КОНСТРУКТОР НИКОЛАЙ АНТОНОВ БОЛЬШЕ ДЕСЯТИ ЛЕТ НАЗАД ПРИДУМАЛ СУЧКОРЕЗ, СНИЖАЮЩИЙ РИСК АВАРИЙ НА МАГИСТРАЛЬНЫХ СЕТЯХ. А ЗАТЕМ СТОЛКНУЛСЯ С РОССИЙСКИМ ПАРАДОКСОМ. ПОТРЕБНОСТЬ В РАЗРАБОТКЕ ЕСТЬ — СПРОСА НЕТ.
В 1998 году Анатолий Чубайс, в ту пору руководивший российской энергетикой, подписал приказ, согласно которому уже в 1999 году должны были появиться технические требования к «кусторезу высокой производительности», а также предложения по разработке и размещению заказов на производство такой машины.
Согласно ведомственным документам, деревья должны располагаться на совершенно определенном расстоянии от сетей и линий коммуникаций. Однако сами деревья об этом не знают. Рабочие же, срезающие ветки, всегда предпочитают простой путь: спилить дерево целиком. Вот только за это энергетикам приходилось — да и приходится — платить леспромхозам.
Номер подписанного двенадцать лет назад, но так и не исполненного приказа главы РАО «ЕЭС», 178-й, нижегородец Николай Антонов запомнил на всю жизнь. Еще до появления документа он по собственной инициативе начал разрабатывать такую машину. Комбайн должен был одновременно срезать верхние ветви, удалять нижнюю поросль и тут же измельчать все, что попало в «челюсти». Но вместо того, чтобы радоваться результатам своего труда, разработчик второе десятилетие подряд пишет письма в инстанции.
Антонов много лет проработал в энергетике и знает: 25% аварий на линиях электропередач происходит именно из-за разрастающихся деревьев. До 23% происшествий вызывает верхняя поросль. Тут бы и применить механизацию. Но расчистка просек в зоне магистральных сетей и коммуникаций в России и в XXI веке ведется дедовским способом: бригада работяг, вооружившись топорами (в лучшем случае — бензопилами), каждый день неспешно вытягивается на линию, но верхние ветви многих деревьев чаще всего так и остаются нетронутыми. Не случайно сучкорез Антонова — «высотный»: гидравлическая «рука» поднимается на 18 метров.
Разработчик уверен: конструкция может заменить целую бригаду рубщиков из 18–20 человек и всю приданную им технику. За полгода можно сэкономить в среднем около полутора миллионов рублей. К тому же сучкорез может работать даже ночью, а обслуживает его всего два человека. Машина Антонова не может только одного — пробить стену, отделяющую ее от реального использования.
За прошедшее время инноватор создал еще одну, более компактную конструкцию, способную быстро и безопасно удалять сосульки с крыш. Разработка была предложена администрации Санкт-Петербурга. Но и тут — ни ответа ни привета.
Может быть, Антонов просит слишком много денег? По нынешним меркам — вовсе нет. По оценкам конструктора, для нужд железной дороги, энергетики и нефтегазовой отрасли понадобится около 3 тысяч сучкорезов. Стоимость опытного образца оценивается в 25–30 млн рублей, но при налаживании серийного производства цена машины упадет до 6–7 млн. Зарубежные аналоги стоят около 3 млн долларов. Антонов предлагает использовать в качестве основы военные гусеничные тягачи, попавшие под программу уничтожения военной техники, что может сократить срок окупаемости до полутора–двух лет. Изготовить же такие машины вполне под силу нижегородским предприятиям.
Деревья растут, падают под напором ветра, рвут и замыкают провода. А Антонов тем временем решил перестать писать письма энергетикам с чиновниками и вышел на пенсию. Конец истории? Вовсе нет. Теперь разработчик предлагает свое изобретение иностранцам. В том числе итальянской FAE Group, выпускающей похожую технику. Если инновации не нужны в России, пусть уж ими воспользуются другие.
Начать дискуссию