Примерно каждая третья американская компания, прошедшая через процедуру банкротства, выживает, санируется и продолжает работать. В России такой исход — абсолютная экзотика. Почему?
Выживать, санироваться и продолжать работать позволяет и российская законодательная база — федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» (127-ФЗ от 26.10.2002). Однако в подавляющем большинстве случаев он служит лишь различным «интересантам», желающим нажиться на останках компании.
Несмотря на то что закон обязывает руководителя организации вовремя предупреждать о возникновении «неполадок» в компании ее собственников (ст. 30 127-ФЗ) и суд (ст. 9), на практике это обычно делается лишь тогда, когда дело зашло уже слишком далеко и речь идет не о спасении, а о введении конкурсного производства, при котором имущество просто распределяется между кредиторами.
За неправомерные действия при банкротстве, то есть сокрытие сведений об имуществе, а также сокрытие или искажение учетных документов, отражающих реальную экономическую деятельность, грозит уголовная ответственность (ст. 195 УК РФ). Но и это, к сожалению, не всегда оказывается весомым аргументом: менеджеры предпочитают тянуть до самого конца, отрубая тем самым возможность спасти предприятие в преддверии либо «на ранних сроках» банкротства.
Банкротство как инструмент спасения компании базируется на чистой математике и экономическом расчете. Эту процедуру можно и нужно использовать тогда, когда в результате участники могут оказаться в плюсе. Речь идет даже не столько о материальной выгоде, сколько о сохранении имиджа собственников, их хорошей кредитной истории, крупных контрактах, завязанных на предприятие, сети надежных партнеров, лицензиях или разрешениях, которые сложно получить. Все это в том числе может стать хорошими аргументами и в пользу попыток спасения тонущей компании, банкротство которой разрушит все бизнес-процессы.
Если у менеджера такой компании не получается мирным путем урегулировать отношения с кредиторами, тогда ему следует самому начать процедуру банкротства. В частности, для того чтобы избежать возможных обвинений в преднамеренном или фиктивном банкротстве, за которое введена уголовная ответственность (ст. 196 и 197 УК РФ).
Первая стадия банкротства — введение внешнего наблюдения. В этот момент фактически главным контролирующим менеджером компании становится временный управляющий. Кандидата на эту должность определяет сторона, обратившаяся в суд. Это могут сделать как кредиторы, так и сама организация или предприниматель-должник. От личности арбитражного управляющего во многом зависит исход банкротства: он принимает меры либо по оздоровлению предприятия, либо по его ликвидации и пропорциональному удовлетворению требований кредиторов в порядке очереди.
В ходе банкротства на любой его стадии у предприятия есть возможность заключить с кредиторами мировое соглашение, по которому они, например, могут согласиться с планом по реструктуризации предприятия и новыми сроками возвращения долгов. И здесь главное — договориться с основными контрагентами, потому что мировое соглашение, принятое большинством кредиторов, будет иметь обязательный характер для всех остальных (ст. 150). Это еще одна хорошая возможность для реструктуризации и спасения компании. В основу мирового соглашения должен быть положен принцип: что хорошо предприятию, то хорошо и кредиторам.
Однако на практике по такому радужному сценарию проходят далеко не все банкротства. Изначально закон направлен на спасение компании или справедливое решение о честном распределении имущества предприятия между кредиторами. Но не зря россиян считают самой предприимчивой нацией, особенно в трактовке тех или иных законодательных норм в свою пользу. Вариантов манипулирования законодательством масса: это и попытки принятия регламента заочного голосования, прямо не предусмотренного в 127-ФЗ, с целью провести нужные решения на комитете кредиторов, и организация повторных заседаний с пониженным кворумом, и фальсификация кворума, и искусственная скупка большинства требований кредиторов, и многое другое.
По закону, инициировать процедуру банкротства может не только владелец предприятия, но и кредитор, чьи подтвержденные государством права требования превышают 100 тыс. рублей (ст. 6 и 33). В российской практике этот инструмент часто используется как средство давления на менеджера компании, потому что банкротство несет в себе не только финансовые, но и репутационные риски.
Предположим, что какой-то некрупный контрагент (скажем, поставщик канцтоваров) обращается в суд с требованием признать компанию Х банкротом. Цель кредитора вполне рациональна — получить свои деньги. Однако на практике такой контрагент может спровоцировать настоящий кризис на предприятии: узнав о возможном банкротстве, другие кредиторы могут также предъявить компании собственные требования, поставщики отказать в отсрочке платежа, клиенты — уйти к конкуренту. Все это фактически парализует работу компании.
Встречаются кредиторы иного рода, в чьи цели входит не столько возврат долга, сколько контроль над предприятием. Ведь в ходе процедуры банкротства главным органом управления фактически становится комитет кредиторов, который и решает дальнейшую судьбу компании. Все операционные решения и сделки заключаются с оглядкой на него. Взятие кредита, продажа актива, покупка оборудования — все эти операции должны получать визу от арбитражного управляющего, который, в свою очередь, подотчетен комитету кредиторов. Комитет вправе в любой момент поставить вопрос о прекращении полномочий, отстранении арбитражного управляющего и назначении новой кандидатуры.
Конкурсный управляющий может, в том числе по требованию кредиторов, оспорить сделки, даже заключенные задолго до начала процедуры банкротства. Так, конкурсный управляющий ОАО «Сахарный завод Лабинский» смог оспорить договоры залога имущества должника, заключенные в течение трех лет, которые предшествовали признанию завода банкротом.
В России использовать процедуру банкротства во спасение пытаются лишь тогда, когда банкротом оказывается градообразующее предприятие или бизнес, тесно связанный с исполнением значимых государственных заказов
Нужно отметить, что места в совете кредиторов распределяются пропорционально величине предъявленных и подтвержденных денежных требований, принадлежащих кредитору. Этим правилом очень часто пользуются рейдеры, скупающие долги предприятия-цели, чтобы получить право навязывать компании собственные решения. В подобном случае руководство компании может быть заинтересовано в скорейшем переходе к финальной стадии банкротства — конкурсному производству.
Если дело дошло до конкурсного производства, операционная деятельность компании останавливается. С этого момента перестают начисляться проценты, неустойки по всем существующим обязательствам. Проводятся полная ревизия имущества и поиск кредиторов (причем иногда бухгалтерия ведется так, что невозможно понять, кому и сколько должно предприятие). Сведения о признании компании банкротом подлежат опубликованию в СМИ. Оценивается обоснованность и правомерность требований кредиторов. Арбитражный управляющий организует проведение общего собрания кредиторов, на котором определяется порядок реализации имущества предприятия.
Требования кредиторов удовлетворяются в следующем порядке. Сначала производятся выплата вознаграждения управляющему и расчеты по требованиям граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью. Затем — расчеты по выплате выходных пособий, оплате труда сотрудников и выплате вознаграждений авторам результатов интеллектуальной деятельности. В третью очередь производятся расчеты с другими кредиторами. Требования кредиторов делятся на обеспеченные и не обеспеченные залогом. Первые имеют приоритетное право на получение суммы наибольшего возмещения за счет имущества должника, находящегося у них в залоге. Оценка имущества компании проводится арбитражным управляющим с привлечением оценщиков и оплатой их услуг за счет имущества должника. Арбитражный управляющий организует проведение торгов по реализации имущества должника. Введена обязанность проведения торгов через уполномоченные электронные системы: это еще один шаг в борьбе с мошенниками, реализующими дорогостоящее имущество компании по ничтожным ценам.
Банкротство — процедура неприятная, а ее исход во многом зависит от доброй воли участников. В российских условиях использовать 127-ФЗ во спасение пытаются лишь тогда, когда банкротом оказывается градообразующее предприятие или бизнес, тесно связанный с исполнением значимых государственных заказов. Есть еще более редкое явление — энтузиазм владельца, который воспринимает свой бизнес как дитя и поэтому желает сохранить его любой ценой. Впрочем, большинству владельцев предприятий, испытывающих финансовые затруднения, свойствен совершенно иной подход: они тоже торопятся
Начать дискуссию