Суд без коррупции и проволочек

О преимуществах третейских судов над государственными и о деятельности Третейского суда при Ассоциации российских банков рассказал в интервью НБЖ председатель Третейского суда Ассоциации российских банков с 1993 по 2007 год, председатель Арбитражной комиссии при ЗАО «ММВБ», арбитр Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ Леонид Балаян.

НБЖ: Леонид Георгиевич, Третейский суд АРБ работает уже на протяжении 20 лет?

Л. БАЛАЯН: Почти 20 лет - с 1993 года.

НБЖ: А что послужило причиной его создания? Несовершенство тогдашней российской судебной системы?

Л. БАЛАЯН: Пожалуй, да. Чтобы понять причины, надо обратиться к тем временам - началу 90-х годов. Это время характеризовалось крайне низким уровнем рассмотрения дел в государственных судах, весьма продолжительными сроками разбирательства, отсутствием квалифицированных судейских кадров - все это влекло за собой массу проблем для банков. В связи с этим на одном из советов Ассоциации было принято решение о создании Третейского суда. Были утверждены документы - положение о суде, его регламент (процедурные правила), список третейских судей. Стоит отметить, что Ассоциация очень серьезно подошла к списку арбитров, в который были включены очень известные и профессиональные юристы-цивилисты…

НБЖ: Специалисты, занимающиеся гражданским правом?

Л. БАЛАЯН: Да. В списке третейских судей были представлены также специалисты в области предпринимательского права, банковского законодательства, коммерческого арбитража. Надо сказать, что тогда работы у суда было достаточно много, приходилось рассматривать дела и с участием таких солидных кредитных учреждений, как Инкомбанк и Сбербанк.

НБЖ: А в связи с чем чаще всего возникали споры, требующие участия третейского суда, в 90-х годах? Это были иски клиентов, физических и юридических лиц, поданные против банков, или иски, поданные банками друг против друга или против нефинансовых организаций?

Л. БАЛАЯН: По-разному: были иски, поданные клиентами банков в связи с неисполнением кредитными организациями условий договора расчетного счета. Тогда распространенным явлением было задерживание банками перечисления денежных средств клиентов, и, соответственно, было много претензий к ним по этому поводу. И вторая, весьма часто встречавшаяся причина подачи иска - неисполнение кредитных договоров. В данном случае в качестве истцов чаще выступали банки, также ими заявлялись требования о взыскании задолженности с поручителей, иски об обращении взыскания на заложенное имущество и т.д.

НБЖ: А приходилось разбирать дела, когда банки подавали иски друг против друга или против клиентов - юридических лиц?

Л. БАЛАЯН: Да. Довольно часто возникали споры, связанные с межбанковским кредитованием, с неисполнением договорных обязательств заемщиками - юридическими лицами. Были споры, вызванные неисполнением условий сделок с производными финансовыми инструментами.

НБЖ: А изменился этот «набор» исков к настоящему моменту?

Л. БАЛАЯН: Да. Во-первых, начиная с 2002-2003 годов количество дел, рассматриваемых третейским судом, стало сокращаться. До недавнего времени мы разбирали в среднем не более 10 дел в год. То есть налицо был «отток» дел из третейского суда. Чем это объясняется, сложно сказать. Несмотря на то, что мы неоднократно разъясняли преимущества третейского способа разрешения споров по сравнению с государственным судопроизводством, банки почему-то не спешили воспользоваться предлагаемым им удобным механизмом. Многие финансово-кредитные организации предпочли (и предпочитают сейчас) обращаться в органы государственного правосудия - суды; некоторые пошли по пути создания собственных третейских судов. Поэтому востребованность наших услуг сократилась. Но в последние 2–3 года произошел «всплеск» активности, количество дел увеличилось -в первую очередь, за счет роста числа исков, связанных с неисполнением обязательств по договорам факторингового обслуживания.

НБЖ: Видимо, это связано с ростом самого рынка факторинга?

Л. БАЛАЯН: Возможно. А то, что участники факторинговых сделок обращаются за разрешением споров именно в третейский суд, вполне объяснимо: отношения, возникающие в результате заключения договоров факторингового обслуживания, весьма специфичны и новы для российской экономики. Надеяться на то, что в них смогут компетентно разобраться судьи государственных судов, не приходится.

В связи с этим я хотел бы подчеркнуть - мы часто слышим претензии в адрес государственных судов: мол, сроки рассмотрения длительные, качество решений сомнительное. При этом забывается, что судьи в государственных судах вынуждены рассматривать порой по 15-20 дел в день! Это колоссальная нагрузка. При этом, рассмотрев, скажем, дело, связанное со строительным подрядом, или иск по поводу поставки недоброкачественной продукции, судья вынужден сразу же «переключаться» на разбирательство другого дела, например, по факторингу. С такой скоростью «перестроить» сознание просто нереально! Любому нормальному человеку нужно время, чтобы понять и осмыслить суть этих экономических отношений, особенно если учесть, что тот же факторинговый рынок -действительно новый для России.

НБЖ: И если спорящие стороны хотят, чтобы их дела рассматривались качественно…

Л. БАЛАЯН: Тогда им следует обращаться в третейские суды, хотя и там не стоит уповать на «минутное» решение спора. Например, на заседании суда, предшествовавшем нашей беседе, разбирался как раз «факторинговый» спор, продолжалось это заседание два часа, и решения мы пока не вынесли.

НБЖ: Почему?

Л. БАЛАЯН: Были выявлены достаточно серьезные расхождения в позициях сторон, и мы не сочли для себя возможным в этой ситуации принять решение по существу спора. Разбирательство было отложено, а сторонам предложили представить дополнительные материалы и пояснения.

НБЖ: А какие еще преимущества, кроме профессионализма арбитров, есть у Третейского суда АРБ и третейских судов в целом?

Л. БАЛАЯН: На первое место я бы поставил то, что подавляющее большинство дел у нас рассматривается коллегией, состоящей из трех судей. В государственном суде значительная часть дел рассматривается судьей единолично. Во-вторых, в третейском разбирательстве каждой стороне спора предоставляется право избрать третейского судью из списка арбитров. В этот список, как я уже говорил, включены авторитетные и очень известные юристы, ученые, преподаватели столичных вузов, люди, которые имеют опыт рассмотрения дел в коммерческом арбитраже не только в России, но и в таких авторитетных международных арбитражных (третейских) центрах, как Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма (Швеция), Международный коммерческий суд Международной торговой палаты (Париж, Франция), Лондонский международный третейский суд (Великобритания) и т.д.

НБЖ: Если судит «тройка», то решение принимается простым голосованием?

Л. БАЛАЯН: Вы знаете, бывает, что мнения расходятся, но случается такое крайне редко. Потому что чаще всего в составе суда оказываются специалисты примерно одной квалификации, сопоставимые по объему и уровню
знаний, и одного (или близкого) понимания существа правоотношений и того, как должны применяться и толковаться нормы законодательства. И самое интересное, что мы не просто принимаем то или иное решение, но и «проигрываем» ситуацию, чтобы понять, насколько это решение реально будет исполнено. Для нас это немаловажно, потому что заведомо неисполнимое решение подрывает авторитет суда.

НБЖ: Как раз хотела уточнить - насколько обязательным является для участников процесса решение Третейского суда АРБ? Вы же не государственная инстанция, а суд при общественной организации.

Л. БАЛАЯН: Существуют два законодательных акта, в соответствии с которыми может быть регламентирован процесс. Первый из них - Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже» 1993 года, он применяется в случаях, когда речь идет об участии «иностранного элемента» - когда одна из сторон спора представлена предприятием с иностранным капиталом или когда одна из спорящих сторон находится за пределами Российской Федерации. Второй документ - Федеральный закон «О третейских судах в Российской Федерации» 2002 года. Он применяется, когда споры возникают между «чисто» российскими фирмами. Оба закона предусматривают, что решение третейских судов должно быть исполнено сторонами добровольно.

НБЖ: А если добрая воля со стороны, проигравшей дело, отсутствует?

Л. БАЛАЯН: Тогда законодательство предусматривает возможность принудительного исполнения решения третейского суда. Сторона, в чью пользу состоялось решение, обращается в полномочный государственный суд (суд общей юрисдикции либо арбитражный), сообщает о состоявшемся решении третейского суда и о том, что ответчик добровольно это решение не исполнил, прилагает само решение третейского суда, третейское соглашение, уплачивает государственную пошлину - и просит выдать исполнительный лист на принудительное исполнение состоявшегося в ее пользу решения третейского суда. Повторного рассмотрения спора по существу в этом случае не происходит. Полномочный суд лишь проверяет соблюдение некоторых формальностей и выдает исполнительный лист. Как видите, процедура несложная.

НБЖ: Возможно, процедура несложная, но нет ли риска, что суд общей юрисдикции или арбитражный суд отменит решение третейского суда?

Л. БАЛАЯН: Такое случается, если обратиться к данным справочных информационно-правовых систем, крайне редко. Государственный суд может отказать в выдаче исполнительного листа, если третейский суд допустил нарушения формального характера. Например, когда сторона не была уведомлена о заседании; когда спор вообще не подлежал рассмотрению в третейском суде или когда третейский суд вышел за пределы своей компетенции.

НБЖ: А какие споры не подлежат рассмотрению в третейском суде?

Л. БАЛАЯН: Например, когда в договоре, заключенном сторонами, отсутствует условие о третейском соглашении - о том, что все споры, возникающие между ними в связи с неисполнением или расторжением этого договора, решаются в конкретном третейском суде, например, АРБ. Или может случиться так, что в третейском соглашении будет неверно указано название третейского суда либо не будет наименования конкретного суда - споры подлежат рассмотрению в третейском суде, и все, поставлена точка. Стороны приходят к нам, и мы начинаем выяснять, какой же в действительности третейский суд они имели в виду. Истец будет утверждать, что речь идет о Третейском суде АРБ, ответчик будет настаивать на том, что имелся в виду совсем другой третейский суд. Если при наличии такого «куцего» третейского соглашения мы признаем свою компетенцию, то наше решение будет вполне справедливо отменено государственным судом или по такому решению будет отказано в выдаче исполнительного листа.

Другой вариант - законодательство предписывает, что в третейском суде могут рассматриваться споры, вытекающие из гражданских правоотношений. Но, например, споры, вытекающие из семейных или публичных правоотношений, не подлежат разрешению в порядке третейского разбирательства.

НБЖ: То есть претензии банков к государственным органам третейский суд не может рассматривать по определению?

Л. БАЛАЯН: Нет, не может, это выходит за рамки его компетенции. Если мы примем к рассмотрению такое дело и вынесем по нему решение, это будет явным превышением наших полномочий.

Есть еще одна группа случаев, когда оговорка носит достаточно «узкий» характер. Например, споры, связанные с неисполнением договора. Мы можем разрешить претензии одной стороны к другой, например, связанные с неоплатой стоимости поставленного товара, но не можем признать в рамках этого дела недействительным сам договор или решить по существу вопрос о его расторжении. Причина этого проста - стороны наделили третейский суд компетенцией по разрешению споров, связанных только с неисполнением этого договора. Следовательно, во всех остальных случаях, когда требования сторон не связаны с неисполнением (ненадлежащим исполнением) договора, заинтересованному лицу следует обратиться в соответствующий государственный суд.

Вот такие есть ограничения. И еще об одном основании, по которому возможна отмена решения третейского суда или отказ в выдаче исполнительного листа - противоречие этого решения основополагающим принципам российского права. Говоря иными словами, ситуация, когда в результате исполнения такого решения будет получен результат, не совместимый с отечественной правовой системой.

Если же решение третейского суда свободно от тех «недостатков», о которых говорилось выше, полномочный государственный суд выдает исполнительный лист…

НБЖ: И к делу подключаются судебные приставы?

Л. БАЛАЯН: Да, все так же, как в случае принятия решения государственным судом общей юрисдикции или арбитражным судом. Следует еще раз подчеркнуть, что по существу (с точки зрения законности или обоснованности) правильность решения третейского суда государственным судом не проверяется и не пересматривается, такого права государственным судам не дано.

НБЖ: В вашем выступлении на XXII съезде АРБ говорилось о том, что процесс рассмотрения дел в третейском суде занимает гораздо меньше времени, чем подобный процесс в обычном государственном суде. За счет чего достигается оптимизация временных издержек?

Л. БАЛАЯН: Примерно пять-семь лет назад мною проводилось исследование, и по его результатам было установлено, что порядка 70% рассмотренных нами дел было решено в течение 1-1,5 месяцев с момента поступления материалов в третейский суд. За счет чего достигается такой результат? Во-первых, у нас нет стадии предварительного заседания. В государственном суде вас, прежде всего, приглашают на собеседование, разъясняют ваши права и только после этого назначают дату заседания. В результате вы можете попасть на рассмотрение дела по существу через 2-2,5, а то и через 3 месяца. У нас все построено иначе: мы высылаем ответчику копии исковых материалов по адресу, указанному истцом, и даем срок, чтобы он сообщил свои возражения и избрал арбитра. По истечении обычно десятидневного срока, если от ответчика не поступило никаких предложений по формированию состава суда, мы назначаем арбитров. Арбитры избирают председателя состава третейского суда, после чего назначается дата заседания. Примерно за 7-10 дней телеграммой уведомляем стороны о составе третейского суда, времени и месте проведения заседания и предлагаем направить на заседание своих представителей. В итоге мы значительно выигрываем по времени.

НБЖ: А бывали в вашей практике прецеденты, когда стороны пытались «затянуть» процесс?

M Л. БАЛАЯН: Да. Например, ответчик не предоставлял возражения перед заседанием, а во время слушания дела озвучил их. Естественно, истец говорит: я должен подготовиться, изучить данные, которые до сих пор были мне неизвестны. Это, конечно, влечет за собой удлинение сроков рассмотрения. Но, с другой стороны, сам подход третейского суда отличается от подхода государственных судов: мы не можем ходить на слушание одного и того же дела по многу раз. Поэтому когда мы сталкиваемся с подобного рода злоупотреблениями со стороны истца или ответчика, мы устанавливаем предельный срок для предоставления документов (доказательств) по делу. За пределами этого срока (если, конечно, нет каких-то уважительных причин и обстоятельств) документы к рассмотрению не принимаются.

НБЖ: Такой политики непредоставления документов вовремя, затягивания процесса разбирательства, по-видимому, чаще всего придерживаются ответчики?

Л. БАЛАЯН: Такое случается. По этой причине приходится проявлять жесткость.

НБЖ: Вы сказали, что существует список третейских судей. Он постоянен или обновляется?

Л. БАЛАЯН: Я бы сказал так: он меняется, но не очень существенно. Подавляющее большинство тех, кто сейчас находится в этом списке, были включены в него 15-18 лет тому назад. Могу с гордостью сообщить, что в числе наших арбитров пять человек, которые являются членами президентского совета по кодификации, несколько наших арбитров принимали участие в подготовке ныне действующего Гражданского кодекса РФ. Далеко не каждый третейский суд располагает столь представительным «судейским корпусом».

НБЖ: Вы упомянули в начале нашей беседы, что банки создают собственные третейские суды, которые, видимо, финансируются за счет банков-учредителей. Соответственно, объективность их решений может подвергаться сомнению. А из каких источников финансируется деятельность Третейского суда АРБ?

Л. БАЛАЯН: Вопрос решается очень просто: нас «финансируют» сами стороны, участники процессов. Это предусмотрено законодательством и заключается в следующем. По каждому иску, который направляется в Третейский суд АРБ, истец обязан заплатить третейский сбор - сумму, которая зависит от размера исковых требований. Из средств третейского сбора выплачивается гонорар арбитрам, вознаграждение техническому персоналу, за счет этих же денег возмещаются расходы на рассылку почтовых извещений. Если иск обоснован и третейский суд его удовлетворяет, то, соответственно, расходы истцу возмещает ответчик. Никакими иными денежными средствами Третейский суд АРБ не располагает, источников финансирования не имеет, и Ассоциация (или иные организации, лица и т.п.) никаких доплат ни Третейскому суду, ни третейским судьям АРБ не осуществляет.

НБЖ: Не секрет, что россияне склонны не доверять судебной системе и часто подозревают судей в коррумпированности. Как минимизируется риск коррупции в случае с третейскими судами?

Л. БАЛАЯН: Во-первых, мы всегда исходили и исходим из того принципа, что арбитрами нашего третейского суда должны являться авторитетные специалисты с незапятнанной репутацией. Во-вторых, допустим, что сторона спора избрала арбитра, вступила с ним в какие-то неформальные отношения и попросила «затянуть» процесс или обеспечить вынесение решения в ее пользу. Возникает вопрос: а как быть с остальными двумя арбитрами? Вступать в сговор и с ними? Ведь один арбитр ничего не решит, он максимум может высказать при обсуждении проекта решения по существу спора свою позицию, но не более. Решение, как я уже говорил, принимается составом третейского суда, а не единолично. К слову сказать, лица, включенные в список, не образуют единого коллектива, как это имеет место в государственных судах. Председатель третейского суда, обладая лишь процессуальными функциями, никак не может влиять на арбитров с целью принятия «нужного» решения, поскольку арбитры ему не подчинены, от него не зависят, работают в разных организациях и учреждениях и не состоят в каких-либо отношениях ни с Ассоциацией, ни уж тем более со спорящими сторонами.

Еще один аргумент: допустим, кто-то из третейских судей даст «слабину». К чему это приведет? Прежде всего, к тому, что стороны перестанут его выбирать для решения своих споров, по существу, это означает утрату доверия. Далее, такое лицо будет исключено из списка судей Третейского суда при АРБ, потому что Ассоциации небезразличны и репутация суда, и собственная репутация. В-третьих, почти все, кто включен в список наших арбитров, работают во многих других третейских судах - при ТПП РФ, РСПП, ЗАО «ММВБ» и т.д. Мы знаем друг друга по многу лет, знаем, какие у кого подходы, взгляды и оценки. И если кто-то неожиданно меняет позицию по той или иной проблеме, то сразу возникает вопрос: что с тобой, ты вчера говорил, что это белое, а сегодня говоришь, что черное?

Надо иметь в виду следующее: в отличие от государственного суда мы свой авторитет зарабатываем годами, а потерять его можно в одну минуту, совершив необдуманный поступок и вступив в сговор с одной из сторон процесса. Ни один здравомыслящий человек не пойдет на то, чтобы потерять свой авторитет и уважение коллег.

НБЖ: Итак, третейские суды по определению меньше подвержены коррупции, рассматривают дела быстрее, чем государственные суды, в качестве арбитров выступают высококвалифицированные специалисты. Есть ли еще преимущества у третейских судов по сравнению с государственными?

Л. БАЛАЯН: Пожалуй, есть еще одно преимущество, которое, к сожалению, не учитывают российские банки - возможно, они и не знают о нем. Решение третейского суда может быть исполнено не только на территории Российской Федерации, но и за пределами нашей страны. Многие считают, что за рубежом возможно исполнение решения государственного суда, но это далеко не так.

НБЖ: Надо обращаться в Стокгольмский или Лондонский арбитраж?

Л. БАЛАЯН: Совсем не обязательно. Есть Нью-Йоркская конвенция 1958 года о взаимном признании и исполнении решений арбитражных судов. В данном случае под арбитражными понимаются именно третейские суды, которые разрешают споры на основании соглашения спорящих сторон. Опираясь на эту Конвенцию, можно обратиться за выдачей исполнительного листа в компетентный суд в той стране, где находится имущество должника. Яркий пример тому - арест российского корабля по иску фирмы Noga и попытка арестовать два российских истребителя во время выставки в Ле Бурже. Почему в первом случае арест оказался возможным, а во втором наши истребители спасло только чудо? Потому что решение об удовлетворении иска Noga к Российской Федерации, которое принял Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма, Российская Федерация, как сторона этого процесса, не исполнила, и истец был вынужден обратиться во французский суд, предъявил решение третейского суда - и корабль оказался арестованным. Правда, потом выяснилось, что корабль не являлся государственной собственностью, а принадлежал частной компании, и арест пришлось снять. А вот если бы были арестованы наши истребители, расклад мог бы быть совершенно иным.

Могу привести вам другой интересный пример: несколько лет назад один из крупных отечественных банков взыскал по суду с одного из своих должников 2 млн долларов, а исполнить решение суда не смог, поскольку у ответчика отсутствовало имущество на территории России. Впоследствии банк-кредитор узнал, что у должника имеются денежные средства на счете в Bank of New York, «побежал» с решением Арбитражного суда Москвы в Нью-Йорк и попросил, чтобы там исполнили это решение. На него посмотрели, как на безумного, и посоветовали возбудить дело против должника уже на территории США. Естественно, банку пришлось заплатить немалые деньги адвокатам, заново пережить судебный процесс. Почему? Потому что он пришел в американский суд с решением российского государственного суда. С решением третейского суда такого не могло бы быть по определению. Основываясь на положениях Конвенции, в таком случае возбуждают процедуру исполнения решения третейского суда, которая не является столь сложной и длительной, как обычный судебный процесс против должника по взысканию с него денежных средств.

НБЖ: А Россия давно присоединилась к Нью-Йоркской конвенции?

Л. БАЛАЯН: С 1958 года. А вот соглашения об оказании правовой помощи, в которых обычно предусматривается возможность исполнения судебных решений, принятых на территории одного государства, на территории другого государства, РФ имеет с очень ограниченным числом стран - в основном с республиками бывшего СССР, со странами Восточного блока. С США, Францией, Великобританией, ФРГ таких соглашений нет, поэтому исполнение судебных актов, принятых российскими государственными судами, на территории таких государств -весьма непростая проблема.

НБЖ: То есть если рассуждать теоретически, ВТБ мог бы подать иск в третейский суд к бывшему руководству Банка Москвы, и если бы третейский суд принял решение в пользу ВТБ, можно было бы арестовать имущество «экс-топов» Банка Москвы за рубежом, например, в Лондоне?

Л. БАЛАЯН: При наличии соответствующего третейского соглашения между спорящими сторонами и если спор вытекает из гражданско-правовых отношений - безусловно.