о старших траншах, которые имеют высокий рейтинг. «И мы ожидаем довольно быстрого развития эмиссии этих бумаг в близкое время, которая позволит привлекать дополнительный объем ликвидности. Одновременно это не только инструмент повышения доступности ликвидных ресурсов, но и стимул к развитию ипотеки», — подчеркнул А. Улюкаев.

Алексей Улюкаев особо отметил, что средства федерального бюджета — это вовсе не долгосрочные ресурсы, которые размещаются для развития бизнеса банков. «И, конечно, напрасно сетуют относительно того, что кто-то получает эти ресурсы, а потом их перепродает, — отметил он. — Речь идет и может идти только о коротких деньгах, которые размещаются именно как механизм придания устойчивости системе ликвидности в те моменты, когда по каким-то причинам появляется на нее повышенный спрос». Этой системе необходима повышенная надежность, поэтому введены ограничения для участников аукционов, прежде всего по рейтингу и капиталу. «Но никто не собирается размещать бюджетные деньги для того, чтобы давать ресурсный источник развития для крупных банков», — подчеркнул А. Улюкаев.

Сентябрь прошел: что новенького?

Форум в Сочи состоялся в начале сентября, до пиковых нагрузок в финансовой системе, доходивших до полной отключки фондовой и валютной бирж. Поэтому, конечно, намерения Центрального банка и комментарии лидеров банковского рынка теперь надо рассматривать через призму последовавших напряженных событий.

Сопоставив именно таким образом настроения ЦБ и потребности времени, сформулированные политическим руководством страны и самим кризисом, можно сделать некоторые выводы относительно дальнейшего развития банковской системы и экономики в целом.

В конце сентября впервые в истории Банк России фактически был вынужден сменить ориентиры и признать, что поддержание финансовой стабильности теперь важнее любимой задачи борьбы с инфляцией. Беспрецедентные финансовые вливания в банковско-финансовую систему, частью осуществленные, но еще больше обещанные, никакими вздохами про инфляцию даже не сопровождались. Впрочем, это было решение политического руководства. А когда говорят пушки из Кремля, поэты из ЦБ молчат. Однако же сколько будет стоить в инфляционном выражении финансовая поддержка рынка — никто не знает или сказать боится.

В связи с этим бросается в глаза полное отсутствие экономической дискуссии, и уж тем более экономической критики. Нет, конечно, есть «политкорректные» стоны пострадавших и «конструктивные» опасения регулируемых. Но фундаментального экономического разбора нет. Отсутствие политической мысли повлекло за собой и экономическое единомыслие. Возможно, в момент кризиса, да еще и с военной акцией на периферии, политические разногласия были бы, действительно, неуместны. Но, кажется, экономические размышления отсутствуют не по-этому, а потому, что их просто нет. Задавлены вместе с политическим многообразием.

Никто не может толком объяснить, что делают российские деньги в американских бумагах, хорошо ли это, как это согласуется с дороговизной заемных денег в российской экономике. И вообще, почему даже принятые решения об инвестировании средств фондов развития выполняются в микроскопических объемах. И вместо того, чтобы масштабно кредитовать перспективные направления, государство в момент кризиса дотирует проблемные.

В результате никто не может сказать, во сколько обошелся кризис, была ли эта цена справедливой и является ли стратегия минимизации последствий наилучшей. Управляются ли гигантские нефтефинансовые запасы наилучшим образом, работают ли они на развитие страны (и какой страны), или обесцениваются от курсовых колебаний и мировой инфляции. И вообще, есть ли эти запасы.

Верно, однако, и то, что накопленная финансовая «подушка» пригодилась, сработала. Ну или хотя бы просто позволила властям сделать уверенные заявления. Впрочем, политические власти США делали аналогичные заявления безо всяких «подушек» и, вероятно, повлияли на российский рынок в большей степени, чем наша «подушка». Хотя, не будь ее светлого образа в сознании участников российского рынка, было бы, наверное, много хуже.