Утекай

Не так страшен отток капитала, как его представляет официальная российская статистика.

Термин «отток капитала», который широко используется в России в непрофессиональной среде со ссылкой на данные ЦБ РФ, — скорее «публицистика», чем экономический показатель, способный объяснить суть происходящих в экономике страны процессов. В документах Центробанка «отток» называется «чистым ввозом/выво­зом капитала частным сектором». В 2011-м он, как известно, составил минус $80,5 млрд. За первые три квартала прошлого года — около $58 млрд также со знаком «минус». Выглядит внушительно и пугающе. Однако стоит только взглянуть на методику подсчета, как становится понятно, что показатель можно назвать сугубо «бухгалтерским», не отражающим реальной экономической сути транзакций. Более того, целый ряд операций, которые формально рассматриваются как отток, на самом деле не являются негативным фактором для страны. Дело в том, что нынешняя методология расчета этого показателя включает в себя как инструментальное движение капитала, так и реальный вывод средств.

В конце прошлого года наша компания завершила исследование, которое мы проводили совместно с Российским фондом прямых инвестиций. Необходимость исследования была вызвана тем, что та формула, по которой рассчитывается отток капитала в нашей стране, специфична и не используется ни в одном государстве мира. В России эта методика сложилась исторически — и теперь она вносит некоторую путаницу, год за годом производя на свет внушительные цифры, подходящие для самых широких интерпретаций. Само по себе трансграничное движение капитала является предметом столь активного обсуждения именно в России, притом что мировым инвестиционным сообществом используется в основном более корректный показатель динамики прямых иностранных инвестиций в страну вкупе с сальдо счета текущих операций платежного баланса. Центробанки большинства государств предпочитают публиковать только платежный баланс страны и не обнародуют показателей оттока или притока капитала в том смысле, что имеет хождение в России.

Не умаляя проблемы сомнительных транзакций (которая, конечно же, существует), разумно говорить скорее не об «оттоке капитала», а о «движении капитала», которое часто имеет под собой чисто экономические основания. Смешивая все категории сделок в одной цифре, ЦБ РФ создает довольно специфическое представление о действительности. Разобрав «утекшие» в 2011 году $80,5 млрд на слагаемые, мы выяснили, что лишь половину можно причислить к реальному оттоку капитала. Как минимум $40 млрд имеют под собой экономическое обоснование, предполагают возвращение капитала в Россию или остаются частью ее экономики.

Начнем с того, что цифра, которую нам сообщает ЦБ РФ, формально описывает изменение баланса чистых финансовых активов банков и прочих секторов перед нерезидентами. Однако в процессе сведения «дебета с кредитом», как при бухгалтерском учете, тоже возникают технические погрешности, и они велики — пропорционально масштабам страны. В 2011 году по статье «Чистые ошибки и пропуски» прошло $9,9 млрд. Однако напрямую относить эту цифру к оттоку (который имеет негативный окрас) как минимум некорректно. Знак вопроса вызывает также ряд категорий прямых и прочих инвестиций, которые по формальным признакам напоминают «вывод средств за пределы страны», но с экономической точки зрения их вряд ли стоит трактовать таким образом: они отвечают общему тренду мировой экономики и имеют экономическое обоснование в виде покупки активов за рубежом, взаимного кредитования и т. п.

Например, не секрет, что ряд ведущих европейских банков сегодня испытывает трудности с ликвидностью: это объясняется состоянием экономики в странах еврозоны. При этом многие банки работают на глобальном рынке, частью которого является Россия. Ситуация, когда глобальная структура финансирует свои банки за счет «дочек», у которых ликвидность на данный момент выше, выглядит вполне обоснованной. Причем такие операции не подразумевают безвозвратного ухода средств. В основном они проводятся через кредиты либо повышение остатков на счетах — то есть инструменты возвратного финансирования. Эта мера локальна, имеет краткосрочный характер и не несет негативной окраски, являясь обычным современным инструментом бизнеса. Тем не менее эти операции ведут к увеличению финансовых активов перед нерезидентами и отражаются в текущем показателе оттока капитала. В 2011 году минимум на $6 млрд сумма «оттока» оказалась завышена за счет этих операций.

Еще одна цифра, которая вошла в состав $80,5 млрд, — операции прямого инвестирования, связанные с офшорами. Однако практика последних пяти лет показывает: то, что было «уведено» в офшоры в форме прямых инвестиций, суммарно за эти годы возвращено обратно. Подобным транзакциям и сделкам есть вполне резонные объяснения. И с экономической точки зрения их нельзя отнести к выводу капитала. В 2011 году этот показатель был отрицательным, однако зная, что стоит за такими процессами, оттоком их можно назвать лишь по «техническим причинам».

Сумма «оттока» оказалась завышенной более чем на $6 млрд из-за недоучета прямых инвестиций в страну за счет увеличения парка воздушных судов российскими авиакомпаниями. Дело в том, что у всех российских перевозчиков воздушные суда зарегистрированы на Бермудах или в Ирландии, то есть формально это дорогостоящее оборудование не пересекает экономическую территорию РФ. Между тем они, безусловно, обслуживают экономику России. А значит, мы вправе включить эти активы в состав прямых инвестиций в российскую экономику и еще больше снизить цифру, символизирующую «отток капитала».

Наконец, более $10 млрд приходится на сделки по слияниям и поглощениям, являющие собой нормальный экономический процесс покупки российскими глобальными компаниями активов за рубежом. Эта категория также требует деликатного рассмотрения, ведь далеко не каждая сделка предполагает вывод капитала. Даже если для отдельной компании или экономики страны в конкретный период времени она не приносит мгновенную выгоду. Зачастую инвестиции могут быть обусловлены покупкой интеллектуальных активов, технологий либо необходимостью закрепиться с помощью поглощения зарубежного игрока на локальном рынке. Следовательно, если оценивать этот механизм не с формальной точки зрения, он иллюстрирует вполне позитивный тренд.

Под влиянием больших цифр оттока капитала России недолго заработать комплекс неполноценности. Существует устойчивый миф, что в других странах, имеющих схожую структуру экономики и сырьевую ориентацию, дела с оттоком обстоят гораздо лучше. И что отток — это следствие действия сугубо внутренних факторов. Реальность же показывает: ситуация в России никоим образом не выпадает из общей картины. Если мы посмотрим на последние годы (2008-й — мировой кризис, 2011-й — пик долгового кризиса еврозоны), то увидим, что в эти периоды, как в любые турбулентные времена, происходит процесс «финансирования» развитых стран за счет развивающихся. Это устойчивая общемировая тенденция. Таким образом, «кривая» РФ повторяет тренды других развивающихся стран и зеркальна ситуации в странах «Большой Семерки». «Плюс» в этом графике для России наблюдался до 2007 года, пик «оттока» пришелся на 2008-й, соотношение инвестиций начало выравниваться в 2009–2010 годах. Однако в 2011-м разница между притоком и оттоком стала увеличиваться в пользу последнего. Судя по тому, что мы наблюдаем в эти же периоды в других странах, такая динамика объясняется не внутренними проблемами страны, а происходящим в мировой экономике.

 На наш взгляд, более корректно было бы оценивать реальное движение капитала не с помощью баланса чистых финансовых активов по отношению к нерезидентам, а сравнивая показатели притока/оттока прямых иностранных инвестиций. Что же касается этого баланса, то здесь мы уже давно видим устойчивую положительную динамику. По данным Банка России, накопленный объем прямых иностранных инвестиций за последние 10 лет увеличился на $332 млрд, что составляет 18% от ВВП 2011 года. Так, приток прямых иностранных инвестиций в 2011-м увеличился на 22% по сравнению с показателем предыдущего года и составил $53 млрд против $43 млрд. И есть все основания полагать, что итоги 2012 года хуже не будут. Факторы, которые помогли бы усилить динамику, известны: это улучшение инфраструктуры финансовых рынков, а также всевозможные инициативы, связанные с увеличением инвестиционной привлекательности страны.