Дело жизни Пети Жаботыкина

Считается, что инновации должны улучшить нашу жизнь. А может быть, все как раз наоборот? Не проще ли сначала повысить качество жизни, а уже потом требовать от нации прорывных идей?

В наши дни Тэффи вполне могла бы подарить читателям еще один рождественский ужас, посвященный инновациям. А впрочем, зачем, если в замечательном рассказике «Когда рак свистнул» об этом все уже сказано?

Как и Петя Жаботыкин, вознамерившийся заставить рака свистнуть, наши чиновники давно обнаружили мистическую связь между инновациями и человеческим счастьем. Аппаратная работа кипит. Но ничего не выходит.

У Тэффи результат был: рак все-таки свистнул. Но добился этого, во-первых, праправнук Пети Жаботыкина (а нам результаты нужны сейчас!), а во-вторых, в Америке. Ну и в-третьих, ничего хорошего из этого все-таки не вышло.

Ни одна страна в мире не прилагает сегодня таких усилий в погоне за инновациями, как Россия. Первые лица государства лично контролируют ситуацию. Госкорпорации гоняются за авторами проектов, достойных инвестиций. Малым инновационным предприятиям обещают снижение административного пресса и налоговые каникулы. Общественные организации обсуждают, как «создать спрос на инновации». «Мы хотим слышать отклик на инициативы президента, связанные с продвижением инноваций…» — произнес на одном из недавних заседаний помощник главы государства Аркадий Дворкович. А отклика — нет. В чем дело? Похоже, инновации — слишком нежное растение, отказывающееся расти на неухоженном пустыре. Даже под колпаком.

Представьте себе, как российских Билла Гейтса и Пола Аллена учат наши преподаватели информатики. Собственно, на этом уже можно было бы ставить точку. Ну хорошо, предположим, парням удалось освоить программирование. Однако прежде чем продать первый продукт, им пришлось бы набегаться по инстанциям, учреждая «малый инновационный бизнес». А создавая операционную систему — совать взятки пожарным, проверяющим из СЭС и толстому полицейскому (пардон, милиционеру), ходить на «зарплатные комиссии» и дружить с муниципальными властями (упаси бог не разбить нарядную цветочную клумбу ко Дню независимости!).

Где прячутся наши Биллы Гейтсы? Они появляются. Взять хотя бы Касперского. Но появляются как исключение из правил, а не как система.

Чего мы хотим? Это инновации должны изменить нашу жизнь, или наша жизнь должна измениться так, чтобы инновации начали вылезать из чернозема как одуванчики в мае? Мне второй путь кажется более логичным.

Инновации — это, с одной стороны, романтика стартапов, а с другой — холодный расчет капиталистов. От соприкосновения этих двух материй и возникают необходимые искры. Но для того чтобы романтики начали изобретать, а капиталисты — поддерживать изобретателей венчурным рублем, должно появиться одно весьма существенное условие. И называется оно — качество жизни.

Лично я уверен: как только государство провозгласит эту задачу в качестве главного национального приоритета, попутно решится и частный вопрос с инновациями. Они просто обязаны будут расплодиться там, где царят закон, хорошее образование, добротная медицина, безопасные дороги…

Вот как описывает «Википедия» феномен Кремниевой долины: «Возникновение и развитие этого технологического центра связано с сосредоточением ведущих университетов, крупных городов на расстоянии менее часа езды, источников финансирования новых компаний, а также климатом средиземноморского типа». Так вот, «климат» в этой формуле я бы трактовал — расширительно.

Кстати, авторы народной энциклопедии ни слова не говорят о том, что всемирная колыбель инноваций возникла по велению американских чиновников. Бюрократов вообще нельзя подпускать к креативным процессам. Мы бы по сей день ходили пешком, если бы процесс изобретения колеса курировали начальники.