Базель-III- не панацея

Нормативы Базельского комитета банковского надзора, известные как Базель-III, - один из принципиальных вопросов для всего мирового финансового рынка. В России новые инициативы вызвали неоднозначную реакцию. О грядущей трансформации банковского сектора НБЖ рассказал заведующий сектором денежно-кредитной политики Института экономики РАН Сергей АНДРЮШИН.

НБЖ: Сергей Анатольевич, одобрены нормативы Базель-III. Не могли бы вы кратко обозначить взаимосвязь между появлением новых регуляторных норм и мировым финансовым кризисом?

С. АНДРЮШИН: Появление новых стандартов Базеля - это реакция на глобальный финансовый кризис. Анализируя его причины и «триггеры», эксперты в качестве одной из основных причин выделяли провалы пруденциального регулирования деятельности финансовых посредников. В условиях углубления финансовой глобализации национальные стандарты организации, функционирования и регулирования деятельности финансовых посредников перестали отвечать современным требованиям. Первыми в ходе недавнего кризиса пострадали те национальные финансовые посредники, которые проводили активные трансграничные операции с трансрыночными продуктами на международных рынках денег и капиталов.

Вспомним банкротства английского банка Northern Rock в сентябре 2007 года или американских банков Merrill Lynch (август 2008 года) и Lehman Brothers (сентябрь 2008 года). До начала глобального финансового кризиса это были крупные, известные институты. Для спасения финансовых институтов, бывших «too big to fail», во многих странах были приняты и реализованы программы вхождения государства в их капитал. Например, доля государства в капитале Lloyds Banking Group plc была увеличена до 41%, а в капитале Royal Bank of Scotland Group plc - до 83%. И все это за счет средств налогоплательщиков. Поэтому правительства развитых стран озабочены тем, чтобы в будущем данные инвестиции принесли адекватные выгоды. Появление стандартов Базель-III началось с введения дополнительных требований к достаточности капитала банков (акционерный капитал, капитал I уровня, капитал II уровня, «буферный» капитал, совокупный капитал). Эти требования позволяют переложить бремя ответственности за финансовые риски с налогоплательщиков на собственников финансовых посредников, активно проводящих свои операции на международных рынках денег и капиталов.

НБЖ: Речь идет о поэтапном введении новых нормативов в период с 2013 по 2019 годы по трем направлениям: изменение структуры собственного капитала банков, повышение требований к достаточности капитала (в том числе введение новых дополнительных нормативов), создание буферов капитала.

С. АНДРЮШИН: В общем, да. Базельский комитет банковского надзора, в состав которого наряду с 26 центральными банками входит и Банк России, рекомендовал банкам начиная с 2013 года в течение последующих шести лет (до 1 января 2019 года) ввести в структуру собственного капитала банка ряд изменений. В частности, за счет чистой прибыли создать буферный капитал на уровне 2,5%, формируемый равными долями (0,625%) с 2016 года; изъять из состава собственного капитала I уровня 15%-ную «подушку», включающую отложенные налоги и секьюритизированные активы (до 1 января 2018 года); увеличить долю капитала I уровня до 6% (на 1 января 2015 года), а долю акционерного капитала - до 4,5% (на 1 января 2015 года). Необходимый уровень достаточности капитала первого и второго уровней определяется как отношение соответствующего капитала к активам, взвешенным по уровню рисков (рыночного, кредитного и операционного). Это отношение должно составить 8% (на 1 января 2013 года), а с учетом «буферного» капитала - 10,5% (на 1 января 2019 года).

Одновременно в указанный период будут вводиться нормативы, нацеленные на ограничение финансового рычага (ле-вереджа, соотношение заемного и собственного капитала), который допустим для финансовых посредников. В частности, речь будет идти о пересмотре нормативов текущей и долгосрочной ликвидности. В то же время регуляторы предусматривают и некоторые послабления для банков - возможность отнесения своей миноритарной доли (до 10%) в капитале других финансовых институтов к собственному капиталу. Безусловно, данные послабления будут способствовать усилению позиций крупных банков, имеющих, в отличие от большинства других финансовых посредников, более разветвленную сеть своих подразделений в других регионах.

НБЖ: Расскажите, когда ждать введения новых нормативов ликвидности по Б-III (краткосрочной и долгосрочной)?

С. АНДРЮШИН: Новый норматив текущей ликвидности (liquidity coverage ratio) планируется ввести в 2015 году, а обновленный норматив долгосрочной ликвидности (net stable funding ratio) - тремя годами позже.

Первый предполагает, что банковские краткосрочные обязательства сроком до 30 дней должны будут покрываться ликвидными активами на 100%. Второй норматив регулирует риск потери банком ликвидности в результате размещения средств в долгосрочные активы, которые должны быть покрыты стабильными пассивами также не менее чем на 100%.

ТРАНСФОРМАЦИЯ СИСТЕМЫ

НБЖ: С вашей точки зрения, как будет меняться финансовая система в разных странах мира с учетом положений Базеля-III?

С. АНДРЮШИН: Известно, что деятельность многих финансовых посредников в странах, входящих в Базельский комитет, не сможет отвечать требованиям Б-III. В частности, к таким кредитным институтам можно отнести кооперативные и взаимные банки, муниципальные и народные банки, земельные банки, сберкассы и разнообразные институты кредитной кооперации, функционирующие в Германии, Франции, Швейцарии, Италии, Испании, Китае, Индии, Бразилии и Японии. Структура собственного капитала данных кредитных институтов принципиально отлична от общепринятой структуры капитала коммерческого банка. В частности, у них нет акционерного капитала, зато есть паевой капитал, включающий вклады. Ресурсная база таких кредитных институтов сильно зависит от государственных и муниципальных займов, часто у них нет доступа на рынки капитала. Но эти институты обслуживают от 50 до 80% малых и средних предприятий, их исчезновение резко ударит по внутреннему совокупному спросу и занятости на рынке труда (например, в США на малый бизнес приходится около 60% всех рабочих мест в стране).

Поэтому ввод новых стандартов Б-III должен затронуть только финансовых посредников, способных и желающих работать на мировых рынках капитала. Те же кредитные организации, которые не собираются этого делать, должны выстраивать свои бизнес-модели согласно внутренним стандартам и рейтингам, разработанным национальными регуляторами и согласованным с Базельским комитетом банковского надзора.

НБЖ: Прокомментируйте, пожалуйста, за счет чего возрастет устойчивость отдельного банка.

С. АНДРЮШИН: Установление левереджа в 3% или более не сделает банк устойчивее. Проблема не в числовом значении, а в перечне рисков (а также их факторов) и в оценке уровней вероятностей возникновения этих рисков. Это понимание отражено в новых стандартах Базельского комитета. Помимо количественных характеристик (минимальных требований к собственному капиталу) Б-III предполагает внедрение требований, связанных с организацией банковского надзора за соблюдением нормативов достаточности капитала и за соблюдением рыночной дисциплины. В частности, предполагается реализация принципа транспарентности и раскрытия информации о принимаемых банками рисках и об управлении ими.

ВРЕМЯ НА РАСКАЧКУ

НБЖ: Нормативы Б-III - попытка заткнуть дыры в макропру-денциальном надзоре. Логично предположить, что вводить их надо быстро, т. к., учитывая цикличность экономики, до 2019 года велика вероятность нового кризиса - или даже кризисов.

С. АНДРЮШИН: Сроки - не главное. Не в них дело, а в желании банка быть первым, лучшим и надежным. Кто мешает Швейцарии принять решение о повышении минимального уровня достаточности собственного капитала для своих гроссбанков UBS и Credit Suisse до 19% от размера активов, взвешенных по степени риска? Почему они не ограничиваются предельным уровнем в 10,5%, установленным Базельским комитетом на 1 января 2019 года, а хотят иметь банки, собственный капитал которых будет превышать минимально установленный уровень почти в два раза уже в 2015 году? Ответ ясен: конечно, желание в условиях финансовой глобализации сохранить конкурентоспособность и востребованность национального банковского сектора.

НБЖ: Нормативы Базельского комитета - не панацея. Каких решений ждать в ближайшей перспективе от G20?

С. АНДРЮШИН: На саммите в Сеуле встретятся главы государств (G20), представляющие интересы развитых стран и стран с формирующимися рынками. Они, по всей видимости, подпишут новое соглашение Б-III. Однако не базельские стандарты будут в центре обсуждения, а скорее проблемы смягчения глобальных финансовых дисбалансов, определение допустимых пределов колебаний дефицита и профицита по текущим и капитальным операциям платежного баланса и предотвращение углубления «торговых войн», обусловленных манипуляциями с обменным курсом национальной валюты. В противном случае, если в Сеуле не договорятся, то никакие стандарты Б-II или Б-III не спасут мировую экономику от кризиса. Внешние дисбалансы просто разрушат все системы мировых хозяйственных связей. Странам необходимо договариваться, находить консенсус.

НБЖ: В чем разница в подходах США и государств ЕС к регулированию?

С. АНДРЮШИН: В первую очередь ментальность и ответственность различны. США - лидер мировой экономики, они имеют самую ликвидную валюту и самые надежные в мире государственные авуары. Поэтому они, понимая всю опасность валютно-торговых дисбалансов, сложившихся в мире, первыми активно приступили к поиску, разработке и внедрению мер по устранению этих дисбалансов. Возьмите принятый в июле 2010 года Конгрессом США закон Додда-Франка, предусматривающий расширение функций ФРС, значительное ужесточение стандартов и мер регулирования сектора финансовых услуг (финансовых операций банков с хедж-фондами, деятельности финансовых компаний и институциональных инвесторов, дилеров рынка деривативов и крупных участников на рынке своп и пр.).

Схожую позицию в Европе занимает Великобритания, однако дальше пошли различия. Государства еврозоны во главе с ЕЦБ придерживаются более консервативной позиции, прежних традиционных мер регулирования финансового рынка и банковского сектора в частности. В апреле 2010 года центральные банки еврозоны вернулись к докризисной практике краткосрочного рефинансирования - максимум до трех месяцев. Пока в еврозоне вопрос о принципиальном реформировании регулирования финансового сектора не стоит. Страны этого блока в настоящее время больше интересуют вопросы сохранения единого европространства, которое, по всей видимости, начинает уже трещать по швам.

РОССИИ БАЗЕЛЬ НЕ УКАЗ

НБЖ: В России развернулась дискуссия: одни эксперты говорят, что российские нормативы сейчас уже жестче, чем Ба-зель-III, другие с этим не согласны.

С. АНДРЮШИН: Наши и их нормативы нельзя сравнивать. Больше или меньше - не в этом дело. Покажем это на примере нормативов краткосрочной (Н3) и долгосрочной (Н4) ликвидности. Известно, что базельские стандарты ужесточают требования к качеству активов, которые могут быть включены в категорию ликвидных. Для сравнения: количественное значение Н3, согласно инструкции 110-И Банка России, составляет 50%, а рейтинги активов, которые российские банки могли бы отнести к категории ликвидных, по оценкам международных рейтинговых агентств, не очень высоки. В этом случае для соблюдения норматива необходимо банкам либо возвращать соответствующие пассивы, либо повышать рейтинги (качество) своих активов.

Конечно, составление рейтингов можно доверить российским рейтинговым агентствам. Но при этом возникнут новые вопросы: насколько можно доверять данным рейтингам; как будут решены вопросы конфликта интересов, связанные с «покупкой рейтинга»; кто будет аттестовывать методики оценки рисков, применяемые российскими рейтинговыми агентствами и др. Норматив долгосрочной ликвидности Н4 устанавливается той же инструкцией ЦБ в размере 120%, т.е. выше требований Б-III. Однако его соблюдение всегда спонтанно: средний российский банк никогда не знает, за счет каких источников он сможет погасить долгосрочную задолженность перед своими кредиторами, не говоря уже о планировании этого процесса на год и более.

НБЖ: Согласны ли вы с мнением ЦБ, что 99% российских банков соответствуют минимальным Базельским требованиям к достаточности капитала первого уровня?

С. АНДРЮШИН: С формальной точки зрения (если исходить из официальных числовых значений по отчетности) - да. На практике - нет. Ни один банк не заинтересован уменьшать норматив достаточности капитала (Н1), так как Банк России может отозвать у него лицензию. Вследствие того что в отчетности российских банков много субъективного, возникло такое явление, как «рисованные» капиталы. Любой банк в рамках действующих инструкций Банка России (положений 254-П и 283-П) может повысить собственный капитал за счет уменьшения резервов на возможные потери по ссудам. Так, банк может опираться на собственное профессиональное суждение о рисках по ссудам и обосновать свои оценки кредитного риска (например, пролонгировать кредит до того момента, пока он не станет чистым убытком) или же устанавливать выгодную ставку резерва в рамках диапазона, официально заданного регулятором. При этом Банк России часто создает подобные ситуации сам, заставляя банки идти на фикцию. Например, когда действовало антикризисное указание Банка России 2156-У, смягчавшее нормы резервирования, в частности, позволяющее не ухудшать категорию качества заемщиков при реструктуризации ссуды, многие банки не показывали «плохие» кредиты как чистые убытки. И резервы по таким ссудам они не создавали, тем самым повышая собственный капитал.

ПАРАЛЛЕЛЬНОЕ ВНЕДРЕНИЕ

НБЖ: В России параллельно будут вводить положения Б-П и Б-Ш. В чем причина?

С. АНДРЮШИН: Стандарты Базеля-II были приняты в 2004 году. В России они стали внедряться практически во второй половине 2009 года, только после преодоления основной фазы кризиса. Таким образом, прошло около пяти лет, а главные нововведения Б-II (новые подходы к оценке достаточности капитала, расчет кредитного и операционного рисков, организация банковского надзора и унификация правил раскрытия информации, повышения качества и транспарентности капитала) до сих пор трудно сочетаются с российскими реалиями.

Одним из главных препятствий для российских банков к переходу на стандарты Б-II является отсутствие комплексной системы управления рисками. Например, с 1 июля 2010 года Банк России (согласно Положению №346-П) обязал банки при расчете норматива достаточности капитала (Н1) учитывать операционный риск (возникновение убытков в результате мошеннических действий сотрудников банка или третьих лиц, технических сбоев, неотлажен-ных бизнес-процессов и т.п.). Для расчета операционного риска банкам был предложен так называемый упрощенный стандартизированный подход, согласно которому резерв капитала по данному виду риска определяется в объеме 15% от средней суммы чистых процентных и непроцентных доходов банка за последние три года. Разумный вопрос: а почему считаем от доходов? А потому, отвечает регулятор, что в России отсутствует статистика банкротств, якобы она еще не успела накопиться.

Относительно сроков внедрения стандартов Б-II сказать ничего не могу, они, по мнению руководства Банка России, еще не определены.

НБЖ: Можно ли говорить о том, что отложенные сроки введения нормативов по Б-II - результат ожесточенного сопротивления банков новым нормам?

С. АНДРЮШИН: Я так не считаю. В первую очередь - нет заинтересованности в введении новых нормативов у правительства страны, а затем уже у Банка России. Также можно отметить, что, на мой взгляд, ни у правительства, ни у Банка России нет понимания того, какой должна быть национальная банковская система в будущем, какие она должна выполнять цели и функции.

НБЖ: Как отразятся требования Б-III на российской банковской системе?

С. АНДРЮШИН: Объективно - никак не отразятся, так как в чистом виде никто внедрять их не будет. Известно, что официально все российские банки якобы перешли на отчетность по МСФО, однако на практике большое количество участников рынка отчитывается не по международным, а по российским стандартам. Такая же «карикатура» будет и со стандартами Б-III, которые, как и МСФО, будут «модифицированы» с учетом российской специфики.

НБЖ: Какие требования придется подтянуть для формального соответствия Базелю-III? И готовы ли наши банки к ужесточению?

С. АНДРЮШИН: Количественные ужесточения нормативных требований «травматично» на российских банках не отразятся, так как наши банки «самые капитализированные» в мире. Об этом свидетельствует российская практика «рисовки» балансов и отчетности по обязательным нормативам. Б-III не будет внедряться в российских банках не потому, что они не смогут соответствовать количественным характеристикам. Если надо - смогут. Дело в другом: помимо количественных характеристик (минимальных требований к собственному капиталу) Б-III предполагает внедрение банками новых требований, связанных с организацией банковского надзора за соблюдением нормативов достаточности капитала и соблюдением рыночной дисциплины. Для достижения этих стандартов российские банки, как выразился недавно премьер-министр, еще не «заточены».

«АКЦИОНЕРЫ НЕ ГОТОВЫ ОТВЕЧАТЬ ПО ЧУЖИМ ДОЛГАМ» НБЖ: Поможет ли Б-III развитию российской банковской системы? Скажем, получится ли развивать гибридные инновационные инструменты?

С. АНДРЮШИН: В принципе, они в отечественной практике имеются. Это, например, субординированные кредиты, ипотечные облигации или ценные бумаги, обеспеченные активами, и ими многие российские банки пользуются. Однако нормативной базы нет, и вряд ли в ближайшее время она появится.

НБЖ: Готовы ли российские держатели облигаций становиться акционерами банков, попавших в трудную ситуацию?

С. АНДРЮШИН: Нет, не готовы. С одной стороны, как держатели облигаций они не могут рассчитывать на возврат хотя бы части своих инвестиций в случае отзыва у банка лицензии. С другой стороны, как собственники они будут вынуждены отвечать по чужим долгам.

НБЖ: Насколько могло бы улучшить ситуацию введение контрциклического надзора? Отечественные банкиры постоянно говорят, что их и так душат резервами, никаких дополнительных налогов, фондов вводить в нашей хрупкой финансовой системе нельзя.

С. АНДРЮШИН: Хотят наши банкиры или не хотят, им все равно придется быстрыми темпами наращивать собственный капитал и все его компоненты, или они будут вытеснены с рынка. Что касается контрциклического надзора, то он призван сформировать дополнительные резервы в банковском секторе в период избыточной кредитной экспансии. Пока это для российских банков неактуально.

НБЖ: Считаете ли вы, что запреты на выплаты дивидендов и бонусов владельцам банка, не соблюдающим нормативы, ускорят процесс наведения порядка? Или, как это у нас обычно бывает, банкиры найдут способы обойти очередные ограничения?

С. АНДРЮШИН: Нет, порядка больше не станет, так как регулятор занял принципиальную позицию «ручного», а не унифицированного рыночного регулирования. Представители Банка России сами признают, что не знают действительного положения дел в банках, например, в своей дочке - Сбербанке. Да, число банков уменьшится, в том числе из-за вытеснения их другими, более рентабельными институтами -например, паевыми и хеджевыми фондами, страховыми компаниями и финансовыми подразделениями крупных промышленных корпораций.