Некоторые идеи в России приживаются очень быстро. Возможность передать обесценившиеся активы в особый банк захватила умы многих банковских деятелей. Но правительство намекнуло, что не разделяет их энтузиазма. Надежда, тем не менее, осталась.
Важно, что за пределами России идея банка для проблемных активов не отвергается. По подсчетам МВФ, общий объем «токсичных» долгов может вырасти до $4 трлн, при этом больше половины - $2,2 трлн - придется на США. О «плохом» банке всерьез размышляют в Вашингтоне и Лондоне, его советуют учредить на Украине. В Ирландии его создание - дело почти решенное. В ряде стран идея «плохого» банка реализуется под разными, не всегда банковскими, вывесками.
БЫСТРОТА И НАТИСК
Считается, что впервые идею использования специального банка для санации других кредитных учреждений использовало в начале 90-х годов правительство Швеции. Первые сбои «шведский социализм» начал давать в начале 80-х, а к началу 90-х экономика пришла в состояние стагнации. В 1992 году из-за падения кроны кризис охватил всю финансовую сферу. В какой-то момент доля проблемных долгов в экономике достигла 12%.
Осенью 1992 года правительство Карла Бильдта приняло ряд экстренных решений, которые и вошли в историю как «шведский опыт». Во-первых, оно провело через парламент закон, гарантирующий покрытие убытков всех банков, которых тогда насчитывалось 114. На компенсацию в размере всей суммы возможных дефолтов могли рассчитывать все кредиторы, за исключением акционеров. Это был очень рискованный шаг, но он достиг цели: панические настроения были погашены.
Во-вторых, было создано Агентство по поддержанию банков, которое занялось сортировкой банковских активов. Хорошие сохранялись на балансе, а плохие передавались в две структуры - Securum и Retriva. Считалось, что в этих компаниях обесценившиеся активы будут сохраняться до тех пор, пока вновь не станут привлекательными.
Некоторые банки предпочли обратиться за помощью к правительству, и они ее получили. Но для этого им пришлось заключить с Агентством по поддержанию банков соглашение о том, что часть убытков покрывают акционеры, а за оставшуюся долю банк платит своими акциями. На это согласились три банка, однако 98% помощи получили два из них - Nordbanken и Gota Bank. Они были объединены в один, а затем приватизированы. Доходы от приватизации почти полностью покрыли расходы на их санацию.
Быстрота и ясность решений, принятых шведским правительством, помогли очень быстро погасить панику внутри страны, а также сохранить доверие международных финансовых институтов. Антикризисные меры, предпринятые в период с 1991 по 1995 год, обошлись правительству в 65 млн шв. крон, или 4% ВВП.
кстати...
Многие инвесторы сильно сомневаются в способности возвращать долги таких стран, как Греция, Португалия, а также Ирландия и Великобритания.
А КТО БЫЛ ПЕРВЫМ?
Однако некоторые эксперты утверждают, что Карл Бильдт не был первопроходцем. В небольших размерах санация банков за счет передачи проблемной задолженности в другие учреждения практиковалась в США. В частности, в 1988 году американский Mellon Bank передал свой портфель «плохих» кредитов в Grant Street National Bank, который занимался скупкой бросовых облигаций. В 90-е годы в США действовал Resolution Trust Corporation, который собирал просроченные портфели обанкротившихся сбербанков.
В США идея «плохого» банка активно обсуждается. В частности, президент Федерального резервного банка Бостона Эрик Розенгрен утверждает, что банкам следует активно избавляться от обесценившихся активов: «Было бы желательно действовать быстро, чтобы вывести проблемные активы с банковских балансов, а банки смогли бы сосредоточиться на будущих перспективах, а не на прошлых ошибках».
Но их скупка каким-нибудь правительственным учреждением означала бы национализацию спекулятивных убытков, возникших по частной инициативе. Едва ли такой конфликт с налогоплательщиками может себе позволить новая администрация.
Тем не менее минфин США предлагает в рамках «плана Обамы» создать государственно-частное партнерство с фондом в $1 трлн для «токсичных» активов. Исполнительный директор частного инвестфонда Blackstone Group Стивен Шварцман считает, что в перспективе на них можно будет сделать «хорошие деньги».
В СТАРОМ СВЕТЕ
В Европе дела обстоят не лучше. Британской газете «Дейли телеграф» удалось получить секретный документ Еврокомиссии, в котором размер проблемных активов на балансе банков оценивается в 18 трлн евро. Списание даже части из них может привести Европу к еще более глубокому спаду, уверены эксперты. Еврочиновники отмечают, что многие инвесторы сильно сомневаются в способности возвращать долги таких стран, как Греция, Португалия, а также Ирландия и Великобритания.
Но дело тем не менее делается. В Швейцарии при Центробанке был создан фонд, который выкупил на $60 млрд обесценившихся активов банка UBS. Британское правительство не стало выкупать проблемные активы Royal Bank of Scotland, но выделило ему гарантии на 325 млрд ф. ст., или $463 млрд. Взамен в течение семи лет банк будет выпускать в пользу правительства привилегированные акции на 6,5 млрд ф. ст. Кроме того, минфин выкупит привилегированные акции банка на 13 млрд ф. ст., а также будет готов приобрести еще на 6 млрд ф. ст., если это понадобится банку. Это, конечно, не «плохой» банк, но на спасение RBS идут бюджетные средства.
Пока о намерении создать специальный «отстойник» для проблемных долгов заявила Ирландия. По заявлению министра финансов Брайана Ле-нихана, в стране создается National Asset management Agency, на счет которого будут переведены просроченные ипотечные кредиты на 80-90 млрд евро, находящиеся на счетах шести крупнейших банков страны. Банки взамен получат гособлигации. Если этого окажется недостаточно, то правительство будет готово выкупить контрольные пакеты акций двух основных банков. По данным Investment Property Datatbank, цены на недвижимость в Ирландии упали на 37%, что вызвало сильнейший кризис в банковской сфере.
Опытом создания «плохого» банка могла бы воспользоваться и Украина, считает исполнительный вице-президент Международной финансовой корпорации Ларс Таннел. Однако, отметил он, к управлению проблемными активами следует привлечь действительно высококвалифицированных специалистов. «Крайне важно обеспечить, чтобы и «хорошие», и «плохие» банки управлялись как коммерческие структуры, а не обслуживали политические интересы», - сказал он.
КТО ПРОТИВ?
Однако не все считают идею «плохого» банка заслуживающей внимания. Категорически против этого глава финансового ведомства Германии Пеер Штайнбрюк, который уверен, что связанные с этим издержки лягут в конечном счете на плечи налогоплательщиков. По мнению германского министра, федеральной казне создание такого банка стоило бы более 200 млрд евро.
Тем не менее Штайнбрюк обратил внимание на то, что есть разные проблемные активы. Если речь идет о бумагах, которые впоследствии могут вновь стать ликвидными, то правительство «могло бы оказать некоторую помощь», считает он. Но за все остальное должны нести ответственность сами банки и их акционеры.
Создание «плохих» банков считает большой ошибкой известный финансист Джордж Сорос. По его мнению, при оценке проблемных активов могут возникнуть большие трудности, которые снизят прозрачность государственных субсидий и создадут «значительное политическое непринятие дальнейшей помощи».
Против «плохих» банков выступает и нобелевский лауреат 2001 года по экономике Джозеф Стиглиц, который уверен, что, создав такой банк, правительство США «выбросит деньги на ветер».
И ХОЧЕТСЯ И КОЛЕТСЯ
В России ситуация с плохими активами пока окутана туманом. В начале апреля первый зампред ЦБ Геннадий Меликьян утверждал, что просрочка по кредитам нефинансовым организациям составила 3,1%, а по кредитам физлиц - 4,4%. Но глава Минфина Алексей Кудрин, выступая перед экономистами в Вашингтоне, заявил, что уровень просрочки в целом по российской банковской системе по стандартам МСФО составляет -7,5-8%.
Банкиры и финансовые аналитики полагают, что дело обстоит несколько хуже. В частности, глава Сбербанка Герман Греф уверен, что объем «плохих» долгов в реальности может быть гораздо выше 10%. Главный экономист ФК «Открытие» Данила Левченко оценивает объем просроченных кредитов в 15%, из которых безнадежных - около 5%.
Лидерство по мрачным прорицаниям принадлежит директору группы рейтингов финансовых институтов парижского офиса S&P Екатерине Трофимовой. Она заявила «РБК daily», что объем проблемной задолженности российских банков с учетом реструктурированных кредитов приближается к 20%, а к концу года он может превысить 30%.
На вопрос «что делать?» все отвечают по-разному. Бывший глава ЦБ, член совета директоров «ВТБ Капитал» Сергей Дубинин полагает, что необходим специализированный фонд, который скупал бы «плохие» активы. Официально идею «плохого» банка поддерживает и РСПП, предлагая создать его на основе АСВ, которое уже занято санацией банков.
АСВ, в свою очередь, не против, но только если поручат. По словам главы агентства Александра Турбанова, он готов взяться за эту работу. Ситуацию с ростом просроченных кредитов можно взять под контроль только путем выкупа проблемных долгов, уверен он. Иначе банки просто «проедят свой капитал», и это будет еще одной проблемой для системы.
акцент
Противник «плохих» банков - нобелевский лауреат 2001 года по экономике Джозеф Стиглиц, который уверен, что, создав такой банк, правительство США «выбросит деньги на ветер»
Но есть и противники. Так, глава Минфина Алексей Кудрин считает, что выкуп «токсичных» активов - та же капитализация банковской системы. Можно выкупать «плохой» кредит - и у банка будет чистый баланс, а можно дать ему деньги на увеличение капитала - и пусть он сам занимается «плохими» кредитами, уверен министр. Другие члены российского руководства (в частности, первый вице-премьер Игорь Шувалов) не исключают возможности выкупа «плохих» активов.
Но не всех и не сразу, так как финальный объем просрочки станет известен не ранее конца года. А сейчас власть, видимо, готова работать только с ипотечными кредитами. Об этом говорит выделение средств на поддержку АИЖК, а также создание при нем АРИЖК. По словам главы нового агентства Андрея Языкова, переход от реструктуризации к выкупу закладных не исключен в будущем. Но это потребует совсем иного финансирования.
мнение эксперта
Ксения ЮДАЕВА,
руководитель центра макроэкономических исследований Сбербанка:
Создание «плохого» банка на федеральном уровне происходит, когда банки уже национализированы и удобно свести все их «плохие» активы в одну управляющую компанию или когда есть желание решить проблему проблемных активов без национализации. В большинстве случаев национализации избежать не удавалось, поскольку покупка активов по рыночной стоимости приводит к декапитализации банков, а брать просроченные долги по балансовой стоимости означает большие потери для покупателей.
Участие частного капитала в выкупе «токсичных» активов возможно лишь в ограниченных масштабах. Покупка по рыночной стоимости будет вести к декапитализации банков, и если их одновременно не рекапитализировать, то они не будут продавать активы. Поэтому нужен тот, кто сможет предоставить капитал, а это в нынешней ситуации - государство. Ситуация с «плохими» долгами может стать более ясной во втором полугодии 2009 года или в начале 2010 года.
Начать дискуссию