Частные инвесторы, работающие с инновационными проектами самых ранних стадий, в России пока в дефиците. Станет ли их больше, если институты развития начнут в той или иной форме предоставлять им финансовое «плечо»?
Так называемые посев и предпосев — самые рискованные для инвестирования стадии проекта. У технологического предпринимателя в этот момент не только нет даже прототипа продукта — иногда еще не доказана и сама возможность его создать. Вкладывать в «голую» идею могут согласиться лишь инвесторы особого рода — бизнес-ангелы и посевные фонды. Именно на партнерство с этой категорией и рассчитан Московский посевной фонд (МПФ), созданный весной этого года Департаментом науки, промышленной политики и предпринимательства города Москвы при поддержке ОАО «РВК». Если коротко, то принцип работы фонда можно описать так: там, где частные инвесторы вкладывают рубль, фонд добавляет проекту свои два. Инвесторы, правда, должны быть проверенными (то есть отобранными по конкурсу); и добавляет фонд по-особому — в виде инвестиционного займа с предоставлением отсрочки погашения. Сработает ли такой подход — и в отношении бизнес-ангелов, и в отношении инновационных проектов?
Инвестиция взаймы
«Наша главная задача — стимулировать инвесторов вкладывать собственные средства в проекты предпосевной стадии, — поясняет Алексей Костров, исполнительный директор МПФ. — А для проектов мы — как первый этаж, с которого они начинают двигаться вверх на инвестиционном лифте. Этажом выше — Фонд посевных инвестиций РВК, в направлении которого мы и рассчитываем наладить постоянное движение проектов».
МПФ был создан в рекордные по административным меркам сроки: от идеи до ее воплощения прошло всего три месяца. Тогда же, весной провели первый конкурс среди инвесторов. Отбор партнеров был принципиально важным моментом: именно они находят перспективные проекты, а фонд лишь софинансирует сделки, одобренные ими. Поэтому опыт и компетенции аккредитованного инвестора выходят на первый план.
Два рубля фонда сверху одного частного — почему это должно стимулировать? Деньги фонд выделяет проекту в виде льготного займа под полторы ставки рефинансирования ЦБ РФ (на данный момент ставка МПФ составляет 12% годовых). Срок — три года, с возможностью отсрочки еще на два. По задумке специалистов фонда, льготный кредит должен стать более эффективным аналогом гранта. Такая финансовая поддержка проекта хеджирует риски инвестора. Выходит, ему требуется в три раза меньше капитала, чтобы входить в проекты, или он может проинвестировать втрое больше проектов. На каждого аккредитованного инвестора фонд открывает лимит в 30 млн рублей, диапазон инвестиций в один проект — от 0,5 до 8 млн. Залоговым обеспечением по кредиту для фонда выступает доля в самом инвестиционном проекте. В оперативное управление проектом фонд не вмешивается и по истечении трех лет рассчитывает получить свои деньги назад. Их может вернуть как сам предприниматель, так и третья сторона, став владельцем находящейся в залоге доли.
— Считаю, что такая схема удобнее всего для основателя проекта на посевном этапе, — рассуждает
Олег Лозовой, управляющий партнер посевного фонда R&D Capital. — Если проект после этого умирает, предприниматель не несет материальной ответственности: просто стоимость доли, находящейся в залоге, становится равна нулю. А если проект выживает и начинает капитализироваться, то основатель легко выплачивает заем, не теряя ни процента своего бизнеса. При этом в таких сделках и доля инвестора тоже, как правило, невелика, что еще более приятно для основателя.
Дружественным такой инструмент софинансирования Лозовой считает и для инвестора — посевного фонда или бизнес-ангела. В случае смерти проекта риски инвестора снижены на 2/3.
Наконец, последний аргумент в пользу выбранной МПФ модели инвестирования — эффективность распределения государственных денег. Опора на аккредитованных инвесторов освобождает фонд от необходимости участвовать в управлении активами развившихся проектов, что позволяет обходиться очень компактной командой. Все возвращенные в фонд деньги могут тут же реинвестироваться в другие проекты. При этом у самих заемщиков также есть правильная мотивация — не брать лишних денег и возвращать их как можно скорее, чтобы не выплачивать проценты.
Уполномочен инвестировать
— Активная аудитория бизнес-ангелов в России, по моим оценкам, составляет примерно 10–50 тыс. человек, — говорит известный бизнес-ангел Павел Черкашин, ставший одним из аккредитованных партнеров МПФ. — Сюда я включаю всех непрофессиональных инвесторов, которые инвестируют собственные средства на ранней стадии больше чем в один бизнес и при этом не участвуют в операционном управлении этими проектами.
По словам Черкашина, сообщество инвесторов в проекты самой ранней стадии в России растет очень быстро. Если в конце 2000‑х бизнес-ангелов в нашей стране было не больше одной–двух тысяч, то в последующие 5–10 лет можно прогнозировать увеличение их числа до 200–300 тыс. человек.
Главное требование к аккредитованным при МПФ инвесторам — большой опыт в инвестировании стартапов, а также готовность вложить в найденный ими проект собственные деньги. «Поскольку фонд самостоятельно не делает due-diligence¹, не вмешивается в бизнес-модель проекта и структуру отношений между инвестором и предпринимателем, то единственный для нас способ снизить риски — работа только с опытными инвесторами», — говорит Алексей Костров. По его словам, на отборочном комитете эксперты МПФ оценивают качество подготовки документации проекта, а также взаимодействие рабочей связки инвестор — предприниматель.
Впрочем, стремление сотрудничать лишь с «высококвалифицированными и опытными бизнес-ангелами» иногда вызывает критику. Лидия Царенко, бизнес-ангел, соучредитель компании-провайдера Premium Teleсom, подавала заявку на сотрудничество с МПФ, но в итоге получила отказ — как раз по причине небольшого опыта инвестирования. «Мне такой подход фонда показался странным, — говорит Лидия, — ведь я думала, что работа с экспертами МПФ как раз и позволяет набраться нужного опыта и усилить собственные компетенции».
Отчасти с Царенко солидарен и Олег Лозовой:
— На мой взгляд, работа только с опытными инвесторами — большая ошибка всей программы посевной стадии инвестирования, — говорит он. — Парадокс в том, что у опытных посевных инвесторов, как правило, все и так в порядке со средствами для инвестирования. Не исключаю, что у некоторых из них может даже возникнуть соблазн использовать доступ к льготному займу и «переуступать» его под более высокий процент другим игрокам, участвуя в их сделках.
Из двенадцати уже аккредитованных при Московском посевном фонде инвесторов сделки с участием МПФ закрыли только три. Один из них — фонд Softline Venture Partners, три проекта которого уже одобрили в фонде и еще по двум идут переговоры. «МПФ существует меньше года, и говорить о каких-либо необходимых изменениях в схеме его работы пока преждевременно», — уверена Елена Алексеева, управляющий партнер Softline Venture Partners.
Сам исполнительный директор МПФ, впрочем, готов прислушиваться к советам со стороны. «Наша задача сейчас — обкатать модель, — говорит он. — Потом уже мы сможем и привлечь к работе новых инвесторов, и распространить собственный опыт на другие регионы».
«Помимо тех, у кого уже есть опыт инвестирования, нужно обязательно привлекать новые, молодые инвестиционные компании, — советует Олег Лозовой. — Если частные инвесторы готовы рискнуть своими десятью и более миллионами рублей — разве это не является показателем серьезности их намерений?» Можно использовать также дифференцированную систему лимитов, которые открывает на своих аккредитованных партнеров фонд: лимит может быть больше или меньше нынешних 30 млн рублей, в зависимости от состояния дел в уже проинвестированных компаниях.
Сделки по осени считают
За первые полгода работы МПФ одобрил 7 проектов. Заявки на софинансирование рассматриваются фондом на экспертных заседаниях в самом простом формате — презентации проекта предпринимателем и бизнес-ангелом. «В один проект мы перечислили деньги уже через месяц после одобрения», — говорит Костров. Если все формальные критерии соблюдены (документы оформлены грамотно) и эксперты поверили в команду — проект получает финансирование.
«Сначала мы сами не были до конца уверены, что среди бизнес-ангелов и посевных фондов вообще будет спрос на подобный инструмент, — признается Алексей Костров. — Однако уже на первый конкурс инвесторов мы получили 25 заявок». В декабре команда фонда планирует провести еще один конкурс и до конца года увеличить число аккредитованных партнеров до пятнадцати. МПФ считается региональным московским фондом, поэтому его интересуют стартапы, которые платят налоги и создают рабочие места в столице. Однако похожие программы сегодня существуют в 19 других регионах.
Важно понимать, что нехватка финансирования — не единственная проблема сообщества ранней стадии, есть и другие «тормоза», не менее системного характера.
— Проектам ранней стадии свойственна низкая ликвидность, что означает для инвестора невозможность продать свою инвестицию и, как следствие, необходимость замораживать собственные деньги в проекте на три–пять лет, — говорит Павел Черкашин. — Кроме того, плохо проработано юридическое поле: многие инструменты, имеющиеся у западных бизнес-ангелов, в России просто недоступны, поскольку противоречат Гражданскому кодексу и нормам корпоративного права.
Наши инвесторы ранней стадии во многом еще не сформулировали единые подходы, принципы, стандарты, хотя над этим постоянно работает множество сетей и объединений бизнес-ангелов — таких как НАБА, СБАР, «Частный капитал» и др. «Мы, например, выяснили, что бизнес-ангелы часто говорят друг с другом практически на разных языках, — замечает Алексей Костров. — В частности, у каждого из них своя трактовка того, что значит качественно подготовленные для фонда документы». В условиях не до конца сформированной экосистемы венчурного инвестирования каждому игроку то и дело приходится выходить за рамки своей специализации. В МПФ, например, быстро поняли, что придется не только заниматься инвестициями, но и вести просветительскую работу. Хотя бы в том, что имеет отношение к внедрению единых стандартов инвестирования, касающихся оценки стоимости проекта, определения бизнес-модели, расчета стоимости доли в проектах ранней стадии.
________________________
1. От англ. «должная добросовестность». Этим термином обозначают комплексное изучение инвестором состояния дел в компании до принятия решения об инвестировании.
Начать дискуссию