Акционерам и менеджерам банков уже сейчас нужно уделять значительно больше внимания такому показателю, как достаточность капитала. Еще один аспект, на котором сосредоточится регулятор, - репутация руководителей и акционеров банков. Банк России сделает все возможное, чтобы не допустить в банковский сектор недобросовестных лиц, рассказал в интервью НБЖ заместитель председателя Банка России Михаил СУХОВ.
Инвестпроекты - основной фактор риска
НБЖ: Михаил Игоревич, вы говорили, что внешние риски для банковской системы сейчас не так опасны. Почему?
М. СУХОВ: Под внешними рисками мы понимаем риски, которые несут возможность финансовых потерь из-за рубежа. После кризиса структура бизнеса наших банков складывается таким образом, что источников рисков гораздо меньше, чем до кризиса. Открытые валютные позиции носят умеренный характер, и при колебаниях курсов банки не потеряют слишком много. Долгов перед зарубежными структурами у банков принципиально меньше. До кризиса их было порядка 11% от общего объема обязательств, сейчас - 5%. Если иностранные кредиторы захотят забрать деньги или повысят стоимость заимствований, наши банки с этим справятся.
Что касается наиболее чувствительных к внешнему сектору активов, а именно акций, то мы ввели повышенные коэффициенты. Со следующего года вводим повышенные требования при расчете капитала в рамках Basel 2.5 по фондовому рынку. Поэтому мы полагаем, что структура бизнеса такова, что при складывающейся тенденции развития внешних параметров банковский сектор вполне способен выдерживать разумные колебания финансовых рынков.
НБЖ: Какие внутренние риски вы считаете в настоящий момент самыми значимыми для банковской системы?
М. СУХОВ: Сохраняет актуальность риск вовлечения банковских активов в низколиквидные проекты инвестиционного характера. Наиболее рискованные из них не связаны с привлечением на начальном этапе внешнего капитала, кроме банковского. В таких проектах внешние инвесторы дополняют своими средствами банковские деньги, хотя все должно быть наоборот. Подобные активы на начальном этапе не приносят денежных потоков в банк, и их сложно продать без должного дисконта.
Другой фактор, который в ближайшее время может оказать влияние на финансовое положение банков, - обострение конкуренции за клиентов. Предприятия, видя, как кредитные организации в большей степени, чем раньше, заинтересованы в активной работе с ними, становятся достаточно мобильными при выборе банка. Мы это видим по структуре активов банков разной величины. Усиливается концентрация капитала, и эта тенденция продолжится. Переток клиентов в этой ситуации неизбежен.
Наконец, банки должны внимательно отслеживать динамику капитала в соотношении с динамикой бизнеса, особенно при значении достаточности капитала, близком к пороговому. Возможности владельцев с точки зрения пополнения капитала и потребность в капитале для развития банковского бизнеса не всегда могут совпадать. Поэтому неизбежны сделки по консолидации активов.
НБЖ: У регулятора уже есть единая сводка о том, как на банковскую систему повлияли поправки в Инструкцию № 110-И?
М. СУХОВ: Изменения, внесенные в 110-И, стоили банковскому сектору в размере достаточности капитала две трети процента. В сочетании с повышенными требованиями по операционному риску на усиление нормы регулирования пошел 1% достаточности капитала. Но на развитие бизнеса пошло в два раза больше.
Повышенные коэффициенты по отдельным видам наиболее рискованных операций должны подталкивать банкиров к изменению структуры банковских операций. Особенно это актуально для банков, которые при бурном темпе развития бизнеса подбираются к пороговому значению норматива достаточности капитала, не имея внешних источников его увеличения. Так что регуляторное влияние будет не только теоретическим, но и в существенной степени практическим. Мы считаем, что после обсуждения с банковским сообществом повышенные коэффициенты будут нацелены на наиболее высокорискованные активы. Именно в этой сфере банки должны охлаждать свой бизнес.
НБЖ: В чем будут состоять ограничения на спекулятивные операции банков с ценными бумагами и другими финансовыми инструментами?
М. СУХОВ: Одним из итогов кризиса во всем мире было повышение требований достаточности капитала по торговым операциям. Ограничивать спекулятивные операции и их объем нет особого смысла, потому что уровень оценки риска через Basel 2.5 и так повышается. Также в рамках Basel 2.5 применяется несколько новая техника зачета операций с производными финансовыми инструментами, которая предполагает, что сделки с волатильными базисными активами будут оцениваться отдельно от вложений в активы и требовать покрытия капиталом. Поэтому валовый объем операций не ограничивается, и мы не рассматриваем какие-то варианты разделения традиционных банковских бизнесов и операций, связанных с ценными бумагами. Наши банки останутся универсальными финансовыми институтами.
НБЖ: В одном из своих выступлений вы сказали, что при уровне достаточности капитала 12,5-13% ужесточение регулирования - это новость для топ-менеджеров и собственников банка, которая должна повлечь за собой изменение управления кредитной организацией. Что именно должно измениться?
М. СУХОВ: С финансовой точки зрения управление банка учитывает не только ограничения, которые накладывает регулятор. Но при уровне достаточности 18-20%, как это было несколько лет назад, влияние изменений в регулировании не носило столь давящего характера на текущий бизнес банка. Теперь же все банки находятся в ограничении по капиталу, и характер регулирования будет оказывать влияние не только на долгосрочные и среднесрочные перспективы, но и на текущее планирование бизнеса банков. Менеджеры должны либо учитывать требования регулятора при определении структуры бизнеса, либо убеждать акционеров вкладывать капитал, объяснять, что для развития активов высокими темпами требуется дополнительная капитальная поддержка. Охлаждение путем привлечения дополнительного капитала - это тоже инструмент для поддержания устойчивости.
НБЖ: Вскоре Банк России, возможно, будет предварительно согласовывать покупку более 10% основного капитала банков и оценивать деловую репутацию приобретателей. Почему планка согласования понижена с 20% до 10% и как будет оцениваться репутация потенциальных новых акционеров банка?
М. СУХОВ: Действительно, на данном этапе мы согласовываем приобретение свыше 20% капитала, но во всем мире доминирующей является планка на уровне 10%. Поэтому целесообразно установить такой показатель и в нашей стране. Если законодательство изменится таким образом, круг участников банков, подлежащих контролю Банка России, расширится на 10-15%.
Мы считаем, что уже при владении десятипроцентной долей акционер способен оказывать влияние на дела банка, а такой возможностью должны пользоваться акционеры с устойчивым финансовым положением и деловой репутацией. Оценка деловой репутации через закон конструируется по принципу «от противного» - если приобретатель не делал ничего неправильного на финансовом и нефинансовом рынке, не совершал экономических преступлений, не довел до банкротства какую-либо компанию, если к нему нет неудовлетворенных материальных претензий, то он может владеть банком. Мы считаем такой принцип приемлемым на начальном этапе применения этой нормы.
Сейчас проект соответствующего закона разрабатывается в министерствах и ведомствах. Это долгий путь, который, как мы считаем, может быть завершен в ближайшее время.
Мы не хотим брать на себя роль оценщика достаточно большого круга организаций и людей, в том числе не связанных с банковским сектором. Но допускать недобросовестных людей к покупке новых банков неправильно. В конечном счете это приводит к дополнительным расходам для системы страхования вкладов.
Basel iii повысит привлекательность российского банковского сектора
НБЖ: Расскажите, пожалуйста, об оценке достаточности капитала по новым стандартам в соответствии с требованиями Базельского комитета. Как скоро эти нормы станут обязательными для российских банков?
М. СУХОВ: В соответствии с Basel III мы предлагаем следующую этапность. До введения регулятивных норм мы планируем этап обсуждения с банковским сообществом. С 1 апреля 2013 года можно запустить отчетность, составленную в соответствии с рекомендациями Basel III, в промышленном режиме по кругу всех банков. После получения и обработки отчетности, анализа картины по банковскому сектору мы будем вводить нормативы достаточности как форму регулирования. Пока предполагается сделать это с 1 октября 2013 года, если анализ ситуации не приведет к необходимости иных решений.
НБЖ: Это будут более жесткие требования по сравнению с ныне действующими?
М. СУХОВ: Общий уровень достаточности капитала сохранится на уровне 10%. Будет введено два промежуточных уровня достаточности - 5,6% и 7,5% -в отношении капиталов разного уровня, которые компенсируют снятие ограничений по качеству капитала при расчете норматива достаточности. Сейчас дополнительный капитал не может превышать 100% основного. Basel III снимает это ограничение и вводит дополнительные нормативы. Но введение этих норм в части регулирования будет производиться только после анализа.
НБЖ: От банков потребуется большая работа в части этих вычислений?
М. СУХОВ: На определенном этапе параллельный расчет неизбежен. Но ничего принципиально нового для банков нет, поэтому не возникнет чрезмерных административных издержек, не придется перелопачивать все активы и обязательства. У банков появятся новые дополнительные возможности, в частности, гораздо в большем объеме будут использованы контрактные обязательства с кредиторами для оценки качества капитала.
НБЖ: Подходящее ли сейчас время для таких изменений?
М. СУХОВ: Ответ на этот вопрос во многом зависит от отношения отвечающего к тем или иным событиям. Я считаю, что переход на международные принципы регулирования соответствует интересам наших кредитных организаций, ведь они активно работают с внешними инвесторами, привлекают кредиты. Отставание в применении международных стандартов регулирования материально заметно для наших ведущих банков.
Если взять интересы предпринимателей, которые сильно вовлечены в операции с контролируемыми банками, то ряд элементов для них станет более сложным. Новые нормы также не будут соответствовать интересам субординированных кредиторов, которые не готовы нести ответственность за финансовые результаты банка. В определенном пласте бизнеса Basel III не будет поддержан, как не бывает стопроцентной поддержки у любого изменения в регулировании. Впрочем, посмотрим, какие аргументы будут выдвигаться в ходе обсуждения.
НБЖ: Что изменится в отношениях акционеров и кредиторов?
М. СУХОВ: Кредиторы банков, предоставляющие субординированные кредиты, должны будут взять на себя обязательство конвертировать эти средства в капитал, если банк окажется в сложном финансовом положении. Привилегированные акции должны будут конвертироваться при нарушении общего норматива достаточности капитала, а субординированные кредиты - при достижении достаточности базового капитала чуть более 6%. Это соответствует принципам Basel III. Мы допускаем также и привлечение бессрочных займов с целью увеличения капитала - конечно, по законодательству тех стран, которые такую возможность дают. Кредиторы в условиях финансовых трудностей должны будут оперативно участвовать в капитале банка.
Прежние субординированные кредиты из расчета капитала будут исключаться долго, по 10% в год. По новым «субордам» водораздел наступает 1 января 2013 года. Средства должны будут привлекаться на новых условиях для включения в расчет капитала.
НБЖ: Как эти изменения повлияют на возможности и цену привлечения капитала в банковскую систему?
М. СУХОВ: С точки зрения сопоставимости с международными условиями это их стандартизирует. А по сравнению с нынешними российскими условиями приведет к некому удорожанию. Но капитал - это всегда самый дорогой из источников формирования ресурсной базы банка. Дешевый капитал - это бросовый капитал. Дорогой капитал надо отрабатывать, к дорогой вещи всегда относятся бережней.
НБЖ: Будет ли ЦБ проверять финансовое состояние кредиторов при конвертации капитала второго уровня в капитал первого уровня?
М. СУХОВ: Акционерами они станут только в случае возникновения финансовых сложностей у банка. Но мы продумаем, как анализировать их финансовое состояние. Однако это вопрос уже следующего этапа. Любой новый акционер кредитной организации должен пройти проверку в Банке России. Но я не думаю, что мы будем обременять субординированных кредиторов на этапе предоставления кредита, тем более что и законодательных возможностей у ЦБ нет, да и международной практике это не соответствует.
Подобного рода кредиторы должны изначально располагать возможностью участвовать в капитале банков, чтобы их участие не приводило к финансовым трудностям банков. В этом и есть смысл регулирования данного пласта взаимоотношений банков и участников. Кстати, и сейчас субординированные кредиторы входят в капитал банков и проходят процедуру оценки финансового положения, и особых сложностей это не вызывает.
НБЖ: Репутация кредиторов тоже будет проверяться?
М. СУХОВ: Существуют механизмы, не связанные напрямую с дискриминацией самого банка. Можно дискриминировать напрямую акционера, подталкивать его к продаже своей доли лицу, соответствующему требованию о деловой репутации. Таким инструментом может быть запрет на участие в голосовании.
Споры вокруг резервов
НБЖ: Будут ли в этом году вноситься изменения в 254-П?
М. СУХОВ: В этом году скорее нет, чем да. Летом мы провели очередное обсуждение с банковским сообществом и анализируем его результаты. По мере завершения нашей работы мы продолжим обсуждение с банками. Сейчас такой этап развития банков, когда многие находятся в пограничном значении достаточности капитала, поэтому тема резервов чувствительна для банковского сектора. Банк России не отказывается от планов изменения порядка резервирования, мы делаем это регулярно. Но и здесь нужно соблюдать осторожность и этапность. Ведь задача не в том, чтобы закрыть тот или иной банк или быстро что-то запретить при помощи резервов. Задачи в большей степени перспективные, чтобы банки создавали новый бизнес в иной конфигурации регулятивных обременении. Сейчас мы идем по пути повышения требований по расчету капитала и хотим добиться выполнения предъявленных требований формирования резервов в расчете капитала.
НБЖ: Как вы оцениваете предложение банков создать некий апелляционный орган для опротестования решений Банка России о начислении резервов?
М. СУХОВ: Сегодня у банков есть возможности обжаловать наши требования в суде, что они и делают. Не всегда суд принимает решение в пользу регулятора. Нужны ли дополнительные механизмы обжалования этих решений? В принципе на эту тему тоже можно подумать, хотя на самом деле споры банков с ЦБ относительно величины резервов не носят массового характера. Регулятор в большей степени заинтересован в объективной оценке качества активов, и разумные менеджеры заинтересованы в том же самом. Если будет почва для массовых споров, где банки не соглашаются с нашими территориальными учреждениями, - посмотрим.
НБЖ: Многие банкиры называют регуля-торные ограничения со стороны ЦБ непомерными. Как вы прокомментируете это мнение?
М. СУХОВ: Активы банков растут на 25% в год, потребительские кредиты - более чем на 40%. Думаю, что эти цифры говорят о том, что, несмотря на такого рода отношение к условиям регулирования, все-таки их результат для банковского сектора не деструктивен. Как бы сектор развивался в условиях более лояльного регулирования, сказать сложно, ведь многое зависит и от спроса на банковские услуги. Думаю, что не нужно «по-советски» гнаться за объемами, выдавать кредиты кому не попадя, собирать деньги под любые процентные ставки. Финансовый результат банковского сектора динамичный и очень уверенный. Банковская отрасль хорошо развивается по сравнению с другими отраслями экономики. Критиковать ЦБ будут всегда, это нормальное состояние. Нам тоже есть что сказать по поводу отдельных банкиров, но мы это делаем в непубличных форматах, с каждым банком наедине, ведь банковский надзор не является публичным.
Розница стандартизируется
НБЖ: Вы высказывали мнение, что на данном этапе высокие темпы роста потребкредитования не беспокоят Банк России в силу низкой закредитованности населения (15% от совокупного годового дохода). Какой уровень закредитованности граждан является пороговым в этом плане?
М. СУХОВ: Нет ни одного универсального показателя, который характеризовал бы степень риска экономических процессов. Сейчас идет процесс насыщения населения разными товарами и услугами. Причем растет роль банковских услуг как части общей реструктуризации потребления от товаров к услугам. Это связано не только с уровнем закредитованности, но и с общим уровнем дохода и с формированием среднего класса. У нас в стране низкая безработица по сравнению со многими другими государствами. Оценивать «безопасный» уровень кредитов к ВВП безотносительно к числу людей, которые располагают доходами, позволяющими получать кредиты, тоже сложно. Я никогда не рассматриваю закре-дитованность населения в отрыве от формы кредитования. Есть абсолютно «спокойные» с точки зрения управления рисками формы кредитования. Когда речь идет об обеспеченном кредитовании (автокредиты, ипотека), здесь нет каких-либо серьезных проблем. Создается спрос на товары российских производителей, люди начинают потреблять товары длительного пользования. Другое дело, что определенный сегмент этого рынка - когда кредиты выдаются в считанные минуты, без достаточного кредитного анализа, иногда быстро и необоснованно как со стороны банка, так и заемщика, -является рискованным. Если человеку срочно понадобились деньги и он решил не отложить покупку, а взять дорогой кредит, это негативная практика. Этот сегмент кредитования вызывает определенное беспокойство. Одни банкиры считают данный сектор рентабельным, другие нет, существуют разные оценки. Но высокорискованная розница вызывает беспокойство. Поиск форм регулирующего воздействия неизбежен уже в ближайшее время.
НБЖ: Наверняка одним из показателей, за которым вы следите, является просроченная задолженность.
М. СУХОВ: Пока что просрочка стабилизировалась, в том числе и в этом сегменте. Но возможно, что при 40% росте в год потребительского кредитования мы еще не знаем реальной ситуации с просрочкой. Это действительно является одним из основных факторов беспокойства.
НБЖ: Вы выступаете за стандартизацию банковских продуктов. Не станет ли это ограничением конкуренции?
М. СУХОВ: Думаю, что наоборот. По-моему, конкуренцию ограничивает в гораздо большей степени непонятность товара. Уже давно во всем мире автомобили производятся в нескольких понятных потребителям сегментах, в которых производители конкурируют ценой и качеством. На банковском рынке все то же самое. Банковские продукты неизбежно будут стандартизированы. Все эти подстрочники в депозитных и кредитных договорах позволяют «урвать» прибыль сейчас. Однако на перспективу, чем понятнее будет продукт, тем больше людей будут его покупать. Рынок сам направит развитие банковских продуктов в эту сторону, но для банкиров эта ситуация станет материально ощутимой при более низких темпах роста.
НБЖ: Вернемся к корпоративному кредитованию. Что касается мотивированного суждения о «связанных» сторонах, сформировано ли уже внутри ЦБ определение или примеры, что есть «связанные» стороны? Не в юридическом, а в реальном смысле?
М. СУХОВ: У нас есть многочисленные примеры того, что о характере «связанности» можно судить не по ограниченному кругу формальных признаков, указывающих на собственника предприятия, а по характеру денежных потоков, сходной тенденции качества активов. Весь этот круг обстоятельств должен быть заранее известен банкам. Регулятор должен иметь право высказать суждение о том, как процессы проходят реально.
Другое дело, если критерии не должны быть формальными и механическими, поэтому вывод о соответствии будет формулироваться в форме мотивированного суждения.
НБЖ: Банк России сможет обеспечить единообразие практики вынесения мотивированного суждения по всей стране?
М. СУХОВ: Принятие решения будет централизованным, в рамках комитета по банковскому надзору. Это позволит обеспечить единообразие.
Риски повлияют на зарплату
НБЖ: Каковы будут шаги Банка России по контролю уровня вознаграждения топ-менеджеров банков?
М. СУХОВ: Напрямую надзорный орган не определяет уровень вознаграждения. В этом регулировании есть несколько составляющих. Во-первых, сразу после кризиса международное сообщество пошло по пути более полного учета рисков в системе материального стимулирования банкиров. Предполагается что те, кто принимает риски, должны быть материально зависимы от результатов деятельности не менее чем на 50%. С этой точки зрения речь не идет об отмене премии. Но они должны окончательно выплачиваться только после того, как финансовый результат реально получен, и корректироваться в сторону понижения, если финансовый результат оказался отрицательным. Это основной инструмент влияния на ситуацию. На этом этапе мы предлагаем банкирам применять такие принципы, и мы будем использовать информацию о структуре вознаграждения ведущих менеджеров банков при определении групп по экономическому положению. Эти группы не будут привязаны к системе рефинансирования. Влиять на оценку деятельности они будут в большей степени индикативно, чем административно.
На практике это будет означать следующее: банки, которые не соблюдают данные требования, попадут в отдельный список и будут ощущать болыпее внимание со стороны регулятора. Если информация не представлена или не соответствует ряду принципов из нашего нормативного акта, банк будет не на лучшем счету. На данном этапе этого достаточно, ведь мы не хотим лишить людей работы и разрушить банковскую систему. Мы должны действовать последовательно, чтобы формировать желаемую среду. По мере развития наших законодательных возможностей регулятор пойдет по пути более строгого применения этих принципов. Но тут нужно соблюсти последовательность и этап-ность. Это вопрос нескольких лет. Пока мы направили в Минфин законодательные предложения. У России есть обязательства, связанные с участием в G20, и рано или поздно они сработают и в части полномочий надзорного органа.
НБЖ: А в части отмены премий и бонусов для руководителей проблемных банков?
М. СУХОВ: Что касается проблемных банков, то должны применяться более строгие правила. Через законодательство о банкротстве необходимо предоставить конкурсному управляющему больше полномочий через суд оспаривать подобного рода выплаты, пока они еще не произведены, но могут быть произведены исходя из трудового контракта. Если банк является банкротом или находится под санацией, выплачивать подобного рода бонусы не стоит. Принципиально важна роль суда в этих вопросах. Если суд решит, что премию надо выплатить, значит, надо. Но нужно делать все возможное, чтобы предотвращать незаслуженное получение бонуса, ведь обратно получить деньги будет сложно.
НБЖ: В сентябре прозвучала информация, что планируется также ввести новые требования к руководителям банков и членам наблюдательных советов с точки зрения их репутации, причем эти требования должны выполняться не только при согласовании кандидатур, но и на протяжении всего срока работы топ-менеджеров или членов набсоветов. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
М.СУХОВ: Если руководитель банка наделал долгов в другом бизнесе, надо защищать банк. Нужны механизмы, которые не являются разрушительными в отношении финансово-кредитной организации, чтобы лица с плохим финансовым положением выходили из капитала банка через ограничение их права на управление.
Система постепенно очищается
НБЖ: Вы говорили о том, что не один десяток кредитных организаций в нашей банковской системе является «безжизненным». Сколько банков «безжизненны», и почему у них нельзя отозвать лицензию? Почему наличие таких банков несет риски для системы?
М. СУХОВ: Это проблема достаточно локальная, но она формирует определенный клубок потенциальных рисков вокруг этих лицензий. Связаны они со следующим: если банк не ведет бизнес, то единственный экономический стимул для его владельца - ожидание продажи такого банка. Держать капитал в банке, не ведущем бизнес, нерентабельно. Поэтому мы сталкиваемся с попытками фальсифицировать отчетность либо сформировать активы несуществующими кредитами или ценными бумагами. Все это следствие креатива владельцев, которые не пытаются развивать бизнес. Это происходит не только из-за нежелания, но и из-за отсутствия возможностей.
Лицензию отдавать просто так жалко, всегда есть надежда ее продать. Другое дело, кто и для чего ее купит. Вход на рынок требует не просто приобретения лицензии - это и затраты на инфраструктуру и людей. К подобного рода затратам после кризиса готовы немногие. Такие лицензии приобретают, чтобы развивать пирамидальные схемы привлечения средств. Ведь даже если мы отозвали лицензию у банка, привлекшего вкладов на миллиард рублей, а потом не нашли активы, то это означает одно: банк вел цинично рентабельный бизнес. Либо через него прогнали в неизвестном направлении деньги за рубеж, либо провели иные сомнительные операции. Чему-то более полезному эти лицензии редко служат. Поэтому нам приходится следить за такими банками. Мы отзываем лицензии по мере получения информации.
Отмечу, что с каждой новой планкой по капиталу такого рода банкам становится все сложнее оставаться на плаву. Стоимость «фокусов» повышается.
НБЖ: Как изменится процедура банкротства банков после внедрения всех изменений (новой редакции Закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», «прижизненных завещаний» банков)? Когда она примет некий идеальный вид?
М. СУХОВ: Маловероятно, что это когда-либо произойдет. В процедуре банкротства многие теряют свои деньги. Заемщики часто вынуждены досрочно возвращать кредиты, изымая средства из своего бизнеса, а кредиторы неизбежно теряют часть активов. Поэтому вокруг процесса банкротства банков не будет общественного примирения, даже если конкурсный управляющий работает безошибочно.
Тем не менее процесс банкротства можно сделать более цивилизованным и прозрачным. Государство старается быть более эффективным и с точки зрения взыскания. Результаты деятельности АСВ это показывают.
В отдельных случаях процессы должны сопровождаться меньшими потерями для кредиторов, прежде всего, для населения. Но эта тема никогда не станет радостной. Новые изменения в закон помогут сделать эту сферу более прозрачной, так как предусматривается расширенная публикация данных. Отмечу, что процедура банкротства будет совершенствоваться и дальше.
НБЖ: Как вы оцениваете привлекательность банковской деятельности в России с точки зрения интереса со стороны иностранных финансовых структур?
М. СУХОВ: В данный момент существует интерес к российским банковским активам со стороны нескольких зарубежных финансовых групп. Кстати, иностранные инвесторы редко покупают лицензии ранее упомянутых «безжизненных» банков. Инвесторы либо не приходят, либо строят банк с нуля, так как не очень понимают масштаб рисков, которые могут всплыть при покупке таких организаций.
Да, действительно, наряду с желанием продать свой бизнес в России у отдельных банков есть желание сюда войти. Нам нужно научиться спокойно воспринимать и приход, и выход иностранных банков с нашего рынка. У нас уже достаточно развитая банковская система, чтобы мы воспринимали уход как нормальное явление, не свидетельствующее о катастрофе. Даже если число тех, кто желает уйти в определенный момент времени, превышает число тех, кто хочет прийти.
Начать дискуссию