Придумывать новые налоги российским чиновникам проще, чем сокращать бюджетные расходы.
Очередное предложение-пожелание Владимира Путина ввести в России так называемый «налог на роскошь», высказанное в начале февраля, вызвало активное обсуждение. Чуть позже Путин пояснил, что налог должен стать «своего рода общественно признанной платой за отказ от инвестиций в развитие — в пользу сверхпотребления и тщеславия». Основной принцип государственной фискальной политики, которую мы наблюдаем в последнее время, может быть сформулирован как «повышение налогов так или иначе». Нам же остается лишь обсуждать все новые налоговые инициативы государства. Обсуждая, мы как бы начинаем примиряться с неизбежным и через речь избавляемся от страха...
В Минфине уже заявили, что налог на роскошь в России может быть введен с будущего года, и облагаться им будут в первую очередь дорогие дома, яхты, автомобили, исходя из их рыночной цены.
Первый вопрос, который возникает естественным образом у любого налогоплательщика: а что вообще считать роскошью? Какие квартиры, яхты и автомобили правительство посчитает «дорогими»? Яхта яхте рознь. Что до квартир, то, например, в Москве они все — до последней «хрущевки» — дорогие.
Вопрос критериев «выявления роскоши» вовсе не технический и даже не чисто юридический, как может показаться. Он прямо-таки политический. Ведь если власти пойдут по тому же пути, который избрали, введя дополнительную 10-процентную ставку ЕСН для «высоких» зарплат от 45 тысяч рублей с 2012 года, то станет очевидно, что налог на роскошь — это отнюдь не плата за «сверхпотребление», а еще один предлог собрать деньги с тех, кого называют средним классом. То есть, по сути, единственного в нынешней ситуации полноценного плательщика, ибо с малообеспеченного почти нечего взять, а богатый найдет способ не отдать. В этом случае под понятие «роскошь» может подпасть любая новая машина, любая яхта и любая квартира.
В таком виде введение налога на роскошь будет очередным прискорбным безобразием, к каковым — увы! — в нашей стране социально самостоятельные и экономически активные граждане уже привыкли.
Возможно, социальная справедливость и будет соблюдена, если поднять критерий причисления имущества к роскошному повыше — например, только океанские яхты, только двухэтажные квартиры и только представительские лимузины. При этом, естественно, количество имущества, подпадающего под налогообложение, окажется меньше — а значит, снизится объем ожидаемых поступлений в бюджет. А ведь именно ради поступлений все и затевается.
Вторая проблема (вроде бы техническая, но на самом деле — не только), которая не имеет фискально выгодного и социально справедливого решения, — вопрос оценки «роскоши». Прямо скажем: установить, разумно оценить, закрепить законодательно, выявить все это имущество — практически невозможно. К примеру, нереально дать адекватную рыночную оценку всем квартирам в масштабах страны. Кто будет оценивать? Привлечь в обязательном порядке независимых экспертов для оценки всего имущества невозможно, а сами граждане делать этого, скорее всего, не будут: для них это просто-напросто невыгодно, да и обидно самим лезть в петлю. Здесь мы упираемся в ту же стену, что и с обсуждаемым много лет налогом на недвижимое имущество: неизвестно, сколько этого имущества и сколько оно стоит; многие намеренно стараются его не оформлять, не проводить кадастрового учета, не межевать границы земельных участков... Для транспортных средств механизм определения цены через базы данных ГИБДД, например, также не подходит: при вторичной продаже там почти никогда не указывается рыночная стоимость. Как и с квартирами: все знают, что любая квартира на вторичном рынке по документам стоит «два миллиона рублей» — то есть ровно столько, чтобы можно было получить налоговый вычет.
Единственный способ сегодня ввести налог на роскошь — волевое решение, без экивоков и ссылок на «справедливость» и «развитие». Нельзя обобрать людей и убедить их, что так лучше. До этого, слава богу, еще не дошло. Но вот что важно: налоги должны быть «устроены» таким образом, чтобы их было легко собирать и администрировать. Тогда у них проявляется полезное для государства качество — высокая собираемость. Если уж решили, например, что автомобиль стоимостью свыше 500 тыс. рублей — это «сверхпотребление», то нужно взимать налог непреклонно и бескомпромиссно прямо в салоне (потому что там — первичная продажа, и покупатель не «отвертится»). То же самое с квартирами от застройщика. Конечно, получится не совсем справедливо: первичные покупки будут обложены налогом, а перепродажа этих же предметов роскоши — нет. Но если погнаться и за вторым «зайцем», не будет собираемости. А именно она — во главе угла.
Разумеется, не стоит ожидать, что граждане воспримут новый налог хладнокровно и с пониманием. Они станут искать (и будут находить) способы искусственно занизить покупные цены или выстраивать иные схемы. Государство начнет карать за неуплату и, возможно, проведет несколько громких судебных процессов, что действительно способно поднять собираемость…
Но тут возникает еще один вопрос: есть ли вообще у государства реальная возможность администрировать этот налог, учитывая то, что владельцами роскоши нередко являются как раз чиновники и влиятельные люди, которые определяют правила игры в политике и экономике? Как это часто у нас случается, кошка будет ловить себя за хвост. Если учитывать, что правила администрирования зависят от исходных данных, которые, как мы выяснили, практически невозможно определить справедливо, то можно предположить, что реформа оставит лазейки. Утрированно — основные владельцы роскоши установят такие правила, чтобы самим не подпасть под налогообложение. А за ними в эти лазейки устремятся все остальные. В итоге под администрированием окажутся в основном либо действительно очень богатые, либо просто сознательные граждане, которые будут платить налог добровольно, либо же те, кто не смог от него скрыться. Тут, в общем, тоже выходит несправедливо, но dura lex — превыше всего.
Последний, но важный вопрос: ради чего все это задумывается, ради каких сумм? Ввиду описанных выше технических сложностей с исчислением роскоши в стране любая цифра, называемая ныне чиновниками, — не более чем популизм и пустое сотрясание воздуха. Правильнее поставить вопрос иначе: сколько государство хотело бы получить? Ведь, принимая волевое решение, оно, скорее всего, будет отталкиваться не от того, сколько у граждан имеется роскошного имущества, а от того, сколько ему требуется в бюджет «для полного счастья». Безусловно, это также несправедливо, но, к сожалению, это единственно реальный способ ввести такой налог при нынешней системе приоритетов.
Стоит заметить: чем выше поднимут ставку, тем меньше окажется добровольных плательщиков и тем ниже будет собираемость налога. Так что здесь есть прямая зависимость от начальных данных и восприятия налогоплательщиком всей ситуации как «справедливой» или «несправедливой». Это решительно влияет на его готовность расставаться с обозначенными правительством суммами.
Полагаю, что свежая фискальная инициатива, будучи воплощена в жизнь, принесет в бюджет малозаметные доходы, повысит нагрузку на активное и самостоятельное население, и результат в конечном счете окажется негативным как в экономическом, так и в политическом смысле. Почти наверняка государство способно получить куда больший эффект, если займется оптимизацией работы существующих госорганов, снижением коррупционной ренты и грамотным перераспределением бюджетных средств. Но оптимизировать и грамотно перераспределять тяжело. А администрировать, угрожать и применять силу к воспитанным людям — проще. Поэтому давайте администрировать.
Начать дискуссию