С недавних пор у некоторых коммерческих банков появились кураторы - сотрудники
Банка России, которые персонально осуществляют за ними надзор. Эксперимент
начался два года назад в Отделении № 4 Московского ГТУ Банка России и сегодня
действует во всех его отделениях, а также в некоторых других регионах страны.
Что стоит за новым инструментом надзора, чем он может обернуться для банковской
системы страны? Ответить на эти вопросы обозреватель "Известий" Игорь
МОИСЕЕВ попросил начальника Московского ГТУ, члена совета директоров
Банка России Константина ШОРА .
- Константин Борисович, Центробанк сейчас находится в стадии
активного реформирования банковского надзора. В чем заключаются реформы,
как надзор выглядел раньше и что дадут реформы самим банкам и их клиентам?
-Как известно, банковский надзор мы взяли на Западе - как покупают
пиджак в магазине готовой одежды. Об индивидуальном "пошиве" тогда
и речи идти не могло. Мы только сейчас начинаем понимать особенности своей "фигуры":
какие, например, дополнительные риски вытекают из такой объективной реальности,
как недокапитализированность отечественных банков. Совершив за какие-то 15
лет гигантский рывок и выйдя по основным параметрам надзора на уровень международных
стандартов (это признают все зарубежные эксперты), мы получили наконец возможность
заняться "индпошивом" - максимально приблизить банковский надзор
к нашим реальным условиям.
Во всем мире он делится на две составляющие: пруденциальный - когда ситуация
в коммерческом банке оценивается на основе анализа его отчетности - и контактный
- когда группа инспекторов выезжает в банк и оценивает его деятельность на
основе анализа первичных документов. В одних странах акцент сделан на пруденциальный
надзор, в других - на контактный, но везде эти две ветви дополняют друг друга.
В том числе и у нас.
-Как это выглядит на практике?
-Основная масса отчетности у нас поступает в ежемесячном режиме,
и сотрудник пруденциального надзора (а он должен проанализировать данные
по 15-20 банкам) лишь через три-четыре недели может выявить непорядок в цифрах,
оценить возможную угрозу и доложить руководителю. Таким образом, надзорный
орган включает механизм воздействия в среднем через месяц после поступления
отчетности. Если ситуация серьезная, мы направляем в банк внеплановую инспекторскую
проверку. Кроме того, каждый банк в течение года должен принять у себя инспекторов.
Совершенно очевидно, что такая схема надзора предполагает следующий принцип
воздействия: нарушения должны быть выявлены, нарушители наказаны, и это удерживает
банки от нарушений в будущем и принятия на себя избыточных рисков. Этот принцип
работает, и для России важно сейчас дополнить надзор способностью прогнозировать
появление возможных угроз.
-Но сейчас Центробанк вводит у себя новый институт индивидуальных
кураторов для каждого банка. Как это изменит ситуацию?
-Как действует куратор, а точнее, группа кураторов из двух-трех
специалистов, которые ведут 1-3 банка? Прежде всего отчетность они получают
в ежедневном режиме, что позволяет в тот же день обнаружить отклонения и
тут же попросить от руководства банка объяснений. Если этого недостаточно,
куратор выезжает в банк, работает с первичными документами, задает вопросы
менеджерам и в конечном счете добивается ясности. Соответственно и помощь
- как терапевтическая, так и хирургическая - поступает в режиме "03".
Иными словами, институт кураторов - это реальный инструмент упреждающего
надзора, который позволяет не доводить ситуацию до состояния, когда возникает
угроза финансовой устойчивости банка.
-Если преимущества так очевидны, то почему институт кураторов вводится
только сейчас?
-Могу ответить одним словом - кадры. Это сегодня, когда мы поднабрались
опыта, отработав систему надзора, основанную на нормативах, набрали и обучили
специалистов, сделали их зарплату хотя бы немного соотносимой с коммерческими
банками и перестали в результате терять перспективную молодежь, мы в силах
браться и за такую сложную задачу. И то - все банки региона мы кураторами
обеспечить пока не сможем.
Полагаю, впрочем, это и не нужно. Банки разные, и для тех, у кого всего несколько
десятков клиентов, есть смысл сохранить нынешний уровень надзора. А вот кредитным
организациям, которые вносят существенный вклад в экономику региона или отрасли,
занимают заметное место на рынке банковских услуг, кураторы, думаю, необходимы.
Потому что ответственность за их судьбу надзорный орган несет совсем иную.
-Как будет проявляться персональная ответственность куратора, в чем
она выражается?
-Например, если банк начал работать плохо, как мы отнесемся к куратору?
Очевидно, выразим неудовольствие тем, что его анализ, его действия, в том
числе предложения, направляемые в Центральный банк, оказались недостаточными,
постараемся разобраться, почему так произошло. Сегодня, когда на исходном
уровне один сотрудник ведет два десятка банков, такой подход по определению
невозможен. А в результате за неудачи и даже банкротство конкретного коммерческого
банка в Банке России персональной ответственности по существу никто не несет.
Действует его ответственность как организации. С появлением кураторов возникает
четкая персонификация. И ее без большого труда можно выстроить снизу вверх.
А значит, появляется несущий стержень, на котором можно формировать качественно
иную систему надзора.
- В дополнение к действующей? То есть штат надзорного органа
за счет кураторов будет увеличиваться?
-На начальном этапе возможно и так. Но процесс этот не описывается
четырьмя действиями арифметики. Сегодня, например, мы обязаны проводить ежегодные
комплексные инспекционные проверки банков. Каждая из них предполагает в среднем
месяц работы группы инспекторов в банке. Процедура малоприятная для коммерческого
банка и обременительная для надзорного органа. А причина одна - недостаток
доверия.
Если же мы создаем предпосылки к взаимному доверию - на основе достоверной
отчетности, тогда нужда в инспекционных, я бы сказал, полицейских функциях
резко сокращается. В основном контактный надзор со временем должен уйти в плоскость
кураторства и свестись к оперативному разбору на месте конкретных действий
менеджмента. В чистом же виде инспекционные проверки сохранятся только для
экстраординарных случаев.
Более того, именно кураторы в перспективе могут стать главным каналом поступления
информации о банках. Такая практика в некоторых странах успешно действует:
непосредственно в коммерческих банках выделяются специально оборудованные помещения,
в которых группа из 5-6 офицеров надзорного органа работает на постоянной основе.
Они анализируют текущую деятельность банка, собирают необходимую информацию
и передают ее для дальнейшего осмысления в структуры пруденциального надзора.
- А не слишком ли много задач возлагается на кураторов? Какой
же квалификацией они должны для этого обладать и насколько соответствуют
ваши специалисты таким требованиям?
-Задачи будут возрастать постепенно, по мере того как институт
кураторов набирает силу. Эксперимент одобрен Банком России и рекомендован
к распространению в других регионах страны. В лучших вузах по специальной
программе Банк России организовал систему подготовки кадров инспекторов и
кураторов для всех регионов. Мы туда направляем молодых, но уже имеющих опыт
надзорной практики специалистов, способных к обучению и, не побоюсь этого
слова, амбициозных. Более двадцати сотрудников главка уже окончили годичный
курс обучения, вдвое больше сейчас учится.
Второй механизм повышения квалификации - самообразование в ходе непосредственной
работы. Положение куратора обязывает: его заключения могут существенно повлиять
на судьбу банка. И практика показывает, что наши специалисты это прекрасно
осознают, а в результате очень быстро взрослеют - глубже прорабатывают ситуации,
с которыми сталкиваются, гораздо ответственнее относятся к своим оценкам.
- Многие банкиры опасаются, что куратор - в силу своих обязанностей
глубоко вникать в деятельность банка - может стать источником утечки важной
коммерческой информации. Не возникает ли в связи с этим угроза сохранению
банковской тайны?
-Такие угрозы всегда существуют, но давайте все же, как принято
в цивилизованном обществе, исходить из презумпции невиновности. На одного
куратора приходятся десятки менеджеров банка, которые имеют доступ к подобной
информации. Они являются ее собственниками и в условиях обостряющейся конкуренции
ежедневно подвергаются искушению продать ее за хорошие деньги. Но почему-то
об этом (уже по численности гораздо более широком) канале утечки все молчат,
а обсуждают надуманные подозрения в адрес куратора.
Теперь по существу. Куратор не запрашивает никаких сведений, которые бы выходили
за рамки данных, предоставляемых в надзорный орган в соответствии с действующей
нормативной базой. Единственное отличие: сегодня это происходит в форме переписки,
длящейся иногда месяцами, а куратор получает информацию практически в момент
события в живой беседе или, кстати, в виде тех же официальных справок и разъяснений.
Так что грешить на институт кураторов как на потенциальный канал утечки коммерческой
информации, думаю, нет никаких оснований.
- Но не слишком ли накладен для банков будет куратор, учитывая,
что его придется снабжать отчетностью в ежедневном режиме?
-На такой режим в любом случае придется переходить. Как известно,
Банк России, отменив ряд нормативов, по некоторым оставшимся требует расчета
на ежедневной основе. В таких условиях принятые в некоторых банках схемы,
позволяющие "рисовать" благополучные балансы на отчетную дату,
перестают работать. Если к этому добавить, что куратор обязан ежедневно и
анализировать отчетность, то более прозрачную систему трудно представить.
-Представляется сомнительным, чтобы банки "раскрыли объятия" кураторам,
которым предстоит выискивать у них блох. Очевидно, что для нормальной работы
этого института требуется как минимум "непротивление сторон" -
то есть содействие самой кредитной организации…
-Сегодня - да. В нормативной базе такого инструмента пока нет, поэтому
в эксперимент мы включаем только те кредитные организации, которые добровольно
на это согласились. Из них мы отобрали банки разного "калибра" -
чтобы учесть различия в специфике работы. С каждым утвердили регламент, прописывающий
права и ответственность обеих сторон. Мы намеренно не форсируем сейчас расширение
числа участников: эксперимент идет во всех отделениях, и главная его задача
- отработать методологию и подготовить кадры.
Банки тоже пока приглядываются. Чтобы ускорить процесс, Банк России, на мой
взгляд, мог бы издать соответствующий нормативный документ, сохранив на какой-то
период принцип добровольности для главных территориальных управлений: если
главк располагает соответствующими кадрами, пониманием важности этого направления
- вперед. Но как механизм, обязательный для всех, полагаю, кураторство вводить
преждевременно - чтобы не дискредитировать хорошую идею.
- И в заключение - о предстоящем вхождении коммерческих банков
в систему страхования вкладов. В Московском регионе, как известно, сосредоточено
больше половины банков страны, и притом самых крупных. Справится ли теруправление
с задачей их качественной проверки?
-Проблемы надзора, как мы уже говорили, сводятся к двум: специалисты
должны быть квалифицированными, и их должно быть достаточно. В надзорном
блоке Московского ГТУ Банка России сегодня недостает 680 специалистов. Эту
брешь, к сожалению, ничем не закроешь. Из 678 кредитных организаций, поднадзорных
Московскому ГТУ Банка России, и 89 филиалов иногородних банков 570 банков
и 87 филиалов имеют лицензию на привлечение во вклады средств физических
лиц. А значит, все они в течение ближайшего года должны пройти инспекционные
проверки. Плюс к этому существуют плановые проверки, которые также необходимо
проводить вне зависимости от того, вступает банк в систему страхования или
нет. Поэтому принято решение привлечь Главную инспекцию кредитных организаций
Банка России к проведению в Московском регионе проверок, связанных с вступлением
банков в систему страхования вкладов. Программа их проведения и возможности
привлечения бригад инспекторов из других территориальных подразделений Банка
России сейчас прорабатываются.
Игорь МОИСЕЕВ
Начать дискуссию