Игра на выбывание

ВОЛНА БИЗНЕС-ЭМИГРАЦИИ ИЗ РОССИИ — СЦЕНАРИЙ СКОЛЬ ВЕРОЯТНЫЙ, СТОЛЬ И ГРУСТНЫЙ. УЖЕ ПОТЕРЯВ ЛУЧШИХ МАТЕМАТИКОВ, ФИЗИКОВ, ВРАЧЕЙ И ИНЖЕНЕРОВ, ТЕПЕРЬ СТРАНА РИСКУЕТ ЛИШИТЬСЯ ГЛАВНОЙ ДВИЖУЩЕЙ СИЛЫ ЭКОНОМИКИ — НАИБОЛЕЕ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОЙ ЧАСТИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО СООБЩЕСТВА.

На фоне кризиса в сегменте малого и среднего бизнеса резко обострились проблемы, с которыми деловые люди готовы были мириться в «сытые» 2000-е. Высокие прибыли остались в прошлом. Вместо того чтобы подсчитывать доходы, владельцы многих компаний уже давно залезают в собственный карман, дабы выплатить зарплату и отдать налоги. Градус предпринимательского оптимизма пребывает в зоне отрицательных значений. Тем временем взбесившееся чиновничество продолжает пир во время чумы. Стоит ли удивляться, что многие аналитики фиксируют рост «чемоданных настроений». Да и сами предприниматели в приватных беседах все чаще признаются, что всерьез задумываются о сворачивании бизнеса в России: лучше уж спокойная жизнь без сверхприбылей в условиях законности и порядка, чем бесконечная и по многим признакам безуспешная борьба.

По данным опросов «Левада-Центра», еще в начале прошлого года до 100 тысяч человек могли покинуть Россию в течение следующих двух лет. Причем такие настроения фиксировались среди представителей наиболее активной и образованной части населения. До трети молодых людей и предпринимателей были готовы к подобному шагу. Не начинает ли воплощаться этот сценарий?

«Бизнес-журнал» попытался разобраться в ситуации.

Голландский побег

С Борисом Торлоповым мы неторопливо беседуем в уютном кафе, удачно расположившемся на окраине знаменитого амстердамского района «красных фонарей». Улочка Аудезайдс Форбургвал невелика, но исправно прокачивает плотный поток праздношатающейся публики. Иностранцев влекут сюда не только яркие путеводители, но и совершенно естественное любопытство. Игривый театр Casa Rosso и дом, в котором Петр I купил у местного аптекаря одну из первых коллекций для Кунсткамеры, — в двух шагах. Ежедневно тысячи гостей города каналов приходят сюда, чтобы вдохнуть сладкий воздух вполне законных вольностей, о которых во всем мире ходят легенды. Приходят — и с легкостью раскошеливаются. Для тех, кто сумел вписаться в эту своеобразную индустрию туризма, лучшего и не придумать. Никаких расходов на рекламу: публика сама идет в руки. 

Сорокадвухлетний Борис — бывший владелец сети магазинов стройматериалов в Новосибирской области. В Голландию он переехал еще до кризисного угара, в конце 2007-го. Эмигрировал потому, что вести бизнес в России больше не мог. Вернее, не захотел. «А что творится в российском бизнесе теперь — даже представить себе трудно, — серьезно замечает он. — Думаю, сейчас еще больше людей подумывает о том, чтобы уехать».

Начиналось все хорошо. Получив по наследству комнату в Москве, Торлопов продал ее, добавил еще денег и открыл в Новосибирске свой первый магазин. Прежде он много поработал на стройках и «хорошо знал, что нужно мужикам и по каким ценам». Поначалу дела шли превосходно. Без преувеличений. Уже через пять лет одинокий магазин превратился в сеть из шести точек в городе и области. А Борис — в типичного представителя среднего регионального бизнеса, о благополучии которого, судя по выступлениям чиновников, денно и нощно заботится государство.

Торлопов платил налоги, облагораживал территорию вокруг своих магазинов, исправно голосовал на выборах за «Единую Россию» и мечтал о переходе на новый уровень. Хотелось создать собственную строительную компанию и снова вернуться на стройку, только уже в новом качестве. Но в начале 2006 года возникли проблемы. В магазины Бориса вдруг зачастили с проверками представители местных отделений Федеральной налоговой службы, «пожарники», санитарные врачи, милиционеры…

— Сначала я просто не понимал, что происходит, — говорит Борис. — Но потом знающие люди намекнули: меня, оказывается, «заказали» конкуренты. Так что если я не хочу, чтобы мой бизнес встал, нужно дать больше. Что делать? Бизнес было жалко. Столько времени ушло, да и результаты имелись. Пришлось дать. Но, похоже, это была роковая ошибка. С тех пор, то есть после первой взятки, решать с разнообразными «органами» проблемы иным способом, кроме как при помощи денег, стало просто невозможно.

Впрочем, все это еще можно было как-то терпеть. Добили же Бориса чиновничий беспредел и рейдерство. Оказалось, что защитить предпринимателя в России не способен никто. Выстоял сам — молодец. Но если оказался среди побежденных — никто не заплачет.

В июне 2007-го Торлопова просто не пустили в офис. Какие-то широкоплечие люди продемонстрировали загадочное распоряжение суда Чукотки (!) и заявили, что бизнес прежнему владельцу больше не принадлежит. Решить проблему удалось лишь благодаря знакомому чиновнику в администрации Новосибирска, которому фирма Торлопова в свое время ремонтировала дачу. Но не «за так», а за 20% бизнеса. Мало того, «друг», в одночасье ставший «партнером» по бизнесу, сообщил Борису, что тот еще «легко отделался».

ЕСЛИ САМЫЕ АКТИВНЫЕ РОССИЯНЕ, ПОСТРОИВШИЕ В РОССИИ РЫНОЧНУЮ ЭКОНОМИКУ, ПОТИХОНЬКУ ИЗУЧАЮТ ИММИГРАЦИОННОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ДРУГИХ СТРАН, ВПОРУ БИТЬ ТРЕВОГУ!

— Вот я тогда и подумал, — продолжает Торлопов, механически помешивая давно остывший кофе. — Какого, извините, рожна я, предприниматель, который сам всего добился, который землю грыз, чтобы сделать нормальный бизнес, должен унижаться перед этим жирным чиновничьим быдлом, только и умеющим, что вымогать и шантажировать? Я создал новые рабочие места, платил людям приличную зарплату, учил их, принимал на себя все риски, платил налоги, был «социально ответственным» и лояльным. И что? Никто даже спасибо не сказал. А потом я задал себе главный вопрос. Хочу ли я все это терпеть дальше? Оказалось — нет. Мне хотелось заниматься интересным делом. И тратить деньги на то, что нравится. А не отдавать их «нужным» людям. И я решил уехать. Потому что понял: хуже уж точно нигде не будет.

Почему Голландия? И почему мы болтаем по душам в таком странном месте? Ну, во-первых, почему бы и нет? А во-вторых, просто так сложилось. Один из партнеров Торлопова по строительному бизнесу уже давно перебрался в эту страну и весьма преуспел в возведении небольших бизнес-центров в окрестностях Амстердама и Роттердама. То есть остался не просто в бизнесе, но и, как говорится, в профессии. Коллега давно звал Бориса к себе. Тот поначалу отказывался, считая такой шаг и непатриотичным, и слишком уж решительным. А потом… Потом патриотизм закончился. И владелец сети магазинов строительного инвентаря согласился. Что он терял? Да ничего. Скорее, избавлялся от необходимости давать каждому контролеру на лапу, в одиночку оборонять компанию от рейдеров, возиться с нелогичной системой налогообложения и наблюдать благоденствие ленивых хозяев жизни в длинных черных лимузинах, ведущих себя как феодальные князьки.

— Съездил. Посмотрел. Понравилось. Решил остаться. Перевез семью и продал бизнес, — лаконично описывает дальнейшие события Торлопов. И в кафе на улочке Аудезайдс Форбургвал Борис позвал журналиста совсем не случайно. Прямо напротив него стоит один из первых кофе-шопов в Голландии под яркой вывеской Russland.

Бывший продавец гвоздей, шурупов, дрелей и гипсокартона превратился в торговца дурманом? И это — выход? Торлопов терпеливо ждет, когда у собеседника пройдет первый шок, и сначала отвечает коротко: «Я превратился в совершенно законопослушного предпринимателя, соблюдающего все правила». Потом он просит чек, расплачивается и приглашает на экскурсию.

Стены заведения покрыты граффити, изображающими собор Василия Блаженного и другие российские достопримечательности. Да, кич. Но таков уж «гений места».

— Деньги от продажи бизнеса в России я вложил в сеть из трех кофе-шопов, — говорит Торлопов. — Жена договорилась с несколькими московскими турагентствами, так теперь за 15–20% от общего счета они мне туристов водят. В общем, бизнес идет.

Потом ради проформы Борис начинает жаловаться на местную фискальную систему. Налог на прибыль для таких заведений начинается с 32%, а если чистая прибыль превышает 50 тысяч евро, со всех денег, заработанных свыше этой суммы, приходится отдавать и вовсе 52%.

— Зато правила ведения бизнеса в Голландии четкие и ясные, — признает предприниматель. — Бюрократы проверками не «кошмарят», глава местной управы сам ко мне на велике приезжает. Покурить. В общем, чувствую себя полноценным человеком, а не быдлом, как последние годы в России.

Странная история? Как сказать. Если не принимать во внимание антураж — все эти кофе-шопы и местного чиновника на велосипеде — все встает на свои места.

Беседы с предпринимателями все чаще показывают: ситуация в российском бизнесе давно перестала выглядеть здоровой. Поначалу казалось, что кризис поможет «сдуть пену», а благотворное очищение коснется всех сфер жизни. Но получилось иначе. Прежние язвы лишь обнажились, а стимулов мириться с постоянным давлением у деловых людей становится все меньше. Раньше издержки жесткого российского делового климата по крайней мере компенсировались относительно высокой (по сравнению с развитыми странами) доходностью. Но в условиях глобальной депрессии доходы в большинстве сегментов рухнули. А внешнее давление — усилилось.

Если самые активные, пассионарные и психологически крепкие соотечественники, своими силами построившие в России за двадцать лет новую экономику, больше не хотят заниматься этим мучительным делом и потихоньку изучают иммиграционное законодательство других стран, впору бить тревогу. Какой уж тут «переход на инновационные рельсы». Сохранить бы тех, кто делает бизнес обычный, совсем не пафосный, но столь необходимый!

«По-прежнему никак не поддерживается мало-мальски интеллектуальная или даже качественная составляющая в бизнесе, — говорит «Бизнес-журналу» один из представителей рынка ИТ. — Те, у кого расходы — «мозги», до сих пор в самом дальнем углу. Нет смысла улучшать что-то, чтобы гордиться своей продукцией. Вся налоговая система работает против этого. И скоро наступит точка невозврата. Целые поселения и города в стране уже почти ничего не производят путного. Только торгуют. Никто не хочет и не пытается что-то производить вообще, не говоря уже о качестве».

Пакуем вещи?

В том, что «чемоданные настроения» охватили самую деятельную и мобильную часть предпринимательского сообщества, сомнений практически не остается. Как говорят в юридических и брокерских фирмах, количество российских предпринимателей, всерьез решивших купить действующий бизнес за рубежом, с начала кризиса выросло как минимум на 50–70%.

«Мало кто из бизнесменов видит осязаемые перспективы в России в ближайшие два года», — говорит управляющий партнер Transnational business services (TBS) Сергей Коноплев. Согласен с коллегой и ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Дмитрий Абзалов: «По моим ощущениям, с прошлой осени количество предпринимателей, располагающих суммой в 100–300 тысяч евро и намеренных инвестировать ее за рубежом, выросло раза в два».

Признаки нарастающего интереса к бизнес-эмиграции из России обнаруживаются и при внимательном изучении деловой прессы. «Я очень люблю встречаться с умными, интересными людьми, но в последнее время все меньше и меньше есть с кем общаться: многие уезжают, — признается в интервью «Коммерсанту» председатель совета директоров группы компаний Genser Игорь Пономарев. — Сейчас наметилась такая бизнес-эмиграция, когда умные, толковые люди здесь оставляют бизнес, продают его и уезжают за границу, понимая, что там больше перспектив для развития личности».

Многие из тех, с кем «Бизнес-журнал» обсуждал в течение нескольких последних месяцев эту тему, пока не готовы открыто признаваться в своих переживаниях. Излить душу журналисту — это одно. Объявить во всеуслышание: «Я хочу уехать, ибо делать что-то в этой стране стало невозможно» — совсем другое. Зачем нервировать партнеров, поставщиков, сотрудников? Всему свое время. В этом смысле уже принявшим такое решение куда проще.

Сергей Озолинь (в настоящее время владеет долями в таких интернет-проектах, как «Путевки.ру», «Подарки.ру», «Комментарии.ру» и др.) категоричен.

«Тенденция к отъезду за рубеж наиболее активной части предпринимательского сообщества безусловна и очевидна, — говорит он в интервью «Бизнес-журналу». — Со мной в той или иной степени уже переехали или переезжают в Италию еще четыре семьи, одна из которых — семья моего брата. Из моего ближнего круга еще несколько человек эмигрируют в другие страны.

Только я решил переехать намного раньше их, когда вектор развития страны стал мне совершенно понятен. К счастью, я мог позволить себе эмиграцию без спешки». Напомним: в апреле 2006 года «Туральянс-холдинг» приобрел 100% акций принадлежащей Озолиню сети «Магазин горящих путевок» за 5,5 млн долларов. Сегодня предприниматель вряд ли получил бы за этот актив больше 500–700 тысяч. Но даже перспектива выхода из дела на «низком» рынке не смущает ныне тех, кто «устал быть послом рок–н-ролла в неритмичной стране».

Потому что гармоничных ритмов, вызывающих желание и дальше развивать проекты наперекор чиновникам и проверяющим, жесткому налогообложению, декларируемой, но не работающей системе «поддержки» предпринимательства, «зарплатным» комиссиям и прочим «прелестям», — не слышно. До тех пор пока в такой среде еще удавалось зарабатывать, оставался хотя бы какой-то стимул. Но разбушевавшийся кризис порвал последнюю якорную цепь.

«Проблема не в высоких или низких налогах как таковых, —   говорит один из издателей в беседе с «Бизнес-журналом». — Проблема в их неразумности и в постоянной «презумпции виновности». Полностью выключен здравый смысл. Даже если ты по бухучету отработал квартал в убыток — у тебя запросто по бухучету же может возникнуть прибыль — а с ней и необходимость платить налог. И никого это противоречие не смущает. Простой пример.

Ты не можешь распространять издаваемый журнал бесплатно, если на него есть еще и подписка. Если из 10 тысяч экземпляров у тебя подписалась тысяча человек — оставшиеся 9 тысяч ты не можешь принять на затраты и вынужден «оплачивать» это из прибыли. А что же тогда принимать в себестоимость, если не печать журнала? И таких примеров — масса. Притом что в большинстве стран ты можешь засчитывать не только командировки и рестораны во время переговоров заявительным порядком, но и лизинг своего автомобиля, например».

Обострение

Что побуждает российских предпринимателей все серьезнее задумываться о «смене прописки»? Главную причину мы уже назвали. На фоне кризиса обострились все те проблемы, с которыми бизнесмены мирились во время «сытых» 2000-х годов благодаря высокой предпринимательской премии.

«До кризиса доходность в 30–35% за год была минимальной планкой, по которой инвесторы входили в бизнес, — вспоминает Дмитрий Абзалов. — Торговля же автомобилями и ритейл в целом приносили и подавно по 50–100% прибыли». Теперь эти цифры — история. Падение потребительского спроса, отсутствие доступа к оборотным средствам и кредитам на разумных условиях — все эти и множество других обстоятельств привели к тому, что многие предприятия сегодня в лучшем случае работают «в ноль», а в худшем — в убыток.

«Кризис, несомненно, больше всего ударил по малому и среднему бизнесу, — подчеркивает бизнес-консультант Николай Коварский. — Ведь крупный бизнес «притерт» к власти. Он близок к миллиардам господдержки, в которой плавает как рыба в воде. А на долю средних компаний, тех, кто зарабатывал на настоящем открытом рынке, выпала самая тягостная кризисная ноша. В итоге в этой стране им стало… просто нечего делать. Люди понимают, что есть места, где можно жить значительно лучше. Да, может быть, это и непатриотично. Но где-то я такую позицию понимаю».

Прежние проблемы и правда обострились. Так, всеобщая макроэкономическая беда не только не сократила размеров взяточничества и коррупции, но и резко подстегнула их. Только по официальным данным Департамента экономической безопасности МВД России, в первом полугодии 2009 года, то есть в самый разгар кризиса, средний размер взятки достиг 27 тысяч рублей, что почти в три раза (!) превышает показатели того же периода годом ранее. При этом, по данным правоохранительных органов, с января по июнь 2009-го количество зарегистрированных фактов мздоимства выросло на четверть, до 4,9 тысячи.

КОНТРОЛЕРОВ НЕЛЬЗЯ «ВЫГНАТЬ» ДАЖЕ ПО ЗАКОНУ. ВЕЧЕРОМ ПОСЛЕ ОТЪЕЗДА ИЗ ОФИСА МОГУТ «СВИНТИТЬ» В КУТУЗКУ. ИЗ-ЗА ОБИДЫ, ЧТО НЕ УДАЛОСЬ ДЕНЕГ ВЫЦЫГАНИТЬ

«Все давно плюнули, и, кроме крупных олигархов, никто уже даже не пытается отстаивать свои права против государства, — разводит руками руководитель одной из компаний. — Налоговики приходят с планами отъема денег, в открытую предлагают откупиться и торгуются за соотношение «штраф — взятка». Попытки доказать, что штрафовать не за что, приводят к включению поистине иезуитских методов наезда по всем статьям, чтобы «пациент» горько пожалел, что не откупился. Похожая и наиболее яркая ситуация с таможней: попытки работать «в белую» приводят к диким неприятностям до тех пор, пока импортер не догадается перейти на «серую» схему, которую крышуют силовики. Государство в лице чиновников делает все возможное, чтобы бизнес не работал честно. Это обязательное условие контроля: чтобы рыло у всех было в пушку. Такая вот «генеральная линия» отношений с бизнесом. То же самое с трудовым законодательством. Бизнес не вправе даже в кризис сокращать сотрудников или ухудшать условия их труда. Это можно делать или незаконно, или так, чтобы уж «грохнуть» окончательно и без того падающий бизнес. В результате все заканчивается еще большей незащищенностью сотрудников. То есть прямо противоположным эффектом. Работодателям, может, и жалко сотрудников. Но государство делает это необходимым условием выживания».

— Когда мой друг, оставшийся в России, — с грустной усмешкой вспоминает Борис Торлопов, — сказал представителю администрации города, что у него просто нет десяти тысяч долларов на очередную взятку, чтобы продлить лицензию, тот на полном серьезе посоветовал ему… взять необходимую сумму в кредит. И даже был готов дать телефон людей, которые могли бы без лишних вопросов такую ссуду выдать».

«Дело не только в упавших доходах, а и в общем уровне комфорта и психологического состояния, — говорит другой предприниматель, попросивший об анонимности. — То есть даже если к тебе приходят проверять что-то по бизнесу, ты не можешь «выгнать» контролеров по закону. Потому что любые последствия непредсказуемы не только с юридической точки зрения. Тебя могут вечером после отъезда из офиса запросто «свинтить» в кутузку, обидевшись, что не удалось выцыганить денег».

«Относятся, как к быдлу»

Впрочем, оставим мздоимство государевых слуг в стороне. Сколько уже об этом сказано! В конце концов, еще в XVIII веке на вопрос князя Горчакова: «Ну, как там в России?» — приехавший во Францию историк Николай Карамзин ответил коротко и емко: «Воруют!»

«Проблема в том, что, не стесняясь брать деньги с бизнеса, чиновники и милиция еще и относятся к предпринимателям, как к быдлу, как к людям низшего сорта», — говорит один из собеседников «Бизнес-журнала». «Одна из главных причин того, что люди уезжают, — это высокая агрессивность бюрократического аппарата, в первую очередь милиции, — поддерживает Николай Коварский. — Предприниматели, даже несмотря на «дань» представителям власти, не чувствуют себя в безопасности. Не случайно Путин, еще будучи президентом, в одном из своих посланий сказал, что при виде милиционера люди переходят на другую сторону улицы. Это актуально и сейчас».

Пролистав российские издания, легко найти и другие подтверждения наличия острейшего кризиса предпринимательства в стране, истоки которого нет смысла искать в глобальных финансовых неурядицах. Это наша, национальная проблема. «В ситуации, когда каждый или почти каждый экономически активный гражданин может стать объектом уголовного преследования, не удивительно, что предприниматели рассматривают правоохранительную систему как угрозу личной свободе и безопасности, — говорит в статье, опубликованной «Ведомостями», лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский. — Даже наиболее успешные из бизнесменов понимают, что «все хорошо, пока хорошо», и если его собственность приглянется кому-то, кто на данный момент обладает большей силой и влиянием, никакой защиты от неминуемой реквизиции нет. Поэтому не удивительно, что они все чаще уезжают из страны».

Еще жестче высказывается Борис Торлопов. По словам предпринимателя, в 2006–2007 годах, когда давление бюрократии, по его оценкам, «возросло в разы», ему приходилось сталкиваться с постоянным унижением. Что во многом и послужило причиной эмиграции в Голландию.

— Помню, нас заставили скинуться на совершеннолетие дочки крупного чиновника из администрации, — вспоминает Борис. — Так мало того, что все было за наши деньги! Эта свинья, когда напилась, начала поносить нас и говорить, что только благодаря его милости мы и живем на этом свете. Чувствовал я себя тогда, словно меня г…м облили.

Руководители государства много говорят о поддержке инвестиционного климата в стране. Но почему-то оказывается, что адресованы эти лозунги и призывы преимущественно зарубежным компаниям. Да, концерн Renault пришел на АвтоВАЗ, Fiat строит СП с «Соллерсом», обнародованы планы закупить у французской Alstom двадцать самых быстрых в мире поездов AGV на общую сумму 1,2 млрд евро. Но какую поддержку получили свои, российские инвесторы? И прежде всего — представители малого и среднего бизнеса? В ответ на эти вопросы чиновники перечисляют множество программ и планов. Но предприниматели лишь качают головой: все это опять слова. А ведь именно небольшие формы бизнеса, согласно утвержденным стратегиям национального развития, должны обеспечивать львиную долю рабочих мест в стране, во множестве выдавать на рынок инновации и содействовать структурной перестройке экономики России.

Впрочем, опять — «должны». При отсутствии стимулов, действенность которых в реальности мог бы ощутить на себе владелец ИТ-фирмы или интернет-портала, хозяин предприятия по выпуску автозапчастей или издатель, ресторатор или производитель продуктов питания. Чувствовать себя «неполноценными» инвесторами, которых вообще не считают инвесторами, — обидно. Хотя, например, в США инвестор «начинается» уже с полумиллиона долларов — если вложится в развитие депрессивного региона. В России же выделяются деньги на очередную PR-кампанию, призванную улучшить восприятие инвестиционного климата страны… за рубежом. Какой уж тут патриотизм…

Куда податься

Какие страны рассматривают в качестве возможной «тихой гавани» российские предприниматели? «Глобальных направлений по большому счету два — Европа и Америка, — говорит Сергей Коноплев (TBS). — Кроме того, пусть и с большой долей условности, можно сказать, что за океан предпочитают уезжать владельцы ИТ-бизнесов и предприятий, связанных с высокими технологиями в целом, тогда как в Старый Свет — те, кто имеет опыт ведения бизнеса в сфере услуг и продаж».

Кстати, эксперты в один голос уверяют, что распространенное мнение о том, будто на Западе ждут исключительно наших «айтишников», уже давно не соответствует действительности. «Наоборот, экономический кризис буквально обрушил эту отрасль в США, количество заказов резко упало и множество компаний в Кремниевой долине просто-напросто разорилось, — подчеркивает Николай Коварский. — Поэтому нашим там пробиться сегодня сложно: и своих уже более чем достаточно. Так что для прорыва нужен какой-то действительно революционный продукт».

Что касается Европы, то здесь позицию наиболее популярной страны для отечественных бизнес-эмигрантов до сих пор с большим отрывом удерживает Германия. Уже сейчас каждый пятый берлинец — русскоязычный (всего в этом городе около 2,5 млн человек), а в одном только районе Марцан проживает не менее 100 тысяч выходцев из России и СНГ.

Поэтому вряд ли стоит удивляться, что Германия стала «магнитом» для бизнес-эмигрантов, имевших в России ресторанный или розничный бизнес. Тем более что недавнее исследование, проведенное маркетинговым отделом издательства Rusmedia RR GmbH, показало: в среднем русскоязычный житель Германии ежемесячно тратит на продукты около 320 евро, а всего «русскими» магазинами в стране пользуются 3–5 млн человек.

Неплохой рынок даже для тех, кто не знаком с тонкостями программирования, зато умеет содержать в чистоте продуктовый магазин и дружить с покупателем, предлагая ему хороший товар по разумной цене. Маржа ниже? Да. Зато обороты выше. А главное, не нужно ни с кем делиться своей прибылью. Заплатил налоги и зарплату сотрудникам, рассчитался с поставщиками — и все остальное твое».

Другая перспективная сфера — медиабизнес. Кстати, именно в этой сфере немало удачных примеров, показывающих: на зарубежных рынках вовсе не обязательно менять специализацию. Такие издатели, как Дмитрий Фельдман (газета «Русский Берлин» и одноименное радио, «Русские театрально-концертные кассы», «Русская Германия», «Рейнская газета») и Николай Вернер (газеты «Европа Экспресс», «Берлинская газета», «Еврейская газета», журналы «Оптовик», «Вся Европа») своим примером доказали, что выпуск газет и журналов в Германии, в отличие от России, — дело вполне рентабельное. Годовой оборот издательств Вернера и Фельдмана составляет 15 и 7 млн евро соответственно.

Получается, этот сегмент уже занят теми, кто «успел»? Не беда. Есть и другие варианты. Так, одной из самых рентабельных бизнес-ниш в Германии сегодня считается уход за престарелыми. В одном только Берлине действует около 50 подобных компаний, руководимых бизнес-эмигрантами из России. А требуются еще десятки.

Уход за стариками обильно финансируют власти, ежемесячно выплачивая по 3–4 тысячи за одного человека. Если получить у властей подобный заказ, продемонстрировав готовность играть по правилам (а за рубежом, в отличие от России, именно это — главное условие), прибыль от ухода за престарелыми может доходить до 80–100% годовых. Вот вам и высокомаржинальный сегмент. 

Эксперты не сомневаются: в ближайшем будущем объемы бизнес-эмиграции из России в Германию будут только нарастать. «Дело в том, — отмечает Сергей Коноплев, — что не так давно власти этой страны снизили требования к бизнес-эмиграции: теперь вместо 1 млн евро достаточно вложить в страну 500 тысяч, создав пять новых рабочих мест». Это при условии, что приехавший инвестор хочет остаться в стране. Между тем для того, чтобы «просто» зарегистрировать фирму в Германии, гражданину России достаточно положить 25 тысяч евро в качестве уставного капитала на банковский счет предприятия.

В развитых странах не делают принципиальной разницы между крупными и малыми инвесторами. Ведь первых — сотни, а вторых — сотни тысяч. К тому же в совокупности вторая группа создает куда бґольшую долю валового продукта.

От цветов до отелей

Мы начали повествование с Голландии и, пожалуй, скажем еще пару слов об этой стране, только в 2009 году ставшей прибежищем для нескольких сотен предпринимателей из России. Большинство из них, по данным Российско-голландского бизнес-клуба, занимаются отельным бизнесом. Ничего удивительного, если учесть, что в Амстердаме среднегодовая заполняемость отелей составляет 86%, тогда как в среднем по миру этот показатель в лучшем случае — 65–67%, а в России — и того ниже.

По неофициальным оценкам, только в Амстердаме россиянам сегодня принадлежат 15–17 трех– четырехзвездных отелей и еще почти полсотни — классом в две звезды. Кроме того, по данным Российско-голландского бизнес-клуба, несколько десятков бизнес-эмигрантов из России сегодня занимаются в Голландии цветочным бизнесом.

Схема работы и здесь довольно проста. На крупнейшем в мире аукционе Flora Holland приобретаются хризантемы по цене в 20 евроцентов за штуку.

Покупаются, разумеется, не по одной, паллетами (в стандартной коробке — 250 хризантем, на паллету умещается 12 коробок). Затем купленные паллеты грузятся в фуру (28 штук в каждую) и отправляются партнерам в Россию. В Голландии одна такая фура обходится предпринимателю в 150 тысяч евро. На оптовой базе в России товар перепродается оптовику уже за 300 тысяч евро.

ЧТО ПРОИЗОЙДЕТ, ЕСЛИ МАССОВЫЙ ОТЪЕЗД ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАЧНЕТСЯ? ЕСЛИ ЗА ГРАНИЦУ И ПРАВДА ХЛЫНУТ ТЫСЯЧИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ? ЧТО СТАНУТ ДЕЛАТЬ ВЛАСТИ?

Да, раем для предпринимателей Голландию не назовешь. Здесь высокие налоги и довольно жесткое трудовое законодательство.

— Фактически Голландия сейчас живет как при коммунизме, — говорит Борис Торлопов. — К примеру, работник может слечь на год по такому пустяковому поводу, по какому в России ему бы даже отгул не дали. А вы год должны будете выплачивать ему полную заработную плату, а вторые 12 месяцев — 70%. Уволить же штатного сотрудника по голландским законам практически невозможно. Как и разбить ему зарплату, скажем, на две части — базовую и премиальную. Тут это не принято. Я лично знаю русского бизнесмена, который хотел это сделать, — так к нему никто не пошел работать. Более того, один из кандидатов «стукнул» в налоговую, и коллеге пришлось пережить немало неприятных минут, чуть лицензии на бизнес не лишился.

Все то же самое? Разумеется, нет. Ведь закон здесь неукоснительно соблюдается в обе стороны. Предприниматель виноват? Придется ответить. Но если (что трудно себе представить) чиновник предложит «решить проблему» за деньги, не выполняя предписанных ему действий, карающий меч обрушится на него с той же силой. Да и не за сверхдоходами уезжают предприниматели из России. Уезжают просто за доходами. Стабильными, просчитываемыми, прогнозируемыми. А еще — за нормальной человеческой жизнью, в которой глава районной администрации катается по улицам на велосипеде, а не в броневике с охраной и «мигалкой». За жизнью, в которой плохого чиновника быстро переизберут или уволят.

Еще одно направление, которое в последнее время пользуется повышенным интересом со стороны российских бизнес-эмигрантов (в том числе из сферы ИТ), — как ни странно, Италия.

«Я, например, сейчас как раз начинаю бизнес по обслуживанию итальянских компаний по продвижению в российском Интернете, — говорит Андрей Озолинь. — Италия с точки зрения развития Интернета отстает от России года на три минимум, поэтому вложения в эту сферу наиболее интересны».

В целом же, по оценкам Сергея Коноплева, средняя сумма покупки российскими предпринимателями готового бизнеса за границей составляет сегодня от 700 тысяч долларов до 1,3 млн долларов, хотя в его практике были прецеденты покупки компаний и за 300 тысяч, и за 10 миллионов.

Понаехали тут

По мнению большинства экспертов, если отечественные бизнесмены полагают, что их встретят за рубежом с распростертыми объятиями, то это ошибка. Однако важно понимать, в каком именно смысле их «не ждут». «Вот скажите, а мы с вами выходцев из Средней Азии ждем или нет? — задается вопросом генеральный директор экономико-правовой школы ФБК Сергей Пятенко. — Впрочем, нельзя и утверждать, что на Западе ждут одних только представителей хай-тека, а владельцам пекарен и торговцам там делать нечего».

Обосновавшийся в Голландии Борис Торлопов знает об этом, что называется, из первых рук.

— Перед тем как переехать, я посетил бизнес-клуб Амстердама — точнее, то его заседание, которое было посвящено бизнесу иммигрантов, — вспоминает предприниматель. — Думал «прозондировать» почву насчет магазина стройматериалов, но оказалось, что в этой сфере я никому не нужен. Вместо этого мне предложили вложить деньги в компанию, которая бы занималась чисткой канализации. Вы представляете — мне, потомственному строителю, предложили копаться в… этом. Зол был тогда как собака. 

Проблемы, с которыми столкнулся Торлопов, не удивляют Григория Явлинского. «Шансы на то, что при эмиграции бизнесмену в новой стране удастся заняться прежним видом деятельности, не так уж и высоки, — рассуждает политик в интервью «Ведомостям». — Ниши, как правило, уже давно заняты, причем своими. Не случайно практически никто из «беглых» российских бизнесменов не смог добиться на Западе или на Востоке и десятой доли того успеха, который он имел у себя в России. В лучшем случае они могут рассчитывать на скромный по меркам предпринимательского класса доход и положение чужака в местной деловой среде».

Почему? «При эмиграции все говорят: хочу жить в правовом государстве, опираться на закон, — замечает Николай Коварский. — Однако опора на закон — оружие обоюдоострое. Рассчитывать на безусловную защиту закона можно только в том случае, если ты сам кристально чист перед ним. А с этим могут возникнуть большие сложности. Вот много ли вы знаете представителей среднего бизнеса, которые ни разу не давали взятку, чтобы «ускорить» процесс согласований? Я — нет. А без умеренной коррупции многие наши предприниматели работать попросту не умеют».

О том же говорит и Лариса Кузнецова, три года назад переехавшая из Москвы в Берлин и открывшая ресторан Lara. «В Германии очень строгие правила в отношении ресторанного бизнеса. Соответствующие службы досконально проверяют все, от противопожарных систем до чистоты на кухне, — говорит она. — В России же достаточно дать взятку — и на эти вещи «закрывают глаза». А что это значит? Это значит, что можно, к примеру, сэкономить на дорогой противопожарной системе и тем самым обеспечить себе дополнительную прибыль. В старой Европе это не проходит. Поэтому миллионы, в отличие от Москвы, на ресторанном бизнесе не заработаешь. Наоборот: подходить к бизнес-планированию своего дела, к закупкам продуктов, оплате труда сотрудников надо мегатщательно. Из четырех моих знакомых, переехавших из России и занявшихся ресторанным бизнесом, разорились уже трое. Они просто не смогли работать в таких условиях».

Впрочем, иные, чем в России, правила ведения бизнеса — это еще полбеды. Не менее серьезная проблема — часто негативное отношение к «понаехавшим». «Не забывайте: при бизнес-эмиграции естественное различие в глазах людей (в том числе работающих в правоохранительной и судебной системах) между «своими» и чужаками никто не отменял, — считает Григорий Явлинский. — Отношения с государственной властью и местным деловым сообществом могут оказаться — и, скорее всего, окажутся — весьма непростыми».

Борис Торлопов подтверждает:

— Конечно, с внеплановыми проверками в мои кофе-шопы никто не приходит. Но то, что в Амстердаме я, так сказать, чувствую себя предпринимателем второго сорта — это факт, — говорит он. — Например, в городе есть крупная отраслевая организация владельцев кофе-шопов. Так вот: постоянного членства в ней я до сих пор не получил. Когда владельцы других кофе-шопов собираются и начинают что-то обсуждать, то делают это без меня. Конечно, меня никто не гонит, но все игнорируют, просто не замечают. Поэтому-то в Европе, и в частности в Голландии, так популярны русские вечеринки и русские бизнес-клубы. Без них, особенно если нет семьи и детей, ощущаешь себя просто каким-то бизнес-изгоем.

Что же, спасибо предпринимателю за честность. Но по всему видно, что Торлопов выбрал «второй сорт», потому что это все-таки лучше, чем ощущать себя представителем третьего, а то и десятого сорта. 

Обещано помочь

Несмотря на то что малый и средний бизнес складывающаяся сегодня в стране политико-экономическая ситуация откровенно выбила из колеи, говорить о том, что в России начался прямо-таки взрывной рост бизнес-эмиграции, пока нельзя. «Думать-то предприниматели думают о смене рынка вместе со страной, но не факт, что все поедут прямо завтра», — заметил в беседе с «Бизнес-журналом» один из бизнесменов.

Но что произойдет, если массовый отъезд действительно начнется? Если за границу и правда хлынут тысячи наиболее активных предпринимателей? И что в подобной ситуации станут делать власти? Оставлять жен и детей в качестве заложников? Препятствовать переводу денег за рубеж под лозунгами борьбы с «утечкой капитала»? Тем более что задачу удвоения ВВП к 2020 году никто пока не отменял. А какой же ВВП без самых активных представителей делового сообщества, чувствующих в себе силу начать с нуля в незнакомой стране, поскольку бороться с проблемами, которые не решаются десятилетиями, уже нет сил? Или наконец-то начнутся запоздалые системные реформы — вместо тех заплат, которые до сих пор украшают тело российской экономики?

НЕ ЗА СВЕРХДОХОДАМИ УЕЗЖАЮТ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ ИЗ РОССИИ. УЕЗЖАЮТ ПРОСТО ЗА ДОХОДАМИ. СТАБИЛЬНЫМИ, ПРОСЧИТЫВАЕМЫМИ. А ЕЩЕ — ЗА НОРМАЛЬНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНЬЮ

Оппозиционные политики, в частности Валерия Новодворская, предрекают самые «черные» сценарии, от включения механизма репрессий до возвращения советской практики запрета свободного выезда людей за рубеж. «При худшем развитии событий бизнес могут заставить держать счета только в специально аккредитованных банках, что сделает невозможным свободное перемещение капитала», — добавляет Дмитрий Абзалов.

Впрочем, большинство экспертов настроены все-таки более позитивно. «Пока массовый отъезд предпринимателей еще не начался, мы только подошли к этой грани, — полагает Сергей Коноплев. — И в Кремле это прекрасно понимают. Поэтому-то в последнее время руководителями государства и анонсируется столько мер, которые призваны улучшить положение малого и среднего бизнеса».

В самом деле, выступая 23 марта на форуме «Конкурируя за будущее сегодня», Владимир Путин рассказал о новом пакете мер, которые должны помочь малому и среднему предпринимательству «встать на ноги». Условно его можно разбить на три категории. Первая (и, пожалуй, главная) его часть — долгожданные налоговые послабления.

В частности, для предприятий, внедряющих энергоэффективное оборудование, будет предусмотрено освобождение от налога на имущество сроком до трех лет. Кроме того, по словам премьера, согласовано предложение отменить налог на прибыль от продажи ценных бумаг, при условии что срок владения ими превышает пять лет и они не обращаются на биржевом рынке.

«Этот шаг позволит небольшим инновационным предприятиям привлекать долгосрочные инвестиции для своего развития на более выгодных условиях», — объяснил Путин. Компании же, работающие в сфере здравоохранения и образования, могут быть освобождены от уплаты налога на прибыль.

Другой пакет мер, призванный помочь малому и среднему бизнесу ускоренно развиваться, носит финансовый характер. Как заявил председатель правительства, антикризисная поддержка подобных форм предпринимательства в 2010 году будет увеличена с 10 до 23 млрд рублей, причем 3 млрд дополнительно направят на поддержку инновационных компаний.

Наконец, третий блок предложений премьера касается бюджетной политики. В частности, преобладающая часть поступлений от продажи патентов на предпринимательскую деятельность будет передана из региональных бюджетов в муниципальные. «Сегодня 90% доходов от продажи патентов поступает в региональные бюджеты. В результате муниципалитеты практически не заинтересованы в развитии предпринимательской инициативы — хотя, по сути, все должно быть наоборот, — пояснил Владимир Путин. — Считаю, что этот перекос необходимо исправить. Передать в местные бюджеты значительную, может быть, даже бґольшую часть соответствующих поступлений».

Премьер уверен, что легче станет и тем предпринимателям, которые работают в лицензируемых видах деятельности. «По результатам ревизии действующих у нас механизмов лицензирования мы пришли к выводу, что лицензии могут быть бессрочными, — заявил глава российской исполнительной власти. — Нет никакой необходимости каждые пять лет проходить длительную и обременительную процедуру их продления». Тем более что лицензирование обещано максимально оперативно перевести в электронную форму — и тем самым «устранить возможности для коррупции».

«Нужна смена отношения»

Другой вопрос — насколько эффективными будут эти меры. Однако даже в случае отрицательного ответа государство, по мнению экспертов, будет скорее пытаться продолжать борьбу с бюрократией, чем «брать в заложники детей предпринимателей» и включать механизм репрессий.

«Закрытие границ и другие подобные меры означают слом всей той системы отношений власти и общества, которая начала строиться с приходом к власти Владимира Путина, — полагает Сергей Коноплев. — На фоне кризиса это вызовет практически неизбежный социальный взрыв. Думаю, Путин и Медведев это прекрасно понимают. Поэтому они будут до последнего «прижимать» бюрократию».

Если так, то «чемоданные настроения» в среде предпринимателей и правда могут стать катализатором серьезных перемен. В конце концов, бизнес в России за последнее десятилетие существенно изменился. «Побелел», стал законопослушным и вполне социально ответственным. Но вот ответных шагов почему-то не последовало. Может быть, власти совершат их теперь?

На такой исход, по крайней мере в сфере высокотехнологичного предпринимательства, надеется депутат, председатель подкомитета по технологическому развитию Комитета ГД РФ по информационной политике, информационным технологиям и связи Илья Пономарев: «Есть смутное ощущение того, что власть сможет ненароком сделать что-нибудь полезное, в том числе развивая «Кремниевые долины».

Сработают ли пожарные меры? «По моему мнению, это не только может, но и почти наверняка сработает, — говорит Илья Пономарев.

— Не сработает, только если будут приниматься совсем уж неправильные решения. Доминирующее настроение, естественно, скептическое, но надежда-то все-таки есть. Если раньше никакой и надежды не было, то сейчас она как бы появилась. В целом же смысл уезжать есть всегда, так же как и смысл приезжать.

Но с точки зрения ожиданий обстановка сейчас благоприятствует тому, чтобы посидеть и повременить. Еще нет пространства, на котором можно успешно действовать. Но есть ощущение, что такое пространство может появиться.

Если человек колеблется, в нынешней ситуации он, скорее всего, выберет вариант «подождать». А вот если ничего не появится — тогда, думаю, произойдет скачок: «отложенный спрос» на бизнес-эмиграцию будет реализован».

* * *

Борис Торлопов задумчиво размешивает на дне чашки кофейную гущу, словно пытается увидеть ответ на множество непростых вопросов, а затем грустно усмехается:

— Хорошо бы, если бы у них получилось. Тогда в страну могут многие вернуться. Да и я об этом подумаю. Тем более что никаких сверхприбылей в Европе нет, от этого здесь все давно отвыкли. Если в России к бизнесменам наконец станут относиться по-человечески, это будет лучшим стимулом для возвращения. Но пока на предпринимателей у нас смотрят, как на богатое быдло, которое можно постоянно «доить», будущего у России нет.

Страноведение

Австралия

В Австралии отдается предпочтение бизнес-иммигрантам, чьи профессиональные навыки могут быть применены для развития связей с рынками других стран, налаживания экспорта, производства товаров и услуг, которые Австралии приходится импортировать, а также другой деятельности, способствующей развитию австралийской экономики. Есть возможность независимой иммиграции — или через спонсорство со стороны правительства соответствующего штата или территории.

Получение постоянной визы проходит в два этапа. Первый — временная виза (до 4 лет). Для ее получения нужно соответствовать возрастным критериям (до 45 лет), иметь достаточный уровень английского и продемонстрировать наличие успешной карьеры в бизнесе, предоставив также доказательства необходимого дохода (доли в акционерном капитале). Кроме того, необходимо продемонстрировать наличие активов чистой стоимостью не менее 500 тысяч австралийских долларов, которые можно перевести в Австралию в течение двух лет с момента выдачи визы.

Второй этап — постоянная виза. Для этого на момент подачи заявления необходимо не менее двух лет являться владельцем или совладельцем бизнеса в Австралии с годовым оборотом не менее 300 тысяч австралийских долларов.

Финансовые требования для владельцев бизнеса при спонсорстве со стороны правительства соответствующего штата или территории несколько ниже. При наличии спонсорства выше и возрастная планка (до 55 лет, а в исключительных случаях и более).

Франция

Возможность получения вида на жительство во Франции эксперты оценивают как полуфантастическую. Мало того, по мнению специалистов, Франция является также далеко не лучшим выбором страны для бизнеса и инвестиций.

Многократную бизнес-визу можно получить, создав ООО с двумя учредителями. Претенденту на карту коммерсанта рекомендуется быть управляющим и держателем 50% уставного капитала, что позволяет оформить для претендента статус наемного работника с начислением ему ежемесячной зарплаты. Этот статус связан с выплатой будущим предприятием социальных отчислений и позволит претенденту получить полную социальную защиту. Спустя минимум полгода после получения карты коммерсанта можно подать просьбу о предоставлении статуса коммерсанта-резидента (вид на жительство).

Вид на жительство по карте коммерсанта выдается сроком на один год. Продление происходит только после предъявления всех необходимых документов (в том числе балансовых отчетов).

Через три года проживания во Франции можно получить десятилетний вид на жительство, который продлевается автоматически. После пяти лет проживания во Франции можно обратиться с просьбой о натурализации (получении гражданства).

Канада

Практика бизнес-иммиграции в Канаду предполагает соответствие кандидата и его бизнеса длинному списку требований (которым, впрочем, не трудно соответствовать). Главное — наличие предпринимательского опыта, легально заработанного состояния и достаточно высокого уровня владения языком.

Российский бизнес кандидата должен удовлетворять определенным стандартам («подходящий бизнес» — qualifying business), чтобы получить визу на три года. В течение этого срока нужно создать «подходящий бизнес» в Канаде, что станет условием получения статуса постоянного резидента.

Другой вариант — статус инвестора. Для того чтобы получить право на ПМЖ в Канаде сразу, необходимо обладать состоянием от 800 тысяч канадских долларов в активах, а также «заморозить» в экономике страны 400 тысяч канадских долларов на пять лет без процентов. Для этого инвестор открывает специальный банковский депозит, который через пять лет будет разблокирован.

Италия

Процесс бизнес-иммиграции в Италию и получения вида на жительство довольно сложен. Зато итальянское законодательство признает институт двойного гражданства. Россиянин, получивший в установленном порядке вид на жительство, а затем и ПМЖ в Италии, может после десяти лет проживания в стране оформить второе гражданство и второй паспорт, одновременно став и гражданином Европейского союза.

Чтобы оформить гражданство Италии на основании натурализации, необходимо легально прожить здесь в течение 10 лет (впрочем, есть и варианты). Уставный фонд, необходимый для регистрации фирмы в Италии (ООО), составляет 10 тысяч евро. Если в компании более одного учредителя, и один из них — гражданин Италии, вносится 25% капитала, а остаток — в течение года (в том числе счетами на оплату услуг и товаров). Для оформления документов необходимо дважды приехать в страну — на два дня для подписания документов и получения консульского удостоверения личности и на один день для открытия постоянного счета компании.

После регистрации компании предприниматель получает учредительный акт и устав в нотариальной копии, налоговый номер НДС, сертификат торгово-промышленной палаты о регистрации компании. Стоимость регистрации фирмы в Италии составляет 11 тысяч евро.

Нидерланды

Исторически Нидерланды — весьма востребованное место у выходцев из стран бывшего СССР. Однако для получения вида на жительство через организацию своего бизнеса требуется доказать эксклюзивность этой деятельности для экономики страны.

Чтобы получить вид на жительство, требуется также показать стабильный доход (более тысячи евро в месяц) в течение года. С момента регистрации компании до получения вида на жительство должно пройти не менее года.

Германия

Германия — одна из наиболее выгодных с точки зрения бизнеса стран. В числе основных плюсов: членство страны в Евросоюзе, гибкая система налогообложения, мягкие требования к деятельности предприятий, простая и быстрая процедура их регистрации, возможность получения вида на жительство на три года, четкие сроки реализации программы бизнес-миграции (всего 3–4 месяца), а также возможность получения через три года статуса резидента страны.

Для регистрации предприятия в Германии понадобится уставный капитал в размере 25 тысяч евро сразу после оформления документов у нотариуса (уже через несколько дней этой суммой можно будет распоряжаться по своему усмотрению). После регистрации у нотариуса предприятие уже может начинать работу. Наиболее распространенная организационно-правовая форма предприятий — GmBH (общество с ограниченной ответственностью). На должность управляющего нанимается гражданин Евросоюза или резидент с правом на работу.

Все необходимые документы подаются в мэрию для получения годичного вида на жительство. Через три года при условии стабильной работы предприятия вид на жительство становится бессрочным, а через семь лет с момента въезда можно получить статус резидента.

Испания

Оформление вида на жительство в Испании на основании регистрации фирмы возможно, но маловероятно. В этой стране вид на жительство — это прежде всего результат получения права на работу. Недвижимость в Испании — также не аргумент.

В реальности получить ПМЖ без хлопот могут лишь инвесторы, вложившие в испанскую экономику не менее 2 млн евро. Стоимость готовой «пустой» фирмы составляет 5 тысяч евро + месячная зарплата администратору. Срок покупки готовой фирмы — 2–3 дня. Срок открытия новой компании — до одного месяца. 

Швейцария

Вид на жительство в Швейцарии (Permit B) выдается сроком на год и ежегодно продлевается в течение десяти лет до получения права на ПМЖ (Permit C). Вид на жительство оформляется на основании регистрации фирмы в Швейцарии и ведения бизнеса.

Для успешного получения вида на жительство в Швейцарии важен бизнес-проект, а не инвестиции как таковые. Специального закона об инвестициях (аналогичного, например, канадскому) в Швейцарии нет. По статистике, учреждение компании в этой стране нерезидентом требует инвестиций от миллиона евро, хотя сами по себе услуги недороги (20 тысяч евро, процедура занимает десять дней). Для регистрации необходим уставный капитал в 100 тысяч швейцарских франков. Компания, открытая в целях оформления вида на жительство, должна будет нанять на работу не менее 5–7 человек местного персонала. Минимальная заработная плата работника — 3 тысячи евро (с учетом отчислений).

Великобритания

Программа бизнес-иммиграции (Business Person) в Англию непроста, однако имеет своих поклонников.

Общие условия программы предполагают инвестиции на территорию Великобритании как минимум в размере 200 тысяч фунтов собственных финансовых средств, которые должны быть сделаны для основания собственного бизнеса. В течение первого года инвестор обязан создать два новых рабочих места на полный рабочий день для резидентов Великобритании. Инвестор должен принимать непосредственное и полное участие в создаваемом бизнесе в качестве индивидуального предпринимателя, партнера или директора компании, а также иметь контрольный пакет акций в будущем предприятии.

В числе документов, представляемых в посольство, необходимо иметь детальный бизнес-план.

В случае положительного решения в результате рассмотрения документов заявителю предоставляется разрешение на право пребывания и работы на территории Великобритании на срок до 24 месяцев. По его истечении заявитель имеет право подать документы на продление разрешения на следующие три года. После пяти лет общего срока работы заявитель может подать документы на право бессрочного пребывания и работы на территории Великобритании. А после шести лет общего непрерывного пребывания в стране — прошение на получение гражданства.

К недостаткам программы бизнес-иммиграции в Великобританию стоит отнести необходимость подготовки большого объема дополнительных документов, а также персональное участие в собственном бизнесе и постоянное пребывание на территории страны.

Чехия

Регистрация в Чехии юридического лица, учредителями которого являются граждане России, становится основанием для получения учредителями (и их детьми) вида на жительство. Следует знать, что владелец «спящей» фирмы ПМЖ в Чехии не получит. Вид на жительство в стране продлевается по следующей схеме: спустя год после въезда в страну иностранец может продлить статус еще на два года, потом снова на два. А через 5 лет (1+2+2) в статусе «вид на жительство» появляется право подать заявление на ПМЖ. Обязательное условие — проживание в стране не менее шести месяцев в году. Еще через пять лет после обретения ПМЖ можно подавать заявление на получение гражданства. Двойного гражданства Чехия не признает. Стоимость открытия (регистрации) фирмы в Чехии начинается от 3 тысяч евро. При регистрации фирмы вносится уставный фонд в 200 тысяч чешских крон. Стоимость оформления вида на жительство на одного взрослого человека — 4 тысячи евро.

Черногория

Процесс регистрации фирмы в Черногории прост. Оплата — 3 тысячи евро, срок — 30 дней. Из документов потребуется только паспорт. Уставный фонд не важен.

Оформление вида на жительство в Черногории возможно на основании регистрации компании. А вот наличие недвижимости в стране не дает права на получение этого статуса. Подать документы о предоставлении статуса постоянного жителя Черногории иностранец сможет через пять лет проживания.

С 2009 года вступил в силу ряд законов, касающихся иностранцев. В частности, Черногория не признает двойного гражданства. Кроме того, иностранцу необходимо прожить на территории страны десять лет без перерывов, превышающих десять месяцев, чтобы иметь право на подачу заявления о получении гражданства.