Первый тезис — не существует совершенных систем оценки финансового положения банка. Есть общепринятые, а еще есть риторические. Для того чтобы нас понимали наши партнеры, жить надо по общепринятым правилам. Любая система правил в тех или иных моментах не будет поддерживаться теми или иными игроками. Это справедливо и в отношении Базеля III: в разных странах по-разному относятся к его аспектам. Но можно обращать внимание на несовершенство тех или иных аспектов, только придерживаясь тех правил, по которым живет весь мир. Это выгоднее.
Второй момент — текущая ситуация, связанная с рейтингами, санкциями и т.п. Рейтинги на сегодняшний день находятся под влиянием не совсем экономических, а скорее политических факторов, которые влияют на оценку Российской Федерации и наших банков, поэтому система профессиональной оценки качества и состояния регулирования нам важна как внешний элемент доверия и отношения к нашим банковским институтам всех стран мира — и больших, и средних, и крупных, и небольших — вне зависимости от того, работают они на международных рынках или нет.
Наконец, третий момент, более материальный, — крайне важно учиться на чужих ошибках, прежде чем сам поскользнешься на банановой кожуре. Весь мир поскользнулся на ней по некоторым вопросам, по которым мы еще не поскользнулись.
Первая из этих тем — масштабы внебалансового бизнеса банков, так называемые финансовые левериджи. Все наши банки гораздо компактнее смотрятся по этому показателю, потому что нет развернутых безумных реформ, у нас нет безумно сложных финансовых продуктов. В том числе и поэтому мы неплохо проходим финансовые турбулентности — без массовых потерь банков на сложных производных инструментах. Базель III сокращает международный бизнес банков в этой сфере, а нам надо не дать подняться нашим банкам до тех уровней, на которых внебалансовые позиции угрожают финансовому положению банка. В этом смысле Базель III абсолютно материален и чрезвычайно полезен, дополнительно полезен для нашего продукта.
Вторая тема — управление ликвидностью исходя из принципов денежных потоков. Начинать надо с крупнейших банков, что мы и делаем как элемент дополнительного обременения.
Наконец, еще одна тема — взаимоотношения банков с акционерами, так называемыми буферами капитала. Акционер должен быть сдержанным в получении дивидендов и других выгод от деятельности банка в тот период времени, когда банк только подходит к достаточности своего капитала. Это абсолютно правильная позиция, которую нужно реализовывать. Она правильна, понятна, проста — это политика, которая не была отрегулирована, как и ряд других, и которая позволит, на мой взгляд, создать дополнительные точки опоры для финансовой устойчивости банков разной величины.
Поэтому, несмотря на дополнительные негативные обременения, которые несет Базель III и по времени, и по обстоятельствам, все это делать необходимо своевременно, сейчас, чтобы обсуждать лишь трудности, а не проблемы нашего банковского сектора.
В отношении крупнейших банков новые подходы — не только система регулятивных требований. Это новые методы оценки, стресс-тесты в плане восстановления деятельности, наши планы действий. Мы не рассматривали эту работу как срочную. Мы считаем, что банки должны серьезно подойти к этому вопросу. Мы сами делаем какие-то оценки, стресс-тесты воздействия на банки разного рода шоков. По нашим оценкам, в результате внешних шоков больше всего страдала и страдает рентабельность банков. На мой взгляд, это меньшие потери, которые может понести банковский сектор при разного рода финансовых встрясках. И все оценки возможных потерь даже при падении цен на нефть до самого низкого уровня показывают, что убытки банковского сектора, в том числе крупнейших банков, укладываются в тот резерв достаточности капитала, который есть между фактическим и нормативным значениями.
Так что всем этим заниматься можно и нужно. Главным образом, конечно, это стресс-тесты для крупнейших банков, хотя подобного рода экономические процедуры важно проводить для банков разной величины, просто сложность их будет зависеть от характера и масштаба бизнес-продукта.
Акционеры, руководители — это наша стартовая опора не только для дополнительных мер по регулированию, но и для практических мер в сфере надзора. Повторяю, все действия по выводу банков с рынка — это видимая часть айсберга, взаимодействие с акционерами и менеджерами — первое и обязательное условие работы с банками в сложной ситуации, которое реализуется обязательно. Мы уже видим, что банки и их владельцы находят прежде всего рыночные выходы из финансовых сложностей, где-то добавляют свои денежные средства и иные активы, где-то находят партнеров. Это правильный путь, по которому акционеры и руководители банков должны идти в сложной финансовой ситуации. Наша деятельность как надзорного органа является обязательной, но в этом смысле мы реализуем те меры, которые не смогли реализовать владельцы или акционеры банков.
Мы оставляем для себя возможность использовать в качестве резерва некие финансовые операции с новыми собственниками банка. Хотя, честно говоря, эта идея особого спроса рынка пока не вызвала, потому что речь идет о кредитовании на рыночных условиях. Посмотрим, будет ли рыночный интерес к этим процессам. Хотелось бы, чтобы процессы консолидации, партнерства и развития банков проходили прежде всего на рыночных принципах и чтобы акционеры использовали свои финансовые возможности и не обращались за помощью к Центральному банку.
Для банков меньшей величины я обращаю внимание на следующее обстоятельство. Бывает так, что банк небольших размеров был уличен в сомнительной операции. И владельцы хотят тут же продать банк новым владельцам — мол, они хорошие, все исправят. Мы не считаем, что владельцы, которые довели банк до безобразного состояния, которые не прекратили сомнительные операции, имеют право дополнительно заработать на продаже банка другому владельцу. Мы будем реализовывать наши надзорные меры, и можно рассчитывать на конструктивные отношения только в том случае, если банк полностью исправит все вопросы, на которые указал Центральный банк. А передача плохо работающего, неправильно работающего банка из одних рук в другие и иные подобного рода сделки не будут сдерживать нас в реализации весьма жестких и не всегда приятных надзорных исков.
Банки беспокоятся и интересуются, в каких случаях и зачем мы вводим ограничения и запреты на проведение финансовых операций. Под этой мерой работают сейчас 68 банков, 65 — под ограничением, 6 — под запретом, все они ограничены по-разному. Мы применяем эту меру тогда, когда видим, что разрастание финансовых сложностей опасно для финансового состояния банка и акционеры не имеют возможности самостоятельно исправить ситуацию.
На это обстоятельство я хотел бы обратить особой внимание. Разрастание проблем банка, который не обладает положительным капиталом, для нас очевидно. Мы не допустим, чтобы за счет расходов, которые вынужден нести любой нормально работающий банк, разрастались имеющиеся «дыры». Поэтому ограничение призвано ограничить масштаб проблем, но оно не будет бесконечным. Если в тот срок, который указал надзорный орган, проблемы не будут решены самостоятельно, мы будем вмешиваться. За последние два месяца мы не ввели новый инструмент, но более активно использовали инструмент назначения временной администрации Агентства по страхованию вкладов (АСВ). Во всех случаях назначают этот орган, для того чтобы управлять банком, который проходит сложную ситуацию. И мы будем прибегать к этой мере, если менеджеры и собственники банков, имеющих серьезные финансовые трудности, не способны справиться с ними самостоятельно.
Агентство сможет реализовать меры по финансовому оздоровлению банков только при наличии экономической целесообразности. Объем финансовых инструментов, которые государство дает для финансового оздоровления, превышает размер страховой ответственности. Именно поэтому мы нацелены на раннее вмешательство, на недопущение разрастания финансовых проблем. Мы видим, что сейчас банк «Российский капитал», который находится под контролем АСВ, стабилизирует ситуацию с ликвидностью, и это поможет нам провести конкурс по отбору инвесторов в более спокойной обстановке, пригласить к участию в отборе широкий круг заинтересованных банков, чтобы получить наиболее выгодные экономические условия.
Я думаю, что этот подход, когда вначале решается проблема с ликвидностью, а потом в спокойной обстановке отбираются инвесторы, мы будем тиражировать, потому что это еще один из способов экономии денег при финансовом оздоровлении банков.
Мы используем АСВ гораздо чаще, чем можно это видно по публичным решениям. Мы привлекли его для 7 из 55 банков, у которых мы отозвали лицензии. Если из этих 55 банков было 37 камикадзе, для которых даже задумываться о привлечении Агентства по страхованию вкладов не имело смысла, то понятно, что ЦБ и АСВ анализируют все возможные обстоятельства, все возможные условия применения мер финансового оздоровления банков. И если эти меры не применяются, значит, банк находится в таком состоянии, когда недопустимо, как говорится, жечь деньги в печке. Мы не будем санировать банки при отсутствии экономической целесообразности, мы не будем санировать те банки, где теневой бизнес и сомнительные операции являются основой банковского бизнеса, и, к счастью, количество подобного рода банков сокращается. Но мы будем продолжать использовать все возможности. Упомянутые выше 7 банков были достаточно крупными, в них хранилось почти 140 млрд рублей из 220 млрд рублей вкладов в банках, лицензии у которых мы отозвали в начала года.
Эта работа будет проводиться на постоянной основе. Мы будем реализовывать меры по экономии денег кредиторов третьей очереди после отзыва лицензии на осуществление банковских операций (именно так мы относимся к процедурам передачи активов и обязательств). Это уже было реализовано на примере крупных банков. Мы считаем, что кредиторы третьей очереди получили серьезный материальный выигрыш, потому что активы передаются в принимающий банк без материальных утрат, по номинальной стоимости. Совокупный материальный выигрыш и от этой операции, и от экономии на внутренних расходах (там около 200 точек банковского обслуживания) я оцениваю в сумму около 8 млрд рублей — столько кредиторы третьей очереди получит от передачи активов и обязательств в ходе конкурсного производства дополнительно к тем активам, которые будут реализовываться из конкурсной массы.
Нам важно, что в результате этой процедуры свыше 2 тысяч крупных вкладчиков, которые также вернули свои деньги в составе первой очереди, получили доступ к ним сразу и не испытывали дискомфорта от того, что деньги заморожены, проценты не начисляются и т.д. Крайне важно, чтобы вся эта операция была бесплатна для Агентства по страхованию вкладов, никаких дополнительных финансовых вложений в предусмотренных законом формах при этой сделке не предусматривалось. Такие меры анализировались в отношении упомянутых 55 банков, но не было экономической возможности даже для осуществления этих процедур, потому что активов не хватало для вкладов населения. Это, конечно, беда, что в проблемном банке вклады населения составляют основной объем обязательств, активов не хватает даже для того, чтобы провести эту процедуру.
Еще один аспект, который мы считаем крайне важным, — сохранение не только финансовой, но и общечеловеческой, деловой репутации; меры в этой сфере реализовывались, реализуются и, как мы считаем, должны реализовываться с расширенным перечнем оснований.
Сейчас в «черной» базе данных свыше 4100 человек. В этом году мы уже предъявляли требования, предусмотренные Законом «Об отстранении в участии управления», 12 акционерам действующих банков по итогам их действий в других банках. Мы считаем крайне важной активизацию и эффективную работу правоохранительных органов. По 82 нашим заявлениям за последние два года возбуждено не менее 43 уголовных дела. Имеются уже четыре уголовных дела по фальсификации банковской отчетности (эта статья была внесена законодательство в конце прошлого года).
Вместе с тем мы считаем, что уже осенью мы могли бы активно поработать над дополнительными законодательными мерами, чтобы негативная оценка деловой репутации банкиров влекла невозможность их работы в банках. Вообще, к категории таких лиц относятся все члены совета директоров банков, у которых отзывается лицензия на осуществление банковских операций и в отношении которых осуществляются меры финансового оздоровления. В настоящее время, если банк не признан банкротом или в нем не списан капитал до рубля, эти меры в отношении членов совета директоров не применяются. Мы считаем, что это неправильно. Мы считаем, что в список лиц, которые должны соответствовать критериям деловой репутации, дополнительно можно включить руководителей служб внутреннего контроля, руководителей служб внутреннего аудита и управления рисками, которые не могут не участвовать в фальсификации банковской отчетности. А если они ее не замечают, это свидетельствует об их непрофессионализме, который не позволяет работать в банковском секторе.
В качестве дополнительного основания для повышения деловой репутации, на мой взгляд, должны быть приняты законы по процедурам налоговых правонарушений, которые допускают акционеры и руководители банков по своим личным и бизнес-обязательствам.
Одновременно мы видим возможности расширить миграцию профессионалов в сфере регулирования финансовых посредников. Мы считаем, что если люди с нормальной оценкой деловой репутации успешно работают, например, в страховых компаниях, пенсионных фондах, то их деятельность может быть зачтена в качестве опыта работы в банковском секторе, потому что продукты аналогичны, и не обязательно иметь опыт работы в банке, для того чтобы квалифицированно им руководить.
По материалам выступления 4 сентября 2015 года на XIII Международном форуме Ассоциации региональных банков «Россия»
Начать дискуссию