Шампанское инвестора

На чем будут делать баснословные состояния или разоряться в ближайшее десятилетие

Вернейший признак пузыря — переходящий в истерию ажиотаж вокруг нового или вдруг ставшего модным явления. Так было еще во времена первых пузырей, когда разгорались страсти вокруг освоения новых земель в далекой Америке. Всем было очевидно, что освоение гигантских нетронутых пространств не может не принести громадных денег, — и люди отдавали свои сбережения в многочисленные акционерные общества, обещавшие найти золото или что-нибудь не менее ценное. Теоретически люди были правы: Америка не могла не принести огромных доходов. Они только чуть-чуть не рассчитали сроки окупаемости проекта. Поддались всеобщей истерии и бросились покупать все, что было связано с Америкой.

То же произошло и совсем недавно, когда мир захлестнула интернет-истерия. О «новой экономике», которая приведет к созданию нового общества и новой реальности, не говорил только ленивый. Журналы помещали на обложки не портреты лидеров великих держав или гигантских корпораций, а скромные персональные компьютеры, демонстрируя, кто теперь хозяин положения в мире. Студенты, создавшие удачный сайт, могли стать миллионерами или даже миллиардерами, даже если сайт не приносил дохода — достаточно, чтобы он был необычным и широко известным. Отношение цены акций Yahoo! к прибыли превысило 1000. То есть в теории покупателю такой компании пришлось бы ждать окупаемости больше 1000 лет. Позже наступила очередь пузыря на рынке недвижимости. Во всем мире до недавнего времени (а в России так и по сей день) абсолютной истиной считалось, что недвижимость может только дорожать. Новые типы ипотечных программ сделали из рынка жилья супермаркет, в который можно прийти вообще без денег, а уйти с кучей покупок, сделанных в кредит. Это вызывало всеобщий восторг. Люди, которым прежде и машину-то купить было сложно, приобретали собственные дома, а ипотечные брокеры и инвестбанки делали на новом, невиданном доселе рынке гигантские деньги.

У всех описанных истерий финал был одинаково плачевный. «Новая реальность» так и не наступала. Сапожник из Эдинбурга не мог стать богаче герцога Вестминстерского, отдав свои сбережения на поиск золотых рудников в североамериканских колониях. Не приносящая дохода страничка в Интернете не должна стоить миллиарды долларов. Вчерашний студент провинциального колледжа не мог позволить себе заплатить за роскошный дом. Чудесных превращений не происходило, что не мешало людям каждый раз верить в новое чудо. Так что нет никаких сомнений, что вскоре после того, как утихнет нынешний кризис, деньги снова начнут жечь руки инвесторам, которые будут выстраиваться в очереди, чтобы вложить их куда-нибудь. Вопрос только, что станет тем новым чудом, которое будет притягивать деньги как магнит.

КУПИ МОЛОДОСТЬ

«Новый пузырь должен возникнуть на идее, равной Интернету», — говорит профессор Российской экономической школы Константин Сонин. Среди кандидатов на эту роль он называет в первую очередь биотехнологии. «Инвестируйте в чудо» — таков рекламный слоган одного из канадских фондов, занимающихся инвестициями в биотехнологии. А зачем быть скромными, если в Канаде за прошлый год инвестиции в биотехнологии выросли на 72%? По данным Ernst & Young, остальные страны отстают по темпам роста, но почти везде цифры двузначные — конечно, там, где вообще можно говорить о существовании этой отрасли. Среди лидеров, как обычно, Китай, где начиная с 2000 г. отрасль растет в среднем на 30% в год. Обороты достигли $3 млрд — пока сравнительно скромный уровень в общемировом масштабе, но благодаря щедрой господдержке Китай быстро приближается к развитым странам. У биотехнологических компаний, казалось бы, уже был звездный час в 2000 г., когда они росли вместе с интернет-компаниями и число IPO в отрасли исчислялось тысячами. Но в 2001 г. этот сектор пережил такой же крах, как и доткомы. Однако в отличие от последних он сейчас оправился и снова популярен. Возможно, нынешняя мода окажется более устойчивой, чем прежняя, когда люди покупали, по сути, одну лишь идею, ослепленные характерным для конца 1990-х энтузиазмом по поводу высоких технологий.

Теперь отрасль куда более развита, чем восемь лет назад. В 2000 г. число лекарственных препаратов, создаваемых с помощью биотехнологий, исчислялось сотнями, сейчас таких тысячи, указывают эксперты Ernst & Young. Руководитель отдела Ernst & Young по оказанию услуг биотехнологичным компаниям в Центральной Европе Юрг Цюрхер считает, что индустрия биотехнологий сейчас как никогда близка к тому, чтобы стать полностью прибыльной. Пока в нее вкладывают больше, чем получают. По расчетам Ernst & Young, в 2006 г. чистый убыток индустрии составил $7,4 млрд, зато в 2007 г. — $2,7 млрд. Либо в этом, либо в следующем году отрасль перейдет черту, которая отделяет красивую, но затратную идею от устойчиво функционирующего бизнеса. Это позволяет ожидать прихода серьезных игроков, и темпы роста инвестиций еще больше увеличатся. России вряд ли стоит рассчитывать на заметную часть этого пирога. На нашу страну приходятся меньше 1% оборота индустрии и 0,2% патентов в сфере биотехнологий, а у США этот показатель — 43,3%.

Однако и у нас в эту сферу вкладывают немалые деньги. Правда, не во всю, а только в специфическую ее часть — антиэйджинг, борьбу со старением. Последний пример: бывший совладелец «Евросети» Тимур Артемьев, выручивший от продажи компании до $200 млн, часть средств намерен вложить в созданный им полтора года назад Институт биологии старения. Артемьев с гордостью рассказывал, что усилиями его ученых подопытные круглые черви стали жить на 20% дольше.

ЗОЛОТАЯ КОММУНАЛКА

Финансовый кризис, который переживает мир, американского происхождения, и это не способствует желанию инвесторов вкладывать свои деньги в Штаты. Райан Орр и Джереми Кеннеди из стэнфордского исследовательского центра Collaboratory for Research on Global Projects считают, что золотовалютные резервы, особенно в странах Азии, будут перенаправлены на инвестиции в инфраструктурные проекты. В своей работе* они приводят несколько доводов в пользу того, что инфраструктура — основной объект инвестиций на ближайшие годы. Помимо появившихся у руководства развивающихся стран желания и возможности финансировать строительство портов, дорог, электростанций интерес к сектору подогревает и появление новых, преимущественно частных источников финансирования. «Фонды вкладываются в проекты со сроком окупаемости от трех до 14 лет, — размышляет Орр. — Это много, но инфраструктура приносит постоянный гарантированный доход, что в нынешние времена очень важно». Такая долгосрочная стратегия инвестирования привлекает пенсионные фонды, для которых главное — надежность, а не высокая прибыль. Но далеко не только их. За 2006-2007 гг., по данным Орра и Кеннеди, было создано 72 частных фонда, специализирующихся на инфраструктурных инвестициях. Число 72 кажется не слишком большим, если сравнивать его с количеством фондов акций или облигаций, но нужно понимать, что инвестициями в инфраструктуру могут заниматься только крупные организации. Вложения такого фонда в отдельный проект обычно составляют $150-300 млн, а средний размер активов превышает $2 млрд. Всего же эти фонды привлекли инвестиций на $160 млрд. Со временем, прогнозируют исследователи, средний размер фондов уменьшится, число их возрастет, а общий объем инвестиций будет измеряться сотнями миллиардов, если не триллионами долларов.

Основные инвестиции в развивающихся странах пойдут в электроэнергетику и транспорт — главную роль там будет играть государство. В развитых странах будут действовать преимущественно частные фонды, а основной целью вложений станет ЖКХ. IGF и GII — два крупнейших инфраструктурных фонда США — 40 и 89% своих денег соответственно инвестируют в «коммуналку», что неудивительно, ведь в развитых странах оплата услуг ЖКХ — самая большая статья расходов домохозяйств. Да и создание коммунальной инфраструктуры зачастую проще, чем строительство автотрасс и портов, а окупается быстрее. Впрочем, и автотрассы тоже без инвесторов не останутся. По расчетам Goldman Sachs, в инфраструктуру развивающихся стран без учета ЖКХ в ближайшие 10 лет будет вложено $4,35 трлн. Больше 80% этой суммы придется на Китай, Индию и Россию. На долю нашей страны Goldman Sachs отводит только $300 млрд, но в правительстве с этим не согласны. По прикидкам Минэкономразвития России, до 2020 г. нашей стране потребуется $1 трлн инвестиций в инфраструктуру, по расчетам компании «Ренессанс Капитал» — примерно $2 трлн. По прогнозу компании Carlyle Infrastructure Partners, во всем мире потребность в инфраструктурных инвестициях на ближайшие 20 лет составляет $53 трлн — это почти общемировой ВВП. Когда начинается такая гонка безумных цифр по принципу «кто больше» — жди пузыря.

ЗЕЛЕНАЯ ЗЕЛЕНЬ

Индийский миллиардер Тулси Танти, намеренный в ближайшие пять лет вложить $5 млрд в строительство ветровых электростанций в Китае и Индии, не пускает деньги на ветер. Разговоры о развитии инфраструктуры и создании новых невиданных лекарств, конечно, популярны, но едва ли не главным фетишем в развитых странах стала охрана окружающей среды. Почти такой же любовью пользуется идея энергетической независимости, например ЕС от России. Сложив эти составляющие, мы получим неизбежную истерию вокруг альтернативных источников энергии. «Достаточно посмотреть, как часто возникают новости о создании очередного фонда в этой сфере или как очередная фирма заявляет о своей приверженности к использованию чистой энергии, чтобы понять, что эта тема сейчас на подъеме и может породить очередной бум», — говорит руководитель департамента по работе с госсектором State Street Global Markets Андрей Розанов. Такую субъективную точку зрения подтверждают и цифры. По данным Thomson Financial, в 2005 г. американские венчурные компании, специализирующиеся на чистой энергии, получили инвестиций на $533 млн, а в 2007-м — в 5 раз больше, на $2,6 млрд. И это только маленькие венчурные фирмы. Популярно все, что связано с окружающей средой: от еды до биотоплива, от сельскохозяйственных земель до экотуризма. Цены на продовольствие бьют все рекорды. Плодородные земли уже стали предметом инвестиций: недавно американский инвестбанк Morgan Stanley купил несколько тысяч гектаров пахотных земель на Украине. Джим Роджерс, знаменитый инвестор, в прошлом компаньон Джорджа Сороса, заявил, что «сельское хозяйство — это одно из лучших направлений, чтобы делать деньги, на ближайшие 10 лет». Все это подогревается исследованиями ООН о том, что в ближайшие 20 лет людей на Земле станет на 2 млрд больше и уровень жизни их будет выше. Придется потрудиться, чтобы обеспечить их всех едой и водой.

«Повышенный интерес к окружающей среде и инфраструктура взаимосвязаны», — считает глава исследовательской организации iTulip Эрик Янсен. Огромные вложения в инфраструктуру во многом будут обусловлены переходом на новые источники энергии и новые технологии защиты окружающей среды. Их стоит считать следующим великим пузырем, который начинает надуваться уже сейчас и достигнет пика через 5-6 лет. По прогнозу iTulip, он затмит и доткомы, и недвижимость, раздувшись до $30 трлн. Янсен изучал уже известные пузыри, высчитывая разницу между капитализацией соответствующего рынка на пике и долговременным трендом, к которому эта капитализация возвращается после схлопывания. В случае с интернет-бумом разница составила $7 трлн. Пузырь недвижимости, как он считает, вздулся на лишних $12 трлн по сравнению со справедливой ценой. Когда лопнет эколого-инфраструктурный пузырь, инвесторы рискуют потерять $20 трлн. Значит ли это, что нынешние катаклизмы, для борьбы с которыми власти по всему миру прибегают к беспрецедентному вмешательству в экономику, покажутся цветочками по сравнению с тем, что нас ожидает? Необязательно. Следующий пузырь может быть куда устойчивее прежних и сдуваться будет медленнее. Просто потому, что будет поддерживаться принципиально другими инвесторами.

К 2015 г. объем государственных инвестиционных фондов вырастет, по разным оценкам, до $12-17,5 трлн. Главными мировыми инвесторами станут государства, а не частные лица и корпорации. Значительная часть государственных триллионов будет направлена на инвестиции не на внешнем, а на внутреннем рынке — прежде всего в инфраструктуру. Создающиеся госинвестфонды Бразилии и Индии будут ориентированы на внутренние инвестиции. Уже созданные фонды тоже уделяют этому все больше внимания даже в развитых странах: например, инвестфонд Аляски заметную часть ресурсов направляет на инфраструктуру. Российский Фонд национального благосостояния, следуя общемировой моде, 5% своих средств вложит в инфраструктуру. Инвестфонд эмирата Абу-Даби вкладывает в альтернативную энергетику — пока сотни миллионов долларов, но скоро они превратятся в миллиарды. «Арабские страны не сидят на мешках с нефтяными деньгами, а ищут механизмы диверсификации, думают о тех временах, когда нефть не будет обеспечивать их существование, и активно инвестируют в возобновляемые источники энергии», — говорит Розанов. По его мнению, госинвестиции станут катализатором для частных инвестиций и в альтернативную энергетику, и в инфраструктуру. Экологические госпрограммы и механизмы частно-государственного партнерства дадут частникам определенные гарантии. Они же станут своего рода подушкой безопасности для денег инвесторов по окончании праздника. Когда эколого-инфраструктурный пузырь наконец начнет сдуваться, государственные деньги, всегда менее пугливые, чем частные, обеспечат процессу плавность. В результате будущий пузырь не лопнет с оглушительным хлопком, а плавно сдуется, издав лишь легкое шипение. По крайней мере, в это очень хочется верить.

0,2% патентов в сфере биотехнологий приходится на Россию

$12 трлн могут потерять инвесторы, вложившиеся в пузырь на рынке недвижимости

* Orr  R., Kennedy  J. Highlights of recent trends in global infrastructure: new players and revised game rules. 2008.