Атака клонов

КЛОНИРОВАНИЕ ЗАРУБЕЖНЫХ ПРОЕКТОВ СУЩЕСТВЕННО ОГРАНИЧИВАЕТ ГЛОБАЛЬНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИЙСКИХ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ КОМПАНИЙ. ОДНАКО ОПИРАТЬСЯ НА ЧУЖОЙ ОПЫТ ПОЛЕЗНО. ВЕДЬ ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПОРАЗИТЬ МИР НЕВИДАННЫМИ НОВИНКАМИ, НУЖНО НАУЧИТЬСЯ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО УМЕЮТ ДРУГИЕ.

Бытует расхожее мнение: дескать, российские высокотехнологические компании — прежде всего действующие на рынке ИТ и Интернета — попросту копируют модели зарубежных проектов. Однако подобные утверждения, на мой взгляд, нуждаются в некоторых корректировках.

Прежде всего: в использовании опыта зарубежных игроков я не вижу ничего ужасного. Это естественная и логичная ступень в развитии отечественного рынка. Перед тем как начать создавать что-то оригинальное и новое, полезно научиться тому, что умеют другие (разумеется, речь идет о заимствованиях цивилизованных, не нарушающих прав на интеллектуальную собственность). С другой стороны, соглашусь: коммерческий потенциал проектов-копий действительно ограничен скромными размерами российского рынка. Ведь шансы успешного выхода клонов на рынок мировой ничтожны.

Часто приходится слышать, что абсолютно все российские проекты в сфере хайтека — вторичны. Но и этот тезис выглядит весьма спорным. Люди, говорящие о тотальном заимствовании, почему-то забывают о таких замечательных компаниях, как «Лаборатория Касперского», Abbyy, «Яндекс» и Parallels. Первые две сумели выстроить широко известные на Западе бренды со своими уникальными технологиями. Третья удерживает лидерство на российском рынке поиска, хотя в подавляющем большинстве стран местные компании уже давно уступили Google. Ну а Parallels — прекрасный пример компании с «русской ДНК» и глобальными амбициями. Такой же, по сути, является и наша Evernote.

Да, ряд проектов, которые ныне популярны в русском сегменте Интернета, в той или иной степени можно отнести к клонам западных проектов. Но так ли уж это плохо? Не уверен. Скорее, это лишь показатель того, что российский рынок находится на определенной ступени эволюции. Принимая за основу успешный зарубежный опыт, создатели российских аналогов значительно сокращают как временные, так и финансовые затраты, необходимые для выхода на рынок. А заодно снижают и собственные бизнес-риски. В той же Кремниевой долине компании тратят на проверку бизнес-идей и технологических подходов огромные средства. Российские же стартапы могут взять уже апробированные идеи и адаптировать их к местным условиям.

К тому же клонирование чужой идеи и дальнейшее ее превращение в успешный проект — разные вещи. Мало того, порой оказывается очень непростым делом точно определить, кто и чьим клоном является, кто выступает в роли донора, а кто оказывается реципиентом.

Скажем, Google пришла на рынок уже после того, как в сегменте поиска появилась другая система — Yahoo. И уж совсем немногие вспоминают ныне о легендарном поисковом сервисе AltaVista, завоевавшем заслуженную популярность у пользователей молодой и растущей Сети во второй половине XX века. Как бы то ни было, никому сегодня не приходит в голову обвинять Сергея Брина и Лари Пейджа в том, что они «использовали чужую идею»!

Другой пример — популярный сервис групповых покупок Groupon, который недавно чуть было не приобрела Google. Следуя обсуждаемой логике, можно утверждать, что авторы Groupon многое (а может быть, даже очень многое) позаимствовали у европейского проекта Vente PrivEe. Почему об этом сегодня никто не вспоминает? Да просто потому, что историю пишут победители. К тому же победителей, как известно, не судят.

Будем объективны: просто так «взять» и без дальнейшей доработки пересадить чей-то проект на другую почву невозможно. Требуется длительная и серьезная адаптация. Обратите внимание на популярные ныне социальные сети. Да, возможно, некоторые российские проекты такого рода и можно было поначалу обвинять в «плагиате». Но теперь-то они стали уже совсем другими, они принципиально отличаются от оригиналов во всех отношениях! Здесь используются оригинальные технологии, иные способы привлечения аудитории, да и ее монетизации. И если бы это было не так, российские соцсети вряд ли смогли бы в течение уже достаточно длительного времени не только сохранять, но и наращивать свою популярность.

Конечно же, следует признать: техника заимствования бизнес-моделей и идей чревата целым рядом отрицательных последствий. Так, очень трудно построить в полном смысле глобальную компанию, дотошно копируя чужой опыт. Выход на зарубежные рынки компании-клону, скорее всего, будет заказан. И авторам таких проектов, а также инвесторам, следует иметь в виду это обстоятельство.

Неверными я считаю и утверждения о том, что вложения в действительно новый продукт, создаваемый «с нуля», — слишком опасная затея, а потому более предпочтительными с финансовой точки зрения оказываются заимствования, повторение уже отработанных успешных ходов, сделанных другими. В реальности все давно иначе. Порог выхода на интернет-рынок сегодня куда ниже, чем десять или даже пять лет назад. А значит, профессиональная и сплоченная команда, сложившаяся вокруг оригинальной и перспективной идеи, с высокой вероятностью способна воплотить инновации в жизнь за куда меньшие деньги, чем в недавнем прошлом. Венчурных денег на российском рынке, как известно, теперь много больше, чем всего несколько лет назад. А инвесторы весьма заинтересованы в оригинальных, амбициозных проектах.

Чего в таком случае не хватает российским стартапам? На мой взгляд — прежде всего практического опыта и полезных контактов. Частая и общая беда отечественных технологических предпринимателей — своего рода «провинциальность». Да и общие условия ведения бизнеса в России, к сожалению, все еще оставляют желать лучшего. Как бы то ни было, это не повод опускать руки и отказываться от попыток реализовать перспективный бизнес-план.

В этом смысле опыт компании Evernote весьма показателен. Ее основатель Степан Пачиков принял решение развивать свою амбициозную идею «расширения человеческой памяти» именно в Кремниевой долине. То есть там, где сложились рынок и опыт. Там, где уже сформирована и работает инновационная экосистема. Там, где проще найти и инвесторов, и соратников, и необходимых профессионалов. Однако с самого начала у Evernote появилось российское подразделение. Сначала этот офис занимался преимущественно разработкой, а теперь взялся еще и за решение маркетинговых задач.

Таким образом, связь с «исторической родиной» проекта не только не теряется, но и крепнет. В штаб-квартире компании, расположенной в Маунтин-Вью, немало русскоговорящих сотрудников, включая генерального директора Фила Либина и четырех топ-менеджеров. Мало того, первые венчурные деньги мы нашли именно в России. Венчурный фонд, сформированный при участии «Тройки Диалог», поверил в Evernote. Поверил в тот самый момент, когда все остальные потенциальные инвесторы не готовы были оценить рыночные перспективы стартапа.

Я уверен, что нынешний этап развития российской индустрии высоких технологий носит переходный характер. Так что появление множества действительно успешных проектов, основанных на оригинальных прорывных идеях, — всего лишь вопрос времени. Конечно, для того чтобы это произошло, требуется выполнение нескольких существенных условий.

Во-первых, необходим опыт. В не меньшей степени нам требуются и истории успеха российских технологических команд (и в том числе подкрепленные значимыми, заметными IPO). Нужно активно развивать венчурную инфраструктуру, о которой у нас так много говорят в последнее время и которую решено формировать по образцу Кремниевой долины.

Правда, последнее, на мой взгляд, — как раз тот самый случай, когда клонирование чужих идей вряд ли способно привести к положительным результатам. Конгломерат технологических компаний, инвесторов, интеллекта и предпринимательского духа, который сложился в Калифорнии, уникален. Об истинных причинах этого феномена написано множество трудов. Но однозначного ответа так и не найдено.

Не так давно я побывал на конференции LeWeb в Париже. Европейцы тоже всерьез озабочены проблемой построения собственной «Кремниевой долины» по американскому образцу. Но пока получается не очень. Возможно, методами прямого копирования подобный опыт не повторить и не воссоздать.

Что в таком случае делать? Да то же самое, что и на рынке венчурных проектов: изучать чужое, а создавать — что-то действительно свое. Уникальное. То, чего никто, кроме нас, придумать еще не смог.