Съезд Ассоциации российских банков недаром называют главным событием года для российской банковской системы. Действительно, формат этого мероприятия дает возможность понять и проанализировать, что пережил рынок за год, прошедший с момента созыва предыдущего съезда, какие события и тенденции банкиры считают актуальными и как идет диалог между участниками рынка с одной стороны и государством с другой. Съезд АРБ – это своего рода градусник, позволяющий зафиксировать среднюю температуру по больнице. И XXVI съезд не стал исключением из этого правила.
XXV съезд Ассоциации российских банков проходил в атмосфере вполне понятной тревоги: и месяца не прошло с тех пор, как Россия стала реципиентом первого пакета санкций. Тогда еще никто не стал бы, наверное, утверждать, что к нашей стране будут применяться все новые и новые инструменты давления и что вторая половина года ознаменуется обвалом мировых цен на нефть и резкой девальвацией российской национальной валюты. Тем не менее настроения тогда были не слишком радужными и оптимистичными.
Нельзя сказать, что XXVI съезд прошел под победные песни. Тем не менее и руководители госструктур (Банка России, Минфина и т.д.), и представители банковского сообщества были настроены сдержанно оптимистично. Конечно, все признавали – проблемы есть и они достаточно серьезны. Но в то же время говорили, что банковский сектор в целом и банки в частности за прошедший год привыкли к изменившимся реалиям и научились справляться с новыми для себя вызовами.
Количественное смягчение – хорошо, но не для нас
Логично, что одним из вопросов, получивших в рамках съезда особое освещение, был вопрос о денежно-кредитной политике Банка России. В конце прошлого года, стремясь охладить пыл валютных спекулянтов, регулятор поднял ключевую ставку до 17%, что вызвало нарекания как со стороны банкиров, так и со стороны представителей реального сектора. Кредиты стали неподъемными, и, как говорили пессимистично настроенные участники рынка, кредитование оказалось замороженным. Последующее снижение ставки немного утешило субъекты экономической деятельности, но нельзя сказать, что оно восстановило кредитную активность банков на докризисном уровне.
Председатель Банка России Эльви-ра Набиуллина отметила, что ЦБ не прогнозирует ни ускорения инфляции, ни нового раунда девальвации рубля. «Ускорение инфляции в конце прошлого года носило ограниченный характер, и мы, несмотря на все произошедшее, считаем реалистичным выход к 2017 году на заявленный уровень по инфляции – 4%», – пояснила председатель Банка России. При этом, как уточнила Эльвира Набиуллина, в своих прогнозах ЦБ РФ основывается на сохранении ограничений на доступ к внешним рынкам капитала до 2017 года.
«Что касается перспектив дальнейшей динамики курса рубля, то мы исходим из того, что в прошлом году сильное влияние на нее оказали большие выплаты по внешним долгам. Поскольку в 2015 году таких выплат не предвидится, то этот фактор будет оказывать меньшее влияние. Наблюдается более равномерная продажа валютной выручки компаниями-экспортерами, свою роль сыграло и повышение Банком России ключевой ставки. Все это позволяет нам говорить о том, что курс рубля в 2015 году будет относительно стабильным. При этом я хотела бы подчеркнуть – стабильность достигается не за счет количественного ужесточения, а за счет других действий», – отметила Эльвира Набиуллина.
Затронула глава Банка России и тему количественного смягчения, точнее, отреагировала на поступающие в адрес ЦБ предложения перейти к этой политике с учетом опыта, накопленного в данном вопросе другими государствами. «Инструменты, которые применяют другие страны, совершенно необязательно должны подходить нам. К тому же последствия такой политики еще придется оценить, и мы должны учитывать, что в основном меры количественного смягчения применяют страны-эмитенты резервных валют. По моему убеждению, следует учитывать и то, что политика количественного смягчения предполагает ужесточение регулирования и надзора за банковской деятельностью. Не думаю, что наши банки к этому готовы», – заявила Эльвира Набиуллина.
Большинство опрошенных NBJ экспертов в целом разделяют мнение главы ЦБ РФ. Их главный посыл можно сформулировать так: количественное смягчение – инструмент, показавший неплохие результаты, но вряд ли его можно применить в нынешней России, для которой характерны слабая валюта и высокая инфляция. «Задачи тех экономик, где применяется этот инструмент, существенно отличаются от российских задач. В частности, ЕЦБ с помощью количественного смягчения планирует стимулировать европейскую экономику за счет разгона инфляции. Я разделяю опасения, что в России с ее высоким уровнем инфляции эффект от подобных мер в долгосрочной перспективе может быть крайне негативен из-за образования финансовых «пузырей» и повышения волатильности», – пояснила заместитель председателя правления БАНКА ИТБ Елена Иконникова.
Главный аналитик ООО «Управ-ление Сбережениями» Александр Потавин полагает, что ЦБ несколько лукавит, говоря, что политика количественного смягчения в экономике носит неоднозначный характер. «Например, через покупку активов на баланс Федеральной резервной системы США, была существенно поднята стоимость биржевых активов, что, в свою очередь, позитивно повлияло на индексы потребительского доверия к экономике. Через этот механизм удалось улучшить ситуацию на рынке труда, подправить индикаторы деловой активности», – подчеркнул эксперт.
Политика количественного смягчения не для нас, не для нынешнего российского рубля, уверен директор Института стратегического анализа «ФБК Грант Торнтон» Игорь Николаев. «Перспективность количественных смягчений в решающей степени определяется тем, является ли денежная единица этого смягчения международной резервной валютой или нет. Если это сильная валюта, то деньги идут не на инфляционный, а на инвестиционный разогрев экономики, и тогда подобная политика приносит успех. Если валюта количественного смягчения не является международной резервной, то она с большой долей вероятности либо окажется на валютном спекулятивном рынке, либо будет просто выведена из страны, трансформировавшись предварительно в твердую валюту», – предупредил специалист.
Количественное смягчение западного образца в России, конечно же, невозможно. Тем не менее реальному сектору экономики необходимо послабление денежно-кредитной политики. Первостепенную важность имеет возвращение ключевой ставки на уровень марта 2014 года (если курсовая динамика позволит, то и ниже). «Мы убеждены, что ЦБ совместно с финансово-экономическим блоком правительства должен реализовать комплекс программ по целевому и проектному финансированию инвестиционных проектов, заметно снижая тем самым стоимость кредитных ресурсов (последняя должна определяться не только инфляцией, но и уровнями рентабельности конкретных отраслей)», – рассказал заместитель начальника аналитического департамента ИК «ЕВРОФИНАНСЫ» Антон Андрющенко.
Надзор: смягчить нельзя усилить
Другая тема, которая также не могла остаться без внимания, – надзор и регулирование. В ситуации, когда банкам и так приходится непросто – из-за ограничений доступа к внешним рынкам финансирования, волатильности на внутреннем финансовом рынке и падения платежеспособности как населения, так и предприятий, – вопрос о регуляторной и надзорной нагрузке просто не мог не оказаться на повестке дня. Нет ничего удивительного в том, что, как это обычно бывает в кризисные и посткризисные периоды, регулятора упрекают в излишней жесткости и даже жестокости при удалении с рынка провинившихся банков.
«Мы не уподобляемся бульдозеру, закапывающему все живое, – образно сформулировал позицию Банка России первый заместитель председателя ЦБ РФ Алексей Симановский. – Необходимо понимать, что мы не ставим перед собой цели расчистить поле для госбанков. С рынка удаляются организации, неспособные удовлетворять законные требования вкладчиков и кредиторов, и те, кто не может претендовать на участие в оздоровительных процедурах, хотя критерии отбора банков для санации очень либеральны».
По мнению первого заместителя председателя ЦБ РФ, причиной падения банков являются две вещи: некомпетентность и безответственность владельцев и топ-менеджеров кредитных организаций. «На протяжении длительного времени они утверждают, что никаких проблем у банков нет, а если и есть, то они предпринимают меры для их устранения. Почему Банк России не всегда, по мнению некоторых экспертов, быстро реагирует на такие факты? Потому что мы должны не только устанавливать подобные факты, но и доказывать, что речь идет о действительно нежизнеспособных организациях, у которых необходимо отзывать лицензии», – резюмировал Алексей Симановский.
Как обычно, слова первого заместителя председателя Банка России нашли у экспертов живой отклик. «Сейчас банки находятся в очень непростой ситуации: доступ к иностранным кредитам из-за санкций ограничен, за такой надежный источник пассивов, как депозиты, идет жесткая конкурентная борьба, темпы кредитования существенно замедлились, платежеспособность заемщиков ухудшилась. Смягчение регулирования необходимо хотя бы как временная антикризисная мера», – прокомментировала Елена Иконникова (БАНК ИТБ). По мнению эксперта, желательно снижение требований к достаточности капитала, поскольку от этого будет зависеть способность банков кредитовать реальный сектор. Также есть необходимость в уменьшении требований к банковским резервам.
«Конечно, ожидать, что Центробанк смягчит позицию относительно нарушений в банковском секторе, не стоит. Не исключаю, что ряд небольших игроков покинет рынок из-за жестких требований регулятора. Отзыв лицензий по-прежнему заметно нервирует клиентов, многие переходят в крупные банки. Но в целом есть общее понимание, что чистка неизбежна.
Процесс уменьшения количества кредитных организаций воспринимается сейчас спокойнее, чем раньше», – предположил заместитель председателя правления БАНКа ИТБ.
«На мой взгляд, те послабления, которые Банк России сделал в момент наибольшего напряжения в банковском секторе (конец 2014 года), вполне достаточны. Можно вести речь о том, чтобы пока, до окончательной стабилизации ситуации, оставить их в силе», – заметил начальник управления маркетинговой стратегии и исследований ВТБ24 Дмитрий Лепетиков.
Что же делать с вкладами?
С темой надзора и регулирования, как подчеркивали опрошенные NBJ эксперты, оказался тесно связан вопрос о введении так называемой франшизы при страховании вкладов физических лиц. После того как участники рынка «схватились» за чуть ли не единственный оставшийся в их распоряжении источник – средства населения, этот вопрос стал обсуждаться все чаще и с возрастающим пылом. Речь идет о том, чтобы ввести механизм, при котором государство возвращало бы только 90% вкладов физического лица, а 10% вкладчик платил бы за риск, который он неизбежно принимает на себя, вступая в отношения с кредитной организацией.
Интересный момент, но по этому вопросу «в товарищах согласья нет». Когда речь заходит о возможном переходе к политике количественного смягчения, то большинство экспертов солидарны: этот инструмент хорош, но не совсем применим в российской практике. В принципе, никто не возражает против необходимости смягчения надзора. Но совсем иначе разворачивается дискуссия, когда на повестке дня оказывается вопрос о франшизе, и легко понять почему. Ведь фактически речь идет не о том, кто увеличит свою конкурентную привлекательность, а о том, кто заведомо проиграет, если вкладчикам будет предложено принимать часть риска при размещении своих средств.
«На мой взгляд, введение франшизы нарушит принцип конкурентоспособности и свободы выбора. Я не поддерживаю эту идею. Такая мера приведет к перетоку депозитов из небольших и средних банков в крупнейшие кредитные организации с государственным участием. Рядовому клиенту сложно разобраться, что на самом деле происходит с финансовым институтом. Даже размер банка, как показывает практика, не является гарантией того, что он не лишится лицензии», – подчеркнула Елена Иконникова (БАНК ИТБ).
Дмитрий Лепетиков (ВТБ24), напротив, считает эту идею правильной. «Реализация данного предложения стимулирует вкладчиков принимать ответственные решения. При этом часть вкладов должна компенсироваться стопроцентно (например до 700 тыс. рублей, как в прежней редакции системы страхования вкладов), а остальная – на 90%. Возможно, прямо сейчас такой механизм вводить не стоит, так как напряженность в финансовом секторе только начала спадать. Поэтому актуальным является введение дифференцированной ставки отчислений в систему страхования вкладов», – прокомментировал специалист.
«Это предложение, наверное, может быть реализовано в будущем. Однако здесь наибольшее значение имеет то, когда мы будем вводить подобную новацию. В условиях кризиса соответствующая новость будет воспринята многими примерно так: «Все плохо, надо бежать и забирать деньги». А вот в условиях стабильного экономического роста, когда банковская система прямо-таки «пышет здоровьем», ограничение величины суммы компенсируемых вкладов – проходная мера. Так что мера, может быть, и хорошая, но не сейчас», – предупредил Игорь Николаев (ФБК Грант Торнтон).
Аналитики указывают и на еще один момент: с 1 июля 2015 года начнет действовать дифференцированная система уплаты страховых взносов в ФСВ, так что некоторым банкам, весьма вероятно, придется в этом вопросе «перестраиваться на марше». Введение франшизы стало бы для участников рынка серьезным дополнительным испытанием, говорят наблюдатели, поэтому общее предложение, прозвучавшее в выступлениях и в кулуарах съезда, – отложить решение этого вопроса до лучших, спокойных времен. Что интересно, с ним согласился и генеральный директор Агентства по страхованию вкладов Юрий Исаев.
Диалог есть, надо его развивать!
Как уже отмечалось, все вопросы, поднятые в рамках съезда, обсуждались горячо и затрагивали самые разные направления банковской деятельности: от потребительского кредитования до ипотеки; от сложностей, возникающих при составлении различных видов отчетности до проблемы фондирования в условиях, когда внешние рынки капитала фактически оказались закрытыми.
Но, наверное, главный момент, который при этом отмечали все банкиры, – съезд в очередной раз подтвердил свою репутацию площадки, на которой могут встретиться представители надзора и руководители банковских организаций. И не просто встретиться, а обменяться мнениями и получить, как принято говорить, обратную связь. Однако многие банкиры подчеркивали, что они хотели, чтобы этот диалог был постоянным и начинался не только в сложные времена, но и в случаях, когда решаются немаловажные для рынка вопросы.
«Я считаю, что взаимоотношения между банками и регулятором сегодня не катастрофичны. Единственное, о чем мы хотели бы попросить регулятора, – уменьшить количество запрашиваемой отчетности. Она нужна, и мы будем ее предоставлять. От нас регулярно требуют одну, другую, третью отчетность, и мы тратим на ее подготовку массу трудовых ресурсов. В нашем банке работают целые отделы, которые занимаются только составлением отчетности и контролем. Это влечет для нас большие накладные расходы. Если бы в ЦБ пересмотрели свое отношение к накладным расходам – побочных затрат было бы меньше», – рассказал председатель правления банка «Нальчик» Борис Эндреев.
По мнению вице-президента Московского индустриального банка Павла Неумывакина, сегодня мы наблюдаем достаточно конструктивный диалог между банковским сообществом и регулятором. «Вместе с тем хотелось бы более четких правил игры, более долгосрочных трендов, потому что сейчас вся страна, включая банки, живет перспективами краткосрочного планирования в диапазоне трех-шести месяцев. Хотелось бы заглядывать немного дальше, хотя бы на год вперед. То есть то, что раньше было средним горизонтом, сейчас выступает программой максимум», – заявил эксперт в кулуарах съезда.
«Есть общее правило: когда приходят сложные времена, регулятор всегда готов взаимодействовать с поднадзорными субъектами. Но, конечно, формат диалога должен быть постоянным, а не зависеть от того, спокойно живет наш рынок либо его по тем или иным причинам лихорадит. Я поддерживаю предложение Гарегина Ашотовича (Тосуняна. – Прим. ред.): почему бы не передавать законопроекты, касающиеся банковской деятельности, на экспертизу банковского сообщества? Мы не сомневаемся в том, что и в законодательном корпусе, и в руководстве ЦБ, и в других органах госвласти работают грамотные специалисты, но все-таки в полях сидим мы», – пояснила свою позицию председатель правления Московского Нефтехимического банка Ирина Кузнецова.
Общий вывод, который банкиры сочли необходимым донести: они, как никто другой, знают, что банковская деятельность – это не только надзор и регулирование, и уж тем более в нынешние времена, когда государство возлагает на банковскую систему большие надежды и как на финансовых посредников, и как на институты, призванные поддержать начавшийся в нашей стране процесс импортозамещения.
Начать дискуссию