Возможно, в скором времени топ-менеджерам придется забыть о своих увлечениях экстремальными видами спорта и перейти на шахматы. Акционеры компаний обеспокоены участившимися несчастными случаями и пытаются ограничить своих менеджеров от излишних рисков.
Медицинский центр “Московская корпорация семейной медицины” ранжирует своих посетителей по социальному статусу. Специалисты центра, собрав статистику за 2001-2003 гг., обнаружили, что почти 60%, кого они причислили к категории “бизнесмены”, обращаются в клинику для лечения травм и заболеваний опорно-двигательного аппарата, полученных от экстремальных видов спорта — прыжков с парашютом, горных лыж и т. п.
Одумались
Западные компании уже давно регламентируют все опасные для жизни увлечения, которыми занимаются менеджеры в свободное от работы время. Некоторые корпорации идут на крайние меры, заключая с топ-менеджерами договор, запрещающий им заниматься экстремальными видами спорта, рассказывает партнер компании RosExpert Анна Кофф. “Личную жизнь очень сложно ограничивать, но, если человек является членом совета директоров, отвечает за судьбы огромных компаний, он несет ответственность за свою жизнь не только перед собой, но и перед всей компанией”, — поясняет она.
Акционеры российских компаний начали это осознавать совсем недавно после серии трагедий, в которых погибли топ-менеджеры. В августовской катастрофе самолета, летевшего из Москвы в Волгоград, погибли директор “Волгоградтрансгаза” Виктор Лебединский, директор Саратовского дорожного центра рабочего снабжения ОАО “РЖД” Михаил Храмченков, а также управляющий региональным отделением Федерального депозитного банка Игорь Бытин и начальник отдела ценных бумаг этого же банка Александр Степанов. Летом этого года в катастрофе вертолета погиб управляющий директор группы МЕНАТЕП Стивен Кертис. “Евразхолдинг” за последние два года потерял двух топ-менеджеров. Летом прошлого года в результате аварии вертолета погиб член совета директоров компании Анатолий Смолянинов, а в сентябре этого года оторвавшийся фрагмент лопасти вертолета попал в старшего вице-президента управляющей компании “Евразхолдинг”, председателя совета директоров Западно-Сибирского металлургического комбината Андрея Севенюка.
Череда трагедий заставила российские компании задуматься о защите топ-менеджеров от подобных рисков. “Последние трагичные события заставили нас задуматься над этой проблемой”, — говорит пресс-секретарь “Северсталь-групп” Лада Астикас. Консультанты отмечают, что многие стали осторожнее относиться к рискованным занятиям. “Если еще в прошлом году многие акционеры предлагали кандидату на лидирующие позиции прыгнуть с парашютом, чтобы проверить его стрессоустойчивость и умение действовать в экстремальной ситуации, то теперь они стали понимать, что в случае его неудачного приземления компания будет обезглавлена”, — говорит Кофф.
Но немногие компании вводят ограничения для управленцев. В РАО ЕЭС еще в 2002 г. запретили членам совета директоров вместе летать на одном самолете и ездить в одной машине. В пресс-службе отмечают, что это стандартные меры предосторожности, которые существуют во всех крупных компаниях за рубежом. В кондитерском объединении “СладКо” пошли еще дальше: летать вместе запрещено и топ-менеджерам компании. Подобные меры безопасности были введены в начале 2003 г. Но, по словам директора по связям с общественностью компании Екатерины Капраловой, ограничений по занятиям экстремальными видами спорта у них нет. Каждый сотрудник имеет медстраховку и должен сам принимать решение, заниматься спортом или нет.
После создания ТНК-BP российский офис компании был удивлен привнесенными британскими коллегами правилами безопасности. Среди прочего они предусматривают, что совещание должно начинаться с рассмотрения плана эвакуации на случай пожара, а передвигаться на автомобиле по городу нужно не быстрее 60 км/ч.
Запретный плод
Пока некоторые акционеры думают над возможными запретами и ограничениями для менеджеров, уже есть компании, которые их отменили. “В конце прошлого года мы заключили дополнительное соглашение к трудовому договору со всеми управленцами до уровня руководителей отделов, запрещающее заниматься видами спорта с повышенным риском для здоровья”, — говорит HR-директор одного из производственных холдингов. Но он признается, что де-факто они успели отказаться от запрета: после рождественских каникул появились фотографии, где менеджеры катаются на горных лыжах. “За всеми не уследишь, мы же не в школе”, — резюмирует кадровик.
Среди руководящих сотрудников альянса “Русский текстиль” много любителей экстремальных видов спорта — горных лыж, мотогонок, прыжков с парашютом. “Несчастные случаи, к сожалению, бывают. Но какие-либо запретительные меры на этот счет мы считаем излишними, поскольку азартность и способность к взвешенному, просчитанному риску — ценные качества и для бизнеса”, — говорит вице-президент компании Ольга Смирнова. “Запрещать можно, но вряд ли это эффективно. Я не занимаюсь этим, наши топ-менеджеры в свободное от работы время могут сходить с ума, как посчитают нужным”, — говорит председатель совета директоров компании “Тинькофф” Олег Тиньков.
Такой же позиции придерживаются и в инвестфондах. Delta Capital и Baring Vostok Capital Partners не требуют введения ограничений для руководства компаний, в которые фонды вкладывают деньги, полагаясь на здравый смысл их руководителей.
Несколько лет назад у рекламной компании Art-Com/Worldwide Partners чуть не сорвался крупный контракт, из-за того что руководитель проекта перед последним раундом переговоров сломала ключицу и выбила плечевой сустав. Клиента удалось уговорить подождать, но гендиректор компании Алексей Пугачев после этого случая хотел ввести штрафы для сотрудников, занимающихся экстремальным спортом. Остановили его только воспоминания о собственных увлечениях. “Когда я был менеджером, я тоже один раз сорвал переговоры, получив травму колена. Вводить ограничения бессмысленно, есть люди, жадные до жизни, которые экстремально ездят и на машинах, но я же не могу поставить ему ограничитель на педаль”, — считает он. Впрочем, сам Пугачев начал бережнее к себе относиться, когда стал президентом компании. “Я вдруг понял, что вокруг так много рисков, что перестал заниматься экстремальными видами спорта”, — признается он.
Теория риска
Неожиданная смерть топ-менеджера может отразиться на стоимости акций компании. Чтобы защититься от подобных потерь, компании, которые не смогли запретить топ-менеджерам заниматься экстремальными видами спорта, предпочитают покупать им страховку ответственности директоров перед акционерами D&O (directors and officers liability insurance). Президент группы компаний “Тройка Диалог” Рубен Варданян в прошлом году в интервью “Ведомостям” рассказал, что собирается покупать такую страховку. “В России это не очень актуально, но на Западе смерть топ-менеджера влияет на стоимость акций и т. д. Поэтому акционеры часто требуют такую страховку”, — сказал он.
Наличие подобной страховки является обязательным условием для компаний, торгующихся на западных фондовых биржах.
По словам продакт-менеджера по D&O страховой компании “РОСНО” Дмитрия Чугунова, в последние два года этот продукт становится все более востребованным в российских компаниях. “Как правило, это связано с появлением в акционерном капитале компании иностранных инвестиций, усилением корпоративных стандартов, введением института независимых директоров”, — делится наблюдениями Чугунов.
Иван Голунов
Начать дискуссию