Последние 5 лет каждый год возбуждается порядка 5000 уголовных дел по налоговым составам (ст. 198–199.2 УК). Тут сразу можно провести числовую корреляцию с количеством проведенных выездных налоговых проверок, которое за данный период имеет тенденцию к снижению как раз в интервале 10 000–5 000 проверок в год.
Совпадение? Нет, не думаем.
Учитывая как точечно налоговый орган выходит на выездную налоговую проверку, где им ожидается первично задокументировать как раз все составляющие налогового преступления (и умысел на «схему», и крупные суммы уклонения), именно выездные налоговые проверки практически гарантированно приводят к уголовным делам.
Однако несмотря на это обстоятельство, опираться на суммы налоговиков следствие СКР не может, необходимо их «проверить» следственным путем. Поэтому экономическая экспертиза является почти обязательной при расследовании налоговых преступлений — именно она устанавливает итоговую сумму неуплаты налогов, выступающую квалифицирующим признаком при применении налоговых статей УК.
Согласно распоряжениям Правительства, эти экспертизы проводят только государственные эксперты, в частности, это СЭЦ СК, лаборатории судебной экспертизы Минюста и ЭКП МВД. Однако зачастую такие экспертизы идут по пути некоей «формальной» проверки и во многом пытаются повторить логику решения налогового органа, убрав из суммы ущерба лишь недоимки, приходящиеся на неумышленные нарушения.
Многим такой подход кажется «прогосударственным» и единственно верным.
На наш взгляд, если его придерживаться до конца, тогда следует скорректировать в этой логике и УПК, выделив вместе с особой процедурой возбуждения уголовного дела по налогам также и упрощенную стадию его расследования. Однако пока такого нововведения нет, следователи и судебные эксперты обязаны делать свою работу неформально — заново исследовать материалы и обстоятельства, вскрытые в налоговой проверке, и выходить на формирование новых доказательств через отработку схемы уклонения уже в уголовно-процессуальном формате. Следователь, используя арсенал недоступных налоговому органу процессуальных средств, может намного глубже разобраться со скрытыми элементами «схематоза», дать новую оценку сделкам и контрагентам, роли и участию в схеме конкретных граждан, возможно даже выйти на новых бенефициаров «налоговой экономии».
Судебный эксперт является лицом, имеющим специальные знания в области налогообложения, которое следователь или суд привлекают для проведения экспертного исследования.
Задача эксперта — точно установить размер неисчисленных налогов за выделенный следователем период, не используя решение налогового органа как шпаргалку.
Многие адвокаты по экономическим преступлениям, предприниматели, впервые столкнувшиеся с налоговой экспертизой, спрашивают: как же эксперт, находящийся «на облачке», в своем кабинете, не имея ресурсов налогового органа, может что-то другое объективное, отличное от того, что установлено в рамках налоговой проверки, посчитать?
Может. Если будет работать в активном взаимодействии со следователем и следовать экспертной методике.
Эксперт изучает материалы уголовного дела, относящиеся к предмету экспертизы, если требуется — запрашивает через следователя или суд дополнительные материалы и уточнения. Размер неисчисленного налога определяется экспертом не произвольно, не на основании своих умозаключений, а строго на основании положений Налогового кодекса, регулирующего, как рассчитываются налоги, а также на основании экспертных методик, описывающих действия эксперта и его взаимодействие с лицом, назначившим экспертизу.
Судебно-экономическая экспертиза в уголовном процессе
Под редакцией Э. Ф. Мусина
Для объективного расчета эксперту могут потребоваться различные данные, влияющие на размер налоговой базы, которые не входят в его компетенцию как экономиста. Например, каковы качественные характеристики добываемых полезных ископаемых, их реальный объем, торговая площадь зала, химические характеристики реализуемой продукции и т.д. — эти обстоятельства эксперт получает от следователя либо при отработке постановления о назначении экспертизы, либо через заявление ходатайства. Эти данные следователь устанавливает путем производства следственных действий, в том числе назначения экспертиз других видов и классов.
Также в качестве исходных данных эксперту по налоговой экспертизе закладываются обстоятельства способа совершения преступления, а также статуса контрагентов, задействованных в цепочке движения товара. По схемам, связанным с приобретением товаров, работ, услуг у так называемых «сомнительных» контрагентов, идет совместная работа эксперта и следователя либо на стадии назначения экспертизы, либо через заявление ходатайства — для определения фактических поставщиков приобретенных налогоплательщиком товаров, работ или услуг, их реальной стоимости. Это необходимо для корректного расчета экспертом НДС и налога на прибыль, поскольку, если не уменьшить размер неисчисленного налога на суммы от фактического поставщика, то налог на добавленную стоимость и налог на прибыль превращаются в «налоги с оборота», а не с прибыли или с добавленной стоимости - что существенно завышает сумму действительных налоговых обязательств налогоплательщика, что недопустимо.
Надо понимать, что следователь, с одной стороны, имеет весь арсенал процессуальных действий по получению необходимой информации для эксперта о реальном поставщике, а с другой — не имеет специальных знаний в области экономики и налогообложения и нуждается в экспертном сопровождении своих действий по получению данной информации. Эксперт дает целеуказание: какие необходимо изъять документы — банковские выписки, книги покупок и продаж, налоговые декларации — и зачем, чтобы установить полную цепочку лиц и фактического поставщика.
Поэтому в методике заложено обязательное условие о совместной отработке таких данных либо заявлении ходатайства о предоставлении материалов. Чтобы правильно установить сумму неисчисленных налогов требуется активное взаимодействие и эксперта, и следователя.
По экспертной методике недопустимо проявление крайностей, когда эксперт принимает все условия и исходные данные от следователя, не задавая при этом необходимых экономических вопросов, уточнений, входящих в его компетенцию, в том числе о всей цепочке фактических поставщиков. Или другая крайность — проведение самим экспертом своего самостоятельного расследования, самостоятельного установления статуса поставщиков, переквалификации гражданско-правовых отношений. Таких полномочий, конечно же, у судебного эксперта нет.
К сожалению, первая крайность достаточно распространена в следственной и экспертной практике. И дело тут не только в «прогосударственном» подходе. Очень удобно «сэкономить» ресурсы и время, поставив до конца непроверенное условие о том, что никаких товаров, работ и услуг не было, а все контрагенты технические, и попросить эксперта откорректировать на них книгу покупок. Данный подход мы считаем противоречащим как базовым принципам уголовного процесса, так и Налогового кодекса.
К удивлению многих экспертов, выполняющих налоговые экспертизы — в методике налоговой экспертизы четко указано, что в качестве условий и исходных данных в экспертную задачу должны быть заложены действительно уже установленные обстоятельства, а не предположения следователя (страница 248).
Эксперт в ходе исследования изучает конкретные обстоятельства дела с использованием конкретных экспертных методов, а не выносит какое-либо теоретическое суждение о том, какие условия вообще влияют или могут повлиять на порядок исчисления налогов и сборов. Эксперту необходимо отработать все фактические обстоятельства по приобретению товаров, работ, услуг у спорных поставщиков, поскольку его итоговый вывод будет использован как основные цифровые показатели при формировании обвинения.
Здесь возникает резонный вопрос: как соотносится методика налоговой экспертизы и налоговая реконструкция?
Как мы разобрались ранее, налоговая реконструкция активно используется в налоговом контроле и налоговых спорах при расчете действительных налоговых обязательств в ситуациях, когда налогоплательщик приобретал товары, работы и услуги у «сомнительных» контрагентов, но в действительности поставка была.
Налоговые органы и налогоплательщики активно применяют данный инструмент в своем взаимодействии. И в целом, концепция налоговой реконструкции во многом идентична методике налоговых экспертиз в части определения фактического поставщика, реального размера расходов и вычетов. Однако разница в двух процессах существенна.
Если в налоговом процессе разъяснения и письма ФНС по налоговой реконструкции призывают налогоплательщика самому раскрыть реального поставщика (как мы разбирались в предыдущей статье — не всегда справедливо), то в уголовном процессе необходимо понимать разницу в стандартах доказывания и презумпции невиновности. По уголовному делу бремя доказывания лежит на следователе и отчасти на эксперте, который с целью установления суммы уклонения должен помочь следователю отработать все значимые обстоятельства такого уклонения.
Прокаченные ресурсы налогового органа не страхуют от многочисленных ошибок и неточностей, которые допускаются в ходе налогового контроля. По уголовному делу важно с этим разобраться в рамках экспертизы, а не делать «копипаст» решения налоговиков.
Есть задачи уголовного процесса, и они отличаются от прямой задачи пополнить бюджет, если есть явные ошибки или в сумме неуплаты сидит технический недочет, а не «схематоз». Поэтому при квалифицированной защите по налоговым преступлениям важно ставить корректные и умные вопросы для экспертов, активно предоставлять документацию для исследования, проводить собственные «контррасчеты», работать с самим заключением, допрашивать эксперта в суде, в том числе с участием специалистов, по логике исследования, его соответствию НК и экспертным методикам.
Экспертное обеспечение защиты по налоговым преступлениям
Наши эксперты проводят исследование материалов уголовного дела и документов финансово-хозяйственной деятельности налогоплательщика, производят контррасчет налоговых обязательств, участвуют в качестве специалистов в суде при даче пояснений
Реклама: АНО Экспертно-правовой центр «Финансовые расследования и судебные экспертизы», ИНН: 9718123012, erid: LjN8K9jxS
Комментарии
1В период моего производства налоговых экспертиз в статусе гос.эксперта, такие «исходные» данные от следователя были скорее исключением, чем правилом. Сейчас же - такие «вводные» являются стандартной фразой постановления о назначении экспертизы, хотя даже решение по проверке может свидетельствовать совсем об обратном🤦🏻♀️ При этом нынешние эксперты совсем забывают, что ведоственные методики по-прежнему гласят, что даже если следователь пишет, что «документов нет и исчерпаны все пути их получения», он все равно обязан запросить интересующие его материалы! А если эксперту нужна, например, выписка по р/с, которую следователь по запросу может получить в любом банке - тут тоже работает фраза «документов нет»??? да вряд ли…