Многое из того, что происходит сейчас, внешне напоминает события 16-летней давности – падение мировых цен на нефть, обвал рубля по отношению к мировым резервным валютам, отток капитала из страны и т.д. Однако аналитики, хотя и достаточно критически оценивая господствующие сейчас на рынках тенденции, предупреждают: не все, что одинаково выглядит, одинаково по своей сути. Если когда-нибудь нынешние события будут названы кризисом-2014, то никогда не будут поставлены на одну доску с тем, что происходило летом и осенью 1998 года.
Когда структура важнее объемов
Первое, что вспоминается, когда речь заходит о «черном августе» 1998 года, это, конечно, пирамида ГКО, символизирующая собой всю колоссальную задолженность, которую российское государство оказалось тогда не в состоянии обслуживать. Обязательства перед нерезидентами на рынке ГКО-ОФЗ (государственные краткосрочные обязательства – облигации федерального займа) и фондовом рынке на момент кризиса превысили 36 млрд долларов. При этом золотовалютные резервы Банка России в последнюю, преддефолтную неделю (10–16 августа 1998 года) едва превышали 15 млрд долларов. То есть их было катастрофически недостаточно для того, чтобы урегулировать ситуацию на рынке ГКО (не говоря уж о других узких местах национальной экономики и финансовой системы тех лет). И даже капельные вливания в виде траншей стабилизационного кредита МВФ лишь оттягивали момент обрушения пирамиды ГКО, но не помогали устранить проблему в целом.
Сейчас, как подчеркивают эксперты, расклад принципиально иной. И дело тут не только в том, что Банк России накопил достаточный объем ЗВР, а госдолг невелик. Немаловажную роль играет структура совокупной задолженности Российской Федерации перед кредиторами.
«В 1998 году была огромная пирамида внутреннего долга, которую государство к августу уже не могло обслуживать. При этом внешний госдолг намного превосходил по своим размерам внешний корпоративный долг, – вспоминает старший аналитик Национального рейтингового агентства Максим Васин. – Сейчас ситуация диаметрально противоположная: объем обязательств по госбумагам низкий, основная часть долга – внутренний долг, в том числе задолженность субъектов РФ. Что же касается корпоративного долга, то он существенно превышает государственный по своим объемам, но в то же время не находится на повышенном уровне и в целом посилен для российских компаний».
«Действительно, в 1998 году была пирамида внутреннего долга, которую государство уже не могло обслуживать. Сейчас госдолг из общего объема внешней задолженности (госдолг плюс корпоративный долг) составляет около 10%, а корпоративный – порядка 90%», – отмечает начальник отдела валютно-финансовых операций банка «КОЛЬЦО УРАЛА» Игорь Нестерович.
Аналитик Хоум Кредит энд Финанс Банка Станислав Дужинский констатирует: «Внешний государственный долг сейчас находится на минимальной отметке. По данным Банка России, в структуре совокупного внешнего долга всего 7,1% приходится на органы государственного управления, 2,3% – на Банк России. Главными заемщиками сейчас являются банки (28,3% от внешнего долга) и нефинансовые отрасли (62,3%), среди которых основными являются нефтегазовая, металлургическая, транспортная отрасли, а также предприятия, производящие химические и минеральные удобрения. Выплаты распределены так: на оставшиеся месяцы 2014 года и весь 2015 год приходится 26% платежей, после 2019 года – 38%. Таким образом, задолженность распределена равномерно, и массовых выплат, которые могут дестабилизировать экономику, не ожидается».
Точные цифры приводит председатель правления банка DeltaCredit Сергей Озеров: «Общий корпоративный и государственный внешний долг России по состоянию на 1 октября 2014 года составил 678,4 млрд долларов: 48,3 млрд долларов приходится на органы государственного управления, 15,7 млрд долларов – на ЦБ РФ, 192,4 млрд долларов – на банки, 422 млрд долларов – на другие секторы экономики». Таким образом, совокупный долг составляет приблизительно 30% ВВП. «Это небольшая степень иностранной зависимости. Большинство стран имеет более высокий уровень внешнего долга. В настоящее время пороговые значения показателя внешней долговой устойчивости, предлагаемые Международным валютным фондом, составляют для низкой степени риска 30%, для средней – 40%, для высокой – 50%», – констатирует эксперт.
Впрочем, не все так радужно, как это может показаться на первый взгляд. Прямая угроза дефолта государства по своим обязательствам отсутствует, однако экономисты обращают внимание на тревожные звоночки. Так, Игорь Нестерович (банк «КОЛЬЦО УРАЛА») отмечает в качестве отрицательного фактора следующий момент: «Скорее всего, большая часть корпоративного долга сконцентрирована в государственных корпорациях, что вынудит государство подставить им плечо при возникновении у них финансовых затруднений».
Доцент кафедры экономической теории факультета государственного управления МГУ Валентина Кузнецова предупреждает, что в сфере управления суверенной задолженностью власти России в период после кризиса-1998 придерживались «политики страуса». «При формальном проведении курса на низкий уровень долга центрального правительства его основное бремя стало концентрироваться на уровне задолженности субъектов Федерации и организаций госсектора. Подобная политика маскировала фактический объем накопленной задолженности общественного сектора. А отсутствие достоверной информации препятствовало проведению корректирующих мер. Доступ организаций госсектора (квазисуверенных заемщиков) к дешевому, главным образом зарубежному, фондированию создавал для них комфортные условия мягких бюджетных ограничений и приводил к низкой экономической эффективности основной деятельности. И то, и другое направление фискальной политики порождало свои цепочки серьезных макроэкономических искажений», – уверена эксперт.
Дефолты: единичные возможны, массовые исключены
Еще одним болезненным воспоминанием, которое оставил кризис-1998, стали массовые дефолты крупных корпоративных заемщиков по своим внешним и внутренним обязательствам. По расчетам, сделанным Московским банковским союзом в 1998 году, общие потери российской экономики от августовского кризиса составили 96 млрд долларов, из них корпоративный сектор утратил 33 млрд долларов, прямые убытки коммерческих банков достигли 45 млрд долларов. Понятно, что пережить подобные потери смогли далеко не все предприятия – многие были вынуждены объявить о банкротстве. В последних числах октября 1998 года была отозвана лицензия у Инкомбанка, входившего в первую пятерку российских частных финансово-кредитных организаций, что стало тяжелым ударом для всей банковской системы страны. Незадолго до этого фактически рухнул под тяжестью долгов еще один лидер рынка – «СБС-Агро», входивший по состоянию на начало 1998 года в первую десятку крупнейших российских банков по размеру собственного капитала и занимавший второе место после Сбербанка РФ по объему привлеченных вкладов физических лиц.
Понятно, что такое не могло пройти бесследно, и нет ничего удивительного в том, что с тех пор любое явление, хоть смутно напоминающее повторение «черного августа», провоцирует появление слухов о массовых дефолтах в корпоративном секторе в целом и в финансовой системе страны в частности.
Аналитики и эксперты, однако, уверены в том, что и в данном случае страхи несколько преувеличены. «Корпоративный долг, особенно внешний, весьма велик, однако уровень накопленных резервов позволяет говорить о том, что ситуация находится под контролем, – убежден начальник отдела доверительного управления Абсолют Банка Иван Фоменко. – Вероятность массового дефолта, по нашим оценкам, равна нулю». В зоне риска, по мнению эксперта, компании отдельных отраслей с высоким уровнем внешней задолженности, однако их число не является критичным, да и не факт, что все они дойдут до дефолта.
«Массовые корпоративные дефолты маловероятны, – согласен с коллегой Игорь Нестерович (банк «КОЛЬЦО УРАЛА»). – Крупным корпорациям поможет государство. Остальные же на кризисе 2008 года научились адекватно рассчитывать свои силы и уменьшили кредитное плечо. В целом в зоне риска окажутся корпорации с большой долговой нагрузкой, цены на продукцию которых показывают отрицательную биржевую динамику (например, некоторые представители энергетического сектора)».
«Вероятность массовых дефолтов в корпоративном секторе оценивается как низкая, так как за рубежом, как правило, занимают надежные заемщики, поэтому волны отказов обслуживать свои долговые обязательства мы не ожидаем, – признается Максим Васин (НРА). – Наибольший риск нам видится в банковском секторе, поскольку некоторые игроки, заимствуя средства за рубежом, инвестировали их и кредитовали в России. Ухудшение качества кредитных портфелей может привести к нехватке источников для погашения внешних обязательств, но не исключено, что системообразующие банки в этом случае получат поддержку от ЦБ РФ».
Санкции – повод или нет?
Современная внешнеполитическая обстановка дает основания для предположений, которые никто бы не стал делать в первые напряженные месяцы после кризиса-1998. Тогда причинами, породившими дефолт страны по внутренним обязательствам и реструктуризацию отдельных видов внешней задолженности, стали: неэффективность управления экономикой, дисбалансы в ней и губительное воздействие на страны с развивающимися рынками азиатского финансового кризиса. Сейчас, как признают эксперты, многие проблемы, с которыми сталкивается Россия, спровоцированы введением против нашей страны секторальных санкций, в частности, запрета продажи ряду российских компаний продукции двойного назначения и запрета привлекать долгосрочное финансирование на внешних рынках капитала.
На этом фоне встает вопрос о возможных ответных мерах, в том числе и с точки зрения обслуживания внешней задолженности компаний, попавших в черный список. 24 октября стало известно о том, что подобный иск был подан Сбербанком РФ (исковое заявление было зарегистрировано 27 октября). А за две недели до этого, 9 октября, точно такой же иск подала «Роснефть». Могут ли эти организации и те, кто пойдет их путем отказаться от выплаты долгов, по крайней мере на тот период, пока будет идти разбирательство по поданным в Европейский суд исковым заявлениям?
Эксперты считают такое развитие событий маловероятным – для России в целом и для национальных компаний в частности очень важна репутация ответственного заемщика, и вряд ли они готовы подставить ее под удар из-за текущего (и не факт, что продолжительного) обострения конфликта на внешнеполитическом поле.
«Полагаю, что этого не будет, – говорит председатель правления Заубер Банка Александр Абакумов. – Вероятны дефолты отдельных (системообразующих) банков и компаний, однако в любом случае невозможность заимствований на внешнем рынке как причина отказа в обслуживании текущего долга, с нашей точки зрения, озвучена не будет».
С банкиром согласен и аналитик рейтингового агентства «AK&M» Кирилл Быков: «Отказ от обслуживания внешних заимствований будет означать многократное усиление эскалации конфликта между Россией и странами Запада (и их союзниками). Очевидно, что российское руководство, стремящееся ослабить внешнее давление на страну, не заинтересовано в подобных шагах». К тому же, как подчеркивает эксперт, подобные действия могут иметь и совсем печальные последствия – примеры есть в сравнительно недалекой истории. «В начале XX века решение советского правительства не выплачивать внешние долги привело к оккупации России странами Антанты», – напоминает специалист.
Первый заместитель председателя правления Совкомбанка Сергей Хотимский уверен: «России это не нужно. Ее долги совсем небольшие, даже с учетом долгов субъектов Федерации и стратегических предприятий. Остальные компании, в случае если они не будут справляться с долговой нагрузкой, можно приватизировать, отдав акции за долги, в крайнем случае обанкротить».
«С юридической точки зрения иски, поданные Сбербанком и «Роснефтью», имеют неплохие перспективы, поскольку в данном случае мы видим коллизию между публичным и частным правом, – рассуждает партнер одной из московских юридических фирм, согласившийся предоставить комментарий на условиях анонимности. – Европейская комиссия, будучи юридическим лицом публичного права, по сути, вмешалась во взаимоотношения лиц частного права – Сбербанка и его кредиторов с одной стороны и «Роснефти», и ее кредиторов с другой. Однако вряд ли это может сработать в случае, если пострадавшие в результате санкций компании откажутся от обслуживания своих обязательств под тем предлогом, что против них были введены ограничительные меры. Дело в том, что в кредитных договорах, которые они заключали, вряд ли в качестве форс-мажора прописано введение против них санкций: до казуса Крыма никто не рассматривал такой возможности, а значит, вряд ли предпринимал меры, чтобы обезопасить себя от подобных рисков».
Справедливости ради стоит сказать, что есть эксперты, которые не отметают возможности объявления дефолта в ответ на санкции. Так, например, Игорь Нестерович (банк «КОЛЬЦО УРАЛА») указывает, что аналогичные прецеденты в мировой истории имели место: Южно-Африканская Республика (ЮАР) во времена апартеида столкнулась с сильным оттоком капитала, спровоцированным введением против нее санкций. Ограничение экономических, финансовых и транспортных связей было введено против режима ЮАР в 1962 году, в отличие от России, решением Генеральной ассамблеи ООН. А в 1986 году конгресс США, несмотря на активное сопротивление администрации президента Рональда Рейгана, принял Всеобщий закон против апартеида, который фактически вводил полный запрет на любые финансовые и экономические связи с Южно-Африканской Республикой. В ответ на эти действия правительство ЮАР ввело мораторий на выплату долга и перевод дивидендов из страны. «Повторение такого сценария в России на данном этапе маловероятно, но это может стать возможным, если нашу страну отключат от системы платежей в долларах США. При таком раскладе отказ от выплаты долгов может стать ответной мерой», – считает эксперт.
Падающий рубль и спокойный Центробанк
Те, кто указывает на сходство кризиса-1998 и событий 2014 года, обычно обращают внимание не столько на долги, сколько на динамику других показателей: мировых цен на энергоносители и курса рубля по отношению к мировым резервным валютам. Естественно, что быстрое падение и стоимости барреля черного золота марки Brent, и покупательной способности российской национальной валюты никого из наблюдателей не оставляет равнодушным.
Однако эксперты убеждены, что сравнивать обвальную девальвацию-1998 и «ползучую» девальвацию-2014 нет серьезных оснований. 16 лет назад рубль обесценился потому, что его курс был искусственно завышен и в условиях оттока капитала ЦБ лишился какой-либо возможности продолжать игру в крепкий рубль. Сейчас же политика регулятора финансового рынка радикально поменялась, да и власти России в целом не ставят перед собой задачи любой ценой сохранить незыблемость курса национальной валюты по отношению к евро и доллару США.
«Снижение курса рубля в настоящее время связано с тем, что с приходом Эльвиры Набиуллиной на должность председателя Банка России регулятор изменил денежно-кредитную политику, в частности отказался от прежней активной поддержки рубля на денежном рынке, – считает Кирилл Быков (рейтинговое агентство «AK&M»). – Таким образом, курс рубля, его волатильность зависят от спроса и предложения на него и на иностранные валюты. В условиях оттока капитала и падения цен на нефть при отсутствии валютных интервенций со стороны Центрального банка курс рубля снижается. Его дальнейшая динамика будет зависеть от рыночной ситуации и воли ЦБ поддерживать рубль на том или ином уровне в рамках своей макроэкономической доктрины».
«Банк России давно заявил, что контроль за курсом рубля не является самоцелью, – соглашается главный аналитик Нордеа Банка Дмитрий Савченко. – Задача интервенций, которые проводит регулятор, – сгладить волатильность на валютном рынке, то есть замедлить падение рубля, чтобы оно не было обвальным. Так что ничего страшного в том, что мы сейчас наблюдаем, нет».
Станислав Дужинский (ХКФ Банк) говорит, что причины текущего падения рубля очевидны. Изменение денежно-кредитной политики США (в октябре планируется полное прекращение программы количественного смягчения) вызвало снижение курсов валют развивающихся рынков. К этому добавилось падение цены на нефть, произошедшее из-за укрепления доллара. Значительное влияние имеет геополитическая нестабильность, которая во многом провоцирует отток капитала из России (с января по сентябрь этот показатель составил 85,2 млрд рублей). «Банк России воздерживается от масштабных валютных интервенций до тех пор, пока стоимость бивалютной корзины не превысит отметку 46,3 рубля. Во многом именно попытки удержать любой ценой курс в рамках валютного коридора привели к масштабной девальвации рубля в 1998 году. В начале кризиса-2008 регулятор также стремился сдержать падение рубля значительными интервенциями, что затем негативно сказалось на таких ключевых макроэкономических параметрах, как ВВП, инфляция, безработица и доходы населения. В ближайшее время запланирован старт валютных РЕПО, которые поддержат валютной ликвидностью банковский сектор. Таким образом, сейчас действия регулятора представляются вполне разумными. С учетом значительной величины международных резервов, риски финансовой и макроэкономической стабильности в России в 2015 году будут находиться на приемлемом уровне», – прогнозирует специалист.
При этом эксперты достаточно спокойно оценивают дальнейшие перспективы движения курса рубля. Практически все сходятся во мнении, что российская национальная валюта на протяжении какого-то периода продолжит сдавать позиции по отношению к доллару и евро. Но в то же время аналитики убеждены: прогнозируемого пессимистами обвала до 50 рублей за доллар или даже ниже этой отметки не произойдет.
«Мы оцениваем потенциал снижения до уровня 42-43,5 рубля за доллар на горизонте трех-шести месяцев», – указывает Иван Фоменко (Абсолют Банк). При стоимости нефти 85 долларов за баррель курс национальной валюты не упадет ниже отметки 45 рублей за доллар, считает Сергей Хотимский (Совкомбанк). «На рубль сейчас давит совокупность факторов, таких как падение цен на нефть, закрытие западных долговых рынков, необходимость выплат по корпоративным долгам. Тем не менее наш прогноз: он не упадет ниже границ диапазона 42,5-43 рубля за доллар США», – полагает Игорь Нестерович (банк «КОЛЬЦО УРАЛА»). Сергей Озеров (банк DeltaCredit) признается, что прогнозы – дело неблагодарное. «Продолжится снижение курса рубля или же он сможет отыграть утраченные позиции, зависит от множества факторов. Если говорить о конкретных цифрах, к концу года мы ожидаем курс на уровне 40 рублей за доллар США», – резюмирует эксперт.
Такие похожие, но совсем разные!
Так что оснований сопоставлять кризис-1998 и события 2014 года немного: фактически, кроме внешнего сходства, их ничего не объединяет. И состояние экономики России, и состояние мировой экономики в этих двух сценариях сильно различаются. «В 1998 году кризис был вызван обрушением схемы ГКО и общей слабостью экономики РФ. Нынешние проблемы связаны с введением санкций со стороны США, Канады, Японии, Австралии и стран ЕС из-за политического кризиса на Украине. Самыми серьезными для России являются ограничения, связанные с закрытием доступа на западный финансовый рынок для ведущих компаний нефтегазового сектора и ключевых банков», – констатирует Кирилл Быков (рейтинговое агентство «AK&M»).
«В 1998 году дефолт по ГКО и девальвация рубля стали следствием макроэкономических проблем, хаоса в финансовой и фискальной системе страны. Поэтому последовательность кризисных явлений была соответствующей: макроэкономические структурные проблемы наряду с беспорядочными межбюджетными отношениями, крайне мягкое банковское регулирование и практически отсутствие банковского надзора и финансового контроля в бюджетной сфере привели к системному кризису», – вспоминает Валентина Кузнецова (МГУ). На протяжении 2000-х годов частично эти проблемы были преодолены, полагает специалист.
Значит это или нет, что последствия событий 2014 года будут менее болезненными для экономики, финансового сектора страны и простых людей, чем последствия кризиса-1998? С одной стороны, да, считают эксперты, потому что тогда имел место не только экономический, но и сильнейший психологический шок: вера в то, что Россия проводит эффективные экономические реформы, сначала надломилась, а потом рассыпалась, потому что все происходившее наглядно доказало обратное. Сейчас психологическая составляющая, по мнению аналитиков, будет меньшей. Однако это не означает, что властям и субъектам экономики стоит расслабляться: легкой жизни в среднесрочной перспективе никто никому не обещает, особенно при условии, что санкции, введенные против России, продолжат ужесточаться.
Начать дискуссию