Конец прошлого года ознаменовался масштабным отзывом банковских лицензий. За месяц с небольшим права заниматься банковской деятельностью лишились сразу семь организаций, предположительно входивших в «уринскую» группу. О том, какие меры предпринимает Центральный банк для предотвращения вывода активов, в каких случаях осуществляется отзыв лицензии и ликвидация банка, рассказал директор департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций, член совета директоров Центрального банка Михаил СУХОВ.
ЦБ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ: ЛИЦЕНЗИЯ ПОД УГРОЗОЙ!НБЖ: Предупреждает ли Центральный банк руководство кредитной организации о том, что в скором времени у банка будет отозвана лицензия и введена временная администрация?
М. СУХОВ: В законе не существует требования, согласно которому Центральный банк должен заблаговременно извещать руководство банка об отзыве лицензии. Более того, после подобного рода предупреждений недобросовестные банкиры могут ускорить вывод активов. Как правило, временная администрация приходит утром и сообщает менеджменту о том, что у банка отозвана лицензия. Одновременно на сайте Банка России размещается соответствующая информация.
Но, по большому счету, отзыв лицензии не является для менеджмента неожиданностью, потому что руководители банка не могут не знать о тех нарушениях, которые совершают в стенах организации и которые в конечном счете послужили поводом для отзыва лицензии. Более того, Центральный банк в форме предписаний, актов проверки обращает внимание на те или иные нарушения в деятельности банка и дает время на их исправление. Если никакие меры не предпринимаются, то итог вполне очевиден. Поэтому жалобы бывших руководителей или акционеров на то, что они не знали о предстоящем отзыве лицензии, таят в себе либо лукавство, либо говорят о некомпетентности топ-менеджмента.
НБЖ: По каким причинам может быть отозвана лицензия?
М. СУХОВ: Перечень оснований отзыва лицензий определен в статье 20 закона «О банках и банковской деятельности». Причины, на основании которых мы отзываем лицензию, носят содержательный характер: утрата капитала или недостаток ликвидности, иные существенные нарушения законодательства. В качестве основания для отзыва лицензии мы указываем факты, имеющие документарное подтверждение того, что в банке существует ряд нарушений нормативов ЦБ или требований закона. В большинстве случаев мы указываем на существенную недостоверность отчетности. Замечу, что лицензия отзывается на основании знания, подкрепленного документами.
НБЖ: Вы сказали, что Центральный банк выписывает различного рода предписания и у руководителей финансово-кредитного института есть время на то, чтобы исправить ситуацию. Сколько обычно выдается предписаний, прежде чем отзывается лицензия?
М. СУХОВ: В законе сказано, что предписания перед отзывом лицензии могут выдаваться неоднократно, то есть два и более раз. Стандартного шаблона действий в данном случае нет и быть не может. Иногда таких предписаний могут быть выданы десятки, а в некоторых случаях достаточно двух. Вообще нет прямой причинно-следственной связи между наличием предписания и отзывом лицензии. Есть связь содержательная, а каким количеством предписаний она оформлена - непринципиально.
НБЖ: От каких факторов зависит скорость отзыва лицензии у банка?
М. СУХОВ: Все зависит от масштаба проблемы. Наличие небольших нарушений, в принципе, не является основанием для отзыва лицензии. В режиме исправления нарушений может находиться большое количество банков. В случае утраты капитала, неликвидности или снижения капитала до отметки менее 90 млн рублей (а со следующего года - менее 180 млн рублей) регулятор обязан отозвать лицензию. Чтобы предотвратить эти действия со стороны регулятора, акционеры должны действовать очень быстро. Именно действовать, а не кормить Центральный банк обещаниями.
НБЖ: Если достаточность капитала снижается по причине каких-то форс-мажорных обстоятельств, Центральный банк может потянуть время?
М. СУХОВ: На практике такое, как правило, не случается. Если норматив Н1 снижается, то он снижается до уровня отрицательного капитала. Я не припомню случаев, чтобы достаточность капитала банка находилась длительное время в зоне 4–5% (когда еще можно было бы понаблюдать за развитием ситуации).
БАНКРОТСТВО - КРАЙНЯЯ МЕРА НАКАЗАНИЯНБЖ: Бывают ли случаи, что активов в банке достаточно и осуществляется не банкротство, а ликвидация кредитной организации?
М. СУХОВ: Бывают и случаи принудительной ликвидации, когда активов банка достаточно для удовлетворения всех обязательств, но чаще, конечно, ликвидация банка происходит через процедуру банкротства. И это вполне закономерно, потому что отзыв лицензии - это вывод банка с рынка. Центральный банк действует достаточно осторожно и ликвидирует только те банки, которые действительно заслужили применение к ним крайних мер. По нашим оценкам, в четырех случаях из пяти отзыв лицензии сопровождается криминальным банкротством.
Но бывает, что банк был доведен до банкротства под влиянием каких-либо экономических факторов. Например, к серьезным финансовым потерям может привести несоблюдение требований по кредитованию собственников бизнеса или превышение кредитных лимитов на одного заемщика. В качестве примера подобного вида «экономического» банкротства можно привести некоторые банки, которые мы санировали в период кризиса.
НБЖ: Бывают случаи, когда вы знаете, что банк выводит активы, но не отзываете лицензию, потому что нет доказательной базы? Например, в случае с «уринскими» банками Центральный банк смог оперативно предпринять меры?
М. СУХОВ: Если регулятор узнает, что в банке проблемы с активами, то либо срочно отзывается лицензия, либо руководству банка предлагается вернуть активы. В случае с так называемыми «уринскими» банками отзыву лицензии предшествовала проверка, в ходе которой из ФСФР была получена информация о том, что в депозитариях, в которых якобы хранились ценные бумаги, ценных бумаг нет. Потом мы начали по цепочке проверять другие «засветившиеся» в депозитарии банки, включая Соцгорбанк и Мультибанк, и в конечном итоге обнаружили то же самое - фиктивные ценные бумаги и отсутствие активов.
Как долго акционеры могут скрывать свои противоправные действия, зависит от их изобретательности и частоты проверок. Поэтому мы считаем, что в отношении банков, имеющих системную значимость, в дополнение к дистанционному надзору и к проверкам на местах можно установить институт уполномоченных представителей. Во многих странах такая схема применяется. Вообще факт проверки банка на Западе более понятен и вызывает меньше аллергии, чем у нас.
НБЖ: Возможность введения таких уполномоченных обсуждается?
М. СУХОВ: Да. Эти полномочия как отдельные антикризисные меры не продлялись, но мы считаем, что целесообразно ввести подобный институт на постоянной основе. Тогда скорость реагирования ЦБ будет существенно выше.
В таких банках и руководство, и акционеры являются залогом стабильности организаций. Кроме того, важно получать расширенную информацию о деятельности средних банков, динамично привлекающих вклады. Именно эти банки, как показывают последние годы, становятся объектом приобретений со стороны разного рода финансовых махинаторов.
НБЖ: Таких как Матвей Урин?
М. СУХОВ: Дело не только в конкретных лицах, виновность и причастность которых могут установить правоохранительные органы. Нужна система, отражающая всех, кто был замечен в злоупотреблениях.
НБЖ: То есть Банк России должен влиять на деятельность банков?
М. СУХОВ: Не совсем так. Должны вестись разные формы работы по предупреждению случаев банкротства. И для осуществления необходимого комплекса мер Банк России должен располагать широким инструментарием.
При этом, конечно, нельзя увлекаться регулированием. Всегда есть соблазн вернуться к социализму и всем управлять. Для рынка критерием эффективности является дороговизна обхода тех или иных регулятивных норм. Участникам рынка на каком-то этапе становится дешевле работать «вбелую», чем обходить нормы законодательства. Подобное компромиссное решение было найдено при определении подоходного налога: в определенный момент предпринимателям стало понятно, что налог легче заплатить, чем «обходить». В банковском регулировании действуют те же самые принципы. Хотя, конечно, ситуация волка и зайца будет всегда. Но она будет касаться в основном недобросовестных банкиров.
НБЖ: Центральный банк располагает достаточно широким инструментарием. Почему все-таки недобросовестные банкиры успевают вывести значительную часть активов до отзыва лицензии?
М. СУХОВ: При выводе активов важно понимать их структуру и ликвидность. Например, заемщики не всегда согласятся переуступить свои обязательства другому банку, а потому кредитный портфель вывести из банка достаточно проблематично. Если речь идет о ценных бумагах или о ликвидности, то их можно вывести за полчаса, осуществив соответствующие операции. Поэтому очень многое зависит от контрагентов и от мест, в которых размещены активы. Многое зависит и от накопленной величины недостоверной отчетности, потому что очень часто сначала выводят активы, а потом пытаются свои противоправные действия как-то закамуфлировать. Иногда перед отзывом лицензии руководство банка пытается проводить дополнительные операции по переоформлению уже выведенных активов. Возникают очень сложные и запутанные схемы. Уголовное же преследование идет по факту совершения юридических действий, и поэтому в ходе следствия не всегда удается найти и вернуть реальные активы.
ПОКА СУД ДА ДЕЛО…НБЖ: Руководство банка может воспрепятствовать приходу временной администрации или, по крайней мере, отказать администрации в помощи?
М. СУХОВ: После истории с Содбизнесбанком, когда в 2004 году руководство банка в течение двух недель не пускало временную администрацию в здание банка, в Уголовный кодекс было введено дополнение, в соответствии с которым противодействие временной администрации считается уголовным преступлением.
С тех пор подобного активного противодействия со стороны банков, у которых была отозвана лицензия, не было. Хотя было несколько случаев, когда временная администрация приходила в банк и находила кучу резаной бумаги или отыскивала в сарае перевязанную ленточкой пачку документов, на которой лежала лицензия и печать банка. Также экзотичными можно назвать случаи, когда руководство и акционеры обращаются в суд по поводу незаконности отзыва лицензии, пытаясь, таким образом, затянуть дело о банкротстве. К счастью, такая практика не вошла в традицию и суды достаточно оперативно и адекватно реагируют на информацию, которую им предоставляет Банк России.
НБЖ: С какой целью руководители подают в суд? Надеются вернуть лицензию?
М. СУХОВ: Не всегда. Дело в том, что существует прямая зависимость между сроками принятия решения о банкротстве и возможностью оспаривания сделок. Чем позже было принято решение о банкротстве, тем меньший круг сделок попадет под оспаривание в ходе конкурсного производства, которое проводит Агентство по страхованию вкладов. Поэтому если банк сможет потянуть с отзывом лицензии, то по ряду сделок снизится возможность их оспаривания. Финансовые махинаторы, выведя актив, начинают передавать его по цепочке подставным юрлицам, последнее из таких юрлиц заявляет, что оно не знает истории актива и является добросовестным правоприобретателем. В итоге, даже если нам удастся в суде доказать ничтожность первой сделки, уже на третьем-четвертом «звене» цепочки следования актива оспорить сделку будет практически невозможно. В данной ситуации закон будет защищать в первую очередь стабильность гражданского оборота.
НБЖ: То есть возможность оспорить отзыв лицензии Центральным банком для недобросовестных банкиров - лазейка для вывода активов и ухода от ответственности?
М. СУХОВ: В большинстве случаев недобросовестным банкирам не удается воспользоваться этой возможностью.
Поэтому я бы сказал, что удавшиеся попытки затягивания процедуры банкротства являются скорее исключением, чем правилом.
НБЖ: Почему все-таки появились исключения из правила?
М. СУХОВ: В отдельных случаях суды принимали решения о проведении экспертизы. Однако в итоге нам удавалось доказать в суде правомерность нашей позиции, хотя, как мы считаем, доказательств было достаточно и без экспертизы. Однако я считаю, что в целом ситуация с судебным правоприменением в делах о банкротстве является удовлетворительной. Наличие отдельных неудовлетворительных фактов не снижает общей эффективности.
НБЖ: А насколько банки могут таким образом затянуть процедуру банкротства?
М. СУХОВ: Сложно назвать среднестатистическую цифру. Например, разбирательство с Поволжским немецким банком длилось год и три месяца. Процедура заняла много времени, потому что в рамках судебных разбирательств суд назначил экспертизу наличия оснований для банкротства, а для этого необходимо было сначала доставить документы в Москву и провести экспертизу криминалистического центра МВД, а затем отправить бумаги обратно. После этого Центральный банк обжаловал неправомерно вынесенное решение суда об отказе признать банк банкротом. В результате процесс растянулся на несколько месяцев. Я думаю, что весь этот период активы банка структурировались так, чтобы потом кредиторы не могли их получить.
НБЖ: Были ли случаи возвращения банкам отозванных лицензий?
М. СУХОВ: За последние десять лет -всего три. При этом два банка, которым была возвращена лицензия, уже прекратили свое существование.
НБЖ: Каким образом банкам удалось доказать в суде ошибку регулятора?
М. СУХОВ: Замечу, что мы не оцениваем правомерность принятых судебных решений, даже если с ними не согласны. Если говорить об одном конкретном случае, то суд принял во внимание документ, который ранее (с 1994 года)в Центральный банк не предоставлялся и на судебном заседании был предъявлен впервые. Тем не менее суд принял решение. В деле поставлена точка. В том что решение Центрального банка было оспорено, нет ничего страшного. Если сравнить статистику успешных обжалований приказов Банка России об отзыве лицензии со статистикой обжалований в судах иных решений, то станет ясно: у нас это явление крайне редкое.
КТО ОТВЕТИТ ЗА БАНКРОТСТВО?НБЖ: Привлекаются ли к процессу ликвидации акционеры банка?
М. СУХОВ: Если акционеры изъявляют желание, то они приходят и сотрудничают с временной администрацией и конкурсным управляющим. Кроме того, акционеры банка, как правило, являются его заемщиками. В этой роли они обычно и выступают.
НБЖ: Может ли руководство банка после прихода временной администрации сложить с себя обязательства и отказать в содействии?
М. СУХОВ: Такие действия будут расцениваться как действия, воспрепятствовавшие работе временной администрации. В этом случае по закону предусмотрено уголовное наказание. Как я уже отмечал, такие действия обычно не совершаются, и процедура ликвидации банка проходит в более спокойной обстановке.
НБЖ: Почему ситуация изменилась? Недобросовестные банкиры боятся возмездия за противоправные действия?
М. СУХОВ: Ситуация стала гораздо лучше, если сравнить ее с ситуацией 10-15-летней давности. Однако говорить о том, что она теперь является полностью стабильной, нельзя. Сложно предсказать, что придет в голову собственнику банка, у которого отзывают лицензию. Но в целом статистика стала лучше и в силу применения норм закона, и в силу эффективности АСВ. Я не думаю, что все боятся уголовной ответственности: с сокращением количества банков большинство одиозных личностей все-таки отошло от банковского сектора.
НБЖ: Привлекает ли временная администрация к сотрудничеству акционеров банка при работе с «потерявшимися» активами? Привлекаются ли собственники к ответственности в случае обнаружения вывода активов?
М. СУХОВ: Если есть основания для возбуждения уголовных дел в отношении акционеров, то соответствующие материалы направляются в правоохранительные органы. Можно привлечь акционеров к ответственности за неправомерные действия, за неправомерное получение кредитов, за неправомерные управленческие решения. А за то, что банк в принципе разорился, - нет. С акционера можно требовать только того, чтобы он не воровал деньги и вовремя собирал органы управления. Если он предпринял все необходимые действия (в частности, собрал совет директоров), но у него нет возможности финансово восстановить банк, то не нужно гипертрофировать его ответственность. Другой вопрос, что человек, который владел банком-банкротом, не должен иметь возможности повторить свой опыт, став мажоритарным акционером другого банка.
Бывает и другая ситуация, когда собственники не предпринимают вообще никаких действий для спасения банка. Но Центральный банк не может ждать, если видит, что в банке нет денег. Банк России действует в интересах кредиторов банка, а не его акционеров.
НБЖ: В отношении бизнесмена Матвея Урина, который считается конечным бенефициаром банковской группы, были возбуждены уголовные дела. Удастся ли в этом случае привлечь собственника к ответственности? Или доказать причастность акционера к банкротству банков будет невозможно?
М. СУХОВ: Это вопрос к правоохранительным органам. Могу только сказать, что с момента отзыва лицензии прошло немного времени. Пока говорить о том, что правоохранительная система в отношении этих банков не сработала, я думаю, рано.
Есть несколько уголовных составов, по которым сейчас ведется разбирательство: мошенничество, неправомерные действия при банкротстве, искусственное создание неплатежеспособности. Какие конкретно уголовные составы будут применены, решать правоохранительным органам.
НБЖ: На сайте Центрального банка висит список лиц, которые были привлечены к субсидиарной ответственности.
М. СУХОВ: Список висит, но не факт, что лица, перечисленные в нем, выполнили наложенные на них обязательства. Скорее всего, этого так и не произошло и бывшие банкиры где-нибудь скрываются.
НБЖ: То есть они так и не понесли наказания?
М. СУХОВ: Они вынуждены скрываться. Пока эти лица не исполнят своих обязательств, они не смогут вести легального бизнеса в России, крупные иностранные бизнесмены также вряд ли захотят вести с ними дела. Подобная «локализация» также является наказанием.
НБЖ: То есть из лиц, привлеченных к субсидиарной ответственности, никто не заплатил по счетам?
М. СУХОВ: Нельзя сказать, что совсем ничего не было оплачено. У некоторых руководителей банков-банкротов остались квартиры, которые были изъяты.
НБЖ: К ответственности в основном привлекается руководство банка?
М. СУХОВ: Да. Именно по этой причине часто накануне отзыва лицензии в банках появляются подставные руководители, которые потом - уже после отзыва лицензии - бегают от конкурсных управляющих и путаются в показаниях.
ВРЕМЯ НЕ ВСЕ РЕШАЕТНБЖ: Как долго может вестись конкурсное производство?
М. СУХОВ: Быстрое завершение конкурсного производства не является самоцелью. Скорость работы с активами не всегда пропорциональна деньгам, которые за них можно выручить. Например, не всегда разумно продавать здание в период кризиса. Не всегда разумно банкротить заемщика. Иногда разумнее подождать, когда он расплатится по своим обязательствам. Поэтому в законе написано, что конкурсный управляющий должен поступать добросовестно в интересах кредиторов.
Кроме того, конкурсное производство длится, пока продолжается установление разных форм ответственности. В частности, так было в деле Содбизнесбанка, которое длилось с 2005 по 2010 год. Основные расчеты с кредиторами прошли в первый год конкурсного производства. Дальше шла юридическая процедура, необходимая для завершения дел. Кроме того, процесс взыскания активов проходил и проходит в условиях, когда каждая сторона имеет возможность защитить свои права в суде.
Я бы сказал, что сейчас проблема не в сроках завершения конкурсного производства, а в сроках его начала. Как я уже говорил, иногда происходит искусственное затягивание процедуры банкротства.
НБЖ: В западных странах процедура ликвидации банка также занимает годы?
М. СУХОВ: Несколько лет назад в одной из западноевропейских стран был зафиксирован редкий случай отзыва лицензии у банка. Там конкурсное производство шло около десяти лет.
НБЖ: Но эксперты утверждают, что в некоторых странах эта процедура занимает несколько дней.
М. СУХОВ: В США есть внесудебные процедуры передачи активов и обязательств в другой банк. Мы сейчас также применяем аналогичный механизм при санации.
НБЖ: Можно ли, по вашему мнению, сократить процедуру ликвидации банка за счет оптимизации каких-либо процедур?
М. СУХОВ: Как я уже сказал, проблема не в сроках завершения процедуры конкурсного производства, а в сроках начала процесса ликвидации банка. После внесения поправок в закон о банкротстве в 2004 году с юридической точки зрения процесс ликвидации банка выстроен достаточно грамотно.
Но нет предела совершенству. В частности, мы предлагаем закрепить на законодательном уровне возможность передачи активов и обязательств банка после отзыва лицензии в «здоровый» банк. Это позволит повысить эффективность работы с активами. Напомню, что сейчас такую процедуру можно осуществить только до отзыва лицензии.
Можно также говорить об уточнении круга лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, об уголовном преследовании за фальсификацию банковской отчетности, об ужесточении ответственности за доведение банка до банкротства. Реализация этих предложений, вероятно, позволит в некоторых случаях сократить процедуру ликвидации банка.
Начать дискуссию