Как мы спасли руководителя компании от субсидиарки в размере 1,6 миллиарда рублей

История эта берет начало в ноябре 2020 года, разбирательства длились 11 месяцев, на кону стояло 1,6 млрд рублей.

*имена действующих лиц и названия компаний изменены по этическим соображениям, при желании с подробностями вы можете ознакомиться, вбив номер дела в картотеку арбитражных дел.

Полезные материалы от «Игумнов Групп»

Из нашей рассылки вы узнаете больше о субсидиарке, банкротстве и защите активов

Получить документы

Оставьте свою почту ниже, чтобы получить материалы к статье

Предыстория

Компания клиента Виктора — АО «ХХХ» в рейтинге крупных генподрядчиков Московского региона занимала 21 позицию, ее доходы исчислялись миллиардами, а портфолио пестрело громкими проектами. Фирма работала с госструктурами, требовавшими банковских гарантий. Их предоставлял банк «Темнота», но с условием: все средства АО «ХХХ» должны храниться только в этом банке. «Справедливо», — подумаете вы. Так думал и наш клиент, пока однажды ЦБ не нашел в бюджете «Темноты» огромную недостачу и не отозвал лицензию.

Так строительная компания потеряла 0,5 млрд руб., лежавших на счетах. И осталась с долгами на еще более внушительную сумму. Естественно, банковских гарантий от «Темноты» и след простыл — заказчики АО «ХХХ» аннулировали контракты с компанией — бизнесу пришел конец. И здесь временная администрация «Темноты» принялось взыскивать кредиты, выданные этим банком, и добралось до долгов «ХХХ».

Как собственник бизнеса, Виктор выступал в роли и поручителя, и залогодателя по банковским кредитам своей компании. Придя в «Игумнов Групп», он уже прошел все круги ада разбирательств в обеих этих ипостасях, проиграв банку суды и пройдя через личное банкротство. Банк отобрал у Виктора все, что было на него записано — машины, заложенный дом, часть ежемесячных пенсионных начислений — в прямом смысле все.

Статья по теме: Как поручителю не платить по кредиту, читайте здесь.

Но и этого банку было мало — он хотел отнять и недвижимость, которую Виктор незадолго до всех этих разбирательств подарил своим родственникам. Эти сделки оспаривали банк и финансовый управляющий (ФУ) в рамках дела о личном банкротстве Виктора. К нам Виктор обратился, так как мы уже имеем успешный опыт решения проблем такого рода, и этот выбор был правильным, в чем вы убедитесь далее.

Вводные данные: цифры и факты

Ситуация у Виктора была плачевная — банк и ФУ оспаривали пять сделок с имуществом:

Подарок дочери в виде земельного участка.
Две подаренные сыну квартиры.
Земля с домом, подаренные сыну, а затем проданные незаинтересованному лицу.
Проданный третьему лицу участок земли.

Больше всего Виктор переживал за судьбу имущества, переданного детям, так как последние в списке сделки были уже головной болью конечных владельцев.

Статья по теме: Как оспаривать цепочки сделок с ликвидированными звеньями, писали здесь.

Обвиняющая сторона вменяла Виктору злоупотребление правом. Ее аргументы были следующими:

Виктор в 2013-2014 годах лично поручился по нескольким кредитам, взятым на его компанию в «Темноте» на сумму около полумиллиарда рублей.
На текущий момент эти займы до сих пор не погашены — из-за них, в общем-то, и началось личное банкротство Виктора.
Уже через год после оформления этого поручительства Виктор начал выводить личные активы, избавившись на бумаге от недвижимости, описанной в списке выше.
Совершая все эти сделки дарения и продажи, Виктор не мог не отдавать себе отчет в том, что его компании неоткуда брать деньги, чтобы расплатиться по кредиту с «Темнотой» и что в качестве компенсации изымут его собственное имущество. То есть, по сути, Виктор просто пытался таким образом спрятать активы.

Статья по теме: о том, как оспариваются подобные сделки, мы писали тут и тут.

Если бы с момента этих сделок прошло более 10 лет, суд ничего бы не добился, ведь в этом случае истекла бы исковая давность (для сделок, проведенных с злоупотреблением правом, она составляет 10 лет). Но в случае Виктора этот период еще не истек, поэтому риски для Виктора были вполне реальными.

Как суд может оспорить сделки

Для этого нужно доказать, что:

Виктор заключал сделки, чтобы спрятать активы и не отдавать долг, а не чтобы получить деньги.
Эти сделки причиняют кредиторам Виктора ущерб.
Второй участник сделки (покупатель, одариваемая сторона) были осведомлены о реальных целях заключения сделки.

В ситуации Виктора по всем трем направлениям была печальная печаль.

Пункт № 3 даже не нуждается в особых доказательствах, если второй стороной выступает аффилированное лицо — по закону, члены вашей семьи и другие связанные с вами лица априори в курсе ваших финансовых дел и знают, почему и зачем вы дарите/продаете им свое добро. Виктор оформлял недвижимость на детей — по этому пункту полный провал. Как оспаривать договоры дарения, читайте тут.

Пункт № 2 предполагает продажу имущества по заниженной цене. Виктор квартиры и землю дарил, то есть получил за них 0 рублей, это прямой ущерб кредиторам, противопоставить нам нечего. Как грамотно оспорить сделку дарения земли, читайте тут.

Пункт № 1 не так прост — нужно доказать, что у должника был именно УМЫСЕЛ избежать уплаты долга. Само понятие размыто, что усложняет работу и обвинению, и защите. Для наглядности посмотрим, какие решения в этом вопросе принимают судьи.

Как менялось мнение судей о наличии умысла последние 30 лет

В 90-е годы прошлого века суды считали, что умысел избежать уплаты долга появлялся у должника только ПОСЛЕ обращения пострадавших в суд, потому под ударом были только сделки, совершенные в ходе судебных разбирательств.

В 2010-х многие судьи стали считать, что должник начинает вынашивать планы не платить по долгам еще в период появления просрочек по кредитам или коммунальным платежам, независимо от того, подали на него в суд или нет. Учитывались только личные долги — если их нет, сделки с личным имуществом считались прозрачными и умысел никто не усматривал, даже если речь о владельце компании, которая трещит по швам и банкротится в этот самый момент.

В 2020-х все серьезнее — судьи считают: если гражданин мог гипотетически (!) узнать/догадаться о приближающейся финансовой катастрофе своего бизнеса (например, в силу должности, обязанностей), он имел возможность предусмотреть и личные последствия ,такие как субсидиарная ответственность и убытки. Потому все сделки, совершенные после появления у его бизнеса признаков неплатежеспособности, считаются совершенными с тем самым УМЫСЛОМ не платить по долгам.

Но вернемся к Виктору. В его случае с кредиторами мы могли пободаться только по первому пункту — доказав, что у него не было умысла на уклонение от уплаты долгов по поручительству. На момент подписания сделок дарения в 2014-2016 гг. просрочек по личным долгам он не имел. Значить надо повнимательней посмотреть на бизнес Виктора — мы задали ему вопросы, которые должен задавать себе любой должник в такой ситуации:

Проводился ли финансовый анализ компании в рамках процедуры банкротства и если да, каковы его результаты.
В какой период у компании официально появились признаки неплатежеспособности.
Привлекали ли его самого к субсидиарке, если да — по каким основаниям? Исследовался ли вопрос с датой неплатежеспособности компании?

Стратегия защиты выстраивается на основе ответов на эти вопросы.

Виктор знал ответ лишь на последний вопрос — дело о субсидиарке на него завели, но он его не отслеживал, так как повесят на него одним миллиардом больше или меньше — это значения уже не имеет.

В таких вводных условиях вероятность победы в судах по сделкам мы оценили в, максимум, 10%. А если суду станет известно, что на момент дарения недвижимости детям Виктор мог как гендир и поручитель понимать, что АО «ХХХ» неплатежеспособно, шансы упадут до 0,1%. А этот вопрос однозначно будет подниматься в деле по субсидиарной ответственности, потому проигрыш этого суда — почти 100% вероятность последующей отмены сделок дарения. И наоборот — в случае успеха в деле по субсидиарке, вероятность отстоять правомерность сделок вырастет до 50-60%.

Какую стратегию мы выработали

1. Начать активную борьбу в деле о субсидиарке. Задача: выиграть суд или хотя бы проиграть, но так, чтобы в судебном акте дата перехода компании в ранг неплатежеспособных считалась с 2016 года или позднее.

В обоих случаях сделки дарения имущества в 2014-2015 гг. будут признаны добросовестными, т.к. на тот момент, по крайней мере, по бумагам, Виктор не мог знать, что у компании начнутся проблемы и ему будет светить взыскание долга по поручительству.

2. Помочь покупателям недвижимости из остальных сделок Виктора отстоять правомерность этих сделок в судах. Если люди, выкупившие у Виктора и его сына недвижимость, не смогут отстоять свои интересы в суде, их сделки могут отменить, что будет иметь преюдициальное значение для сделок между Виктором и детьми, и все может пойти ко дну, то есть суд одним махом отменит все сделки нашего клиента. Тут или пан, или пропал.

3. Защищать сделки с детьми от оспаривания. Это musthave по умолчанию.

Предварительный итог: Виктор пришел к нам за консультацией по поводу вероятности выигрыша в трех судебных процессах (относительно сделок дарения недвижимости детям), а вышел из нашего офиса с целью выиграть шесть судебных дел (три дела по дарению недвижки детям разбирательства по субсидиарной ответственности и двум сделкам купли-продажи недвижимости). И другого шанса на успех в его ситуации не было, независимо от того, мы бы представляли его интересы или другая юридическая компания. Почему так, объяснили выше.

Статья по теме: как заключать сделки купли-продажи, чтобы их было невозможно оспорить, читайте здесь.

Так в ноябре 2020-го мы подписали с Виктором договор на 6 судебных процессов и вступили в игру.

Почему мы были уверены в своих силах:

Мы знаем свое дело — каждый год мы ведем 20-25 проектов по субсидиарной ответственности. Выигрываем 80-85% из них.
Интересы Виктора по этим делам еще никто не представлял — не пришлось работать с чужими ошибками, «креативным подходом» и другими помехами.
Проект полного цикла — мы вели все дела Виктора с нуля и ни с кем не делили зону ответственности, что упрощало и ускоряло процесс (согласование, принятие решений).
Документы у Виктора были в порядке — все необходимое было отсканировано, бухгалтерский учет велся исправно, что упрощало формирование доказательной базы по делам.
За нами была правда, справедливость должна была восторжествовать.

Что омрачало ситуацию:

Бесконтрольность процесса. Целый список важных моментов был безвозвратно упущен. Плюс среди кредиторов не было «дружественных», от чьего имени мы могли бы принять участие в процедуре банкротства юрлица.
Географический нюанс. Иск по субсидиарной ответственности Виктора рассматривался в Калуге (по юридическому адресу его компании), что растягивало процесс рассмотрения материалов и вело к росту издержек на разъезды.
Презумпция виновности. В отличие от уголовных дел, в которых следствие должно сначала доказать вину подсудимого, при рассмотрении дел о субсидиарке ответчик обязан доказывать, что он невиновен.
КДЛ (контролирующее должника лицо). Виктор был и гендиром, и единственным акционером компании-должника, то есть полностью мог контролировать компанию.
Оппоненты, съевшие собаку. Против нас играл конкурсный управляющий и юристы от банка — специалисты со значительным опытом в разбирательствах по делам о субсидиарке, серьезные противники.

Какой у нас был план

Мы действовали по такому алгоритму:

Активно включиться в разбирательства по субсидиарке.
Проконсультировать покупателей недвижимости Виктора по поводу их действий в ходе судебных разбирательств и нашей помощи им.
По возможности приостановить рассмотрение дел по всем пяти сделкам, пока не будет вынесен финальный судебный акт по субсидиарной ответственности Виктора.

Первый пункт. Получили нотариальную доверенность от заказчика, ознакомились с материалами дела в суде.

Второй пункт. Как и ожидалось, покупатели недвижимости никакой стратегии не имели и пребывали в мире розовых пони, надеясь, что все как-то устроится и никто ничего не заберет, ведь деньги за землю и дома они заплатили. На нашу помощь они согласились, ведь для них она была бесплатна — мы помогали им в рамках защиты интересов нашего клиента.

Статья по теме: Как человека ни за что, ни про что могут привлечь к субсидиарке на 11,5 миллионов, читайте здесь.

Третий пункт. Судья согласилась с нами в том, что перед оспариванием сделок, в которых фигурировал поручитель, сначала нужно разобраться с тем, знал ли он или не знал о неплатежеспособности юрлица, которым он руководил. Этот вопрос пока еще рассматривается в деле по субсидиарке, результатов ждем. Судья, хоть фомрально и отказала нам в приостановке рассмотрения дела по сделкам, но раз за разом откладывала заседания.

Статье по теме: как отложить судебное заседание по введению банкротства, писали тут.

Это все, что нужно знать о подготовительной части этого сложносоставного дела. Понимаем, фактов много, но все они важны для понимания общей картины. О том, как какой сокрушающий удар нанес судья на решающем судебном процессе и кому, читайте в следующей части.

Информация в статье актуальна на дату публикации на сайте igumnov.group.

Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.

Игумнова Анна, старший партнер «Игумнов Групп», эксперт по сохранению активов, юрист-судебник

Специализация: подготовка и сопровождение сделок с недвижимостью и землей в предбанкротный период. Судебная защита интересов добросовестного приобретателя. Организация и сопровождение публичных торгов по реализации имущества должника.