Налоги могут быть повышены

Сокращение нефтегазовых доходов лишит бюджет России прежней прочной опоры. Расходы снизятся, их эффективность вырастет, а налоговую систему придется менять, полагает Минфин

Нефтегазовые доходы бюджета в ближайшее десятилетие сократятся на 3,5-4% ВВП, сообщил министр финансов Алексей Кудрин на конференции Академии народного хозяйства: около 2,5% по НДПИ и по 1-1,2% — по экспортным пошлинам. Предыдущее десятилетие было для России уникальным из-за комбинации трех факторов, сказал он: непрерывного роста цен на нефть, достижения ими исторического рекорда почти в $95 за баррель (средняя цена 2008 г.) и быстрого роста добычи нефти после провала 1990-х.

Когда в 2009 г. цена нефти пошла от $40 к $80, ко многим, в том числе в правительстве, вернулось настроение, что следующие 10 лет будут такими же, как предыдущие, что не соответствует реалиям, пригвоздил Кудрин. За минувшие 10 лет средняя цена нефти составила $48,8, указал он, и цена в $70, заложенная в бюджет 2012 г., может оказаться достаточно высокой по сравнению с ценой текущей десятилетки: «В ближайшие годы надо прийти к дефициту бюджета не более 1% ВВП при $60 за баррель». При росте нефтедобычи на 1-2% в год и экономики — на 3-5% в год доля нефтегазового сектора в ВВП к 2020 г. сократится с 25% до 14%, подсчитал Кудрин: «Это будет такая неизбежная диверсификация».

Расчеты сделаны на основе прогноза Минэкономразвития, знает сотрудник Минфина: добыча будет расти гораздо медленнее, чем ВВП. По данным Росстата, в 2000-2008 гг. добыча росла в среднем на 4,5% в год. Теперь даже 1,5% роста в год — чересчур оптимистичный прогноз для десятилетки, считает Валерий Нестеров из «Тройки диалог»: «До 2013 г. максимальный рост — 1,3-1,5%, а потом стабилизация и даже снижение». Рост до 2% возможен и до 2015 г., но потом — снижение, согласен Денис Борисов из Банка Москвы, рост обеспечат новые месторождения Восточной Сибири, для которых действуют налоговые льготы: «Если эти льготы останутся, то прирост добычи на доходах бюджета не скажется».

Доля экспортной пошлины от нефти и НДПИ в доходах бюджета 2007-2009 гг. — 30-36%. Только в 2010 г. от обнуления пошлины на нефть Восточной Сибири бюджет недосчитается 120 млрд руб., говорит директор департамента Минфина Илья Трунин, — примерно 4% от всех нефтегазовых доходов бюджета-2009. При действующей налоговой системе поступления в бюджет от НДПИ и экспортной пошлины будут сокращаться независимо от цены нефти, следует из расчетов Минфина (см. врез). Нефтегазовые доходы перестают быть опорой бюджета, согласна директор Центра развития Высшей школы экономики Наталья Акиндинова: при консервативном прогнозе при ценах на нефть в $70 в 2010 г. доля нефтегазовых доходов составит 8,3% ВВП, а к 2020 г. — только 4%.

Снижение нефтегазовых доходов на 4-5 п. п. ВВП ставит вопрос об оптимальных контурах налоговой системы, рассказал Трунин: «Существует риск, что придется задуматься о повышении налогов».

Помощник президента Аркадий Дворкович согласен, что структурные изменения экономики ударят по наполнению казны, но налоги повышать необязательно: «Все зависит от того, удастся ли сделать так, чтобы больше компаний и людей добросовестно платили налоги. А это легче делать, когда налоги ниже, а не выше». По мнению Кудрина, пока от повышения налогов «можно воздержаться, если по-умному тратить». Потенциал сокращения расходов невелик: за три года они и так сократятся на 20% в реальном выражении, сообщил Кудрин. Жесткие бюджетные ограничения заставят всех участников бюджетного процесса эффективнее расходовать средства, считает директор департамента Минфина Алексей Лавров. Трансформация ожидает и сам бюджет, он будет состоять из долгосрочных целевых программ, решающих конкретные задачи развития. «Если мы не знаем целей госполитики, использование бюджетных расходов можно одинаково назвать эффективным и неэффективным», — объясняет Лавров.

Другой вариант ответа на вынужденную диверсификацию — отказ от дифференцированного налогообложения нефтяников, знает Трунин, и переход к универсальному налогу на добавочный доход (НДД) — с разницы между доходами и расходами. В правительстве вопрос о влиянии изменения доли нефтегазового сектора пока не обсуждали, говорит Кудрин, но он неизбежно встанет.

Идею о замене налога Минфин на обсуждение пока тоже не выносил, сказал министр финансов.

На совещании с нефтяниками в Киришах в феврале 2009 г. правительство поручило Минфину и Минэнерго подготовить предложения по налогообложению нефтяного сектора. Минфин предлагал ввести НДД только на новых месторождениях, Минэнерго — на всех. Текущий вариант — для новых месторождений (уплата налога начинается только после окупаемости капитальных затрат), говорит чиновник ведомства, участвующего в обсуждении вопроса.

В основных направлениях налоговой политики Минфина до 2012 г. введение НДД предполагается не раньше 2011-2012 гг.

Без учета новых регионов и Восточной Сибири налогообложение отрасли достигает 80% выручки от добычи, говорит сотрудник нефтяной компании, а инвестиционная составляющая не учитывается в формуле пошлины: «Переход на систему уплаты налогов с доходной части — решение проблемы». С учетом льгот по НДПИ и экспортной пошлине уровень нагрузки в Восточной Сибири стимулирующий, но такие разовые льготы могут легко отнять, беспокоится его коллега. «Мы уже видим, что принято не очень хорошее, но вряд ли долговременное решение об обнулении пошлин на нефть, добываемой в Восточной Сибири», — говорит Трунин.

Каким образом НДД позволит стабилизировать доходы бюджета от нефтяного сектора, не совсем понятно, рассуждает Акиндинова: НДПИ и пошлину компании платят в зависимости от цены нефти и независимо от издержек, что стимулирует контролировать затраты, а НДД, как и любой налог на прибыль, стимулирует раздувание расходов.