Как номинальному директору избежать субсидиарной ответственности. Часть 1

Расскажем в деталях, как выиграли это дело и как избавили клиента от этого огромного долга.

Для начала вводные данные

• Дело: А40-123198/16.
• Сумма проблемы: 81 103 133 руб. 48 коп.
• Дата начала разбирательств: апрель 2019 года.
• Длительность разбирательств: 3 года, 3 месяца.
• Уровень сложности: высокий, важна была каждая деталь.
• Трудозатраты: кратно превосходящие усилия оппонентов.
• Темп разбирательств: неспешный.
• Результат: клиент полностью освобожден от вменявшейся субсидиарки.
• Стоимость проекта: семизначная (в руб.).

Предыстория о ситуации клиента

В «Игумнов Групп» обратился Виктор — номинальный директор ООО «Авилон». На практике, как водится, он никакого отношения к делам фирмы не имел, что не помешало финансовому управляющему выкатить ему иск о субсидиарной ответственности на — ни много ни мало — свыше 81 млн рублей.

Как нам это удалось, читайте ниже.

Завязка

Все началось в 2010. В тот период Виктор переживал не лучшие времена в финансовом плане, находился в поисках дополнительных источников дохода. И тут очень «удачно» на сцене появляется знакомый знакомого, предлагающий ему поруководить юрлицом. Работу предлагал непыльную — подписывать бумажки, привезенные курьером, и получать 10 000 руб. ежемесячно.

Виктор наивно согласился, отдав знакомому свой паспорт на пару дней. Так он и стал единственным собственником и гендиром ООО «Авилон» и на долгие годы забыл о проблемах, выполняя обязательства и исправно получая вознаграждение.

Но с приходом 2018 года над ним начали сгущаться тучи — к нему нагрянули судебные приставы, требовавшие предоставить документы на ООО «Авилон». Так Виктор стал бывшим гендиром и узнал, что ООО, которым он номинально владел, обанкротилось. Конкурсный управляющий (КУ) через суд потребовал от Виктора предъявить бухгалтерские документы «Авилона».

Что сделал клиент

И приставам, и КУ Виктор в официальном письме рассказал все, как было: что он — номинал, что доходов от деятельности «Авилона» не получал, никаких документов на компанию в глаза не видел, а у кого они хранились — не ведает.

И тут Виктор пришел к нам, в «Игумнов Групп».

И все бы хорошо, но было два «но»:

1. На первичной консультации прогнозы были неутешительны, шансы на успех в суде по этому делу были не больше 1 к 100 (почему — читайте ниже).
2. Средствами Виктор не располагал совсем.

Но взвесив все «за» и «против», оценив возможные потери, Виктор решил дать делу ход. И это стало началом одного из самых необычных наших кейсов.

Как мы консультируем о перспективах споров, читайте здесь.

Какие данные мы получили на старте

Изучив материалы о банкротстве «Авилона», мы узнали, что московский арбитражный суд признал это ООО банкротом еще осенью 2017-го, причем на основании единственного факта: лишь потому, что арбитражный управляющий (АУ) не получил от Виктора бумаги компании.

Как водится, мы сопоставили «за» и «против» ситуации на начало разбирательств, и перспектива вырисовывалась катастрофическая.

Плюсы:

• Любимая тема, на которой мы съели не одну собаку.

Минусы:

• Наш клиент не передал документы управляющему.

Это в наших реалиях почти 100% равно привлечению к субсидиарке.

• Невнятный бизнес.

• Виктор был КДЛ.

Наш клиент был гендиром, то есть признавался КДЛом априори.

• Презумпция вины.

В нашей стране ответчик по умолчанию считается виновным, пока не докажет обратного.

• Неутешительная судебная практика.

Большинству номинальных директоров не удается избежать субсидиарки.

• Поздний старт.

Мы включились в разбирательства спустя два года после их начала — большая часть ошибок уже была допущена и исправить их было нельзя.

Нашему клиенту надеяться было практически не на что — против него были сокрушительные обстоятельства дела, судебная практика и в целом правовая концепция РФ относительно номиналов.

Полезные материалы от «Игумнов Групп»

Из нашей рассылки вы узнаете больше о субсидиарке, банкротстве и защите активов

Получить документы

Оставьте свою почту ниже, чтобы получить материалы к статье

Имя^*

E-mail^*

Телефон^*

Отправить

Принимаю оферту и даю согласие по перс.данным

Истоки нелюбви к номиналам: откуда ноги растут

Причина нелюбви проста: номиналы — враги государства, потому что на них оформляются теневые фирмы (какие для серых финансовых схем, а какие и для финансирования террористов). И борьба с номинальными директорами с годами становится все яростнее:

• 2011 — уголовная ответственность за открытие фирм-однодневок и фигурирование паспортных данных в таких операциях.
• 2013 — ФНС получила возможность дисквалификации «массовых» учредителей и директоров на трехлетний срок с запретом на создание новых обществ и на вступление в должность единоличного исполнительного органа.
• 2017 — Верховный Суд объявляет о том, что номиналы несут субсидиарную ответственность наравне с фактическим руководством — солидарно.

При этом, согласно закону о банкротстве, номинал может избежать субсидиарки по решению суда, если:

• докажет, что никак не влиял на работу компании;
• сообщит, кто фактически был КДЛом компании (о субсидиарке КДЛов читайте тут).

Звучит отлично, правда? Но для освобождения номинального директора от субсидиарки ему предстоит потрудиться:

• явно и изо всех сил не давать другим людям вести деятельность вверенной ему компании,
• не стесняясь, сообщать правоохранителям обо всех преступных действиях в отношении или от имени компании,
• открывать уголовные дела, содействовать следствию и т. д.

Но если номинал сидит тише воды и никак себя не проявляет, настороженность суда легко объяснима: раз молчит, хоть и мог в любое время ознакомиться со счетами и бумагами, значит, все знал-понимал-догадывался. Таких «молчаливых» номиналов суды не жалеют, даже если известен реальный бенефициар.

И наш клиент в этой истории выглядел как раз таким вот молчуном.

Наши комментарии к самым популярным мифам о субсидиарной ответственности найдете здесь.

Мы сразу обрисовали Виктору всю неутешительность картины: в 99 возможных сценариях из 100 все закончится субсидиаркой и восьмизначной суммой долга. Но Виктор решил все же бороться.

Ни шагу назад!

Мы сфокусировали линию защиты на трех аспектах, которые виделись нам маломальскими зацепками.

1. Причины и следствия

Весь цимес привлечения к субсидиарной ответственности за непредоставление документов заключается вот в чем: то, что КУ не получил этих бумаг — недостаточное основание вменить номиналу субсидиарку.

На что может ссылаться истец:

• Имеются сделки с активами. Но без доказывающих эти сделки бумаг эти сделки не вычислить и не оспорить.
• Имеется дебиторская задолженность у банкрота. Но дебиторку не взыскать без акта о работах, договора, накладных.
• На балансе должника есть товарно-материальные ценности. Но без первичных документов их не найти.

Если против вас играет опытный юрист, он пойдет одним из двух путей:

1. На основе последнего баланса компании, взятого из ФНС, заявит, что раз не может обнаружить и взыскать перечисленные в этом балансе активы, интересы кредиторов нарушены именно по вине номинала, не передавшего документы.
2. Если должник был готов к такому повороту и последний баланс подправил так, что к нему не придраться, грамотный истец возьмется за предпоследний баланс и сравнит их с цифрами последнего. Если цифры отличаются, он объявит, что часть активов выведена, а потому проверить законность этого вывода, как и оспорить потенциально спорные сделки по отчуждению активов и, соответственно, пополнить конкурсную массу, не представляется возможным. А значит, кредиторы несут ущерб из-за непередачи документов КДЛа — номинала.

Именно в этом направлении мы и начали работу по делу Виктора. Какие возможности мы увидели:

• В первом заявлении истец не удосужился четко обосновать причинно-следственную связь между тем, что наш клиент не выслал ему документы, и убытками компаний-кредиторов.
• По результатам финансового анализа компании-банкрота, проведенного самим КУ, никаких подозрительных сделок, которые можно было бы оспорить, не нашлось. И это однозначно и четко было указано.
• КУ мог сам проверить движение средств на счетах компании через соответствующий запрос, будучи единоличным исполнительным органом «Авилона». Но он этого не сделал, то есть, по сути, решил не проверять данные об имуществе и сделках должника.

Мы заняли простую и безапелляционную позицию: АУ потребовал у Виктора передать ему документы «Авилона» необоснованно, ведь все мероприятия он провел и не имея их на руках, при этом не выявив спорных сделок. Поэтому отсутствие документов ходу дела ничем не повредило и никаких обоснований этого вреда АУ не предоставил.

При этом мы отдавали себе отчет в том, что для суда такие доводы на голой логике будут неубедительными по нескольким причинам, всплывшим по ходу разбирательств (об этом позже). Но выбирать не приходилось.

2. Размер субсидиарки

Как и писали вначале, суммарный долг «Авилона» перед кредиторами превышал 81 млн руб., которые, согласно букве закона, входили в сумму субсидиарки, вменяемой нашему клиенту.

Вторым нашим шагом была попытка сократить сумму требований к нашему клиенту. В идеале — до нуля. Сделать это можно было, исключив всех кредиторов из реестра (из разряда фантастики, но в теории возможно).

А кредиторов у «Авилона» было несколько. Основным из них была контора из Китая, требовавшая от должника около 72 млн руб. (на момент нашего подключения к разбирательствам — почти 1,1 млн долларов США). Эта фирма привезла в Россию удобрения, а ООО «Авилон», от лица которого якобы действовал Виктор, эти удобрения приняло. А дальше ситуация получила классическое развитие — китайские поставщики не увидели ни копейки, а продукция таинственным образом исчезла.

Мы немного копнули в этом направлении и выяснилось удивительное: как оказалось, на старте банкротства ООО «Авилон» китайцы уже «проспали» три года, отведенные на предъявление этих претензий по поводу денег. То есть в реестр кредиторов они включились «зайцами», уже пропустив срок исковой давности.

Но и КУ, и другие кредиторы, принимавшие участие в этих разбирательствах, этот факт почему-то проигнорировали. А без заявления сторон суд не вправе признать его.

Что это значит? Что если бы на ранних этапах банкротства «Авилона» Виктор заявил, что у китайцев уже пропущен срок давности, они в реестр бы не попали, и размер субсидиарки Виктора уменьшился бы в 10 раз. Увы, отмотать все назад уже было невозможно — с начала разбирательств уже прошло два года на тот момент — сроки на обжалование включения китайцев в реестр уже были упущены.

Сократить требования по субсидиарке к Виктору нам все же удалось на несколько миллионов, но сумма все равно оставалась астрономической.

3. Бенефициар

Найти и привлечь к субсидиарке реального бенефициара ООО «Авилон» мы решили по трем причинам:

1. Как писали выше, по закону номинальный директор может освободиться от субсидиарки, указав реального бенефициара. Да, это в теории. Но мы должны были попробовать.
2. Бенефициар явно располагал более полной информацией о компании и ее подноготной. И став соответчиком, он быстрее и охотнее ею поделится, может, и первичка отыщется. В общем, он мог существенно облегчить задачу. Конечно, был риск, что бенефициар наоборот потащит Виктора ко дну, но терять нам с клиентом было нечего.
3. Даже если Виктора все же привлекут к субсидиарке, но вместе с бенефициаром, реальный КДЛ может взять на себя большую часть, а то и всю финансовую ответственность, если окажется состоятельным.

Но тут была проблема: наш клиент не был знаком с бенефициаром — они не виделись, не переписывались — общались исключительно через курьера, привозившего Виктору домой бумаги. Но мы не ищем легких путей, потому было решено в первую очередь разыскать этого таинственного мистера Икс.

Детективная история

По сути, перед нами стояла задача найти иголку в стоге сена — данных практически не было, шли на логике и энтузиазме. Начали с откровенного разговора с Виктором.

Были мысли потрясти того самого знакомого, предложившего ему стать номиналом. Но от этой идеи быстро отказались — по словам самого Виктора, тот знакомый никакого отношения к «Авилону», скорее всего, не имел и был типовым посредником, искавшим таких номиналов для множества компаний.

И все же разговор был результативен — наш клиент вспомнил, что давным-давно его приглашали на допрос как свидетеля по уголовному делу, в котором фигурировало ООО «Авилон».

Допрос вертелся вокруг некой дамы с фамилией на букву Ф. — знаком ли с ней Виктор, какие между ними взаимоотношения и т. д. И наш клиент все честно рассказал: что ни с какой дамой Ф. он не знаком, контактов никаких не имел. Но Виктор не знал не только саму эту гражданку, он не имел представления ни об исходе того уголовного дела, ни о преступлении, в связи с которым оно было открыто, ни о том, какое отношение ко всему этому имеет «Авилон».

Проблема раз

С одной стороны, это уже был свет в конце тоннеля — реальный человек, связанный с «Авилоном». Но была проблема — дело, по которому проходила эта мадам Ф., было уголовным, а простым смертным к уголовным делам доступа нет — получить необходимые нам данные по этому каналу было невозможно.

Мы понимали, что по всем запросам нам дадут формальные отписки, так как запрашивать эти данные никаких законных оснований мы не имели. Но именно с помощью этих отказов мы и планировали получить искомое — предоставив их в суде, мы могли попросить суд получить эти данные уже в судебном порядке.

Вот примеры фрагментов таких запросов и отписок на них:

Проблема два

Вторая сложность была в том, что даже найдя эту мадам Ф., мы не имели права предъявить ей иск о субсидиарке, потому что мы не были участниками дела о банкротстве. И чтобы заявить мадам Ф. соответчиком в текущем споре, нам нужно было заручиться согласием истца — конкурсного управляющего.

Такой союзник был бы очень кстати — он мог на законных основаниях запросить недостающие данные и подать иск к реальному бенефициару, когда мы его найдем.

«Враг моего врага — мой друг»

Нам еще предстояло убедить КУ играть за нас. Мы сделали упор на откровенность и цифры — пришли и рассказали все, как было: что есть реальный бенефициар ООО «Авилон» — мадам Ф., что она, скорее всего, весьма состоятельный человек, в отличие от Виктора.

Напомнили, что вознаграждение АУ — до 30% от взысканной суммы, а потому чем больше ответчиков по делу о субсидиарке и чем они богаче, тем больше будет вознаграждение управляющего. С учетом размера требований к Виктору речь шла о сумме около 25-27 млн руб. вознаграждения АУ, и эти цифры ожидаемо его заинтересовали.

С этого момента дело пошло проще — мы готовили запросы, а АУ направлял их в инстанции от своего имени.

Так нам удалось получить множество полезных документов, установить личность мадам Ф. и даже получить материалы того самого уголовного дела за 2014-2015.

Вот фрагмент уголовного дела против мадам Ф.:

Отрадно было и то, что постановление районного суда по итогам этого уголовного дела никто не обжаловал и оно вступило в законную силу.

А это значит что? Что утверждения суда о том, что мадам Ф. являлась реальным бенефициаром ООО «Авилон» и действовала от его имени со злым умыслом, имели преюдициальное значение. Правда, уголовной ответственности мадам Ф. удалось избежать в связи с актом об амнистии. Но это другая история и дела Виктора не касается, как мы думали. И это было нашей ошибкой.

На сбор данных ушло около полугода и нам казалось, что работа была проделана отличная:

• Мы установили личность бенефициара ООО «Авилон» — нашли эту мадам Ф. и осенью 2019 обратились в суд с просьбой сделать ее соответчиком солидарно с Виктором. КУ нас в этом поддержал, суд просьбу удовлетворил, и игра началась.
• Кроме приговора мы раскопали контракт с китайцами, множество ляпов мадам Ф., допущенных при подготовке мошеннической схемы с китайцами, и гору процессуальных документов из органов дознания. Особенно заинтересовал нас протокол изъятия документов. В нем говорилось, что в офисе компании «Иверлайн», принадлежавшей мадам Ф., при обыске нашли и изъяли документы на ООО «Авилон». Внезапно. Правда, объем и суть этих документов остались неясны.
• Мы наглядно продемонстрировали «номинальность» причастности нашего клиента к компании в этом деле: образование и род деятельности Виктора не имели ничего общего с внешнеэкономической деятельностью «Авилона». Он получал минималку, далекую от средней ЗП по отрасли, он ни разу не выплачивал себе дивидендов и вдобавок проживал не в том регионе, где находилась компания.
• Также мы инициировали проведение независимой экспертизы подписей в контрактах, которая подтвердила, что от имени «Авилона» бумаги подписывал не Виктор.

Ее фрагмент:

Еще около года ушло на обоснование векторов защиты, которые мы избрали (описали их выше). Основной акцент был на сборе доказательств. И к моменту, когда суд спросил нас, можем ли мы доказать связь мадам Ф. с ООО «Авилон», мы могли это сделать и сделали:

• Банковские счета «Авилона» оформлены на номер телефона, принадлежащий мадам Ф., что подтверждал мобильный оператор.
• Таможенная карта злосчастного ООО оформлена на Виктора, но привязана она все к тому же номеру телефона, принадлежащему мадам Ф.
• Контактное лицо, указанное в морских коносаментах — кто бы вы думали? — да, она же, мадам Ф. Более того, электронные адреса, с которых велась переписка, зарегистрированы на домене iverline.com. А это сайт транспортной компании «Иверлайн», директором и учредителем которой — наверное, уже догадываетесь? — по чистой случайности также оказалась мадам Ф.
• Адрес доставки удобрений не совпадал с адресом компании «Авилон».

Суд первой инстанции: драма

Итак, спустя полтора года после начала работ мы пришли к заключительному судебному заседанию — в ноябре 2020-го. При нас были ощутимые козыри, мы были полны надежд и пребывали в предвкушении победы.

Но отечественная судебная система умеет вернуть на землю, и вот все наши козыри в один момент оборачиваются против нас.

Вывод суда № 1

В деле фигурировал судебный акт об истребовании у Виктора бухгалтерских документов ООО «Авилон». Он вступил в силу и имел преюдициальное значение.

Виктор его не оспаривал, а значит, суд обоснованно посчитал, что документы находились именно у гендиректора.

Вывод суда № 2

На бухгалтерском балансе ООО «Авилон» за 2015 год, подписанном Виктором, числились товарные запасы общей стоимостью 88 млн руб. Суд потребовал показать, где они находились на момент разбирательств, или предоставить документы, подтверждающие, куда эти активы делись.

За этой суммой как раз и скрывались уже небезызвестные нам удобрения, ну и еще немного по мелочи. Мы же строили линию защиты, опираясь на нулевой баланс за последние годы и надеялись, что баланс за 2015 не всплывет. Но не повезло.

Вывод суда № 3 — сокрушительный удар

Суд посчитал, что обстоятельства уголовного дела в отношении мадам Ф. не имели преюдициального значения, раз это дело прекратили в связи с амнистией.

Итоговый вывод суда

Виктор не подписывал доверенность мадам Ф. на ведение дел от имени ООО «Авилон», а остальные доказательства несущественны (да как так-то?!) и напрямую не подтверждают, что мадам Ф. является выгодоприобретателем «Авилона», как и того, какие документы компании у нее находятся и находятся ли вообще.

А потому суд не признал мадам Ф. КДЛом и к субсидиарке постановил привлечь только Виктора.

Да какого черта?! — вот что читалось в наших глазах и звучало в нашем офисе после оглашения решения суда.

Получается, к декабрю 2020 года — спустя полтора года активной работы — мы пришли к результату, который предрекали Виктору на первичной консультации: 99% из 100 дело проигрышное и его привлекут к субсидиарке.

Есть ли жизнь после субсидиарки, рассказывали здесь.

Информация в статье актуальна на дату публикации на сайте.

Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.

___

Подготовила материал Игумнова Анна, старший партнер «Игумнов Групп», эксперт по сохранению активов, юрист-судебник.

Специализация: подготовка и сопровождение сделок с недвижимостью и землей в предбанкротный период. Судебная защита интересов добросовестного приобретателя. Организация и сопровождение публичных торгов по реализации имущества должника.