500 бизнесов в голове: гениальность или галлюцинации? Никита Сычев о дизайне, маркетинге и заводе

В этом интервью что-то пошло не так, теперь вопросы об оборотах и структуре компании задает гость. Хозяева с честью принимают ответную критику и пытаются понять, где бизнес, а где очередная галлюцинация.

Как в одной голове умещается столько проектов и бизнесов? А главное, как их успешно реализовывать и вести? Все ответы мы получили лично от Никиты Сычева, он же педагог-маркетолог или киберопрезидент-мебельщик или ресторатор-креативщик и ещё много кто, смотрите и читайте сами.

Главная

www.doodah.ru

Каждый четверг Борис Мальцев (его телеграмм-канал https://t.me/totklerk) основатель «Клерка» и фаундер компании «НДФЛка» Михаил Лапушинский проводят встречи с предпринимателями в краснодарском офисе «Клерка».

Хотите стать гостем следующего ТоТ еще разговор, пишите Светлане. Подписывайтесь на телеграмм-канал проекта: https://t.me/totrazgovor. Там есть календарь встреч.

Борис: Всем привет. Сегодня на Тот еще разговор мы позвали Никиту Сычева. Владелец завода по производству мебели Polza, креативного агентства Doodah Agency, и маркетингового агентства D2R2. Ты недавно приехал из Китая. Зачем ты туда ездил?

Никита: Ездил на оздоровление китайской медициной, иглоукалывание, массажи, травы. Еще ради комьюнити, у нас собиралась интересная команда людей. Соскучился по Китаю, потому что до этого два года жил в Гонконге. В пандемию вернулся в Россию.

Сначала там началась революция. Большая часть того, что мы делали, оказалась вне закона. Потому что Китай стал контролировать интернет, а мы там занимались выправлением репутации, т.е. маркетинг и улучшение репутации.

Борис: А какая революция?

Никита: Там был один закон по депортации преступников. Американцы год накачивали оппозицию деньгами, чтобы те вышли на митинг. Я вам расскажу лучший рекламный кейс. Первый день вышло 1 млн человек, на второй день – 1 млн человек. На третий день они заблокировали все порносайты и написали: «Хватит др***ть – выходи на улицу». Вышло 5,5 млн человек.

Борис: Это американцы сделали?

Никита: Да. Вот такой необычный кейс, как можно через необычную индустрию влиять на политические истории. Это такая экономическая зона, там очень много иностранцев, конференций, инвесторов со всего мира. Я в Китае с половиной топов России познакомился, от Германа Грефа и т.д. Ещё с Виталиком Бутериным. Бутерин это Ethereum, он же супер непубличный человек. Мне ради этого в Пекин пришлось полететь, мой партнер организовал нам встречу. 

Борис: А ты прям с Грефом знаком?

У нас с Грефом была одна общая история. Мы знакомы с одним профессором. В Ирландии есть ВУЗ бихевиоризма. Это единственный ВУЗ в мире, который исследует behaviour - это поведенческие факторы людей. Профессор долго не мог книжку написать, но после трех часов с пивом и с нами, он мне через месяц подарил книгу. Написал, что безумно рад знакомству и хочет поработать. Потому что я ему предложил чуть другую идею, как его знания оцифровать в продукт. Тогда уже ИИ развивались, это сейчас мы видим бум. Если набрать мое имя и фамилию в Яндексе, то найдется интервью 2018 года, которое называется «Искусственный интеллект убьет 6 000 профессий». Очень забавно, прошло немного времени, так и получилось.

Борис: Можешь рассказать, чем занимаются все твои три направления?

Михаил: И почему такие сложные названия?

Никита: Первое - это креативное агентство, которому 15 лет. Из самых известных наших проектов – мы сделали бренд Краснодарского края, бренд Новороссийска, сейчас Туапсинский район, все альбомы Тимати, реклама фильма «Майор Гром» в Америке. Это был первый фильм, который на Netflix был две недели в топе, всю рекламную кампанию мы делали. 

Откуда название Doodah? Я был в Швейцарии на фестивале, привез руку, там было написано Doodah. Мы командой долго думали над названием, посмотрели на руку, решили, что прикольное название. Мне показалось, очень похоже на Google. Почитали перевод Doodah, переводится, как «штука», «штукенция», «штучный». Суть нашего подхода в том, что мы не работаем на шаблонах. Есть куча спикеров, которые говорят: «Вот проблема – вот решение». Когда я читаю лекции, вообще другие вещи рассказываю, пытаюсь людям объяснить методологию. Не бывает одного и того же решения. Даже если у вас одинаковый бизнес, но вы находитесь на разных сторонах улицы, то что сработает у одного, у второго может не сработать. В этом плане такой подход мне очень понравился, поэтому агентство было так названо. 

Агентство занимается неймингом, брендами, платформами бренда. Я в России, наверное, прочитал более 2 000 лекций о платформе бренда, очень продвигаю эту историю. Мы пишем концепции компаний.

Маркетинговое агентство называется D2R2. Потому что в «Звездных войнах» есть R2D2. Изначально название было не такое. У нас был опыт, когда у меня было it-направление, оно стало невыгодным, я его закрыл. Объединился с ребятами, которые назывались Russian robotics. Они делали сайт, я делал маркетинг. Нас было 150 человек. Как бы есть объединение двух букв «D» в название Doodah, тут так же объединение два «R» в Russian robotics, поэтому D2R2. Вместе сейчас где-то 30 человек, оборот за прошлый год был 110 млн руб.

Михаил: И там и там есть управляющий директор, или ты всем хороводишь?

Никита: Нет, я вообще ненавижу заниматься операционной деятельностью. Я это всё построил. Собственник не должен быть управляющим директором, потому что тогда он не будет развиваться. Он должен быть визионером. Как говорил Стив Джобс: «Хороший собственник тот, кто 2 часа работает в офисе, потом 6 часов гуляет по парку и думает над развитием компании».

Михаил: Тебе приятно быть визионером?

Никита: Когда ты сидишь просто в операционке, ты не видишь развития. Ты не делаешь партнерских встреч, тусовок определенных. Ты полностью сфокусирован на решении текущих задач. На будущие задачи у тебя не хватает ни сил, ни времени.

Михаил: Как ты замеряешь эффективность своих управляющих?

Никита: У нас есть KPI, есть оклад, есть шкала премирования – «лестница».

Михаил: Какой основной KPI у управляющего агентством?

Никита: Прибыль. Есть такая история, например, если от 0 – 1 млн руб., он зарабатывает свой оклад, от 1– 2 млн руб. – он зарабатывает 3%, от 2– 5 млн руб. –  5%, более 10 млн руб. –  сразу 7%. Классно делиться с прибыли, убытками что ли делиться.

Михаил: А рост есть в 2022 году? К чему вопрос, маркетинг - это очень сложный бизнес. Сложный в плане масштабирования.

Никита: Очень сложный. Поэтому, понимая, что хочу масштабироваться, мой путь один –  переезд в Москву. Я просто сделал другой бизнес, построил завод с совсем другой маржинальностью. Это всё в одной сфере. Может казаться, что все бизнесы из разных сфер, на самом деле они все в одной плоскости. Потому что мои самые большие клиенты –  это строительные компании. Мы одно из самых крупных агентств, которое ведет застройщиков. Потому что я первый, кто 15 лет назад придумал рекламировать их в интернете. Просто еще никто не умел. У нас завод по производству именно уличной мебели, мы продаем этим же застройщикам. Мне не нужно находить новые контакты, заново заходить, я уже всех знаю.

Борис: Доля государственных заказов?

Никита: Если взять за последние пять лет госзаказы, то это минус 7 млн руб.

Борис: Почему?

Никита: Потому что договариваются и не платят. Если мы возьмем нашу историю, то в Краснодаре креативных агентств было два - мы и Рупорт. Мы, конечно, постоянно пересекаемся. От них сотрудники уходят ко мне, от меня к ним. Это нормальный путь. У меня креативный директор сначала у них работал, потом у меня, сейчас опять у них и т.д. Бились ли в тендерах? Наверно, за пару клиентов. А так нет. У нас всё-таки разный подход, разная цена. Хоть и мы не дешевые, но они вообще в космосе, типа в 3 раза выше нас по цене. Мы ходим к ним на лекции, они иногда ходят к нам.

Борис: Но в Краснодаре только два таких по значимости креативных агентства?

Никита: Я больше не знаю. Если в маркетинге, может быть, ещё два назвал бы, но в креативных – нет.

Михаил: Какая маржинальность этого бизнеса?

Никита: Очень маленькая. Реклама 13%, креатив 27%. С началом СВО стало очень сложно масштабироваться, потому что раньше у нас было 8 рекламных каналов, осталось 2. Даже в этих двух каналах, как среднее по больнице, цена у лида для застройщика –  6 500 руб, у меня 3 000 руб. Такого же качества, но за счет супер опыта, разных инструментов.

Борис: Что из площадок?

Никита: Вк, Яндекс, Телеграм.

Михаил: А вся реклама сваливается в лидогенерацию?

Никита: Не вся, но для многих это самое важное. История в том, что мы всегда использовали ручные настройки. Для компании это дорого и долго, но это качественно. Яндекс с прошлого месяца убрал эту историю. У него задача приравнять все лиды в один рынок. Это бред. Потому что, если ты работаешь лучше, почему ты должен платить за лиды столько же, что и те, кто работает хуже. Но они приравнивают всё в одну историю, это будет ужасно на мой взгляд. Поэтому я очень активно начинаю искать другие каналы.

Михаил: Подожди, что значит –  они приравняли?

Никита: Чтобы была средняя цена по рынку, они убивают конкуренцию. Они агентствам убирают возможность ручной настройки рекламы. По сути они предлагают своих специалистов, которые на автомате тебе настроят. Они попытаются сделать так, чтобы не работали через агентство, а напрямую с клиентом. За счет чего мы зарабатывали деньги? Вы можете прийти в Яндекс, у вас лид будет 6 500 руб., а у меня 3 000 руб. Когда у вас 10 млн руб. оборот, то стоимость лида имеет огромную разницу. Мы недавно взяли крупное агентство недвижимости в Сочи и сделали заявки по 200 руб. Это не Яндекс, а Телеграм. Но мы именно посевы делаем.

Борис: Ты говоришь, что одни из самых крупных, кто работает с застройщиками. А Манн в этой же?

Никита: Они по России, а я по региону. Это Ваня Черемных и Манн. Мы делали им сайт с Russian robotics. Мы знакомы, дружим и общаемся.

Борис: Хочу вернуться к мысли, ты сказал, что хочешь уходить из Яндекса. А что ещё есть, куда смотреть?

Никита: Первое, что есть - Телеграм, посевы. Реклама сейчас работает очень просто, она омниканальная. То есть ты не можешь быть только в одном или двух источниках. Ты должен быть везде, где удобно твоему клиенту, а не тебе. Пример приведу, что такое многоканальность и омниканальность. Многоканальность – у вас просто много каналов. Если я позвонил с сайта, я для вас один человек, с телефона  – другой, по баннеру  – третий. А омниканальность  – вы понимаете, кто я. Например, ты решил заказать пиццу. Выбираешь в приложении пиццу, оно уже знает, что ты любишь с ветчиной и т.д. Ты не оплатил, тебе позвонил телефон и ты сбился. Ты заходишь в заказ с компа, ты не сбиваешься и не теряешь, потому что тот же аккаунт.

Я смотрю несколько людей в Инсте, которые рассказывают про бизнесы, которые последние 10 лет выстрелили. Могу вам сказать, у всех одна и та же формула. Это Америка, понятно, другой рынок, но у всех одна и та же формула. Очень много контента, очень много контента именно трафика-образующего, развлекательного, чуть-чуть полезного в Тик-ток, Youtube shorts. Всего два канала. Бренды за годы становятся миллиардными, т.е. просто за счет этой истории и креатива. Мы в Тик-ток научились продавать квартиры.

Последнее, что смотрел, как ребята заработали, и теперь стоят 1,5 млрд. Они выпустили воду в банках по дизайну, как из-под пива. Потому что поняли, куча людей, которые на вечеринке или за рулем, будут ходить с водичкой, то выглядишь как идиот. А ты ходишь с банкой, только пьешь воду, но ощущаешь как пиво. Очень прикольная идея, очень прикольный маркетинг.

Я когда-то в детстве учился на латеральное мышление при администрации президента, изучая дизайн-мышление, ТРИЗ (теории решения управленческих задач), различные методологии креативного мышления. Оно заключается в том, что мы совсем по другому находим целевую аудиторию. Когда мне присылают бриф, в котором целевая аудитория 25-35 лет и уровень достатка средний, то мне это не о чем не говорит. Я не знаю, кому-то может быть говорит, но мы находим целевую аудиторию через инсайты. Мы находим инсайты, а в нашем понимании инсайты равно проблема. И пытаемся решить проблему этого человека, ему может быть как 16, так и 60 лет.

Михаил: Давай на примере с квартирами и Тик-ток. Какой там инсайт?

Никита: В Тик-токе мы выдаем контент в развлекательном стиле. Допустим, рука несет кирпич, бросает, вырастает дом, через месяц сдача - приезжай. Годзилла идет, рушит дома – мы строим по ФЗ 214. Важно понимать, когда вы работаете с каждой новой площадкой, правила общения аудитории на этой площадке. Люди в ВК общаются по одному, в Facebook по другому, в Linkedin по-третьему, в Инсте по-четвертому. Если вы не понимаете правила, если вы со своим контентом из ВК пришли в Инсту, не факт что у вас что-то получится.

Борис: Много работаешь? Откуда у тебя это понимание?

Никита: Работаю много. Но я, например, фотошоп не могу включить, а подойти к дизайнеру и на пальцах показать, что сделать. Я сразу вижу, но при этом я не дизайнер с огромными знаниями в области дизайна. Потому что я постоянно читаю книги, езжу на конференции по миру. Я читал свои лекции по маркетингу в Гонконге, Китае, Франции. У меня английский последний уровень, поэтому я могу спокойно ездить на конференции и мне это просто нравится, как стиль жизни.

Борис: Кто в компании продает эту услуг? Сколько продавцов, или только ты?

Никита: Я и у меня есть аккаунт менеджеры, они работают на входящий трафик. У нас много входящего трафика с сайтов, телефонов.

Михаил: А активные продажи?

Никита: Мы не занимаемся этим.

Михаил: Ты искусственный интеллект предсказал.

Никита: Мы сейчас очень круто и хорошо масштабируемся на ИИ. Мы делаем ИИ-аватары. То есть у человека нет времени, чтобы залетать в просмотры, нужно 60 reels выкладывать в месяц. Я не знаю, есть у вас столько времени, чтобы их снять? И это дорого. Мы создаем из вас аватары искусственного интеллекта, пишем тексты, вы корректируете. Вы спокойно занимаетесь своими делами, ролики выходят. Сейчас мы сделали кейс, за первый месяц 2 млн просмотров по судмедэкспертизе, у ребят +24 клиента.

Борис: Ты сделал завод. Объясни зачем?

Никита: Логика простая. Я сидел на конференции типа Игоря Манна 20 лет назад. У меня после этой конференции жутко болела спина, потому что стул был просто не удобный. Я подумал, дизайнеру, который придумал этот стул, нужно руки отрубить, чтобы он в аду сгорел. Когда мы создавали агентство, у меня была первая фраза – мы делаем простые решения, понятные решения, решения для людей. Это, чем я руководствовался всегда. Завод я назвал Polza. Потому что я четко убежден, у человека, который вырос в нормальном оборудованном дворе, шансов, что он станет быдлом, намного меньше. Это моя четкая мотивация изначально, почему я туда пошел. Потому что мне всегда нравилась урбанистика, я очень много ее изучал. Мы с папой ездили на выставку в Ганновер по металлооборудованию, а там новые ЖК. Я там снимал видео, типа застройщики Краснодара, посмотрите, как надо строить дворы. Прошло 5 лет, они у нас даже лучше.

История в том, что ко мне пришли ребята, говорят, раз у твоего отца металлургический завод, давай сделаем для Девелопмент Юг двор.

Михаил: Ты говорил, как ты много работал, чтобы заработать миллион. А потом оказывается было наследство отца. Хороший кейс.

Никита: У нас разные бизнесы. Когда мы попробовали сделать это на его заводе, оказалось, что там ещё нужно дерево, которым он никогда не занимался. Другой декор, другой подход нужен. У него промышленные масштабы, крымские мосты строят. Делают металлокаркасы именно в бетоне. Чтобы делать эти заказы, поняли, что нужно что-то отдельное. Попробовали, и так получилось, что в первый же год и первые месяцы работы я взял тендер в 23 млн руб.

Михаил: А что делали на эти 23 млн руб.

Никита: Парк строили в Родных Просторах в Знаменском. Там были арт-объекты, площадки для выгула собак. Если видели, там стоит баскетбольное дерево в 7 метров с 19 кольцами, это придумал я. Ну как придумал, я увидел это у Шакил О'нил. Ему подарили на день рождение, символизирует, сколько колец он сорвал в жизни.

Михаил: Меняется сознание?

Никита: Сейчас, да. Сейчас закон поменялся. Вы не можете строить не супер дворы. Вам просто не дадут по закону, потому что на каждое количество людей уже рассчитаны лавочки, деревья, школы, сады и всё остальное. Поэтому тогда цена за квадратный метр в Краснодаре была 50 000 руб., сейчас 200 000 руб. И больше не упадет.

Борис: И всё же как появился завод? Насколько я понял, у тебя было маркетинговое агентство, были заказы от застройщиков. Ты в какой-то момент понял, что можно самому производить. Есть потребность, пошёл к отцу. У отца не получилось, пошел и сам сделал.

Никита: Не совсем так. История в том, что я понимал, одним из моих будущих может стать – возглавить тот завод. Но это совсем не мое. Я там не хотел работать. В детстве я работал, красил заборы, работал сварщиком, перебирал арматуру, работал менеджером на выписке, я прошел там все стадии.

Попытка была у сестры сделать декор, они делали проект сад-огород. Но были сложности. Потому что нельзя построить производство по одному заказу в год. Нет стабильности. 

Я попал в нужное время, в нужное место. Ещё бы лучше на года три раньше. Потому что это только начало зарождаться. Сейчас нет ни одного дома без какой-то нормальной площадки. Плюс сколько сейчас строится парков в городах, на новые территории отправляются. Я сейчас тоже туда максимально захожу. 

Фишка – у меня есть бэкграунд  производство. Отец сказал, поможет с производством. Потому что я в этом ничего не понимаю. Оказалось в сто раз сложнее, чем я думал. Для многих маркетинг кажется очень сложным, но это детский сад по сравнению с производством. Может быть, я в маркетинге давно, а тут недавно. Мы разделили обязанности, он помогает мне с производством, внедряет свои системы, обучает людей. Я занимаюсь маркетингом и продажами. Мы ещё не рубля не потратили на рекламу, но при этом оборот в этом году, наверное, будет под 200 млн руб. Он наемный работник, зам генерального директора.

Михаил: Генеральный ты?

Никита: Да.

Борис: У него завод остался?

Никита: Да, у него 1,5 млрд руб. оборот.

Борис: А он там фаундер?

Никита: Да. У меня все бизнесы, где я стопроцентный владелец. И в семье у нас у всех так.

Михаил: А завод отца какую основную продукцию делает?

Никита: В основном строительно-арматурные изделия, сетки, каркасы под сваи. Строили Крымский мост, Мариотт, Хилтон.

Михаил: Как называется завод?

Никита: Метком. Есть на что опереться, потому что купить всё оборудование – очень дорого. То что мы заказываем на этом заводе. Например, оцинкованную трубу в России купить очень сложно. Если её покупать, то завод отдает минимум 50-60 тонн. Метком перерабатывает 1000 тонн металла в месяц. Они берут огромными объемами, а мы к ним присоединяемся. За счет его знаний у нас получается уникальная продукция. Объясню причину. Вы наверное видели качели, они очень часто ржавеют. Почему? Потому что черный металл нужно отпескоструить, закрыть цинкогрунтом, порошком покрасить. Но внутри он все равно черный. А мы сейчас все изделия делаем из оцинкованной трубы. Что такое оцинкованная труба? На заводе взяли оцинкованный лист, свернули в трубу и сварили. То есть там нечему проржаветь. После горячего цинкования ничего не проржавеет. Эти фишки может знать человек, который 50 лет в производстве.

Борис: Ты делаешь дизайн уличных объектов. Как я понял, основные заказчики - это застройщики.

Никита: Да. Всё верно. Мы производим лавочки, перголы, навесы, качели, беседки и арт-объекты. У меня главное правило, между всеми компаниями только товарно-денежные отношения по рыночным ценам. У меня нету вообще никаких скидок, потому что каждая компания должна уметь зарабатывать сама. У нас у всех семейных бизнесов такая история. Может быть с отсрочкой платежа, но только всё за деньги. Поэтому я заказываю у своей компании SMM - это плюс клиент. Своей компании говорю нанять 3-d дизайнера, потому что надо сделать 100 пляжей в Туапсинском районе. Мы их придумываем, а потом я ещё предлагаю их произвести. Они могут их заказать где угодно. Но как круто, когда все пляжи автоматизированы и нормально выглядят. У собственников пляжей задача одна – ничего не вложить. А мы с администрацией меняем этот подход. Они забирают у них арендой, и делается единая классная концепция. Нам три года всего, но мы растем каждый год на 50%.

Борис: Там же маржинальность не особо большая?

Никита: Давай я тебе так скажу. У меня вышел новый директор, т.к. я говорил, что я не операционник. Для меня это очень сложное, из-за этого я чуть не продал завод месяц назад. Я устал, но нашел управляющего, посчитал ещё раз всю экономику, посмотрел новые направления, и не стал продавать. Сейчас мы сделали минимальный самый пессимистичный бизнес-план. Говорю только по МАФ (малые архитектурные формы), потому что у нас есть еще направление дерево. Я единственный, кто может произвести в крае очень крутую термодревесину, плюс у нас единственных, у кого есть линия покраски погонажа - 25 метров. У меня на заводе есть разные направления. По МАФ у меня план 17 в месяц. Маржинальность там где-то 50%.

Михаил: На заводе хорошая маржинальность - это не реклама. Маржинальность достигается тем, что он ничего не вкладывает в основные средства. Сидит на мощностях завода отца.

Никита: Нет. Я только за этот месяц 20 млн руб. потратил на оборудование.

Михаил: Ты цех какой-то арендуешь в рамках всего завода?

Никита: База в собственности нашей семьи, но я плачу 700 000 руб. в месяц за аренду. Никаких поблажек нету. Максимум мне могут записать в долг. Потому что я взял объект на Колхозной «Все свои», мы там двор строим. Он зашел в сентябре прошлого года, а сдают его только сейчас. Мне там дали предоплату 15 млн руб., я их давным-давно потратил. У меня есть разрывы денежные.

Борис: Это все оптовые заказы, или в розницу тоже к тебе приходят?

Никита: Нет, я с ними не работаю. Мне это не интересно. У меня есть те, кто покупает у нас и перепродает.

Борис: Почему хотел продать завод, можешь раскрыть?

Никита: Да. Потому что у меня и у отца есть свои бизнесы. На завод мы не тратим должное количество времени. Есть куча недопонимания и ссор. Мы много ругались, решили, лучше избавиться от этого актива, но сохранить семейные отношения.

Борис: В детстве тоже так было?

Никита: Нормально всегда было, но на работе всегда сложно. Жизнь вне работы прекрасна. 

Борис: Появились конфликты?

Никита: Но только на работе. Причина, почему хотел продать? Потому что мне лень ездить туда далеко, 50 км в Старомышастовской. Куча людей уволилось, опять собирать команду. Мы сейчас развиваем направлением типа декор – миски для животных крутые, винное направление. Мы живем в винном регионе, т.е. мы много делаем интересного для винных магазинов. Сейчас открываем магазин, начинаем заниматься маркетплейсами.

Борис: Какими заказчиками ты гордишься в этой части завода?

Никита: Ява-групп, Догма, у меня много разных. Есть сложные конструкции, которыми мы гордимся. Заказчики, если честно, все не очень. Потому что это кубанский подход к бизнесу, им все должны. В любом регионе когда я что-то продаю, деньги вперед. А тут я по два года деньги забираю.

Борис: То есть ты «кубаноидов» не любишь.

Михаил: А почему не отдают деньги?

Никита: У всех разные истории. Есть сложности при закрытии документов. У застройщиков история простая, либо работаешь по документам их, либо никак. К сожалению, прогибаешься под договор, который кабальный, типа с гарантией в пять лет. Что такое гарантия на лавочку в пять лет, это нереально практически.

Михаил: Либо не работаешь с ними.

Никита: Либо не работаешь. Но другие будут тут же работать.

Борис: Никита, сейчас ты передумал продавать завод. Думаешь, что там все изменится. Инвестируешь в команду и ждешь?

Никита: Первое, у меня у самого появилось второе дыхание. Я в Китай съездил отдохнул. Видимо, было супер перенапряжение. Те руководители, которые уволились, и пришли новые, между ними большая разница. Я зарплату в три раза поднял и мотивацию другую дал. Я вижу большую разницу, вижу горящих людей. Каждое направление отдал разным людям. У нас на заводе сейчас семь направлений: МАФ, декор, сувениры, дерево. 

Борис: Отдел продаж там есть?

Никита: Конечно.

Борис: Сколько человек?

Никита: Три. Возьмем производство часов из металла. Средняя цена 2 500 - 5 000 руб., у меня себестоимость 216 руб. Сейчас работать с Китаем  проблематично. Сегодня пришла одна партия, через месяц другая, потом вообще другое качество, потом они это вывели из производства.

Михаил: Это позволяет тебе делать массовые вещи, выходить на массового конечного потребителя.

Никита: У меня только так. У меня стоят лазеры, один стоит 30 млн руб., другой 7 млн руб. Они работают круглосуточно. Я могу выпускать допустим 2 000 подставок под вино в день. И камеры для покраски у меня огромные, красить только так выгодно. Мне не выгодно работать на штучных товарах. У меня тендеров меньше 5 млн руб. нет ни одного. Я не берусь за 10 лавок, мне это не интересно. Не выгодно запускать в производство такие серии. Выгодно запустить 100 лавок, 100 урн. В этом есть деньги.

Михаил: Сейчас фокус на завод, маркетинговое агентство, ещё что?

Никита: Винный бар строим, винный ресторан и винотеку нового формата, которого в Краснодаре нет. Винотека - это магазин. Это когда ресторан вписывается в магазин. Но у нас законодательство другое, в нашем крае так нельзя. Магазин должен быть отдельно, ресторан отдельно. У нас там будет прикольная фишка, будет двести бокальных позиций - это первое место в России. Есть технология наливать вино, не открывая пробки. В винотеке ты можешь пойти и купить бутылку по цене магазина, а не ресторана, и пить. Я придумал классную концепцию сетов. Например, человек хочет разобраться в рислинге. Чтобы ему разобраться в рислинге, нужно 20 000 руб и дней 5 по городу поездить. В сете будет по 75 мл за 2 500 руб. Если тебе понравилось, можешь купить бутылку за 2 000 руб., а не по 10 000 руб.

У меня будут сеты чисто по кьянти, по совиньон бланам, по рислингам. Мы хотим привозить виноделов. Сделали там стол на 20 человек. Рискованная вещь, но я уверен, что люди хотят общаться, готовы сидеть за одним столом и готовы коммуницировать. Плюс к этому будет событийный стол, будут приезжать разные сомелье, виноделы нашей прекрасной страны, в том числе Крыма, рассказывать, делать дегустации.

Михаил: Помещение уже нашел?

Никита: Да, уже дизайн проект готов, название есть, брендинг есть, концепция есть. Сейчас инвестора ищем. Нас трое там.

Борис: Какой размер инвестиций нужен?

Никита: 50 млн руб., 30 млн руб. в ресторан и 20 млн руб. в магазин. Там товара только на 15 млн руб. надо купить.

Михаил:  У тебя три собственника, кто и зачем они нужны?

Никита: Ресторан будет находиться на первом этаже кулинарной студии Вилка Событие. Собственник Вилки мой друг и мне это предложил. У нас уже есть 1800 человек, который ходят в Вилку каждый месяц и выходят недогулявшими. В 23:00 их выгоняют. У всех моих друзей там были корпоративы: «Вышел и чё делать? Хочется ещё».

Борис: Что такое Вилка? Те, кто будет нас смотреть, вряд ли знают.

Никита: Это площадка для событий. Есть очень много мастер-классов, где вы готовите с шеф-поварами. Они привозят очень крутых шеф-поваров из России. Я недавно был на Chef's Table шеф-повара ресторана Grace - это мишленовская звезда на патриках в Москве. В Вилке люди проводят дни рождения, свадьбы или можно просто купить билет на мероприятие. Можно снять пространство с поварами, техникой.

Михаил: А третий кто?

Никита: Тот, кто будет заниматься всей алкашкой. Один из самых известных сомелье в нашем крае - Филипп Будников. У нас четкое разделение. Макс отвечает за еду и гастрономию, потому что его тема шеф-повара. Фил за алкоголь, с меня клиенты, маркетинг, PR и концепция.

Михаил: А финансирование?

Никита: Инвестор.

Михаил: То есть ещё четвертый будет на борту.

Никита: У меня это будет первый бизнес с кем-то. У меня были когда-то люди, когда мы заработали минус 1,5 млн руб., этих всех людей не стало. Я эту компанию вытащил в итоге, их всех убрал из учредителей. Есть классная фраза: «Бизнес, построенный с друзьями - это провал, а дружба, построенная на бизнесе, - самая крепкая». Я не боюсь, потому что там я не буду работать в операционке, у меня другая задача. Я отдаю услуги своего агентства по хорошей цене и свои личные мозги, чтобы придумать концепцию и идею.

Борис: Все твои идеи и бизнесы разобрали?

Никита: Нет, я ещё строю музей киберспорта и компьютерных игр в Краснодаре. Потому что я президент федерации киберспорта в Краснодаре, у меня были компьютерные клубы. Я их закрыл, пандемия сильно повлияла.

Борис: Про это ты четыре года назад говорил в том самом интервью. Получилось в итоге с развитием киберспорта?

Никита: Не совсем получилось. Скажем так, что-то получилось. Не получилось, потому что были партнеры, которые влили денег и не были заинтересованы в работе. Было сделано много шагов и мероприятий, которые просто надо было оформить в новый проект. Сейчас я это оформил в новый проект в виде музея игр. Я уже скупил где-то 700 приставок от 1950-ых годов, большая часть в рабочем состоянии. Чтобы в музее была информация о приставке и возможность поиграть. Я был в таком музее в Шэньчжэне. Я провел там 8,5 часов и мне не хватило.

Я объясню простую экономическую мотивацию. Есть Пушкинская карта, есть 244 000 людей в крае, которые ее получают, умножаем сумму на 5 000 рублей. Можете посчитать, какую сумму получаем. Дети хотят пойти в музей Коваленко, думаю нет. А в музей игр – хотят. Вторая задача. В России есть два направления, которые поддерживает наш президент, айти и куча грантов. И в этом году выделят 200 млрд руб. на развитие гейм-индустрии.

Михаил: А если не государственный денежный поток, он выгоден экономически?

Никита: Да, сейчас расскажу. Я просто смотрю на проекты очень широко. Многие люди видят только одну точку заработка, я вижу их 40 всегда. То есть все варианты просчитываю. Когда ты представляешь все потоки денег, откуда ты можешь их брать, тебе не нужен миллиард продажников. Тебе нужно давать людям каналы и показывать, откуда они должны брать.

Михаил: Если бы это так просто было.

Никита: Я согласен, все по-разному смотрят на продукт. Я понимаю, что заставить детей научиться программированию это сложно. Но когда он в комьюнити компьютерных игр, ему говорят, будешь программировать «змейку». Моя гипотеза, что к нам дети будут наиболее охотнее ходить на учебу по созданию игр, графики, робототехники, потому что вокруг будет игровое комьюнити, чем в какую-то школу.

Борис: У тебя не музей, а образовательный проект?

Никита: Там четыре направления: музей игровых приставок, старых компьютеров, мобильные игры VIAR, отдельная зона советских игровых автоматов. Потому что это прекрасно. Я не знаю, как у вас, но у меня все детство прошло в луна-парках и советских автоматах, это круто.

Михаил: Морской бой, типа, да?

Никита: Да, меня отец всё время водил. У меня нет детей, но если бы у меня был сын, я бы хотел его в такое сводить. Я был в Москве в таком музее, мы не заметили, как прошли 4,5 часа. Только там было 20 экспонатов, а я нашел чувака, который готов дать в аренду или за долю 100. Кроме советского направления у нас кибер арена будет и команда по киберспорту. И отдельно школа.

Борис: Ты четыре года назад на «Кубань 24» это говорил. А что изменилось за эти четыре года? Ты так же в галлюцинациях находишься?

Никита: Я переделал весь проект, у меня был большой компьютерный клуб. Как компьютерный клуб сейчас я не вижу смысла. Это разные продукты. Ты когда делаешь свой продукт можешь сделать его неправильно, потом понять и переделать. Значит ты сильный предприниматель, понимаешь, как переделать.

Борис: Но денег там пока нет?

Михаил: Сильный, если ты запустишь. Я думаю, что без государственного финансирования ничего вам не сделать.

Никита: Нет, я всё запущу за свой счет, мне вообще госденьги не нужны. Я просто вам сказал, что есть такая ниша, может быть обращусь, а может и нет за грантом.

Михаил: Борис говорит, что ты то же самое четыре года назад говорил. У меня стойкое ощущение, не в укор тебе, но мне кажется, у тебя настолько большой мозг, настолько много идей, это тебя топит. У тебя рюкзак, в котором куча ништяков, куча золота. Ты не можешь его взять, он тебя давит вниз и ты тонешь. Ты бросаешься за многие бизнесы: завод недоделанный, маркетинг.

Никита: Почему у меня что-то недоделанное? Вы закажите у меня брендинг и увидите качество услуги.

Михаил: Нет, там завод, где я не в операционке, меняю директора, а месяц назад хотел продать. Сейчас не хочу продавать, поднял зарплату. Здесь маркетинг, есть объем, но расти не буду. Здесь винный клуб, я не буду в операционке, я только визионер. Ты четыре года назад сделал проект, потом переделал, там будет музей.

Никита: Российское зашоренное видение. Максимально.

Михаил: Я уверен, если мы сейчас ещё час посидим, ты расскажешь о десяти мегапроектах. Я уверен, что у тебя на каждый проект расписан бизнес-план. Ты абсолютно уверен, что это мега классный проект. Не является ли это твоим распылением?

Никита: Нет, я сейчас объясню. Во-первых, у меня в голове штук 500 проектов, из которых я расписываю  максимум три. Я никогда не стремаюсь, рассказываю всем друзьям и знакомым свои идеи. Многие из них стали богаче меня в пять раз, взяв мою идею и сделав. Но я бы не смог сделать, нет ресурсов. Поэтому у меня вообще нет с этим проблем. Это просто зашоренное русское мышление, что ты должен заниматься чем-то одним. У вас есть бизнес?

Михаил: Один.

Никита: Какой оборот?

Михаил: Ну, 130 млн руб.

Никита: Вы в операционке там?

Михаил: Да.

Никита: Если бы вы там не были, может быть, у вас 330 млн руб. был бы оборот.

Михаил: Может быть, но скорее было бы 50 млн руб.

Никита: Это ваша позиция, значит вы не умеете строить компанию, чтобы она работала без вас. А я делаю все в своей компании, тратя очень много сил на обучение людей и на то, чтобы моя компания работала без меня.

Михаил: Тебе условно 40 лет.

Никита: 35.

Михаил: Выглядишь очень классно.

Никита: Спасибо.

Михаил: Выглядишь как профессор.

Никита: Я доцент. В Кубанском Университете читаю лекции.

Борис: Дизайн?

Никита: Маркетинг.

Михаил: Мы с тобой условно понимаем, что у нас с тобой осталось 10-20 лет активной жизни.

Никита: Если вам так, то мне нет.

Михаил: 30 лет, а себе 20, потому что я все-таки ленивый. Через 10 лет как ты себя видишь, чтобы ты хотел видеть? Еще шесть бизнесов, которые тебе по кайфу, и в каждом по управляющему. Или можешь быть королем металлозавода?

Никита: Почему я не могу иметь шесть бизнесов, и быть королем в каждом? Возьмем Бернар Арно, знаком он вам? У него компания LVMH (LVMH Moët Hennessy — Louis Vuitton). Он работает в одном рынке. Вы же не понимаете структуру моего бизнеса, и даже не спросили. Я работаю в одном рынке с одними и теми же клиентами, образно говоря.

Михаил: Мы и так прекрасно поняли.

Никита: Я не распыляю бизнесы в плане новых клиентов и аудиторий. Вот он взял тему лакшери бренда, сделал лакшери алкоголь, лакшери шампанское и одежду. Всё что вы знаете в маркетинге к лакшери брендам не имеет никакого отношения. Каждый инструмент полностью другой, потому что совсем другой подход. Он понимает нишу, в их холдинге сейчас 78 компаний. Вы считаете, что он дебил? Что он распыляется? Нет. Поймите, когда вы нащупываете нишу, одни и те же подходы и методологии легко работают на всех ваших бизнесах. Есть классное слово - диверсификация. Могу сказать, маркетинг и брендинг в России - это выживание. Мы только открылись, был кризис 2004 года, только встали на ноги - кризис 2008 года. Откат очень жесткий, чтобы вы понимали.

Михаил: Я хочу, чтобы ты закрыл свое агентство и направил свой мозг в какую-то фундаментальную историю.

Никита: Почему я делаю нефундаментальные вещи. Я единственный в России, кто рассказывает про платформу бренда, мало кто вообще знает что это такое.

Михаил: Мне это не интересно.

Никита: Почему, мне очень нравятся мои лекции.

Михаил: Ты можешь уже ворочить миллиардами.

Борис: Никита, а ты за это деньги получаешь, когда лекции читаешь?

Никита: 30% платно, 70 % - бесплатно. Сейчас наверное даже 50/50. Я вхожу в проекты, которые мне просто интересны, где-то меня просят. Например, школа молодого предпринимателя. 

Борис: Зачем тебе это?

Никита: Мне нравится. У моей мамы есть четкая позиция, мне ничем не нужно заниматься кроме преподавания, это мое самое сильное и прекрасное. Когда я выступаю, это всегда очень круто. Выступал на 2 000 человек в «Дело за малым».

Михаил: Бизнес нельзя на этом построить?

Никита: Можно.

Михаил: Думал?

Никита: Каждый день думаю. Но очень боюсь свалиться в инфоцыганство. Сейчас делаю онлайн-школы в Африке, в семи странах. Мы делаем it-продукт. Мы хотели продавать им русское образование, но пообщавшись на уровне вице-президентов и послов, оказалось, им интереснее, чтобы мы упаковывали их образование в этот продукт. У них очень большое количество детей не имеет возможности ходить в школу. Нужно полностью им сделать систему на уровне государства.

Борис: С президентами стран? Брал с собой Грефа и вы туда ездили к президенту Африки?

Никита: Нет. У моей знакомой однокурсник – принц Камеруна. Он учился на финансах в Канаде. Его сестра стала женой президента Сейнт-Африка, новая республика.

Моя знакомая говорит: «Можешь с ним поговорить про инвестиции»

Он скинул мне список инвест-проектов, которые в Африке нужны. Взамен они готовы давать добычу золота и алмазов, потому что денег нет. Из всех своих знакомых я нашел только Пригожина, отправил им фотку Пригожина. Он пишет, что он здесь и без нас король, есть кто попроще?

Борис: Ты про Африку не рассказывал, что это такое?

Никита: У меня есть много разных проектов.

Борис: Это тоже бизнес или галлюцинация?

Никита: Нет, это уже 70 млн руб., потраченных на софт. Это уже предконтракты. Мы сделали продукт, еще четыре продукта делаются по выправлению репутации. Это пока сильная галлюцинация, поэтому я пока не рассказываю. Если с музеем у меня понятно всё, он начнет строиться через месяц. То вот к этому я не знаю, когда мы придем. Понятно, что на том продукте мы планируем зарабатывать миллиарды. Этот продукт уже работает, потому что каждый может удалить информацию про себя. То есть программа находит про вас все плохое, нажимаете кнопку через наш софт, информация со всех сайтов будет удаляться.

Михаил: Тебе предлагали продать твое агентство?

Никита: Не помню, давно да.

Михаил: А готов ты сейчас продать? Если сейчас придет, два оборота даст.

Никита: Да, почему нет. Я прожил два года в Гонконге среди самых богатых людей мира. Мой партнер был сенатор Гонконга. Я настолько по другому научился смотреть на бизнесы. Они строят бизнесы, чтобы до капитализации их продать. Ни у кого нет цели работать. А вы меня из нормального в рабы хотите запихнуть.

У меня очень много проектов в голове. Я получаю удовольствие от построения компании.

Борис: А завод продашь?

Никита: Сейчас нет. Потому что те направления, которые я наметил мне очень нравятся, они могут через два года стать миллиардными. А могут и не стать. Но я готов рискнуть. Я человек не бедный, могу себе позволить заниматься этими проектами.

Борис: Знаешь, когда ты говоришь про завод и свой вижен, он офигенный. Я прям полностью согласен. Верю, что получится, потому что ниша огромная. Когда ты говоришь про киберспорт, я сразу спотыкаюсь. Используешь слово галлюцинации, когда про Африку говоришь. Здесь все как-то непонятно мне.

Никита: И мне до конца не понятно, поэтому я не рассказываю.

Борис: А про завод очень круто звучит. Надеюсь у тебя там все получится. Ниша Икеа - прикольная идея.

Никита: Но с уличной мебелью туда нельзя пойти. Поэтому мы делаем направления декора, сувенирова, металла, сами производим термодревесину. Вот винные полки мы начали делать. Многие люди не хотят покупать винный шкаф, потому что им не нужно охлаждение, им нужна красивая полка, куда правильно выложить вино.

Магазин откроется скоро. Называется «Вход». А бренд товаров называется «H&D» - Home and Design, Home and Decor, Human and Design и там сто разных надписей.

Борис: Видно профессионал. Наша традиция - гость который давал интервью, рекомендует одного человека, который к нам бы пришел и сел на это кресло. Можешь не торопиться и подумать.

Михаил: А можешь отказаться, может тебе неприятно было общаться с нами.

Никита: Нет. Можете позвать Мосальцева Максима. Он реально сейчас много думает над гастро образованием в регионе. Они привозят лучших шеф-поваров для поваров и для людей потом. Он будет делать гастрономический фестиваль в следующем году, было бы интересно.

Борис: Поставим точку.

Никита: На самом деле, если бы не Гонконг, не было бы такого. Только там я ощущал насколько мы живем в зашоренности. В рамки загоняют, мы даже этого не видим.  Но так как я много с политическими технологиями работаю, с выборами. Потому что почти все предвыборные кампании в интернете делаем мы. Такая отдельная наша специализация. Везде есть, где масштабироваться, людей нет. Я могу вырасти в 10 раз, были бы люди.

Борис: Если бы не принимается.

Михаил: Может тебе комфортно и всё, необязательно масштабироваться. 

Никита: Нет, мне никогда не комфортно. У меня всегда есть задача расти, но есть реальные факторы, которые я понимаю. Например, понимаешь, сейчас рынок такой, вижу как сильно перестраивается рынок того же дизайна.

Михаил: Ты понимаешь, что ты мозг. Ты понимаешь у тебя ответственность перед обществом.

Борис: Бизнес должен зарабатывать деньги и точка.

Никита: Давать людям зарплату вовремя и платить налоги. У меня главный принцип всех компаний - всё в белую. Даже все премии в миллион.