На «лоббном» месте

Олегу Дерипаске приписывают афоризм: «Успешный бизнес на 40% состоит из „джиара“ (от англ. аббревиатуры GR — „взаимоотношения с властями“. — Прим. ред.), на 40% — из пиара, и лишь на 20% — из самого хорошо выстроенного бизнеса». Какой-нибудь малый предприниматель, «по-свойски» решающий с чиновниками вопрос включения своего ларька в схему расположения мелкорозничных объектов на улице города, вполне мог бы тоже быть автором этого афоризма — разве что пропорции обозначил бы другие. Он (сам, может быть, того не ведая) на своем уровне занимается и лоббизмом, и «джиаром»...

Оставим за скобками «теневой» лоббизм, который иногда слабо отличим от банальной коррупции, и остановимся поподробнее на лоббизме в законодательной сфере. Скажете, подавляющему большинству предпринимателей до него нет никакого дела, и это удел лишь крупных игроков? «Бизнес-журнал» насчитал как минимум четыре стандартные ситуации, в которых малому и среднему предпринимателю становится выгодно этим заниматься или когда неумолимая конъюнктура сама вовлекает его в этот процесс. Разумеется, вовлечение, как правило, идет не напрямую, а через «кооперативы влияния» — предпринимательские и отраслевые организации.

Операция «Зачистка рынка»

Чем более зрелым становится рынок, тем отчетливее фрагментируется отраслевое лобби, разбиваясь на отдельные «группы по интересам» — часто весьма недружественные. Первая трещина, как правило, проходит между крупными игроками и всеми остальными. Вдруг выясняется, что лидеры рынка не только не против, но даже настаивают на усилении регулирования отрасли, повышении административных барьеров и общем ужесточении правил игры — в надежде расчистить конкурентную площадку от назойливой «мелкоты». И их чаяния находят живейший отклик у власти, для которой всяческое укрупнение и консолидация в экономике в последнее время стали чуть ли не идефиксом.

Сейчас, например, самое время подвести предварительные итоги операции по зачистке туристической отрасли: минул почти год с того момента, как вступил в силу так называемый «закон о фингарантиях для туроператоров» («О внесении изменений в ФЗ «Об основах туристской деятельности в РФ», № 12-ФЗ). Закон наложил запрет на осуществление туроператорской деятельности компаниями, не имеющими договора страхования гражданской ответственности или банковской гарантии исполнения обязательств перед туристами. Размер гарантий с 1 июня 2008 года, когда заканчивается «льготный» переходный период, составит 10 млн рублей для операторов международного туризма и 0,5 млн рублей — для операторов внутреннего.

Крупные туроператоры еще на стадии обсуждения законопроекта всячески давали понять, что готовы «прогарантироваться» настолько, насколько потребуют. В тот момент они уже активно пошли в регионы, а местный турбизнес здорово путался у них под ногами — в том числе и тем, что всеми правдами, а скорее неправдами, старался не дать федералам запускать чартеры из «своих» аэропортов. Впрочем, лидеры туротрасли даже в кулуарных беседах с «Бизнес-журналом» так и не признали, что с их стороны имел место какой-либо осознанный «заговор» или лоббизм. Да этого и не требовалось: законопроект был разработан Федеральным агентством по туризму (Ростуризм), руководитель которого Владимир Стржалковский известен тем, что до своего прихода во власть в 1999 году создал крупную питерскую турфирму «Нева», то есть сам является носителем соответствующей идеологии.

Обсуждение законопроекта в отрасли было бурным, причем происходило на фоне публикаций в СМИ о туристах, не вывезенных с иностранных курортов из-за банкротства туроператора (жизнь весьма кстати подбросила такой сюжет). Некоторые региональные и нишевые туроператоры резонно замечали, что предлагаемый размер фингарантий в разы превышает их годовой оборот, а значит, инициатива явно направлена на вытеснение их с рынка. Российский союз туриндустрии (РСТ) настойчиво предлагал дифференцировать размер гарантий — пропорционально размерам бизнеса. Между тем крупные игроки официально оформили размежевание в отрасли, создав отдельную общественную организацию — Ассоциацию туроператоров России (АТОР) — и прокомментировав свой шаг предельно прозрачно: «Наше объединение будет лоббировать интересы крупных туроператоров, так как Российский союз туриндустрии их фактически не выражает».

Борьба даже выплеснулась на улицы: РСТ совместно с несколькими предпринимательскими организациями провел пикет Госдумы во время рассмотрения закона в первом чтении, выступая «против грядущей монополизации рынка некоторыми его игроками». А алтайские активисты собирались провести акцию «Похороны алтайского турбизнеса» в форме траурного шествия, но не получили разрешения властей.

Несмотря на то что малый и средний турбизнес проявил себя достаточно организованным антилоббистом, закон был принят. Удалось лишь смягчить отдельные формулировки и отбить самые одиозные инициативы — вроде предложения депутата Владислава Резника задрать планку фингарантий до 100 млн рублей.

— В итоге все-таки нельзя сказать, что средние и мелкие туроператоры серьезно пострадали, — подводит черту Сергей Шпилько, президент Российского союза туриндустрии. — Страховые компании в борьбе за деньги туроператоров значительно снизили стоимость страхования ответственности — до 1% от размера гарантий и ниже. Выигрыш крупных туроператоров заключается лишь в том, что они использовали ситуацию для своей маркетинговой кампании, устроив «шоу» в духе «маленькие туроператоры — плохие, а большие — хорошие». По-настоящему выиграли, похоже, только страховщики и Федеральное агентство по туризму, у которого появился дополнительный рычаг административного давления на бизнес.

Жертвы политики

Сейчас игорное лобби начало новый раунд лоббистской борьбы: на этот раз, по сути, это борьба за выживание российской индустрии азарта как таковой. А ведь в начале 2000-х у крупного игорного бизнеса все шло как по маслу, и он даже попытался организовать зачистку рынка с помощью принятия «правильного» закона! Законопроект за авторством депутата Игоря Динеса, пройдя в 2003 году два чтения в Госдуме, превратился почти в запретительный для небольших игорных компаний. Например, для зала игровых автоматов в регионах устанавливалось требование иметь собственные активы в объеме не менее 50 млн рублей, а размер регионального лицензионного сбора устанавливался на уровне двух миллионов. В медиаполе велась умеренная «вспомогательная» кампания: критиковали засилье игровых автоматов-"столбиков«, которые подчас устанавливались даже в булочных, и нечистых на руку владельцев небольших залов, мухлюющих с выигрышами.

Борьба различных «групп по интересам» внутри игорного лобби вокруг законодательного регулирования отрасли становилась все более ожесточенной. Как вспоминает исполнительный директор Ассоциации деятелей игорного бизнеса Валерий Милов, предлагалось более десятка альтернативных версий закона. Градус риторики в СМИ неуправляемо повысился: речь пошла уже о борьбе с лудоманией, а в социуме возникло глухое недовольство игорным бизнесом вообще. Все это вывело ситуацию из-под контроля лоббистов: вопрос из экономического и отраслевого превратился в политический, на решении которого многие политики постарались заработать электоральные и репутационные очки.

В результате законопроект Динеса вернули с третьего чтения (что само по себе вещь в законотворческом процессе весьма редкая), и в 2006-м был принят жесткий федеральный закон № 244 о выведении всей индустрии азарта в четыре игорные зоны с 1 июля 2009 года.

Казалось бы, песенка игорного бизнеса спета, пора паковать чемоданы... «Я верю в силу игорного лобби и в то, что оно сможет отыграть ситуацию», — говорит, однако, Павел Толстых, руководитель Центра по изучению проблем взаимодействия бизнеса и власти. К началу нового политического цикла (новая Дума, новый президент), когда зарабатывание очков для политиков не столь актуально, игорное лобби приступило к аккуратным маневрам, первая тактическая цель которых, судя по всему, — продемонстрировать изъяны самой идеи строительства «резерваций для азарта». Тут мы все можем наблюдать в действии более тонкие лоббистские инструменты, нежели энергичное проталкивание законопроекта через Думу. Например, «подгоняется» экспертиза различных исследовательских организаций, свидетельствующая о том, что обустройство зон невозможно в столь короткие сроки, а сами они малопривлекательны для инвесторов. Весьма кстати (на руку игорному лобби) вдруг возникает движение «Народ против игорной зоны» в Калининграде и аналогичное — на Алтае. «Государство должно определиться, нужен ли ему игорный бизнес или нет, — говорит Валерий Милов из АДИБ. — Если нужен, то стоит забыть про игорные зоны и оставить часть казино в городах, а если нет, то нужно просто его запретить, а не создавать иллюзию в виде зон».

Наконец, в процесс вовлекаются «тяжеловесы». В конце марта президент РСПП Александр Шохин написал письмо вице-премьеру Алексею Кудрину, в котором выразил свою позицию: закон об игорном бизнесе необходимо смягчить, а сроки создания игорных зон отложить на пять лет.

Выполнима ли миссия крупных игорных компаний? Нам остается только следить за вестями с лоббистского фронта.

Чужие здесь ходят

Враждебные действия лоббистов из смежных или совершенно посторонних областей — вот что как нельзя лучше мобилизует предпринимателей в лоббисты.

Самый свежий пример: формирующееся лобби производителей удобрений пропустило болезненный удар традиционно сильного у нас в стране аграрного лобби. Началось все еще прошлым летом, когда «аграрники» внесли в Думу поправку к закону «О таможенном тарифе», в соответствии с которой предлагалось ввести экспортные пошлины на удобрения во имя «насыщения российского рынка». Производители удобрений сомкнули ряды, подтянули резервы и повели позиционную борьбу, чтобы затормозить рассмотрение законопроекта. Российская ассоциация производителей удобрений ударила по нему из главного калибра, громогласно заявив, что ее члены готовы заморозить внутренние цены на свою продукцию. Чувствуя, что законопроект не проходит в срок к началу нового сельскохозяйственного сезона, «аграрники» совершили молниеносный фланговый обход и добились-таки введения пошлин через постановление правительства, принятое в середине марта.

Единый фронт антилоббистов был прорван, но, как выяснилось, кое-кто из крупных игроков успел подготовить резервные позиции в тылу. Когда дым сражения развеялся, оказалось, что на отдельные виды удобрений правительство без очевидных причин установило более низкую ставку пошлины, поэтому интересы, например, «Сильвинита» и «Уралкалия» пострадали в наименьшей степени.

Крестовые походы

«Лоббистская активность игроков значительно возрастает, когда исчерпываются возможности для органического роста рынка», — говорит директор Cassidy & Associates CIS Вячеслав Табачников. Полку отраслевых пассионариев в таком случае значительно прибывает, и у них возникает огромное желание осваивать новые территории и расширять физические границы рынка.

Самым неистощимым на выдумки в этом смысле является, пожалуй, страховое лобби, с одним из результатов деятельности которого нынче знаком каждый автомобилист, обязательно носящий полис ОСАГО в кармане. Сейчас у страхового лобби «на стапелях» находится по крайней мере пара лакомых законопроектов, каждый из которых способен увеличить объем страхового рынка сразу на 10%.

Страховщики, положим, горят желанием страховать мигрантов, а потому на рассмотрение в Думу внесена поправка к закону «О миграционном учете...», в соответствии с которой работодатель должен либо сам страховать работника-мигранта, либо требовать от него оформления страховки самостоятельно. Естественно, по всем канонам лоббизма это желание страховщиков преподносится в контексте общественного интереса: как-никак мигранты тоже болеют и создают дополнительную нагрузку на российскую систему здравоохранения. Мигрантов у нас в стране официально насчитывается около 10 млн. Умножаем это на стоимость годового полиса, который, по прикидкам, может составить 100 долларов, и получаем аккурат миллиард долларов — для рынка. Ведь неплохо?

По понятным причинам завоевание новых территорий возглавляют «лендлорды», имеющие наибольшую рыночную долю. Вот свежий законопроект (внесен в середине февраля), который позволяет чуть ли не пощупать руками возможные будущие трофеи конкретного «лендлорда»: «О внесении дополнения в ст. 154-й части второй НК РФ». Речь в нем, по сути, идет о создании благоприятных условий для развития системы трейд-ин (зачета стоимости подержанного автомобиля при покупке нового). При нынешнем порядке взимания НДС в автосалонах эта сделка невыгодна для клиента: первый раз налог берется при покупке нового автомобиля, а при последующей перепродаже подержанного автомобиля дилером он подлежит обложению НДС вторично. Понятно, что по этой причине большая часть потенциальных клиентов предпочитает совершать сделки с подержанными автомобилями на стихийных рынках, где НДС не платится. Автодилеры же с грехом пополам контролируют лишь 10% рынка подержанных иномарок, который, по оценкам PriceWaterhouseCoopers, в 2006 году составил два миллиарда долларов, а к 2010-му достигнет 11 млрд. Поэтому автолобби предложило взимать НДС с разницы между покупной и продажной стоимостью авто старше трех лет, что позволит автосалонам через некоторое время контролировать 80% вторичного рынка, как полагают эксперты. То есть к 2010 году дилеры смогут получить более восьми миллиардов долларов дополнительного оборота. Между тем сегодня крупнейший импортер и продавец автомобилей иностранного производства в нашей стране — группа «Рольф», рыночная доля которой составляет примерно 25%. Можете самостоятельно рассчитать, насколько вырастет благодаря принятию закона к 2010 году бизнес «Рольфа», владелец которого, депутат Госдумы Сергей Петров, значится в качестве одного из его разработчиков.

Похоже, нам никуда не деться от этого: чем более подробным становится регулирование отраслей и проникновение государства в экономику, тем больше предпринимателей будет становиться под знамена лоббизма (цивилизованного или не очень). Так что, глядишь, иной патологически чуравшийся контактов с госорганами бизнесмен вдруг начинает активничать во всяких комитетах, куда-то баллотируется и с энтузиазмом заседает в экспертно-консультативных советах. Хотя бы из чувства самосохранения.