Бизнесменам хуже

Осенью мы, как всегда, ожидали подъема благотворительной помощи, но его не случилось. Спада, правда, тоже пока не произошло«, — отмечает исполнительный директор благотворительного фонда «Подари жизнь» Григорий Мазманянц. «Слухи о закрытии некоторых фондов уже пошли», — говорит директор фонда «Детские сердца» Катерина Бермант. «Влияние кризиса мы ощутили. Пока косвенно — люди не отказывают в помощи, но уже задерживаются с принятием решений, — добавляет председатель правления РБОО “Центр лечебной педагогики” Роман Дименштейн. — Этот кризис напоминает падающее дерево. Реагировать на падение можно по-разному: отбегать или цепенеть. Такое ощущение, что люди оцепенели в ожидании худшего».

Сохранить лицо

«Долгосрочные благотворительные проекты, ставшие лицом компаний, скорее всего не закроются, потому что это воспримется как сигнал о серьезном неблагополучии, — предполагает директор “CAF Россия” Мария Черток. — И наоборот: если компания хочет заявить, что у нее все в порядке, ей стоить запустить благотворительную программу». «Citi не собирается сворачивать социальную деятельность, напротив, — отмечает менеджер по работе с общественными организациями ЗАО “КБ Ситибанк” Татьяна Авраменко. — В сложившихся условиях мы будем тщательнее работать над программами, находить разные пути партнерского сотрудничества и помощи некоммерческому сектору. Если раньше мы помогали развитию микрофинансирования вообще, то теперь будем помогать конкретным людям, приходящим в центры микрофинансирования».

«Когда самые богатые люди страны живут с ощущением, что они беднеют, у них возникает желание минимизировать траты, — рассуждает Мазманянц. — Мы уже это ощущаем. Сейчас идет кампания “благотворительность вместо сувениров”, в рамках которой крупные компании перечисляют подарочные бюджеты на помощь нуждающимся. В этом году новогодние бюджеты многих компаний сократились в несколько раз».

«Люди устроены сложнее, чем кажется. Не надо их считать безусловными жадюгами, которые не станут давать деньги только потому, что им плохо. Наоборот, может, именно сейчас кто-то побежит и даст денег на благие цели, чтобы на небесах это увидели и помогли его бизнесу выдержать кризис», — парирует Дименштейн.

С надеждой на массы

«В небольших компаниях ситуация кризиса еще не очень ощущается», — отмечает Мазманянц. «Мы не ощутили, — подтверждает владелец компании «Мальдивиана» (продажа туров на экзотические острова) Андрей Казаков. — У нас пик сезона, люди покупают туры на Новый год, по сравнению с прошлым годом спрос увеличился на 30%. Но я допускаю, что в феврале может начаться стагнация. Даже если это случится, мы вряд ли перестанем сотрудничать с фондом «Подари жизнь». «Если будет совсем плохо, наверное, придется задуматься, но пока благотворительные программы остаются в силе», — заявляет председатель совета директоров компании «Технология инвест» Сергей Грицай.

«Если компании перестанут тратить средства на благотворительность, то частные лица — нет. Люди жертвуют понемногу, эффект достигается за счет массовости. Массовая благотворительность — более надежный источник поддержки социальной сферы», — говорит Черток. «Мы получаем деньги от частных лиц. Взносы небольшие, но они еще не прекратились, — рассказывает Бермант. — Правда, это может произойти, и для нас это будет очень плохо. С другой стороны, мы зависим от большого числа частных дарителей, и их поддержка не должна рухнуть вся и одновременно». «С ростом увольнений и инфляции у всех в карманах станет меньше денег. В этих условиях мы ожидаем, во-первых, снижения пожертвований и, во-вторых, снижения наших возможностей покупать лекарства иностранного производства, которые не будут дешеветь. Постараемся максимально расширить число благотворителей, чтобы стать менее зависимыми от экономического состояния каждого в отдельности», — рассказывает Мазманянц.

Без вариантов

«Сейчас мы ищем средства на кардиологические операции примерно для 20 детей в месяц, — говорит Бермант. — Не знаю, что я буду делать, если все благотворители испугаются. Но уверена, что справлюсь с ситуацией. По копейке, да наберем. Вариантов нет. Нам еще не так плохо, как другим. Тем, кто собирает средства на лечение онкологических заболеваний, хуже: там нужны большие средства». «Мы ищем деньги на лечение детей, больных раком. Когда речь идет о детях, благотворители никогда не отказываются. Больным бабушкам гораздо хуже», — добавляет президент фонда «Подари жизнь» Галина Чаликова.

«Бизнесменам хуже, чем нам. Мы за них переживаем. А сами все 20 лет так живем, ситуация кризиса для нас типична», — пожимает плечами Дименштейн. «Бывает, что за две недели мы должны собрать десятки тысяч евро на операции за границей. У нас всегда форс-мажор, мы привыкли. Хотя и мы, конечно, в напряжении. Самое страшное, если мы не сможем помочь ребенку потому, что элементарно не хватит денег», — добавляет Чаликова.

На что жертвуют

Около 50% жителей крупных городов (с населением более 500 000) помогают нуждающимся деньгами или вещами хотя бы раз в год.– Россияне предпочитают передавать деньги или вещи напрямую нуждающимся. К посредничеству благотворительных организаций прибегают 15% опрошенных, передавая деньги, и не более 19%, передавая вещи. Женщины (44%) жертвуют напрямую нуждающимся значительно чаще, чем мужчины (36%).– Наибольшее сочувствие благотворителей вызывает работа с детьми и молодежью (41%). На втором месте – помощь в чрезвычайных ситуациях (21%). Организациям религиозной направленности и поставщикам социальных услуг жертвуют по 16%, на медицину и образование – по 13%, на защиту животных – 12%, на борьбу с бедностью – 9%.– Россияне от 18 до 44 лет чаще жертвуют на благотворительность, чем люди старше 45 лет.
Источник: социологическое исследование массовой благотворительности в России, проведенное по заказу CAF в октябре 2008 г.