Законы завтрашнего дня

Председатель Комитета по финансовым рынкам и денежному обращению Совета Федерации Дмитрий АНАНЬЕВ дал эксклюзивное интервью главному редактору НБЖ А. Скогоревой.

НЕОБХОДИМО «ВЫСТРОИТЬ» ПРОЦЕСС ЗАКОНОТВОРЧЕСТВА

НБЖ: Дмитрий Николаевич, как бы вы оценили сложившуюся ситуацию в российской экономике в целом и в банковском секторе в частности?

Д. АНАНЬЕВ: Я бы охарактеризовал ее так: ситуация хрупкого позитива. С одной стороны, острая фаза кризиса со всеми ее проявлениями действительно пройдена. С другой - налицо целый ряд негативных факторов, которые могут создать серьезные трудности для дальнейшего развития экономики страны. Поэтому расслабляться и ожидать стабильного развития явно преждевременно.

НБЖ: Что, с вашей точки зрения, в первую очередь относится к числу этих негативных факторов, способных дестабилизировать ситуацию?

Д. АНАНЬЕВ: Бюджетный дефицит, наличие институциональных проблем, не позволяющих диверсифицировать экономику страны. Продолжает усиливаться роль государства и снижаться конкуренция. Сжимается свободный рынок и падает предпринимательская активность. Существует потенциальный риск изменения в худшую сторону динамики цен на наши главные экспортные товары - энергоресурсы. И плюс ко всему этому - неэффективность нашей судебной и правоохранительной систем, несовершенство законодательства, регулирующего национальный финансовый рынок, и, конечно, коррупция. Все это создает негативный инвестиционный фон, и, соответственно, среди стран БРИК мы, к сожалению, демонстрируем пока худшие экономические результаты и преодолеваем последствия кризиса намного медленнее, чем они.

НБЖ: Все перечисленные вами факторы и недостатки были и до кризиса…

Д. АНАНЬЕВ: Кризис еще более обострил их, сделал очевидными и бесспорными.

НБЖ: А если говорить о банковской системе, то какие ее недостатки обнажил кризис?

Д. АНАНЬЕВ: Я бы акцентировал внимание не столько на недостатках самой банковской системы, сколько на том, о чем уже говорил выше, - неэффективности и несовершенстве национального законодательства на финансовых рынках. Речь должна идти не о количественном принятии законов или подзаконных актов для достижения сверхзадачи по построению Международного финансового центра, а о том, чтобы осуществлялась кропотливая ежедневная работа по написанию основополагающих законов, регулирующих финансовый рынок. К сожалению, вынужден признать, что пока этот процесс не организован должным образом. И ответственность за это, по моему убеждению, следует в равной степени поделить между исполнительной и законодательной властью.

НБЖ: То есть определенная доля этой ответственности должна лечь и на плечи Совета Федерации?

Д. АНАНЬЕВ: Да. И правительство, и верхняя, и нижняя палаты парламента, и ассоциации (саморегулируемые организации) - мы все несем ответственность за то, что зачастую вместо законов, призванных устранить глобальные препятствия для развития рынка, появляются на свет локальные законы, решающие исключительно ту или иную проблему. Или даже появляются нормы, не имеющие ничего общего с интересами рынка и лоббирующие интересы определенной группы предпринимателей. Наглядный пример тому - закон о платежных терминалах.

НБЖ: В одном из своих выступлений вы говорили о необходимости принять порядка десяти фундаментальных законов, без которых развитые финансовые рынки не могут существовать. Не могли бы назвать хотя бы некоторые из этой «десятки»?

Д. АНАНЬЕВ: Закон о секьюритизации, о биржах, о центральном депозитарии, об инсайде, о клиринге, о консолидированной отчетности, о коллекторской деятельности… Их действительно достаточно много, и я продолжаю настаивать на том, что наш финансовый рынок не сможет нормально развиваться в их отсутствие.

НБЖ: А в какой стадии находится сейчас работа над ними?

Д. АНАНЬЕВ: По-разному. По некоторым вообще не ведется. К сожалению, у нас налицо острый дефицит компетентных специалистов, и это очень тормозит работу по созданию таких законопроектов. Плюс к этому - давайте говорить откровенно: опыт по написанию таких документов, по выполнению этих норм накоплен в основном в странах с развитыми рынками. Значит, было бы правильным привлекать западных экспертов к законотворческой работе - например, из ассоциаций иностранных банков, из «дочек» западных банков. Думаю, никто не отказался бы помочь, а нашей задачей в данном случае было бы скоординировать работу, провести «вычитку» подготовленных проектов, представить их на рассмотрение правительству и после этого уже приступить к обсуждению в парламенте.

НБЖ: Не так давно был принят закон, разрешающий секьюритизацию ипотечных кредитов с первоначальным взносом на уровне 20%. По-видимому, это как раз один из тех необходимых, с вашей точки зрения, законов?

Д. АНАНЬЕВ: Нет, это то, что я бы назвал локальной нормой, призванной активизировать процесс ипотечного кредитования. Премьер-министр в одном из своих выступлений поставил задачу удешевления ипотеки, правительство с АИЖК проработали этот вопрос, и в результате появилась эта законодательная «новелла». Безусловно, нужная и полезная, но опять-таки «точечная», не улучшающая радикально ситуацию на рынке, а создающая в среднесрочной перспективе предпосылки к некоторому ее улучшению.

НБЖ: На «круглом столе», проведенном НБЖ в мае, как раз обсуждались вопросы, связанные с ипотекой, и меры, которые необходимо предпринять, чтобы вернуть этот рынок хотя бы на его докризисный уровень. В связи с этим хотелось бы знать вашу точку зрения на эти вопросы.

Д. АНАНЬЕВ: Думаю, ипотечный рынок так или иначе постепенно будет восстанавливаться.   И   я   полагаю, главное, что сейчас нужно делать, -это возвращать «стройку», снимать административные и хозяйственные барьеры на пути строительства жилья. А их предостаточно: коррупция в крупных городах, где как раз сдается основное количество строительных объектов, просто не знает границ. В результате сейчас построить что-либо дешево, быстро и качественно практически невозможно - точнее, это может сделать только узкий круг людей, «оседлавших» тему.

НБЖ: Несовершенство законодательства - это очевидный факт. Но и во время, и после прохождения острой фазы кризиса много говорилось о том, что банки тоже должны принять на себя часть ответственности за случившееся - например, за то, что они слишком увлекались кредитованием в докризисный период. Разделяете ли вы такой подход?

Д. АНАНЬЕВ: На мой взгляд, то, что до кризиса банковская система развивалась быстрыми темпами и быстрыми темпами росло кредитование, - нормальный процесс. Сейчас, конечно, вносятся коррективы в процедуры принятия решения, меняется отношение банков к риск-менеджменту. Это тоже нормально. Кризис заставляет всех совершенствоваться - и участников рынка, и Центральный банк, который действует все более и более компетентно. По крайней мере, во время острой фазы кризиса в беспрецедентно короткие сроки он ввел в действие целый ряд инструментов, которые позволили избежать самого негативного сценария развития ситуации. Сейчас также хотелось бы видеть более активное вовлечение ЦБ в законодательный процесс.

НБЖ: Разве он не является таковым?

Д. АНАНЬЕВ: К сожалению, пока нет -он скорее привлекается при разработке и рассмотрении важных для отрасли законопроектов, но не является при этом обязательным участником законодательных процедур. Его мнение запрашивается, но от этого мнения не всегда зависит конечный результат.

АНТИКРИЗИСНЫЕ  МЕРЫ  -  НЕ  НАДО ОСТАВЛЯТЬ ВСЕ, НО И НЕ НАДО «ЗАКРЫВАТЬ» ВСЕ

НБЖ: Вы сказали, что во время острой фазы кризиса ЦБ сработал эффективно, это общее мнение на рынке…

Д. АНАНЬЕВ: Эффективно, но не безошибочно. Намой взгляд, неоднократное повышение ставки рефинансирования в острой фазе кризиса создало значительные проблемы в нашей экономике. Это привело к снижению предпринимательской активности в реальном секторе экономики, к избыточному количеству банкротств, снижению доходов бюджета, росту безработицы. В том числе на организованных рынках число дефолтов измерялось несколькими сотнями, и вы сами можете себе представить, как это сказывалось на инвестиционной привлекательности России.

НБЖ: Видимо, нет золотой середины в вопросе о стоимости ресурсов: в кризис банки жаловались, что ЦБ завысил ставку рефинансирования, теперь жалуются на то, что он снижает ее слишком быстрыми темпами.

Д. АНАНЬЕВ: Я не считаю, что эти темпы являются слишком быстрыми. Конечно, искусственно занижать ставку нельзя, она должна оставаться на разумном уровне. Но крайне важно понимать, что от стоимости ресурсов зависит уровень деловой активности, то, сколько инвестиционных проектов будет эффективными, способность экономики демонстрировать здоровый поступательный рост. Противники снижения ставки полагают, что это приводит к повышению инфляции. На мой взгляд, значительно более серьезная причина роста инфляции в нашей стране - тарифы естественных и локальных монополий. Каждый год они растут совершенно неуправляемо и в результате «разгоняют» инфляцию. И вот с этим надо что-то делать.

НБЖ: А что делать с тем, что банки в свое время были вынуждены привлекать вклады по высоким ставкам, а теперь вынуждены продолжать их обслуживание в условиях, когда ставка рефинансирования за последний год с небольшим упала более чем на 5%?

Д. АНАНЬЕВ: Банкам надо следить за своей эффективностью, сокращать стоимость пассивов, издержки - это нормальный процесс. Соглашусь, что проблема «дорогих» пассивов актуальна сейчас для многих банков - что ж, им надо внимательно реагировать на изменяющуюся динамику рынка и четко отслеживать свою «маржинальность». Ничего уникального в такой работе для финансово-кредитных структур нет. А что касается нынешнего уровня ставки рефинансирования, то он, на мой взгляд, приемлем, особенно если учесть, что стоимость ресурсов за рубежом практически нулевая, а у нас… Слава богу, что не двузначная, но она еще очень далека от оптимальной.

НБЖ: Ну, у нас и инфляция еще далека от тех показателей, на которых она находится в экономически развитых странах.

Д. АНАНЬЕВ: С такими тарифами естественных и локальных монополий, какие установлены сейчас, это неудивительно. Рост тарифов за несколько последних лет в ряде регионов суммарно составил 1000%. Это безумие.

НБЖ: Помимо стоимости фондирования есть и другая проблема, которая, насколько я понимаю, не менее актуальна для банков, - «плохие» долги, которые никуда не делись, а в большинстве своем спокойно лежат на балансах.

Д. АНАНЬЕВ: Банки заняты сейчас урегулированием этой проблемы самостоятельно и, похоже, справляются с ней. Конечно, плохо то, что так и не было выработано стандартного унифицированного подхода.

НБЖ: Не был создан «плохой» банк или аналогичная структура?

Д. АНАНЬЕВ: Да. Между тем у нас есть Агентство по страхованию вкладов, которое могло бы выполнять функции государственного агента и выкупать определенные виды кредитов с обязательством со стороны банков обратного выкупа в течение нескольких лет. Это ускорило бы процесс оздоровления и банковской системы, и экономики в целом. Но, честно говоря, отсутствие «плохого» банка -не самая большая проблема в работе с «плохими» долгами. Самая большая  проблема заключается  в том, что несовершенство законодательства и высокий уровень коррумпированности, в том числе правоохранительных органов, позволяет мошенникам и злостным неплательщикам уходить от ответственности. С ней сталкиваются и государственные банки, коммерческие организации -и, к сожалению, данная проблема не идет на убыль, а имеет тенденцию к разрастанию.

НБЖ: Ее решить, наверное, намного сложнее, чем создать «плохой» банк, который, как уже говорилось, так и не был создан. А кроме того, правительство начало постепенно сворачивать и другие антикризисные меры, в свое время реализованные. Субординированные кредиты больше не выдаются, программа обмена ОФЗ на привилегированные акции банков так и не заработала…

Д. АНАНЬЕВ: Что и неудивительно, если учесть, что эта программа изначально была мертворожденной. Я с самого начала считал, что предложенная конструкция была слишком сложной: сроки реализации схемы растягивались на шесть-восемь месяцев, сам обмен требовал длительных согласований.

НБЖ: А субординированные кредиты?

Д. АНАНЬЕВ: С ними другая история -на мой взгляд, это как раз была одна из самых удачных антикризисных мер. Но бытует мнение, что банковской системе и так была оказана слишком большая помощь со стороны государства, и противостоять этому мнению, сформировавшемуся в обществе, совсем не просто. К тому же бюджетный дефицит заставляет более сдержанно относиться к мерам антикризисного характера. Хотя, по моему убеждению, несмотря на это, ряд мер, доказавших свою эффективность, следовало бы сохранить.

НБЖ: То есть, с вашей точки зрения, антикризисная поддержка банкам «сворачивается» слишком быстро?

Д. АНАНЬЕВ: Если говорить о беззалоговых аукционах, то они в нынешней ситуации уже не являются для банков острой необходимостью - сейчас можно привлекать средства на приемлемых условиях и на внешних, и на внутренних рынках. Что же касается других мер, то необходимость сохранения или отмены их обсуждается и на уровне президента, и на уровне правительства, и с участием Совета Федерации. Приятно видеть, что по ряду вопросов мы идем в одном направлении.

ИНВЕСТОРАМ НЕОБХОДИМЫ ПОЗИТИВНЫЕ СИГНАЛЫ

НБЖ: В начале нашей беседы вы в качестве одного из негативных факторов упомянули «огосударствление» банковского сектора…

Д. АНАНЬЕВ: И повторюсь - это очень негативный момент. Отрасль в результате теряет инвестиционную привлекательность. Мы не только не видим новых покупателей из числа иностранных «стратегов» - мы видим, как некоторые из них задумываются о выходе из российских активов. Это не случайность.

НБЖ: Но, может, это связано не столько с «огосударствлением» отрасли, сколько с отсутствием у иностранных «стратегов» свободных средств, которые они могли бы вложить в Россию? Не секрет ведь, что крупные западные финансово-кредитные группы тоже серьезно пострадали во время кризиса.

Д. АНАНЬЕВ: Это, конечно, одна из причин, но не главная. Особенно если учесть, что удачные покупки как раз делаются на падающем рынке. Если бы наша банковская отрасль оставалась привлекательной, законодательство было бы более совершенным, а коррупция была бы взята под контроль - я более чем уверен, что сделки по покупке российских банков продолжались бы. Причем с низкими коэффициентами, что выгодно для «стратегов». Но мы ничего подобного не видим, и иностранные инвесторы не делают секрета из того, что они теперь оценивают и отрасль в целом, и каждый банк в отдельности хуже, чем до кризиса. В том числе из-за возросшей доли госбанков и из-за снижения конкуренции на рынке. Нельзя пассивно созерцать это, надо думать, как решать эту проблему.

НБЖ: А как ее можно решить? Не ликвидируешь же преобладание «госов» в один день?

Д. АНАНЬЕВ: Например, можно подумать о постепенном выходе государства из капитала госбанков путем проведения IPO.

НБЖ: Ну, IPO ВТБ и SPO Сбербанка до сих пор поминают не очень теплыми словами…

Д. АНАНЬЕВ: Поминают, потому что стоимость этих акций упала во время кризиса, что является вполне закономерным. Но это не значит, что само IPO плохо. От того, что фондовый рынок упал у нас на сотни процентов в конце 2008 года, у инвесторов не пропал интерес к нему. То же самое и с IPO: если государство будет выходить из капитала госбанков, покупатели на акции найдутся. И это будет положительный сигнал, в том числе и для стратегических инвесторов, которые сейчас ждут этих сигналов.

НБЖ: А на настроение стратегических инвесторов может повлиять тот факт, что рынок «укрупняется» за счет административных мер - повышения требований к капиталу банков. В качестве следующего шага, который не за горами, называется 1 млрд рублей. Как вы относитесь к такой перспективе?

Д. АНАНЬЕВ: Если мы проанализируем ранее состоявшиеся покупки российских банков «стратегами», то убедимся, что крупные активы продавались с меньшими премиями к капиталу, чем активы поменьше. За примерами далеко ходить не надо: группа Barclays и группа KBC приобрели Экспобанк и Абсолют Банк с очень высокими коэффициентами. За банки, занимавшие более высокие места по величине активов, такие премии не выплачивались.

Если же говорить о моем отношении к повышению требований к капиталу до миллиарда рублей, то я отношусь к ней скорее отрицательно. Банки с небольшим капиталом - особенно региональные банки - играют важную роль в кредитовании малого и среднего бизнеса. Конечно, тут нужно четко отделять здоровые финансово-кредитные структуры от тех, кто занимается «обналичкой». Но как сделать это и не выстроить дополнительные барьеры на пути развития честных банков? Это вопрос, который надо решать очень взвешенно и осторожно.

НБЖ: Пока он как раз решается осторожно: сейчас - 90 млн рублей, с 2011 года - 180 млн рублей.

Д. АНАНЬЕВ: Да, и благодаря этому мы избавлены от потрясений на рынке.

НБЖ: Видимо, в рамках осторожности и постепенности как раз и озвучивается инициатива создания института локальных или региональных банков.

Д. АНАНЬЕВ: Думаю, ее можно рассматривать, тем более что подобная практика есть за рубежом. Но в любом случае создание такого института -не приоритет для банковского сектора.

НБЖ: А приоритет, наверное, - отсутствие у банков «длинных» денег?

Д. АНАНЬЕВ: Вопрос как раз решаемый, один из путей - введение безотзывных депозитов. Надо расширить перечень инструментов, в которые мог бы вкладывать средства Пенсионный фонд. Надо «проработать» законодательное обеспечение организованных рынков - например, рынка облигаций, - чтобы у нас как можно реже наступали дефолты. И в целом создать условия, чтобы на нашем рынке доминировал не спекулятивный капитал, чувствительный к любому изменению конъюнктуры, а долгосрочный инвестиционный капитал.

СТРАХОВАНИЕ ВКЛАДОВ В РАЗМЕРЕ 700 ТЫС. РУБЛЕЙ - ВЧЕРАШНИЙ ДЕНЬ

НБЖ: Безотзывные вклады, о которых вы говорили, касаются в первую очередь физических лиц. А сейчас звучат предложения сделать более устойчивой и ту часть пассивной базы банков, которая формируется за счет вкладов
юридических лиц. В частности, есть предложение распространить на эти вклады государственные гарантии. Как вы относитесь к этой инициативе?

Д. АНАНЬЕВ: Во время острой фазы кризиса наш комитет тоже выступал с такой инициативой. Сейчас, возможно, она несколько утратила актуальность. Но если такой механизм будет проработан, почему нет?

НБЖ: А что касается конкретных цифр гарантирования? АСВ предлагало в свое время установить для вкладов юрлиц такой же размер страхового возмещения, как и для вкладов физических лиц, - на уровне 700 тыс. рублей или даже 1 млн рублей.

Д. АНАНЬЕВ: Речь, насколько я помню, шла о вкладах не юрлиц, а индивидуальных предпринимателей. Что же касается суммы, то, на мой взгляд, было бы разумным повысить размер гарантированных выплат и для физических, и для юридических лиц. 700 тыс. рублей - это уже пройденный этап.

НБЖ: Вот с этим АСВ как раз не согласно, поскольку страховка в 700 тыс. рублей покрывает на сегодняшний день свыше 90% всех вкладов физических лиц.

Д. АНАНЬЕВ: Покрывает, поскольку люди вынуждены дробить свои сбережения, раскладывать их по различным банкам. На мой взгляд, как раз эти искусственные барьеры нужно устранять, и в этом можно опираться на опыт стран с развитой экономикой. В США полностью покрываются страхованием вклады на сумму до $150 тыс. Я не призываю установить у нас такой же высокий барьер, но почему бы не поставить себе пропорциональную планку, к которой мы будем постепенно приближаться в течение следующих нескольких лет?

НБЖ: Но для банков повышение размера страховки - это дополнительные отчисления.

Д. АНАНЬЕВ: Поэтому надо четко просчитать модель. Это не создание космического корабля - все гораздо проще.

НБЖ: В Европе во время кризиса вообще вводили страхование всех вкладов без ограничений суммы. Может, нам стоит перенять этот опыт?

Д. АНАНЬЕВ: В нынешней ситуации уже нет. Это имело смысл и было одним из предложений нашего комитета во время острой фазы кризиса. Сейчас этот вопрос лучше решать постепенно, тем более что он тоже не относится к разряду проблем первого порядка. Он локален, а нам необходимо сейчас отстроить систему законодательного обеспечения финансового рынка, чтобы оно соответствовало по своему уровню, по прогрессивным возможностям законодательству в экономически развитых странах.